.. Простит ли она во второй раз мою вину?.. Нет, определённо не простит, нет, не простит! И это будет правильно, потому что я никудышный парень. Я только и делаю, что обещаю стать лучше, но не держу слова!
Когда он достиг деревни, была уже тёмная ночь. Погода испортилась, дождь лил потоками, но Пиноккио шёл прямо к дому Феи в полной решимости постучаться и войти.
Однако перед самым домом ему изменило мужество, и, вместо того чтобы постучаться, он снова отошёл шагов на двадцать назад. И опять подошёл к двери, и снова ему не хватило мужества. То же самое случилось и в третий раз. В четвёртый раз он наконец с дрожью взялся за дверной молоток и постучал один раз, только очень тихо.
Он ждал, ждал, и наконец через полчаса осветилось одно окно в верхнем этаже (дом имел четыре этажа), и Пиноккио увидел, что оттуда высунулась большая Улитка с горящей свечкой на голове.
Она спросила:
– Кто стучится так поздно?
– Фея дома? – спросил Деревянный Человечек.
– Фея спит и просила, чтобы её не будили. А кто ты такой?
– Я.
– Кто – я?
– Пиноккио.
– Кто такой Пиноккио?
– Деревянный Человечек, который живёт у Феи.
– Ах, теперь я знаю, – сказала Улитка. – Я сейчас же сойду и открою тебе.
– Быстрее, пожалуйста, иначе я могу умереть от холода!
– Мой мальчик, я Улитка, а улитки никогда не спешат.
Прошёл час, прошло два часа, а дверь все не открывалась. Пиноккио, дрожавший от холода и от страха, осмелел и постучал громче. После второго стука открылось окно на третьем этаже и показалась та же самая Улитка.
– Моя милая Улиточка, – крикнул Пиноккио с улицы, – я уже жду два часа! А два часа при такой погоде кажутся длиннее, чем два года. Пожалуйста, скорее!
– Мой мальчик, – ответила Улитка, полная спокойствия и хладнокровия, – мой мальчик, я Улитка, а улитки никогда не спешат.
И окно снова закрылось.
Сразу после этого пробило полночь, затем час ночи, затем два часа, а дверь все ещё оставалась запертой.
Пиноккио потерял терпение. Он в сердцах схватил дверной молоток и приготовился стукнуть так сильно, чтобы весь дом задрожал. Но железный дверной молоток вдруг превратился в живого угря, выскользнул у него из рук и исчез в водосточной канаве.
– Ага! – вскричал Пиноккио свирепея. – Раз дверной молоток исчез, я буду стучать ногами!
И он отступил назад, разогнался и стукнул ногой в дверь изо всех сил. Удар был настолько силён, что полноги проникло в дерево. Деревянный Человечек попытался вырвать ногу, но это оказалось невозможным. Нога сидела крепко, как гвоздь.
Представьте себе положение бедного Пиноккио! Он был вынужден всю ночь напролёт стоять одной ногой на земле, другая же торчала в двери.
Когда наступил день, дверь наконец открылась. Улитке, доброй душе, понадобилось всего лишь девять часов, чтобы спуститься с четвёртого этажа к парадной двери. И надо сказать, это потребовало от неё огромных усилий!
– Что ты там делаешь ногой в двери? – спросила она Деревянного Человечка и засмеялась.
– Случилось несчастье. Попробуйте, пожалуйста, многоуважаемая Улиточка, может быть, вы сумеете меня освободить от этой пытки…
– Дитя моё, это сможет сделать только столяр, а я ещё никогда до сих пор не столярничала.
– Попросите Фею от моего имени…
– Фея спит и просила её не будить.
– Но что же мне делать? Неужели я весь день останусь защемлённым в двери?
– Займись чем-нибудь. Ну, хотя бы считай муравьёв, ползающих по улице.
– Принесите мне, по крайней мере, чего-нибудь поесть, я совсем ослабел.
– Сию минуту! – пообещала Улитка.
