— Вопрос в другом, — добавил Аракелян. — Что нам теперь делать?— Что бы мы ни придумали, действовать надо быстро, — хрипло затараторил Фейнберг. — В этом секторе пространства нам не обойтись без постоянного ускорения. Если скорость снизится, силы инерции будет недостаточно, и мы свалимся на Солнце.— А если вращать корабль? — предложил Гэммони. — Развернемся по оси, подставим дюзы Солнцу, и лед растает.— Этого не сделать при включенном двигателе, — возразил Аракелян. — Нам придется останавливать реактор и проводить сложные маневры с лазерными пушками. Разворот туда, разворот обратно, и еще неизвестно, как быстро растает лед. Мы потеряем огромное количество времени.— Я продумал этот вопрос, — сказал Вэйн. — Нам надо остановить двигатель и очистить дюзы от налипшей корки. На теневой стороне мы закрепим соленоид, который будет изменять направление солнечных ионов. Работа простая, но ее требуется сделать очень быстро. При значительной потере ускорения мы начнем приближаться к Солнцу. По предварительным данным, мы можем отключить двигатель только на двадцать четыре часа.И снова наступило молчание.— Ладно, парни! — рявкнул Гэммони. — Надо спешить. И нечего тут сидеть с открытыми ртами.В группу по очистке дюз назначили Колли, Аракеляна и О'Нила. Остальная часть экипажа занималась установкой отклоняющего соленоида. Проклиная себя за медлительность. Колли влез в узкий и неуклюжий скафандр. На Марсе предполагалось использовать более простые костюмы, но вблизи Солнца требовалась толстая броня из особых тяжелых сплавов. Когда щелкнули замки шлема, он пережил краткий приступ клаустрофобии. Паника быстро утихла, но чувство тревоги осталось. Ноздри заполнил запах масла и резины.Тонкие руки Фейнберга пробежали по соединениям и зажимам. Он тщательно проверил баллоны, помпы и системы охлаждения.— Надо спешить, — заворчал Аракелян. — Черт с ней, с этой проверкой.В наушниках шлема его голос казался резким и металлическим.Фейнберг поднес ко рту запястье, на котором крепился микрофон, и хладнокровно ответил:— Успокойся, парень. Вы идете в ад. Зачем же искушать судьбу?Они вышли в воздушный шлюз и подождали, пока помпы не откачали воздух. Над головой светилась лампа индикатора, которая указывала на наличие кислорода, и Колли смотрел, как убывает ее свет. Дверь открылась, за силуэтами его спутников разверзлась звездная тьма.— Норма, — сказал О'Нил. — Все чисто.Когда они выбрались на корпус, двигатель отключили. Желудок полетел куда-то в газовую область. Колли судорожно сглотнул, и ему пришлось закусить губу, чтобы преодолеть накатившую тошноту. Он начал падать, и это было бесконечное падение в черное и ужасное небо, которое простерлось вверху и внизу, которое навалилось на него со всех сторон, пытаясь оторвать беззащитное тело от корпуса корабля. Колли рухнул на колени, вцепился в гладкий металл и со всхлипом втянул воздух в легкие.— Спокойно, — произнес Аракелян, похлопав его по плечу. — Не дрейфь, приятель. Все это ерунда.Колли проглотил набежавшую слюну. В ушах отдавался стук сердца. Вокруг него сияла безбрежная пучина звезд. Все трое перебрались на теневую сторону, но за круглым боком корабля по-прежнему взмывали вверх огненные языки красно-белого пламени. Они рвались из пекла, в которое падал их корабль. Они слепили глаза. Колли покачнулся и крепко прижал магнитные подошвы к корпусу. Пальцы на ногах импульсивно подогнулись. Яркие отблески мешали смотреть. Он различал лишь очертания скафандров и узкую полосу корпуса, которая казалась дорожкой пылавшего белого огня.— Все нормально, парни, — сказал Аракелян. В его голосе чувствовалось напряженное спокойствие. Да и как же иначе? У него был опыт полета на Луну. — Теперь медленнее, ребята. Держите корпус между собой и Солнцем. Если понадобится заглянуть за край, опускайте светофильтры. Иначе ослепнете на неделю, а то и навсегда. При ходьбе прочно ставьте ногу на корпус и только потом поднимайте вторую. Если вы сделаете прыжок и оторветесь от корпуса, вас не вернет даже Господь Бог — так и улетите в открытый космос. Поэтому без спешки, парни. У нас в запасе есть несколько часов, а это куча времени. Теперь за мной и следите за каждым шагом.Взявшись за руки и шаркая подошвами, они побрели к корме. Колли покачивало при ходьбе, но он этого не чувствовал — просто на смотровой пластине шлема раскачивались звезды. При отсутствии притяжения жидкость в каналах полушарий мозга начинает вести себя по другим законам, поэтому головокружение может вызвать даже самое небольшое движение. Колли никак не мог привыкнуть к карусели внутри своего мозга. Он чувствовал постоянную дурноту и все больше боялся, что его стошнит в скафандр. К тому же он не знал, встала нога на корпус или еще нет. В сполохах огня приходилось полагаться на интуицию. Однажды О'Нил сделал неверный шаг и плавно поплыл к звездам, но Аракелян спокойно поймал его за руку и притянул назад.