Главная беда Запада в том, что он превратил свою элиту в беспринципных монстров-космополитов, которым нет разницы, за счет кого наживаться: за счет своих или чужих. Главное – наживаться, даже не понимая, что после определенной цифры это занятие превращается во что-то вроде бессмысленной игры, в деньги ради денег. Не ради спасения души и даже не ради удовольствия. Просто деньги ради денег, и все.Общество, состоящее из похотливых мещан, которым ни до чего нет дела, кроме своего личного блага, не способно выжить в надвигающихся условиях. Его конструкция крайне сложна, а уровень требований необычайно высок. Ситуация усугубляется тем, что за долгие века тотального превосходства у западного обывателя сформировался миф о своей исключительности. Житель Запада убежден не на рациональном, а на генетическом уровне, что по сравнению с любым другим жителем планеты он имеет больше прав на жизнь вообще и на лучшую жизнь в частности. Он даже не задается вопросом, почему так считает. Он в это верит, это его религия. Громче всех крича на всех углах о равенстве и братстве, на деле Запад и слышать не хочет ни о каком равенстве. Но у него с каждым годом все меньше сил подтвердить эти притязания.Пока Запад сохраняет потребительский и атеистический курс, он сохранит неспособность адекватно реагировать на ситуацию. Для этого требуется много времени, а его-то как раз и нет. Если допустить фантастический вариант, что за одно-два десятилетия на Западе появится сила, способная резко повернуть руль, это ничего не даст. Цивилизация, формировавшаяся 500 лет, не может за 20 лет вернуться в естественное состояние. Это в принципе невозможно. Скоростная перестройка вызовет перегрузки, которых западное общество не выдержит. Поскольку растягивать процесс больше, чем на 20 лет, нельзя, катастрофа неизбежна. Запад обречен, независимо от того, понимает он это или нет… * * * Весь предыдущий контекст позиционирует Запад как источник опасности. Но в то же время нет убедительных доказательств, позволяющих утверждать, что Запад сам не является инструментом в руках более серьезных игроков. Под серьезностью следует понимать не фактическое состояние на данный момент, а способность оперировать крупным масштабом. Когда цели ограничены материальным уровнем, мышление в крупном масштабе исключается. Структура, цели которой – в рамках материи, не может быть серьезным игроком, потому что у нее масштаб ограничен материальным шагом. Стремительно меняющийся материальный мир демонстрирует сиюминутный масштаб, что делает его слепым орудием в руках более крупных сил. Очень похоже, что Запад есть инструмент в руках более глобальных сил, цели которых простираются за рамки видимого мира. Второй вариант – внутри Запада есть силы, манипулирующие Западом.Запад открыто позиционирует свои цели только в рамках материи. Из этого следует, что он инструмент в руках более глобальных сил, цели которых простираются за рамки видимого мира. Утратив Цель, Запад стал подобен флюгеру, которым крутят сиюминутные материальные обстоятельства. Дом без фундамента, корабль без ориентира, он давно уже не создает ситуацию. Атеистическая религия и светская философия разрушили Запад, обнажив его бесперспективность. Когда на эту картину наложатся естественные проблемы, к примеру, глобальное потепление, мы увидим вторую «гибель Помпеи».Очень хотелось бы думать, что мы ошибаемся. И, скорее всего мы ошибаемся. Потому что относительно таких сложных систем нельзя строить точных прогнозов. Не может такого быть, чтобы Запад абсолютно утратил конструктивные силы. Они, безусловно, есть, однако чтобы структурировать их в дееспособную энергию, нужен центр притяжения, который их соберет и организует. Но откуда он возьмется, когда западные люди живут под чудовищным гнетом потребительской пропаганды? Она проникает в их души, формируя установки. И как бы человек ни сопротивлялся, избежать этого влияния невозможно. Как дерево по своей природе не в силах устоять против огня, так человеческое сознание не в силах устоять против потребительской пропаганды. Тотально растущий примитивизм западных людей давно стал притчей во языцех.Запад может стать очень значительной силой предстоящей битвы, если возродит дух рыцарей. Спасти Европу может новая элита. Причастность к элите традиционно определялась в первую очередь не состоянием банковского счета, а состоянием духа. Ни за миллион, ни за миллиард нельзя изменить состояние духа. Высокое состояние духа – это большие цели. Кто стремится и достигает очень-очень больших целей, тот получает доступ к земным благам. Материальное положение европейской элиты, как и всякой другой, возникало не вследствие коммерческих стремлений, а вследствие целей типа освобождения Гроба Господня. Готовность к искупительному подвигу дает власть, и как следствие, материальные ценности или смерть и спасение души.