Вернитесь!
Сначала она думала, что он просто хочет уйти от нее, и не могла упрекнуть за это. Лизл самой не хотелось опять оказаться рядом с ним в машине. Похоже, Эв шел к "карману", чтобы поймать попутную.
Но Эв не остановился в безопасном отсеке. Он продолжал шагать вперед по правой полосе скоростного шоссе.
"О нет! Господи! Что он делает!"
Лизл завизжала, выкрикивая его имя. По слепой и счастливой случайности правая полоса была пуста, и он пересек ее целым и невредимым, но теперь оказался в среднем ряду, куда слева выворачивал грузовик. Лизл услышала гудок, дикий визг тормозов, перекрытый ее собственным диким визгом, вырвавшимся, когда восемнадцатиколесное чудовище смяло хрупкую фигуру Эва. Лизл видела, как он сам кидается под гигантскую груду хромированного металла. И в последний миг перед тем, как на него обрушилась эта груда, он повернулся лицом к ней. На этот миг его измученные, несчастные глаза посмотрели в глаза Лизл, а потом он исчез под решетчатым радиатором грузовика, в алых брызгах.
Лизл стояла в "кармане" и визжала до тех пор, пока голос не оборвался. Приехала аварийная бригада, и кто-то ее увел.
Глава 29
Манхэттен
Мистер Вейер, поднявшийся с первым лучом солнца, громыхал посудой на кухне. Билл даже не подозревал, как проголодался, пока в его комнату не просочились запахи. Яичница, бекон, ржаные тосты, отличный кофе - все самое лучшее за последнее время. Сервировано лично мистером Вейером.
Вейер не стал есть вместе с ними, а собрал поднос с завтраком и пошел за сиделкой в спальню жены. Билл с нетерпением ждал его возвращения, поглядывал на часы, думал о Лизл, гадая, нашла ли она Эверетта Сандерса и что сказала бедняге. Билл знал, что она наверняка рассчитывала на его помощь, но здесь были дела поважнее.
Когда через полчаса Вейер вернулся на кухню, Билл загнал его в угол у раковины.
- Эта женщина, которая может нам рассказать, что происходит, - когда мы с ней встретимся?
Вейер оглянулся на часы на стене.
- Могу позвонить через пару минут. Не хочу рисковать, вдруг ее муж дома.
- Почему?
- Потому, - сказал Вейер, подмигивая. - Миссис Трис и я - мы встречаемся тайно.
Билл поплелся назад, туда, где Ренни смотрел программу "С добрым утром, Америка", гадая, почему он ни от кого не может добиться прямого ответа.
Через несколько минут мистер Вейер просунул в дверь голову.
- Миссис Трис будет через полчаса.
Билл спросил, можно ли воспользоваться телефоном. Вейер посоветовал смело браться за дело. Он почти боялся дотронуться до аппарата, но заставил себя снять трубку и приложил ее к уху. Услышал длинный гудок, и ему вдруг захотелось плакать.
Может быть, все действительно кончено, кончено навсегда.
Он дозвонился до Северной Каролины, узнал номер Лизл и набрал его. Ждал долго, но никто не ответил. Раз ее нет, возможно, она нашла Сандерса и повезла домой. Он попытался добыть телефон Эверетта Сандерса, но его номер не был зарегистрирован.
Оставалось надеяться, что там и без него все в порядке.
Ожидая прибытия миссис Трис, он слушал доносящийся из спальни миссис Вейер голос с заметным акцентом.
- Глен! Глен! Где мой завтрак? Я слышу запах еды! Кто-нибудь принесет мне поесть? Я есть хочу!
Билл покачал головой и услышал, как подошел мистер Вейер и принялся терпеливо объяснять своей Магде, что она недавно позавтракала, а до ленча еще несколько часов.
- Ты врешь! - заявила женщина. - Никто не кормил меня уже целую неделю. Я здесь с голоду умираю!
