«Замолчи! Заткнись!»
«Боюсь, это невозможно. Мы в одном и том же мозгу, ты же знаешь, и каждый из нас должен привыкнуть к потоку сознания другого. Расслабься, дружище, успокойся. Вспомни, что с тобой произошло, и согласись, что тебе еще повезло».
Говорят, человек — это животное, порабощающее время. Но только могучая воля и горячие стремления Ввирдды могли как-то преодолеть барьеры самой смерти и ждать миллион лет, чтобы умирающий мир не исчез полностью.
Что такое личность? Это нечто неделимое и нематериальное, скорее, не схема, а процесс. Тело начинается с генотипа, и развивается под влиянием различных условий среды. А весь организм — это результат взаимодействия двух элементов. Интеллектуальная составляющая, сознание собственного «я», неотделима от тела, но в какой-то степени может быть изучена отдельно.
Наука нашла способ спасти то, что было Даришем. Пока врага изрыгали гром в пламя у ворот Ввирдды, пока вся планета ждала последнего боя и решающей ночи, ученые в лабораториях завершали молекулярные исследования, чтобы ансамбль синапсов, состоящих из памяти, привычек, рефлексов, инстинктов, непрерывности «я», можно было записать на электронной структуре некоторых кристаллов. Они взяли только схему Дариша, потому что из всех бессмертных на это согласился он один. Кто еще мог захотеть повториться спустя века после собственной смерти, спустя века после того, как мир, вся его история и все его знания исчезли? Но Дариш всегда был отважен. Илорна умерла, и теперь ему было почти безразлично все, что могло случиться.
Илорна, Илорна! Лэрд видел незабываемый образ, возникший в памяти, ее золотые глаза, улыбку, длинные черные волосы, спускающиеся вдоль очаровательного гибкого тела. Он вспомнил звук ее голоса, нежность ее губ. Он любил ее. За миллионы лет от нее осталась лишь пыль, да и та унесена ночным ветром, а он все еще любил ее той своей частью, которая была Даришем. Илорна!..
И Дариш-человек в конце концов умер вместе со своей планетой, но запись на кристалле, которая могла воспроизвести его, Дариша, находилась в подземелье, окруженная всеми самыми мощными изделиями Ввирдды. Рано или поздно в бесконечном будущем Вселенной кто-то придет, наденет на голову шлем и тронет переключатель. Схема воспроизведется, разум Дариша оживет, и Дариш заговорит от имени покойной Ввирдды и постарается возобновить традиции пятидесяти миллионов лет. Обет, данный Ввирдде, победит время…
«Но Ввирдда мертва, — резко подумал Лэрд. — Теперь новая история, и вы не можете указывать нам, что делать!»
Последовал надменно-ледяной ответ:
«Я буду делать то, что найду нужным. А тебе советую оставаться, пассивным и не спорить со мной».
«Заткнись, Дариш! — заворчал Лэрд. — Я не желаю получать приказы ни от кого, даже от призрака».
Голос стал убеждать:
«В настоящее время ни у тебя, ни у меня нет выбора. За нами охотятся, и, если у них есть детектор жизненной энергии, а я думаю, он у них есть, они найдут нас по тепловому потоку нашего тела. Тогда самое лучшее — не сопротивляться. Когда мы окажемся на борту корабля, нагруженного всей мощью Ввирдды, нам может представиться случай».
Лэрд спокойно лежал и смотрел на приближающихся врагов, и предчувствие поражения обрушилось на него. Что можно сделать с Даришем? Стоит ли пытаться?
«Прекрасно, — сказал он наконец. — Прекрасно. Но я буду следить за всеми твоими мыслями, понятно? Не думаю, чтобы ты смог помешать мне покончить с собой, если я буду вынужден это сделать».
«Думаю, что смогу. Но противоречащие друг другу сигналы мозга взаимно нейтрализуются, и тело после этого может выпутываться как знает. Расслабься, Лэрд, и положись на меня. Я — Дариш-воин, я прошел через более жестокие сражения, чем это».
Он встал и пошел по склону холма, подняв руки. По дороге Дариш продолжал свою мысль:
«Кроме всего прочего… эта очаровательная девушка-командир… Это может показаться интересным!»
Его смех звучал под луной, он был нечеловеческим.
— Я не понимаю тебя, — сказала Джоан.
— Иной раз, — ответил легкомысленным тоном Дариш, — я и сам себя не понимаю… И вас тоже, дорогая.
Она выпрямилась:
— Эй, лейтенант! Не забывай о своем положении здесь.
— Ох! К дьяволу наши чины! Давайте просто будем живыми людьми для разнообразия.
Она испытующе посмотрела на него:
— Странная манера выражаться для солнечника.