Надежда на такое развитие событий, прямо скажем, небольшая. Сегодня главная беда Европы в исчезновении понятия искупительного подвига. Оно изменило базовое представление об элите. Бутафорской элите эталон рыцарства чужд и смешон. Она ориентирована на жизнь богатого бездельника, утопающего в роскоши и удовольствиях. Такая элита недееспособна в нынешней ситуации. Последствия протестантизма слишком глубоко въелись в кровь и плоть многих стран Запада, погубив элиту. Сегодняшняя Европа напоминает человека, у которого кости (элита) растворилась в мясе (массе). Некогда гармоничный организм становится кожаным шевелящимся мешком мяса, не имеющим ни цели, ни смысла. Потомки славных аристократов давно не элита. Претензии на эксклюзивность они подтверждают объемом потребления, тогда как нужны качество и масштаб целей. Элита, ведущая жизнь богатых простолюдинов, устремления которых умещаются в рамках «золотого унитаза», прекращает быть элитой в традиционном смысле. Бывшие аристократы оказываются на коротком поводке «золотого тельца».Надежда Запада – появление новой элиты. Она произойдет из людей, преимущественно молодых, не связанных бытовыми и коммерческими цепями, томящихся атмосферой потребительства. Из них родится аналог генерала де Голля и Жанны д’Арк, то есть людей, способных принимать решения по ситуации, а не по разрешению сверху. Глава 3. Тенденция разложения Мир разделяется надвое и стоит на пороге революционных изменений. Одна часть поклоняется Богу, другая маммоне. Каждая из них ведет войну за сознание людей, за их души. Человечество или погибнет в безудержной вседозволенности, или возродится в религиозной духовности. На данный момент даже сложно зафиксировать, в чьих руках информационные дубины.На первый взгляд они в руках Запада. С другой стороны, они разбивают сознание в первую очередь западной части человечества. Получается, Запад сам себя бьет по голове? Это невероятно. Значит, в игре принимают участие другие силы, использующие Запад как дубину против человечества и мира. Что это за силы, мы рассмотрим в третьей книге. Пока же зафиксируем: Солнце восходит на Востоке, заходит на Западе. Философские учения родились на Западе, все религии – на Востоке.Если в Европе дела обстоят так непросто, еще более неясно, какими мерами можно вернуть ту же Англию, не говоря о США, в нормальное состояние. Как выскочить из сетей демократии, дающей иллюзию счастья, устраняя потребность в осмыслении. Она говорит человеку: делай что хочешь и ни о чем не думай, потому что ты свободен, равен и имеешь право. Снова ветхозаветный змей.Противостояние или уничтожит мир, или так его изменит, что нет шанса даже предположить, каковым он будет. Как доблесть уживется с ядерным оружием? Запад превращается в духовного инвалида, в колосса на глиняных ногах. Азия и Ислам, несколько веков назад вытесненные на обочину мира, возвращают утраченный статус. Благодаря сохраненным традициям и религии, они адаптируются к новым условиям успешнее, чем создатели этих условий.Уже сейчас понятно, что возрождение Востока – неизбежность. Остановить подъем можно через разрушение традиции и религии Востока. Но история показала, что это нереально. Несколько веков назад, когда вопрос жизни и смерти зависел от выбора между прогрессом и религией, Восток предпочел сохранить веру и традицию. Сейчас, когда экономика не только перестала противоречить традициям, но, напротив, дает им силу, надеяться, что Западу как-то удастся поколебать Восток – фантазия. США это чувствуют, и с тоской смотрят в будущее. В мире метафизики они быстро выпадут из игры. Судьба западного обывателя с рыхлым нежным телом, зависимым от кучи бытовых удобств, незавидна. Первым делом его предаст своя же элита. Сегодня она наднациональна, и ей плевать на свой народ и свою Родину, потому что в сознании нет ни того, ни другого. У них нет иных ценностей, кроме денег и личного блага. Это в прямом смысле глисты, пожирающие человечество. Оказавшись среди воинов, не ценящих ни своей, ни чужой жизни, эти черви почтут за благо служить в обозе новых зулусов, лишь бы не рисковать жизнью.Западные люди превратили себя в предметы для изготовления предметов и не могут надеяться на самих себя. Их единственная надежда – на свою технику. Но такая надежда мало чего стоит. В мире, где технологии становятся доступными, а границы размытыми, она вообще ничего не стоит.