Билл понял, что за проблемы у мистера Вейера и почему нужна круглосуточная сиделка - болезнь Альцгеймера. И мистер Вейер сразу же превратился из таинственной личности, ревностного хранителя мистических тайн, в человеческое существо, несущее тяжкую ношу.
Но почему она называет его Глен? На почтовом ящике внизу написано имя - Гастон. Он отогнал эти мысли. Может быть, просто прозвище.
Вскоре позвонил снизу швейцар и объявил, что приехала миссис Трис. Через несколько минут раздался стук в дверь, и Вейер открыл ее.
Она стала старше, волосы у нее стали короче, подстриженные по моде, лицо исхудало и покрылось морщинками, но это была она.
- Кэрол! - выдохнул Билл, как только спазм отпустил горло. - Кэрол Стивенс!
Женщина ошеломленно смотрела на него, совершенно не узнавая.
- Никто~ никто не называл меня так уже~
- Кэрол, это я! Билл Райан!
И тогда она узнала его. Он видел, как широко раскрылись ее глаза, когда прежняя память стала связываться со стоящим перед ней изменившимся человеком. Губы скривились, как будто она собиралась заплакать. Она протянула руки и бросилась к нему.
- Билл! О Боже мой! Это действительно ты!
И он обнял ее, прижал к себе, оторвав от пола. Он слышал, как она всхлипывает у него на плече, и чувствовал, что ему на глаза тоже наворачиваются слезы.
Наконец он опустил ее, но она по-прежнему прижималась к нему.
- О Господи, Билл. Я думала, что ты умер!
- В каком-то смысле, да, - подтвердил он. "Кэрол~ как хорошо быть с ней рядом, все равно что вернуться к жизни". - Но теперь снова ожил.
В последний раз он видел ее в шестьдесят восьмом, когда она садилась в самолет со своим свекром, Ионой Стивенсом. Это было сразу же после ужасных событий - насильственной смерти Джима, загадочных убийств в особняке Хенли, безумных утверждений о том, что ее тогда еще нерожденное дитя будет антихристом.
Ее дитя! Когда он в последний раз видел Кэрол, она была беременна.
По спине Билла медленно поползли ледяные мурашки. Вейер сказал, что женщина, которая придет нынче утром, может быть, даст ответ на вопросы Билла о том, что случилось с Дэнни, и о том, что происходит с Лизл. Ребенок Кэрол должен был родиться в шестьдесят восьмом, значит, сейчас ему приблизительно~
~столько же, сколько Рафу.
Он сделал шаг назад, посмотрел на нее, потом на Вейера, потом снова перевел взгляд на Кэрол.
- Ты~ она~ мать Рафа?
- Кто такой Раф? - спросила Кэрол.
- По-моему, мы нашли вашего сына, миссис Трис, - объявил мистер Вейер.
- Джимми? - сказала она, впиваясь пальцами в руку Билла. - Вы нашли Джимми?
Джимми. Она назвала мальчика в честь своего покойного мужа, старого друга Билла, Джима Стивенса. Билл описал Рафа, и она медленно кивнула.
- Похоже, что это он.
Порывшись в сумочке, вытащила потрепанную фотографию и протянула Биллу. Колени его подогнулись, когда он взглянул на хрупкого, смуглого, симпатичного подростка, больше похожего на Сару, чем на Рафа.
- Это он, - хрипло шепнул Билл.
- Что он сделал? - тихо спросила Кэрол.
Билл едва мог стоять, не то что говорить. Все еще крепко держа в руках фото, он попятился и нашел, куда сесть. Раф - сын Кэрол? Но Вейер сказал, что Раф какой-то бессмертный злой дух, настоящее имя которого - Расалом.
- Пусть лучше мне кто-нибудь все объяснит, - попросил он.
Вейер закрыл дверь, оставив сиделку в спальне жены, и они вчетвером уселись в гостиной. Кэрол познакомили с Ренни. Билл заметил, что детектив озадачен не меньше его самого.