Приблизившись к огромным дюзам, они опустились на корпус и по-пластунски поползли к горловинам. Аракелян установил магнитную опору, и они привязались к ней тонкими тросами. Почувствовав себя увереннее, Колли перегнулся через острый край и взглянул на отражатель ближней дюзы. Мощный луч фонаря осветил тусклую поверхность, тонкие полоски швов и широкие пятна льда, похожие на темные подтеки грязи.Осмотрев соседнюю дюзу, Аракелян помахал ему рукой. Колли услышал его искаженный помехами голос:— Да. Я разглядел там какой-то лед. Довольно тонкий слой, но думаю, все проблемы из-за него. — Он опустил вниз жесткий трос, на конце которого крепилась щетка. — Черт возьми! Я чувствую себя настоящим трубочистом. Ладно, парни, хватайте свои швабры, и за дело!Колли повис в темноте, проталкивая трос вперед и подтаскивая его обратно. Каждый раз, когда он упирался щеткой в отражатель, тело съезжало назад, и ему приходилось подтягиваться, зависая над краем дюзы почти до пояса. Аракелян, распластавшийся у самой солнечной стороны, казался пылающим факелом, свет которого слепил глаза. Колли задыхался в тесном неповоротливом скафандре. Господи! Как долго это будет продолжаться?И лишь значительно позже, включив лебедку, Аракелян опустился на тросе вниз и проверил каждый отражатель в отдельности. Большую часть льда они сбили, а пара боковых разворотов корабля могла удалить оставшиеся небольшие куски. Алекс выбрался из последней дюзы и устало уселся на краю.— Думаю, порядок, — сказал он хриплым голосом. Они медленно отползли назад, отвязали крепления и начали пробираться к шлюзу. Усталость взяла свое, они потеряли бдительность и на обратном пути стали излишне уверенными и торопливыми. На этот раз они не держались за руки. А в черепе у Колли по-прежнему бурлила пустота.Он даже не понял, что сделал неверный шаг. Внезапно фигура О'Нила в бронированном скафандре медленно поплыла вниз, и Колли, взглянув под ноги, отчаянно закричал. Он махал руками, и звезды, качнувшись сначала в одну сторону, а затем в другую, завертелись сияющим колесом. Глаза резануло огнем раскаленного Солнца.— На помощь!Все происходило медленно, как в кошмарном сне. За минуту Колли отнесло всего лишь на какой-то ярд. Он кувыркался, вращался и закрывал руками обзорную панель, пытаясь защитить глаза от света, терзавшего мозг. Под ним проплывали то звезды, то корпус корабля. Крик эхом отдавался в шлеме. Он вытянул руки к фигурам друзей и еще раз закричал. Звезды, перемигиваясь друг с другом, затягивали его в огромную молчаливую бездну.— Хватай меня за ногу! — закричал О'Нил.Он по-лягушачьи оттолкнулся от корпуса, и Аракелян, вознеся молитву о прочности магнитных подков, схватил его за голени. Ирландец пролетел мимо. Их разделял какой-то фут, но они разминулись. Колли даже показалось, что за темной маской светофильтра он заметил разочарованное лицо.— Алекс, качни меня немного!О'Нил вытянулся во всю длину.— Давай! Давай же, ради Бога!Колли снова опалило огнем светила. На фоне миллионов колючих и холодных звезд Солнце казалось малиново-желтым спрутом с тысячью протянутых щупалец. Корабль удалялся все дальше и дальше. Рукавица О'Нила скользнула по его бедру, и они снова разошлись в стороны. Аракелян взревел и сделал еще одну попытку.На сей раз перчатки шлепнули его по ботинку. Затаив дыхание, Колли ждал, когда долговязая фигура ирландца подплывет к нему поближе. Захват был ненадежным, инерция вращения вот-вот могла разорвать эту слабую связь, и тогда в его жизни осталось бы только медленное и ужасное падение — падение к центру Солнца.А еще между ним и О'Нилом стояла Луис. Ирландец любил ее и, наверное, считал Колли самым ненужным человеком на борту. Ему ничего не стоило разжать немного руки, а чуть позже с горечью сказать, что в последний момент не хватило дюйма, что не удержал, не сумел дотянуться. Колли крепко сжал зубы я закрыл глаза.Мягкий удар отозвался горячей волной надежды. Руки ирландца, скользнув по лодыжке Колли, поднялись к бедру. Потом обхватили талию, крепко сжали запястье, а потом… потом ноги стукнулись о металл. Колли покачнулся, присел на корточки и, со всхлипом переводя дыхание, погладил поверхность корабля. Он снова чувствовал себя его частью.— О Иисус… О Боже! — шептал Аракелян. — Больше не делай этого, я тебя прошу.Казалось, что горло забило песком. Тело сотрясала нервная дрожь. Но Колли удалось прошептать извинения.— Да брось ты. Это могло случиться с каждым, — сказал О'Нил.