Пол АНДЕРСОН
ГЕТТО


Монорельс высадил их на окраине Кит-тауна.
Вдали мерцали и переливались огни огромного города - красные,
зеленые, золотые; огни метались меж стройных башен, отражаясь в низко
висящем небе, здесь же царили тишина и ночь.
Кенри Шаун еще некоторое время постоял с остальными, неуверенно
переминаясь с ноги на ногу и придумывая, что бы сказать. Все знали, что он
собирается оставить космос, но у китян не принято было вмешиваться в
личную жизнь других людей, и поэтому все молчали.
- Ну что ж, - в конце концов выдавил он. - Еще увидимся.
- Конечно, - ответил Граф Кишна. - Мы проторчим на Земле несколько
месяцев. - И после короткой паузы добавил: - В следующем рейсе нам будет
очень не хватать тебя. Вот если бы ты... передумал, Кенри.
- Нет, - сказал Кенри. - Я остаюсь. Но все равно спасибо.
- Приходи в гости, - пригласил Граф. - Мы на днях как раз собирались
устроить вечеринку и перекинуться в покер.
- Конечно. Конечно, приду.
Граф обнял Кенри за плечо одной рукой и слегка прижал к себе. Этот
обычный для Кит-тауна жест заключал в себе больше, чем можно было выразить
словами.
- Доброй ночи, - вслух сказал он.
- Доброй ночи. - Во тьме слова прозвучали чуть слышно. Они постояли
еще мгновение: полдюжины мужчин в свободных синих куртках, мешковатых
брюках и мягких туфлях - одежды для выхода в город. Все они забавно
походили друг на друга: смуглолицые, невысокого роста и плотного сложения.
Но больше всего их роднила манера двигаться и особенное выражение лиц.
Ведь за всю жизнь, проведенную среди звезд, они не видели ничего, кроме
чужих странных миров.
Затем группа распалась, и каждый пошел в свою сторону. Кенри
направился к отцу. Было довольно прохладно, северное полушарие вступало в
осень; Кенри поежился и сунул руки в карманы.
Улицы Кит-тауна были просто узкими бетонными дорожками, не
светящимися, а по старинке освещенными круглыми фонарями, бросавшими
неясные блики на лужайки, деревья и на маленькие, похожие на землянки,
домики, далеко отстоящие от дороги. Людей на улице почти не осталось:
пожилой офицер, кажущийся очень суровым в своей накидке с капюшоном;
молодая пара, медленно прогуливающаяся, взявшись за руки; стайка детей,
резвящихся на траве, наполняющая воздух веселым смехом. Вполне возможно,
некоторые из этих детишек родились лет сто назад и уже успели повидать
миры, солнца которых неразличимы отсюда. Но родная планета всегда манила
людей. Даже оказываясь на другом краю Галактики, они возвращались к
шепчущим лесам и пенистым морям, к дождю, ветру и быстро несущимся тучам,
через любые бездны пространства стремились они к своей матери-Земле.
Большинство домов-полушарий были темны. За ними присматривала
автоматика, пока хозяева блуждали среди звезд. Кенри прошел мимо дома
своего друга Джонга Эррифранса, подумав с грустью, увидятся ли они
когда-нибудь. "Золотой Летун" вернется с Бетельгейзе не раньше чем через
столетие, а к тому времени "Крылья" - его корабль - еще не возвратится из
следующего рейса.
"Нет, постой-ка. Я ведь остаюсь. Я буду уже глубоким стариком, когда
вернется Джонг, по-прежнему молодой и веселый, с гитарой за спиной и с
улыбкой на губах".
В городке было всего-навсего несколько тысяч домиков, и большинство
их обитателей постоянно отсутствовало. Сейчас вокруг Солнца кружили только
"Крылья", "Летящее облако", "Могучий Варвар", "Богоматерь" и "Принцесса
Карен" - их команды в общей сложности, включая и детей, насчитывали не
более 1200 человек. Он еще раз прошептал тихонько архаичные, чудесные
названия, смакуя на губах их волнующий привкус. Кит-таун и его обитатели
были неизменны - иначе и быть не могло. Ведь если человек перемещается со
скоростью света, то время для него идет так, что за десять лет отсутствия
на Земле пролетает век... А здесь был дом, здесь человек был среди
подобных себе, а не каким-то томми, который вынужден подобострастно
кланяться и заискивать перед могущественными людьми Солнечной системы.
Здесь человек оставался человеком и мог ходить с гордо поднятой головой. И
неправда, хотя так говорят на Земле, будто они безродные, люди без
собственной планеты, истории и привязанностей. Они были детьми родной
планеты в большей степени, чем те, кто пережил ее лихорадочный расцвет, и
войны, и закат...
- Добрый вечер, Кенри Шаун.
Он остановился, вырванный из задумчивости, и взглянул на молодую
женщину. По ее длинным темным волосам и стройной фигуре струился бледный
свет уличного фонаря.
