Но даже это Есене делать было противно.
Чтобы не скучать, он сначала долго размышлял о том, для чего ведр
ам дужки, почему их надо делать обязательно железными,
и почему именно полукруглыми, ведь руке же неудобно? Вместо того, чтобы ра
ботать молотком, он вычерчивал на земляном полу разные формы дужек, убеж
даясь в том, что рано или поздно их форма, таки, превратиться в полукруг, ес
ли не сделать ее верхнюю часть жестче. Потом он вспомнил, что ведра носят ч
аще на коромысле, чем в руках, и это в корне изменило его точку зрения на пр
облему: нужны разные дужки! Одни Ц для рук, другие Ц для коромысел.
Есеня изрисовал весь пол, и когда отец пришел взглянуть на е
го работу, с гордостью продемонстрировал ему рисунок самой совершенной
дужки для ведра, которое удобно носить в руках и можно легко цеплять за ко
ромысло.
Отец не оценил, врезал Есене по затылку и сказал, чтобы
тот занимался делом, а не выдумывал ерунду. После этого Есеня понял, что вы
думывать ерунду Ц самое интересное на свете занятие. Еще ему нравилось
смотреть на звезды Ц подолгу, целыми ночами. Не для того, чтобы любоватьс
я, нет! Он хотел понять, почему они движутся так, а не иначе. С солнцем все бы
ло просто, с луной Ц гораздо
сложней, а звезды и вовсе делали, что хотел
и. Однажды ясной зимней ночью Есеня чуть не замерз Ц за
снул, сидя в сугробе и глядя в небо. Батя выдрал его, не дожидаясь пока он от
огреется.
К шестнадцати годам Есеня неплохо разбирался в
качестве и
в ыплавке стали Ц гораздо л
учше отца, потому что тот слушал лишь
б лагородного Мудрослова, и никогда н
и на шаг не отступал от его рецептов. Выплавляли булат т
олько в его присутствии, и по его команде ставили тигель в горн, по команде
вынимали, по команде охлаждали Ц Есеня давно понял, чего Мудрослов доби
вается и как, но и тут отец Есене не доверял, наоборот, ег
о почему-то раздражали попытки сына внести усовершенствования в этот пр
оцесс. Отца сильней
волновало умение Есени делать что-то руками, а тут он явно подка
чал Ц за что бы Есеня не брался, все выходило у него кособоким.

Поэтому больше всег о на свете Есеня
ненавидел кузни цу, и больше всего любил убегать из дом
а. На пару ночей Ц побродить вокруг города, посмотреть на звезды, подумат
ь о том - о сем . И ни з
а какие деньги нельзя было купить возможности никогда не возвращаться д
омой.
Лучше бы незнакомец дал ему серебряник. Золотой и разм
енять-то будет трудно. Есеня уныло по
смотрел на медальон, болтающийся на цепочке Ц продать за пару серебряни
ков, что ли? Благородный обещал найти и убить, ну да
выкрутиться всегда можно.
Дождь насквозь промочил рубаху, с волос текло за шивор
от, спина перестала гореть и теперь ныла, пальцы плохо г
нулись, и Есеня совсем приуныл. Зачем незнакомец дал ему этот золотой? Тол
ько душу растравил. На улице стемнело
окончательно , и Есеня подумал, что пора возвр
ащаться к ребятам. У него оставалось еще четыре монетки, хватило бы всем п
о пиву и назавтра на хлеб.
Но как только он поднялся на ноги, у ворот раздался топо
т копыт, и не меньше полутора десятков стражников, с фак
елами и криками, въехали во двор. Бояться Есене было нечего, но ему почему-
то совсем не хотелось, чтобы на него смотрели косыми взглядами или хвата
ли за руки, расспрашивая, что он тут делает. Однако ему с
тало любопытно, что стражникам понадобилось в кабаке т
ак поздно, и он осторожно подкрался к окну.
Они что-то искали, и искали настолько упорно, что всех, к
то сидел за столами, раздевали донага и перетряхивали одежду. Сверху выт
ащили голую девку с ее престарелым кавалером, и подняли на ноги вусмерть
пьяных приезжих бандитской наружности.
Когда обыск ничего не дал, они перевернули вверх дном весь кабак
, перебив массу посуды.
- Кто еще был тут сего
дня вечером, и успел уйти? Ц спросил старший из стражников у хозяина. Тот
и так трясся, как мокрая мышь, а тут и вовсе начал заикаться.