Дариш мысленно выругался. К черту это тело! Ему доступна едва ли половина чувств, известных ввирдданцу. Грубая структура мозга удерживает только самые примитивные мысли: темные и ленивые. Он совершал промахи, которые никогда бы не совершил прежний Дариш. И эта молодая женщина их тотчас же заметила. Он был пленником смертельных врагов Джона Лэрда, а разум самого Лэрда запутался в его мыслях, его воле и памяти. Он, Дариш, готов сражаться, если появится хоть малейший признак…
Собственное «я» солнечника злобно ухмыльнулось:
«Осторожно, Дариш, осторожно!»
«Замолчи,» — ответил разум ввирдданца, с грустью осознавая, что и его нервная система, как бы ни была тренирована, тоже устала.
— Я могу поведать вам правду, капитан Ростова, — сказал он громко. — Я вовсе не Лэрд, я больше не Лэрд.
Она не ответила, только опустила глаза и откинулась в кресле. Он отметил длину ее ресниц. А может быть, это отметил разум Лэрда?
Они сидели вдвоем в ее маленькой кабине на борту корабля. Часовой стоял за закрытой дверью.
Время от времени они слышали глухой металлический шум: на борт поднимали тяжелые машины Ввирдды. Если бы не шум, можно было бы считать себя единственными живыми существами на этой старой погибшей планете.
Комната была скудно обставлена, но чувствовалось присутствие женщины: занавеси, небольшой цветок в горшке, нарядное платье в полуоткрытом шкафу. Женщина, сидевшая за столом напротив, была очень красива: рыжие волосы, свободно падавшие на плечи, и большие блестящие глаза. Но ее тонкая рука лежала на рукоятке пистолета.
Она сказала твердо:
— Я хотела поговорить с тобой наедине. Есть кое-что, чего я не понимаю. Предупреждаю, при малейшем подозрительном движении буду стрелять. И даже если тебе удастся каким-нибудь путем захватить меня, имей в виду, я как заложник не представляю никакого интереса и для каждого из нас корабль дороже жизни.
И теперь она ждала его объяснений.
Он взял сигарету из пачки, лежавшей на столе, опять-таки привычка Лэрда — закурил и медленно вдохнул дым. «Ладно, Дариш, продолжай в том же духе. Я полагаю, твоя идея хороша, если, конечно, она приведет к чему-нибудь. Но я слушаю, не забывай об этом».
— Я — все, что осталось от этой планеты, — сказал он ровным тоном. — Перед вами Дариш из Толлога, бессмертный с Ввирдды, и в каком-то смысле я умер миллионы лет тому назад.
Она сидела неподвижно, но он заметил, как сжались ее руки и каким прерывистым стало ее дыхание.
В немногих словах он объяснил, каким образом сохранилась его схема и как он вошел в мозг Лэрда.
— Ты думаешь, я поверю этой истории? — презрительно спросила она.
— У вас на борту есть детектор лжи?
Она поднялась и пошла к шкафу, чтобы достать аппарат. Он смотрел на нее, отмечая грацию ее движений. «Ты давно умерла, Илорна… Ты давно умерла, и во всей Вселенной не было и не будет такой, как ты. Но я продолжаю жить, и она напоминает мне тебя».
На столе между ними стоял черный предмет, который мурлыкал и светился. Дариш надел металлический шлем, взялся за рукоятку и ждал, пока Джоан настроит прибор. Благодаря воспоминаниям Лэрда он знал принцип действия прибора, меру активности различных мозговых центров, взятых по отдельности, метод точного определения добавочной энергии, выделяемой корой головного мозга в момент придумывания лжи.
— Нужен ориентир, — сказала она. — Скажите какую-нибудь заведомую ложь.
— Новый Египет, — сказал он с улыбкой, — имеет кольца, состоящие из голландского сыра. Однако в самом теле планеты находится великолепный камамбер…
— Пойдет. А теперь повторите ваши недавние заявления.
«Расслабься, Лэрд, ради Бога — Сотрись! Я не смогу контролировать эту штуку, если ты будешь вмешиваться».
Он твердым голосом повторил свой рассказ, одновременно работая внутри мозга Лэрда. Прощупывая его ощущения, он давал уроки контроля нервной системы, которые входили в его ввирдданское образование. Конечно, он вполне мог обмануть простой электронный прибор, подняв уровень активности во всех центрах, чтобы добавочное усилие клеток не могло быть обнаружено.
Он без колебания продолжал, думая в то же время, не выдадут ли его стрелки прибора и не сработает ли тут же пистолет, посылая смерть в его сердце.
— Естественно, личность Лэрда полностью пропала, его схемы стерлись под давлением моих. У меня остались его воспоминания, но, за исключением их, я — Дариш с Ввирдды — к вашим услугам.
— Хорошенькие услуги, — сказала она, прикусив губу. — Вы убили четверых моих друзей.
— Поставьте себя на мое место. Я только что вновь получил жизнь. Я помню, что сидел в лаборатории под аппаратом, легкое головокружение — и вдруг я оказываюсь в чужом теле. Моя нервная система была потрясена, я не мог ясно мыслить. У меня оставалось от Лэрда убеждение, что я окружен смертельными врагами, готовыми убить меня. Действуя инстинктивно, я желал только свободы моей собственной личности и хотел выйти из всего этого самостоятельно. Так я и сделал. Сожалею о смерти ваших людей, но думаю, что вы получили достаточную компенсацию.