- О... - спохватился он и поклонился. - Добрый вечер тебе, Тейя
Баррин. Долго же мы не виделись. Года два, наверное, не меньше, а?
- Для меня время пролетело быстро, - ответила она. - "Могучий Варвар"
прошлый раз летал к Веге. И мы крутимся на орбите уже целый месяц. А
"Крылья", кажется, вернулись недели две назад, да?
Почему она не решается говорить прямо, без недомолвок? Кенри знал,
что время прибытия его огромного корабля известно ей с точностью до часа.
- Да, - ответил он. - Но у нас вышел из строя астрогационный
компьютер, и мы, несколько человек, задержались на борту, чтобы привести
его в порядок.
- Я знаю, - тихо ответила она. - Я интересовалась у твоих родителей,
почему тебя не видно в городе. А разве тебе самому не хотелось на Землю?
- Еще бы! - произнес он, и голос его дрогнул. Он не мог рассказать ей
о лихорадочном желании сбежать с судна, попасть на Землю и увидеть Дорти,
которая ждала его среди роз. Это желание буквально жгло его, не давало
покоя ни на миг. - Конечно, но ты же знаешь, что корабль - самое главное,
я же самый опытный специалист по компьютерам. А мою долю груза продал за
меня отец. Я никогда не любил заниматься торговлей.
Перекидываемся тут ничего не значащими словами, думал он про себя, а
встреча с Дорти все отдаляется и отдаляется. Но он не мог оборвать ее на
полуслове и уйти. Ведь Тейя была настоящим другом. Когда-то он даже думал,
что она станет для него еще ближе, но это было до того, как он встретил
Дорти.
- С тех пор, как мы улетели, мало что изменилось, - заметила она. - И
это за целые двадцать пять земных лет! Все та же Звездная Империя с тем же
языком и генетической иерархией, правда немного более обширная. Правда,
недовольства и волнений побольше, а значит, все ближе восстание и конец.
Мне кажется, это очень напоминает Африканцев поколения за два до падения
их Империи.
- Точно, - сказал Кенри. - И другие тоже. И в будущем будет то же
самое. Кстати, я слышал, что Звезды опять стараются прижать нас.
- Да. - Она говорила почти шепотом. - Теперь нам нужно покупать
специальные эмблемы по совершенно немыслимой цене и носить их всюду за
пределами Кит-тауна. Все может стать еще хуже и, я думаю, станет со
временем.
Он заметил, что ее губы дрожат под резко очерченными ноздрями, а
глаза, встретившись с его глазами, вдруг блеснули от внезапно выступивших
слез.
- Кенри... а это правда, что говорят о тебе?
- Что правда? - Сам того не желая, он почти выкрикнул это.
- Что ты собираешься бросить космос. И... оставить Кит... стать
землянином?
- Мы поговорим об этом в другой раз. - В горле у него было невыносимо
сухо. - Сейчас я очень спешу.
- Но, Кенри... - Она глубоко вздохнула.
- Спокойной ночи, Тейя. До встречи. А сейчас я действительно очень
спешу.
Он поклонился и ушел - быстро, не оборачиваясь. Он удалялся, а по
спине его скользили попеременно узкие полосы света и тени.
Дорти ждала его, и он обязательно должен увидеться с ней сегодня же
вечером. Но почему-то он уже не думал об этом с такой радостью. На душе у
него было муторно...

Она стояла у иллюминатора, глядя во тьму, бесконечность которой
ощущалась невероятно чуждой, и белые отсветы корабельных переборок
прохладно отражались в ее волосах. Мягко ступая, он приблизился сзади и
опять, уже в который раз, поразился, как она красива. Даже тысячу лет
назад такие высокие, чудесно сложенные блондинки были на Земле редкостью,
и хотя селекционеры человеческих тел Звездной Империи вряд ли останутся в
памяти человеческой, их следовало бы помнить вечно уже за то, что они
создали такой тип женщины.
Она быстро обернулась, почувствовав его приближение.
Серебристо-голубые широко раскрытые глаза воззрились на него, губы слегка
разошлись, полуприкрытые изящной рукой. Какое все-таки чудо - женская
рука, подумал он.
- Ты напугал меня, Кенри Шаун.
- Прошу прощения, фриледи, - удрученно сказал он.
- Ничего... - Она улыбнулась, немного неуверенно. - Ничего страшного.
Видимо, меня нервирует межзвездное пространство.
- Да, оно вполне может вызывать... беспокойство, особенно если к нему
не привык, фриледи, - сказал он. - Сам я был рожден среди звезд.
Она слегка вздрогнула.
- Космос слишком велик, - произнесла она. - Слишком велик и чужд,
Кенри Шаун. Я и раньше предполагала, что путешествия между планетами
выходят за рамки человеческого понимания, но это... - Ее рука коснулась
его руки, пальцы сомкнулись вокруг его ладони, и он тоже невольно, вопреки
желанию, сжал ее хрупкую кисть. - Этого я никогда бы не смогла себе
представить.