- Ва-ва-возняк был… Е
ще двое дь-дь-деревенских, я их не знаю… Но они давно ушли, днем. Жмуренок ку
да-то делся, весь вечер тут торчал, и пиво не допил Ц вон его кружка стоит. А
больше… в-в-вроде, все еще тут…
И тут до Есени дошло: они ищут медальон! Не так сложно было сложить два и дв
а. Незнакомец скидывает ворованную вещицу первому встречному, через пят
ь минут его вяжут, медальона не находят Ц куда он мог его деть? Только спр
ятать или отдать кому. Есеня поспешил оторваться от окна и
пробрался к дырке в заборе. И вовремя Ц стражники, ругаясь, выпр
оводили всех присутствующих за ворота и принялись за поиски во дворе. См
отреть на их бесполезное занятие Есене стало скучно, и он быстренько дог
нал ребят, направляющихся к дому.
- Ты где был? Ц спросил Звяга.
- Стражников видал? Ц Сухан был полон впечатлений и нам
еревался ими поделиться.
- Видал, как они у вас в заднице чего-то выискивали, - хохотнул Есеня.
- Сволочь. Сам, небось, на дворе прятал
ся?
- Ага, - Есеня расплылся в довольной улыбке, - чего-то мне п
риключений хочется. А то просидели, как придурки, весь вечер.
- Какие приключения, ночь уже. Домой пора, спать хочется, - Звяга посмотрел п
о сторонам.
- Ну и иди спать, тебя никто не держит. А мы с Суханом к белошвейкам пойдем. Я
тут узнал кое-что.
- Что? Ц хором спросили оба товарища.
- У них с чердака можно в спальню спус
титься, ночью чердак не запирают. Они там белье сушат, поэтому открыто и ок
но, и дверь.
- Ага, - скептически посмотрел на него Звяга, - а как ты на ч
ердак-то влезешь?
- Я-то влезу, не боись!
В швейной мастерско
й работали молодые девицы Ц не только городские, от которых проку было м
аловато, а в основном деревенские. Иногда одна белошвейка кормила пяток
своих братьев и сестер, принося в дом больше, чем отец семейства. В деревне
жили бедно, гораздо хуже, чем в городе. Поэтому и замуж о
ни не торопились. Правила в мастерской действовали строгие Ц после зака
та выходить на улицу девушкам запрещали, чтоб не гулял
и по ночам, а потом не спали за работой. Впрочем, белошвейки свободой нраво
в не многим отличались от продажных девок
, только денег за любовь не требовали. Охранял
а их старая ведьма по имени Жура. Говорят, в молодости з
вали ее Журава, но, глядя на нее, трудно было в это поверить.
Это она придумала запирать мастерскую
снаружи, а на окна вешала тонкую нить, чтобы утром проверять
Ц открывали их дев
уш ки или нет.
На самом деле, влезть в мастерскую через чердачное окн
о и вправду было непросто и рискованно. Но Есеня давно х
отел испробовать одну маленькую хитрость Ц воспользоваться
колодезным журавлем. Что ж, идея его прошла на
«ура» - Звягу подняли вверх вдвоем, он закрепил веревку на потолочной бал
ке, а по ней благополучно поднялись вверх и Есеня с Суханом.