- Прошлой ночью я рассказал вам о Расаломе, - начал Вейер. - Он был убит - по крайней мере, тогда так казалось, - в сорок первом году, в местечке под названием Кип в Трансильванских Альпах.
- Кто его убил? - спросил Ренни. С точки зрения Билла, совершенно естественный вопрос, который и должен интересовать копа.
- Я, - сказал Вейер. - И тогда сила, которой я долго служил, отпустила меня, и я решил, что все наконец кончено. За последние несколько десятилетий мне удалось по кусочкам собрать воедино картину последующих событий. Получается, что в момент смерти Расалома доктор Родерик Хенли успешно вырастил здесь, в Нью-Йорке, свой собственный клон. По неизвестным причинам, может быть, из-за каких-то уникальных особенностей этого клона, Расалом получил возможность вселиться в тело младенца, который впоследствии стал Джеймсом Стивенсом. Имя это, словно нож, пронзило Билла.
- Стало быть, это правда? - сказал Билл, глядя на Кэрол. - Вся эта болтовня, что Джим - клон, правда?
Кэрол кивнула.
- Да. Правда.
- Но Расалом не мог управлять телом клона, - продолжал Вейер. - Он мог использовать его как сосуд для хранения своей жизненной силы, и ничего больше. Он угодил в западню, оказавшись бессильным пленником тела Джима Стивенса - до тех пор, пока Джим не станет отцом ребенка. Когда это произошло, он, в самый момент зачатия, обрел новую жизнь.
- Вся эта болтовня об антихристе, - пробормотал Билл, вспоминая жуткую смерть Джима и преследование Кэрол, которое начали "избранные".
Кэрол беспомощно, почти извиняясь, пожала плечами.
- В сущности, я никогда не верила ничему, что говорила о моем ребенке тетушка Грейс и вместе с ней все эти жуткие люди. Поэтому и сбежала с Ионой в Арканзас, где родился Джимми. Первые несколько месяцев он был совершенно нормальным младенцем, но скоро я стала подозревать, что с ним происходит нечто странное, нечто~ зловещее. Я объясняла эти подозрения всем тем кошмаром, который пережила, когда носила его, всеми чудовищными вещами, которые про него говорили, предрекая, что он будет антихристом, и прочее в том же духе. Но через какое-то время поняла - Джимми, без всяких сомнений, не нормальный ребенок. Физически он рос и развивался нормально, но умственно и морально не походил ни на одного ребенка в мире.
Она умолкла, и Билл заметил, что ее бьет дрожь.
- А именно? - уточнил он.
Неотрывно глядя в потолок, в угол, она коротко поведала о пятнадцати годах, прожитых рядом с ребенком, который в действительности никогда не был ребенком и никогда не нуждался в родителях.
- В конце концов, в пятнадцать лет он ушел от меня. После его ухода я раздала оставшийся капитал благотворительным заведениям - мне не нужны были эти деньги - и вернулась в Нью-Йорк. Встретила одного человека, мы поженились. Вот так я~ устроилась. Мистер Вейер связался со мной несколько лет назад. Мы встретились и поговорили о Джимми. Не знаю, верю ли я, что Джимми - тот самый Расалом, о котором он толкует, но и не скажу, что не верю. Это объясняет многие ужасы, происходившие с момента его зачатия. Она посмотрела на Ренни, потом на Билла. - А вам что он сделал?
Билл рассказал Кэрол о Саре и о том, что она сотворила с Дэнни пять лет назад, рассказал ей о Рафе и о том, как он исковеркал Лизл, и о том, что они сделали с Эвом.
- Только мистер Вейер не думает, что они были его настоящей мишенью, заключил он. - Он полагает, что Раф, или кто бы он ни был, вредит мне. Может ли это быть?
Кэрол кивнула.
- Он ненавидит тебя.
Билл на миг потерял дар речи.
- Меня? Что ж я мог ему сделать?
- Ты едва не убил его.