- Когда летишь со скоростью света, - заметил он, стараясь скрыть
смущение под маской опытного космонавта, - кое-что изменяется. Аберрация
смещает звезды, а эффект Допплера смещает цвета. Вот и все, фриледи.
Корабль вокруг них негромко шумел, словно разговаривая сам с собою на
разные голоса. Дорти однажды поинтересовалась, о чем думает электронный
мозг корабля: каково это - чувствовать себя космическим кораблем, вечно
скитающимся среди чужих звезд. Он тогда сказал ей, что компьютер не
обладает сознанием, но с тех пор эти ее слова буквально преследовали его.
Может быть, просто потому, что это были ЕЕ слова.
- Но больше всего меня пугает отставание во времени. - Ее рука
оставалась в его руке, и тонкие пальцы сжимались все сильнее. И его
буквально пьянил легкий аромат духов. - Я никак не могу осознать того, что
ты родился тысячу лет назад, Кенри Шаун. И того, что, когда я уже
рассыплюсь прахом, ты все так же будешь путешествовать среди звезд.
В ответ уместно было бы сказать какой-нибудь комплимент, но язык
перестал ему повиноваться. Ведь он был космическим скитальцем, уроженцем
Кита, грязным, вонючим томми, а она была Свободной Звездой, универсальным
гением, прекраснейшим цветком генетической иерархии Империи.
- Тут нет ничего странного, - только и смог он вымолвить. - По мере
того, как относительная скорость приближается к скорости света, измеряемый
промежуток времени сокращается, а масса растет. Но это для постороннего
наблюдателя. Обе системы отсчета одинаково реальны. В этом рейсе мы
движемся с тау-фактором, равным приблизительно тридцати трем, это
означает, что нам потребуется около четырех месяцев, чтобы долететь от
Сириуса до Солнца, но для наблюдателя, будь он у той или другой звезды,
наш путь займет почти одиннадцать лет. - Рот свело, но он с усилием
изобразил улыбку. - Это не так уж много, фриледи. Вы будете отсутствовать,
давайте прикинем, два раза по одиннадцать, да еще год в системе Сириуса, -
двадцать четыре года. Ваши владения будут целы и невредимы.
- Но разве для таких перелетов не требуется огромное количество
горючего? - спросила она. Она слегка нахмурилась, и ее прелестный лобик
пересекла тонкая морщинка. Она действительно старалась разобраться во всем
этом.
- Нет, фриледи. Вернее, да, но мы не тратим материю в таких объемах,
как в межпланетных полетах. Корабль движется за счет полей окрестных звезд
- теоретически всей Вселенной, - и двигатель преобразует наш ртутный
"балласт" в кинетическую энергию для всего корабля. Он действует
одновременно на всю массу, поэтому мы даже не ощущаем ускорения и можем
достичь скорости света за несколько дней. Когда же мы приблизимся к
Солнцу, агоратрон начнет превращать энергию в атомы ртути, и у самой Земли
мы затормозим.
- Боюсь, я плохо разбираюсь в физике, - засмеялась она. - Этим у нас
на Земле занимаются типы Звезда-А и Норма-А.
Его охватило чувство отвращения. Да, думал он, умственный и
физический труд по-прежнему остаются трудом. Пусть низкородные потеют,
трудясь, - ведь Свободные Звезды живут для того только, чтобы быть
украшением. Ее пальцы расслабились, и он убрал руку.
Казалось, она огорчилась, почувствовав, что обидела его. Она
порывисто потянулась и дотронулась до его щеки.
- Прости, - тихо сказала она. - Я не хотела... Я не имела в виду
того, что ты подумал.
- Ничего, фриледи, - с трудом выговорил он, стараясь скрыть свое
изумление. Слыханное ли дело, чтобы аристократка стала извиняться!..
- И все же, - честно продолжала она. - Я знаю, столько людей терпеть
не могут Кит. Вы просто не укладываетесь в рамки нашего общества,
понимаешь? Вы никогда не принадлежали Земле по-настоящему. - Ее бледные
щеки медленно залил легкий румянец; она потупилась. - Но я хорошо
разбираюсь в людях, Кенри Шаун. И я могу отличить человека высшего типа,
когда встречаю его. Ты бы и сам мог быть Свободной Звездой, только... мы
показались бы тебе ужасно скучными.
- Что вы, фриледи, - напыщенно возразил он.
Он покинул ее. В душе у него все пело. Три месяца, радостно думал он,
еще три месяца на одном корабле, еще три месяца до Солнца.

Старый заборчик сухо затрещал, когда Кенри хлопнул калиткой, ведущей
к домику Шаунов.
Над головой зашелестел клен, отвечая легкому ветерку, и сбросил
кроваво-красный лист прямо ему под ноги.
1 2 3 4 5 6