И действительно, Пиноккио увидел её спустя три с половиной часа с серебряным подносом на голове. На подносе лежали буханка хлеба, курица и четыре спелых абрикоса.
– Это завтрак, который послан вам Феей, – сказала Улитка.
При виде всей этой роскоши Пиноккио почувствовал, что на сердце у него потеплело. Но каково же было его разочарование, когда, приступив к еде, он обнаружил, что хлеб сделан из гипса, курица – из картона, а абрикосы – из алебастра, и все это выглядело как настоящее!
Он был готов заплакать от досады и выкинуть вон поднос со всем, что на нём лежало. Но до этого дело не дошло. От больших ли страданий или от большой пустоты в желудке, – во всяком случае, он потерял сознание.
Когда же он опамятовался, то увидел, что лежит на диване, а Фея стоит возле него.
– И на этот раз я тебя прощаю, – сказала Фея, – но горе тебе, если ты ещё раз позволишь себе подобные штучки.
Пиноккио обещал и клялся, что он будет учиться и всегда хорошо вести себя. И он сдержал своё слово до конца года. На экзаменах, перед каникулами, он был даже отмечен как лучший ученик во всей школе. И его поведение было, в общем, столь похвально, что Фея на радостях сказала ему:
– Завтра я наконец исполню твоё желание.
– То есть?
– Завтра ты уже не будешь Деревянным Человечком, а станешь самым настоящим мальчиком.
Радость Пиноккио при этом известии невозможно описать. Все его друзья и школьные товарищи были приглашены в ближайший день на торжественный приём в дом Феи. Фея обещала сварить двести чашек кофе с молоком и испечь четыреста хлебцев, причём намазать их маслом с обеих сторон.
Этот день обещал стать замечательным и весёлым днём, но…
К сожалению, в жизни деревянных человечков всегда имеется «но», которое все опрокидывает вверх дном.
30. ВМЕСТО ТОГО ЧТОБЫ СТАТЬ МАЛЬЧИКОМ, ПИНОККИО ОТПРАВЛЯЕТСЯ СО СВОИМ ДРУГОМ ФИТИЛЁМ В СТРАНУ РАЗВЛЕЧЕНИЙ
Разумеется, Пиноккио попросил Фею, чтобы она разрешила ему пойти в город и пригласить всех товарищей. И Фея разрешила ему это и сказала:
– Иди и пригласи своих товарищей на завтра, но помни, что тебе следует вернуться домой прежде, чем стемнеет. Ты понял?
– Я обещаю вернуться не позже чем через час, – ответил Деревянный Человечек.
– Будь осторожен, Пиноккио! Дети легко дают обещания и часто нарушают их.
– Но ведь я не такой, как другие. Если я что-нибудь обещаю, то это железно.
– Посмотрим. Если ты будешь непослушным, то только себе же во вред.
– Почему?
– Потому что все дети, которые не слушаются советов людей, знающих больше, чем они сами, всегда попадают в беду.
– Это я испытал в достаточной мере, – сказал Пиноккио. – Теперь я уже больше не попадусь.
– Посмотрим, правду ли ты говоришь.
Не тратя больше слов, Пиноккио простился с доброй Феей, заменившей ему мать, и, свистя и подпрыгивая, вышел из дому.
Прошло не больше часа, и все его друзья были приглашены. Одни принимали приглашение с большой радостью, другие заставляли себя немножко просить, но, когда узнавали, что хлебцы для обмакивания в кофе с молоком будут намазаны маслом с обеих сторон, они тоже говорили все без исключения:
– Мы придём, чтобы доставить тебе удовольствие.
Среди всех своих школьных товарищей Пиноккио считал одного особенно близким другом. Его звали Ромео, но он имел прозвище Фитиль. Это был худенький, слабенький, бледненький человечек, выглядевший как новый фитиль в восковой свечке.
Фитиль был самый ленивый и бесстыдный мальчишка во всей школе, но Пиноккио его безумно любил. И вот он пошёл к нему, чтобы и его пригласить, но не застал дома. Он зашёл во второй и в третий раз, и все напрасно.