Потребительская цивилизация – раковая опухоль планеты. У раковой опухоли не может быть будущего. Даже если Запад каким-то чудом, с помощью фантастических технологий «присосется» к восточным странам, запустив в них процессы, аналогичные российским, даже тогда он обречен. Что ему делать с Израилем? Эта уникальная система показала чудеса выживания. Две тысячи лет сохранять государство и религию, не имея собственной территории, – это не шутка. Граждане Израиля, рассеянные по всему миру, умудрились не утратить национальности и традиций, сохранить язык и религию. Выходит, Западу Израиль не по зубам. Если даже Запад весь мир превратит в пыль, это ему не поможет. Проявятся тысячелетние чаяния Израиля, крайне жизнестойкой структуры. Кругом безродная человеческая пыль, оторванная от всяких корней, с животными интересами, и только один Израиль – живая структура.Вышесказанное наводит на целую серию любопытнейших умозаключений. Парадоксальность возможных выводов настолько велика, что вероятность их обсуждения в широком кругу исключается. Можно лишь констатировать создание ситуации, когда упоминание об Израиле в любом контексте играет против России. Если контекст отрицательный, это позволяет говорить об антисемитизме и «топить» мысль в эмоциях. Если контекст положительный, возникают самые дикие подозрения в отношении источника, озвучивающего такую мысль. Как быть?Чтобы ответить на вопрос, зафиксируем ситуацию. Начнем с того, что современное сознание, до предела насыщенное определенным набором верований, мифов и установок, превратило человека в устройство, озвучивающее чужие мысли. Люди, и пяти минут не размышлявшие над вопросом, всегда имеют на него шаблонный ответ. В итоге они имеют иллюзию понимания. Псевдопонимание образует вокруг сознания броню такой толщины, что ни одна логика не может ее пробить.Чтобы вычленить из общей массы думающих людей, нужно ставить вопросы, не давая им окраса и оценки. Кто имеет способность свободно мыслить, тот сам додумает. Кто не способен, тот останется в плену шаблонов. Попытка вытащить «оцифрованных» из их шаблонов обречена на провал. Поэтому мы даже не будем пытаться. Кто не понимает, о чем речь, тому и не надо.Помимо всего сказанного отметим, что сама по себе способность думать не означает, что думающий человек будет руководствоваться результатами своих дум в повседневной жизни. Кроме благоприятных условий и талантов еще нужен опыт, привычка думать в таком масштабе. Но если нет такой среды, как человек может перейти от привычной жизни и мыследеятельности к иной, явно выходящей за все мыслимые нормы? Для этого нужно пробить толщу мировоззрения, сформированного у каждого над головой, но способен ли на это простой человек? Сам по себе, по своей природе, человек склонен подражать, быть на кого-то похожим. Крупно думающие люди появляются в обществе, имеющем школу крупной мысли, потому что им есть кому подражать. Наиболее прочными и сильными становятся страны, где есть группы людей, для которых мыслить во всепланетном масштабе есть такая же банальность, как домохозяйке за хлебом сходить. Это всегда элита, и если человек имеет соответствующие таланты, честолюбие заставит его стремиться походить на элиту. Влившись в эту среду, он будет понимать текущую деятельность нормой. Когда человек воспринимает осмысление ситуации в максимально глобальном масштабе обычной практикой, он будет вернее понимать ситуацию и действовать, чем человек более умный, но для которого такой масштаб является экзотикой. Отсюда видны преимущества института наследования власти, когда наследник с детства приучается мыслить в метафизическом и государственном масштабе. Для него это становится повседневной практикой, тогда как для других остается фантазией.Там, где крупной школы нет, нет и образца для подражания. Кто в одиночку пытается крупно мыслить и действовать, тот попадает в категорию изгоев, чудаков и сумасшедших. Если в разложившемся обществе возникает крупный мыслитель, ему потребуется много сил для преодоления возникающих проблем. Как правило, человек не выдерживает и становится как все. Образца для подражания не возникает, и таланты людей, которые могли бы составить элиту, направляются по коридору политической и экономической текучки. Крупное стратегическое мышление становится невозможно. Например, СССР из-за доминирующего материализма имея гигантский потенциал, но не имея школы стратегического мышления шагом в тысячелетия, не видел очевидных проблем, и развалился. При наличии элиты этого бы не произошло.Поневоле возникает вопрос, есть ли на планете общество с крупным мышлением, осмысливающее события не с точки зрения сиюминутных задач, а намного крупнее, с точки зрения тысячелетних процессов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36