— Гм… Но вы сдались лишь тогда, когда мы и сами взяли бы вас.
— Да, конечно, но я почти решился сделать это в любом случае.
Глаза женщины не отрывались от экрана, где мерцали стрелки, означавшие для него жизнь или смерть.
— В конце концов на вашей территории я был почти уверен, что меня пристрелят, а вы — побеждающая сторона в этой войне, не имеющей для меня никакого смысла. Но, насколько я понимаю, для человеческой расы будет лучше, если победят дженеры. История показала: неразработанность новой культуры старая цивилизация классифицирует как варварство, но на самом деле именно новые цивилизации и лучше адаптируются к изменяющимся внешним условиям, и их культура торжествует над старой, но результатом оказывается синтез обеих культур.
Он видел, что она расслабилась, и внутренне улыбнулся. Это действительно было легче, очень легко. Молодой век так доверчив. Всего и дела, что предложить ей красивую ложь, которая соответствует пропаганде, окружающей ее с самого рождения, — и она не сможет больше считать его врагом.
Голубые глаза поднялись на него, губы полуоткрылись.
— Вы хотите помочь нам? — спросила она почти шепотом.
Дариш кивнул:
— Я знаю принцип, конструкцию и применение этих машин, и в них действительно есть силы, могущие изменить планеты. Ваши ученые никогда не откроют и половины того, что было открыто нами. Я покажу вам, как пользоваться всем этим. Естественно, — добавил он, — я буду ждать соответствующего вознаграждения. Но даже из чисто альтруистических соображений я сделаю все, что смогу. Эти источники энергии должны быть под управлением того, кто в них разбирается. Недостаточное знание может привести к невообразимым катастрофам.
Внезапно она вложила свое оружие в кобуру, встала и протянула Даришу руку.
Он крепко пожал ее и наклонился, чтобы поцеловать. А когда поднял глаза, то увидел, что она смущена полусчастлива, полуиспугана.
«Это некорректно! — протестовал Лэрд. — Бедная девочка никогда не встречалась ни с чем подобным. Она не имеет представления о кокетстве. Для нее любовь не игра, а что-то таинственное, серьезное, значительное…»
«Я тебе сказал, молчи, — холодно ответил Дариш. Слушай, друг, даже если у нас будет официальный пропуск, на этом судне еще полно врагов. Мы должны непременно консолидироваться. А теперь успокойся и развлекись».
Он снова повернулся к столу и взял Джоан за руку:
— Вы знаете, глядя на вас, я вспоминаю женщину, которую любил на Ввирдде миллион лет тому назад, — сказал он с кривой улыбкой, напомнившей ему, что это было больше чем наполовину правдой.
Она сделала легкое движение и проговорила:
— Я не могу этому помешать. Вы… вы стары, вы не нашего уровня, и то, что вы думаете и знаете, заставляет меня чувствовать себя ребенком. Дариш, это меня пугает.
— Напрасно, Джоан, — сказал он мягко. — Мой разум молод и очень одинок. — Он придал своему голосу разочарованный тон. — Джоан, мне так нужен кто-то, с кем я мог бы поговорить. Вы не представляете, что это такое — проснуться через миллионы лет, когда твой мир мертв, и быть таким одиноким… Ах, позвольте мне время от времени приходить для дружеских бесед. Забудем время, смерть и одиночество. Мне очень нужен кто-то вроде вас.
Она опустила глаза и сказала совершенно искренне:
— Я тоже подумала, что это будет хорошо, Дариш. Как вы знаете, у капитана корабля не бывает друзей. Меня назначили на этот пост из-за моих способностей, вот и все. Да, приходите, когда пожелаете. Надеюсь, это будет честно.
Они поговорили ещё немного, и, когда он, пожелав спокойной ночи, поцеловал ее, это вышло естественно и непринужденно. Он дошел до своей кушетки, перенесенной с палубы в маленькую неиспользуемую каюту, и в голове его был сладкий туман.
Погасив свет, он лег и снова завел молчаливый спор с Лэрдом.
«Так что теперь?» — спросил солнечник.
«Мы разыгрываем партию медленно и без рывков, — торопливо сказал Дариш, этот идиот даже не мог читать прямо в их общем мозгу. — Мы ждем, чтобы представился случай, и не будем действовать некоторое время. Под предлогом приведения энергоблоков излучателя в боевое состояние мы установим механизм, способный разрушить корабль при одном нажатии кнопки. Они ничего не поймут.
Они не имеют никакого представления о субпространственных потоках. И как только нам представится случай удрать, мы нажмем на кнопку, выскочим и постараемся добраться до Солнечной системы. С моими знаниями мы можем изменить судьбу войны. Это, безусловно, риск, но это и единственная возможность, которую я вижу.
1 2 3 4 5