- Ну, Балуй! Ну ты голова! Ц сказал Сухан, последним влеза
я в узкое окошко.
Есеня подмигнул ему и с победным к ли
чем кинулся по лестнице вниз:
- Девки! Просыпайтесь! Балуй пришел!

Не смотря на то, что некоторые из них были старше
мальчишек лет на десять, а то и больше,
их все равно принимали за серьезных кавалеров
. В ответ ему раздались радостные визги, дверь в спальню распахн
улась, и он ввалился в объятья теплых и румяных со сна б
елошвеек.
В первый раз его привел сюда знакомец, давно искушенны
й в таких похождениях. Есене тогда едва исполнилось пя
тнадцать лет. Он еще не знал, зачем му
жчины ходят к женщинам, чувствовал себя не в своей тарелке, отчего бычилс
я и хамил. Пухленькая Сияна, старшая среди белошвеек, ув
лекла его за ширму Ц имела она
так ую привилеги
ю Ц
и там Есеня впервые познал любовь.
Теперь же он приходил сюда как завсегдатай, которому
неизменно радовались. Надо сказать,
Есеня готов был любить каждую из них и всех сразу Ц юношеская кровь кипе
ла, и страсть плескалась через край. Но, как всегда, пере
д ним встал вопрос Ц кого выбрать из двадцати белошвеек?

- Девушки, я вас люблю… - томно выговорил он и состроил са
мую обаятельную физиономию, на которую был способен. В
прочем, в темноте ее никто не оценил.
Сухан и Звяга, не менее любимые белошвейками, тоже оказ
ались в спальне, кто-то зажег лампы, девушки занавесили окна поплотней и у
садили дорогих гостей на кровати.
- Кушать будете, мальчики? Ц спросила молоденькая Ивиц
а.
- Да! Ц хором выкрикнули герои-любовники. Пиво пивом, а Е
сеня так даже не обедал.
Их кормили рыбным пирогом, который они уминали за обе щ
еки, млея в объятьях соскучившихся по ласке красавиц.

- Балуй, а что это у тебя кровь на рубашке? Ц спросила
Голуба, осторожно проведя рукой по его лопаткам.

- Да так, - равнодушно ответил Есеня, - со стражниками на б
азаре поцапался.
- Ой-ой-ой! Ц засмеялась она, - небось, батька выдрал!
- Да честно говорю. Во, смотри, все костяшки ободраны Ц о
н продемонстрировал ей разбитые руки, - он, гад, к деду какому-то прикопалс
я, что тот не на месте встал. А у деда стекло расставлено Ц красота неопис
уемая. Стражник хотел лавочку его смести, а тут Ц я. Ну, подрались, вломил я
ему за его наглость, но он, сволочь, своих позвал. Пока их трое было, я еще от
бивался, ну а против восьми человек не устоял…
Есеня скромно опустил наглые глаза. Белошвейки, пряча
улыбки, кивали, Звяга зажимал рот, чтобы не расхохотаться, а Сухан непоним
ающе хлопал ресницами, и даже открыл рот, чтобы что-то с
просить, но Звяга тк нул его локтем в б
ок.
- Геройский ты парень, Балуй, - сказала, поднимаясь, Преле
ста Ц ей было лет тридцать, - пострадал, значит, за правое дело?

- Ага, - не моргнув глазом ответил Есеня.
- Снимай рубаху, промою, а то все простыни нам перепачкаешь. Чего, и мамка не
пожалела?
- Да некогда было домой заходить, - он стащил рубаху чере
з голову.
- Ой, а что это у тебя? Ц Голуба ткнула пальцем в медальон
, который Есеня повесил себе на шею.
- Это мне девушка одна подарила. На память.

- Богатые у тебя девушки. Работа-то тонкая, - она взяла мед
альон в руки и нагнулась, разглядывая его в полутьме. Есеня не удержался, и
схватил ее за крепкую грудь, которая так отлично просматривалась в широ
ком вы резе рубашки.
Голуба выпустила медальон, взвизгнула и расхохоталась.