Где его искать? Пиноккио обшарил все тайники и лазейки и наконец обнаружил Фитиля в крытом дворе одного крестьянского дома.
– Что ты тут делаешь? – спросил Пиноккио.
– Я жду полуночи, чтобы отправиться в путешествие.
– Куда?
– Далеко, далеко, далеко.
– А я три раза был у тебя дома и искал тебя!..
– А что ты от меня хотел?
– Ты разве не знаешь великую новость? Ты не знаешь, какое большое счастье меня ожидает?
– Какое?
– С завтрашнего дня я больше не буду Деревянным Человечком, а стану настоящим мальчиком, как ты и все другие.
– Что ж, поздравляю.
– Значит, жду тебя завтра к празднику.
– Я ведь сказал тебе, что сегодня ночью я отбываю.
– В котором часу?
– Скоро.
– А куда?
– Я отправляюсь в страну… в прекраснейшую страну на свете – в настоящую страну блаженства и безделья!
– А как называется эта страна?
– Она называется Страна Развлечений. Поедешь со мной?
– Нет, я-то не поеду.
– Это зря, Пиноккио! Поверь мне, ты пожалеешь, что не поехал. Для нас, мальчишек, не может быть лучшей страны. Там нет ни школ, ни учителей, ни книг. Там не надо учиться. В четверг там выходной день, неделя же состоит из шести четвергов и одного воскресенья. Представь себе, осенние каникулы начинаются там первого января и кончаются тридцать первого декабря. Вот это страна по моему вкусу. Так должно быть во всех цивилизованных странах!
– Чем же занимаются всё-таки в Стране Развлечений?
– Играми и забавами с утра до вечера. Вечером ложатся спать, а на следующий день все сначала. Что ты на это скажешь?
– Гм! – произнёс Пиноккио и закивал головой, что должно было означать: «Такую жизнь и я не прочь был бы вести!»
– Итак, пойдёшь со мной? Да или нет? Решайся!
– Нет, нет и ещё раз нет! Я обещал моей доброй Фее стать хорошим мальчиком, и я исполню своё обещание. Кстати, солнце уже заходит. Я должен возвращаться домой. Итак, будь здоров, счастливого пути!
– Куда ты спешишь?
– Домой. Моя добрая Фея просила, чтобы я был дома до наступления ночи.
– Подожди ещё минуты две.
– Я опоздаю.
– Только две минуты.
– Но Фея будет меня бранить!
– Пусть бранится. Набранившись вдоволь, она успокоится, – сказал сей отвратительный Фитиль.
– А как ты будешь путешествовать? Один или с кем-нибудь?
– Один? Да нас больше ста мальчишек.
– Вы идёте пешком?
– Сейчас тут проследует фургон, который захватит меня и повезёт в прекрасную страну.
– Я бы много дал за то, чтобы фургон появился немедленно!
– Почему?
– Хочу посмотреть, как вы будете отъезжать.
– Подожди немного, и ты увидишь.
– Нет, нет. Я пойду домой.
– Всего только две минуты!
– Я и так слишком задержался. Фея будет беспокоиться.
– Бедная Фея! Может быть, ты боишься, что тебя летучие мыши съедят?
– А ты совершенно уверен в том, – осведомился Пиноккио, – что в той стране действительно нет никаких школ?
– Даже намёка на школу!
– И никаких учителей?
– Ни единого!
– И там не надо учиться?
– Ни-ни!
– Какая замечательная страна! – воскликнул Пиноккио, и у него даже слюнки потекли. – Какая замечательная страна! Хотя я там никогда не был, но я могу себе представить.
– Почему бы тебе не отправиться с нами?
– Не воображай, что ты можешь меня уговорить! Теперь я уже обещал моей доброй Фее стать хорошим мальчиком, а я свои слова не бросаю на ветер.
– Ну что ж, тогда прощай! И передай от меня тысячу приветов школам, гимназиям и реальным училищам, если ты по дороге их встретишь!