Билл, замерев, слушал, а она говорила, напомнив ему о своей неудачной попытке соблазнить его тогда, в особняке Хенли, и о том, чем закончилась эта попытка, когда она чуть не выкинула ребенка, не зная, что носит его.
- Он тогда мог погибнуть, - объяснила она, - и винит в этом тебя, Билл.
- Меня? Но я не имею к этому~
- Вы имеете к этому самое прямое отношение, - заявил Вейер. - Миссис Трис рассказывала мне о том случае. Мне ясно, что Расалом руководил ею из чрева, толкнув на такую несвойственную ей попытку. И именно то, что вы не уступили, сдержали обет - не важно, что Бога, которому вы его дали, не существует, - предпочли следовать тем путем, который избрали для себя в жизни, к той цели, которую считали верной, довело дело до выкидыша. - Он печально покачал головой. - Какая жестокая ирония судьбы, что вы сами вовремя доставили ее в больницу, чтобы спасти ребенка. Ибо этот самый ребенок вернулся, чтобы разбить вашу жизнь.
Разум Билла восстал против того, что он слышал.
- Он сотворил это с Дэнни из-за того, что я отказался от Кэрол? И привязался к Лизл по той же причине?
- Я убежден также, что это он наслал огонь на дом ваших родителей, сказал Вейер. - Не случайно они погибли в тот самый день, что и ваш друг Джим Стивенс. Он послал вам предупреждение. Вы все время были его подлинной целью, отец Райан. Вы угрожали ему, а он ничего не прощает.
- Они ведь ни в чем не повинны!
- Но пригодились Расалому. Подумайте: вы уже дали обет бедности, безбрачия и послушания. Он не мог разорить вас или убить вашу жену и детей и избрал иную линию атаки.
- Почему же он просто не уничтожил меня?
- Это было бы слишком быстро. Он не может довольствоваться этим. Даже из физической боли он извлекает лишь малую долю того, что дают ему муки душевные, страх, ненависть, неуверенность в себе. Он задался целью уничтожить вас изнутри. И с этой целью лишил вас системы жизнеобеспечения семьи, друзей, свободы, религиозного ордена, Бога, даже подлинной вашей личности. Он хотел, чтобы вы усомнились в себе, усомнились в достоинстве своей жизни, в том, что ее следует продолжать и что она еще когда-нибудь принесет пользу. Он разрушил все, что придавало смысл вашему существованию, что сделало вас тем, кто вы есть, надеясь, что вы откажетесь от своих ценностей и утонете в сомнениях, в нищете, в жалости к самому себе. Он надеялся, что потом вы совершите последний акт отчаяния - самоубийство. Он почти преуспел в этом пять лет назад, но вы устояли. И вот он вернулся, чтобы завершить свое дело.
Билл безмолвно сидел в полном шоке.
- Зачем ему тратить на меня время? Если он так силен, если собрался превратить мир в мерзкую выгребную яму, зачем тратить на меня столько сил?
- Во-первых, это доставляет ему огромное удовольствие. И на свой дьявольский лад доказывает, что он старается сдерживаться, сражаясь с вами. Мне кажется, он должен уважать вашу стойкость и силу. Он может вас даже побаиваться. Но истинная причина, по которой он тратит время, пытаясь сгубить вашу жизнь, состоит в том, что он покуда боится себя обнаружить. Тянет время, накапливает силы, забавляется и набирает мощь.
- Когда он рос, то все боялся какого-то рыжего человека, - вспомнила Кэрол. - Но так и не встретил его. Кто это был?
Вейер вздохнул.
- Я.
Все уставились на старика. Наконец у Ренни с языка слетело то, что было у Билла на уме.
- Вы что, шутите?
- Не тот, кем я стал сейчас, - быстро поправился Вейер, - но тот, кем я некогда был. Я - тот рыжий, которого страшится Расалом. Он все еще думает, что я - молодой, полный сил человек, вооруженный всей мощью противоборствующей силы, - жду, когда он выйдет на свет, чтобы обрушить на него эту мощь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47