- Спиной повернись! Ц велела Прелеста, - успеешь еще наиграться!
- Ой, девчонки, я никогда наиграться не успею! Ц вздохнул Есеня, покорно от
ворачиваясь.
Прелеста взлохматила ему вихры и рассмеялась Ц звонко, словно колоколь
чик.
- Маленький, бедненький… - Ивица села перед ним, прижала е
го лицо к своей груди и поцеловала в макушку, - больно было?

- Ерунда, - фыркнул Есеня и вдохнул ее запах Ц пирогов и с
вежего белья.
Девушки собрались вокруг него впятером, и жалели его т
ак трогательно и искренне Ц нерастраченная нежность
всегда проливалась на мальчишек в из
бытке . Не столько по мужьям они скуча
ли, сколько по не родившимся сыновьям.
- Тише, Прелеста, - шипели они на подругу, - корочку сорвешь
.
- Балуюшка, тебе не больно?
- Ж ивого места нет… надо ж так ребенка
…
- Девки! Кончайте выть! Я кое-что придумал! Ц Есеня вскинул голову и попыта
лся повернуться, но Ивица прижала его шею покрепче.
- Не дергайся. Что ты придумал?
- Как мы вас на троих делить будем, а? Я вот всех люблю, не з
наю как Звяга.
- Я тоже, - поддакнул Сухан, Звяги же слышно не было, зато в противоположном у
глу кто-то возился и шумно дышал.
- Давайте глаза мне завяжем, и я вас наощупь буду узнава
ть. Кого первой узнаю Ц ту и возьму. И Сухан тоже, Звяга-то, поди, занят уже.

- Выдумщик ты, Балуй. Смотри, довыдумываешься, заберут т
ебя в тюрьму, - вздохнула Прелеста.
- За что это?
- А им не надо искать за что, они повод-то найдут придраться. Брат мой старши
й тоже умницей был, и пел так красиво. И забрали-то за безделицу Ц серебря
ника недоплатил, когда налоги собирали. А как выпустили, так он и не пел бо
льше. И вообще стал… не такой.
«Вот твари, - подумал Есеня, - в ущербного парня преврати
ли…»
- А слышали вы про медальон? Ц спросила Голуба, - Говорят
, у благородных есть какой-то медальон. Храниться он в спальне самого Град
ислава. Кто тот медальон откроет, на всю жизнь счастливым станет. Поэтому
благородные такие счастливые, а мы Ц нет.
- Ты, наверное, его в спальне Градислава видела, - рассмея
лась Прелеста.
- Нет. Мне рассказала служанка благор
одного Мудрослова, когда я ездила ее хозяйке платье пр
имерять. Ждала долго, чай пила. Вот она мне и рассказала,
она много про благородных может рассказать, она же там
все время живет.
- Ну вас с вашими благородными, - Есеня снова попытался в
ырваться, - давайте играть. Схватили, мучают, жить не дают!
- Терпи, немножко уж осталось, - Прелеста легко ткнула его кулачком в затыл
ок, - тебе все бы играть. Совсем еще мальчик
…
- Щас я тебе покажу, какой я мальчик, - Есеня изловчился и
хотел ее схватить, но у него ничего не получилось.

На рассвете белошве
йкам еле-еле удалось его поднять и выпроводить вон Ц Есеня, как всегда, не
рассчитал сил. Звяга и Сухан давно разбежались по домам, и больше всего Ес
ене хотелось спать. Внутри было пусто, колени дрожали от усталости, лицо г
орело, как и натертые простынями кровоточащие
ссадины Ц он все равно перепачкал белошвейкам белье, не смо
тря на старания Прелесты.
Есеня зашел в пивную около базара, не
рискнув пойти в тот кабак, где стража искала медальон, п
отихоньку забрался на сеновал и проспал до самого ужина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9