– Прощай, Фитиль! Счастливого пути, многих удовольствий и думай иногда о своих друзьях!
После этих слов Деревянный Человечек направился к дому. Однако, сделав два шага, он опять остановился, обернулся к своему другу и спросил:
– Но ты действительно уверен в том, что в той стране каждая неделя состоит из шести четвергов и одного воскресенья?
– Совершенно уверен.
– И ты действительно совершенно уверен в том, что осенние каникулы начинаются первого января и кончаются тридцать первого декабря?
– Совершенно убеждён!
– Какая замечательная страна! – сказал Пиноккио ещё раз и сплюнул от удовольствия. Потом он сказал с твёрдой решимостью и очень быстро: – Итак, прощай! Доброго пути!
– Прощай.
– Когда вы отъезжаете?
– Немедленно.
– Жаль! Если бы до отъезда оставался час, я бы, пожалуй, решился подождать.
– А Фея?..
– Теперь всё равно слишком поздно… Какая разница, вернусь я домой на час раньше или позже.
– Бедный Пиноккио! А если Фея тебя будет ругать?
– Пусть ругает. Наругавшись вдоволь, она успокоится.
Между тем наступила ночь, непроглядная ночь. И тут они увидели, как вдали запрыгал огонёк, и услышали звон колокольцев и дальний мелодичный звук трубы.
– Это он! – вскричал Фитиль и вскочил на ноги.
– Кто? – прошептал Пиноккио.
– Фургон, на котором я поеду. Поедешь со мной или нет?
– И это действительно правда, – спросил Деревянный Человечек, – что в той стране вообще не надо учиться?
– Ни-ни-ни!
– Какая замечательная страна, какая замечательная страна, какая замечательная страна!
31. ПОСЛЕ ПЯТИ МЕСЯЦЕВ БЛАЖЕННОГО БЕЗДЕЛЬЯ ПИНОККИО ЗАМЕЧАЕТ, К СВОЕМУ ВЕЛИКОМУ ИЗУМЛЕНИЮ, ЧТО…
Наконец фургон приблизился, причём совершенно бесшумно, так как его колеса были обернуты паклей и ветошью.
Фургон тащили двенадцать упряжек маленьких ослов, все одного роста, хотя и различной окраски.
Некоторые были серые, другие – белые, третьи – в крапинку, словно осыпанные перцем и солью, а четвёртые – в синюю и жёлтую полоску.
Но самое удивительное было то, что на ногах у всех двадцати четырех осликов были не подковы, как у других вьючных животных, а белые кожаные сапожки, как у людей.
Кто же был кучером этого фургона?
Представьте себе господинчика, толстенького, кругленького и мягонького, как масляный шар, с лицом, похожим на розовое яблочко, с ротиком, беспрерывно смеющимся, и с тоненьким льстивым голоском, похожим на голосок кота, выпрашивающего что-то вкусненькое у своей хозяйки.
Все мальчишки при виде его бывали очарованы и взапуски лезли в его фургон, с тем чтобы он их отвёз в ту истинно блаженную страну, которая обозначена на географической карте под манящим названием Страна Развлечений.
И действительно, фургон был уже полон мальчишек от восьми до двенадцати лет. Он был набит ими, как бочка селёдками. Мальчишкам было так тесно и неудобно, что они еле дышали, но никто из них не кричал «ой» и никто не жаловался. Прекрасная надежда через несколько часов очутиться в стране, где нет ни книг, ни школ, ни учителей, делала их такими счастливыми и довольными, что они уже не боялись никаких усилий и тягот, не хотели ни есть, ни пить, ни спать.
Как только фургон остановился. Господинчик, бесконечно кривляясь и выламываясь, обратился к Фитилю с улыбкой:
– Скажи мне, мой красавец, ты тоже хочешь отправиться с нами в счастливую страну?
– Конечно, хочу.
– Но я должен обратить твоё внимание, мой красавчик, на то, что в фургоне нет места.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16