Когда они вернулись в пропускной шлюз и сняли скафандры, Колли взглянул ирландцу в глаза и сжал его широкую ладонь. Они долго смотрели друг на друга.— Я обязан тебе жизнью. Спасибо, друг.— Не за что, — ответил О'Нил. — Абсолютно не за что. Глава 9 Марс заполнил половину неба. Стоило повернуться к экранам на этой стороне, как лица окрашивались оттенками красновато-янтарного зарева. Взгляд Колли пробегал вдоль линии каменистых холмов, проскакивал железные пустыни и полярные болота, а затем скользнул по тонкой шероховатой полосе экваториальных карликовых лесов. Он с трепетом следил за очертаниями огромной пыльной бури, которая красным лохматым пятном проносилась через тысячи квадратных миль бесплодного пространства. Неужели они действительно добрались до другой планеты? Неужели этот мир окажется таким же твердым и реальным, как холмы Земли? А Земля превратилась в маленькую далекую звезду…Космический корабль повис на временной орбите. До поверхности Марса оставалось несколько тысяч миль. Телеметрические зонды проводили сбор первичной информации, работали видеокамеры, чьи объективы обладали фантастической разрешающей способностью; жужжали и посвистывали спектроскопы, термоизмерители и самописцы, на создание которых Чиапарелли и Лоувел потратили жизни. Корабль парил в невесомости, и тишина, наступившая после рева маневренных двигателей, казалась неестественной и пронизанной неким таинственным смыслом. Люди неосознанно перешли на шепот, а тихое гудение кондиционеров стало тревожным и надоедливо громким.Колли услышал звонкий голос Фейнберга:— А ведь ученые думали об этом несколько веков. Возможно, на Марсе кислорода больше, чем показали анализаторы космических станций, но его все равно недостаточно, чтобы свободно дышать. Температура варьируется от умеренного холода до жуткого мороза. Поверхность довольно плоская — преобладают низкие горы и холмы. Относительно развитая растительность существует благодаря сложному симбиозу многих видов, но здесь нет ничего похожего на земные леса и луга. В полярных районах имеется несколько мелких озер. В остальных местах — скалы, сушь и пустыни. Никаких признаков разумной жизни или крупных животных. Тем не менее я уверен, что мы найдем здесь каких-нибудь небольших тварей. Одним словом. Марс — это мрачное местечко, но чему быть — того не миновать.— И все равно тут лучше, чем на Луне, — сказал Аракелян. — Вот увидите, мы найдем здесь много преимуществ.— Эту планету можно колонизировать, — сказал Вэйн. — Я знал это с самого начала.Фейнберг подготавливал карту. Земные астрономы предоставили им координатную систему, аппаратура корабля собрала все необходимые данные, но работа предстояла огромная. Состояние невесомости создавало дополнительные трудности. Бумага, инструменты и карандаши все время уплывали за пределы досягаемости.Чтобы не мешать Эйбу, Колли выбрался из комнаты и, отталкиваясь от стен руками, поплыл по коридору в комнату отдыха. В салуне шла игра в покер. Иванович, Гэммони и Луис Гренфил отчаянно резались в карты.— Привет, — проворчал Джо. — Можешь подсаживаться. Денег они с собой не брали — да и что с ними здесь делать! — но все играли в долг, и за недели полета суммы набегали значительные.— Только смотри — не проиграй последнюю рубашку.— Ему-то бояться нечего, — усмехнулся Иванович. — Другое дело, если это случится с Луис.Девушка вспыхнула, прикусила губу, но ничего не сказала. Колли даже немного рассердился. Черт возьми! Этот Миша никогда не знает меры. А Луис хорошая девушка, и не надо над ней так шутить. После того первого разговора они часто проводили время вместе — говорили о доме, о детстве, о будущем. А ирландец впал в молчаливую тоску.Колли подавил раздражение и проглотил слова, которые вертелись на языке. Теперь не до ссор, хотя с некоторых пор определенные лица начали вызывать отвращение. К тому же во всей этой ситуации было что-то неправильное — добравшись до другой планеты, исполнив самую заветную мечту человечества, они сидели, мусолили потрепанные карты и подкалывали друг друга плоскими шутками.А какого черта им еще делать? Трубить в фанфары и произносить героические речи? Но люди выросли же из этих штанов. Последняя война сделала их взрослыми. Хотя как знать… Над Землей нависла темная ночь кошмарных перемен, и только Богу известно, настанет ли утро.Колли отбросил эти навязчивые мысли и, зацепившись ногой за крепление переборки, повис над столом. Взяв из-под зажима лист бумаги и магнитный карандаш, он написал долговую расписку на пятьсот долларов, поставил подпись и прикрепил листок на липкую ленту, подколотую к стене.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29