См. также ст. 7715 и далее.

;
Вид королевой не показан,
Что огорчилась, хоть рукав

810

Был вывешен не для забав,
А как любовный явно знак.
Но про себя сказала так,
Что, чей то дар, узнай она,
Заплатит дама ей сполна, -
Сей дар одну лишь не порочит Т. е., по-видимому, ее самое – если бы король взял рукав с ее платья без ее ведома.

.
Как быть, Фламенку сердце прочит
В дарительницы рукава.
Хоть королева неправа,
Дать н'Арчимбауту знак велела,

820

Что у нее к нему есть дело.
И вот уж он пред ней стоит,
При нем копье его и щит.
Значок, турнирному бойцу
Вручаемый, ему к лицу.
Приблизясь к королеве, он
Вмиг спешился, его поклон
С приветствием учтивым слит.
Взяв за руку, она велит
Ему садиться у окна:

830

«Я, – молвя, – н'Арчимбаут, больна.
Коль не дадите вы совета,
Беду лишь усугубит это».
Он говорит: «Дай вам господь
Страданья ваши побороть».
Жест делает она такой,
Чтоб тронуть правою рукой
Фламенку, так как у окна
Сидела рядом с ней она:
«Нельзя ль с эн Арчимбаутом мне

840

Поговорить наедине?»
Та ей в ответ, беды не чуя:
«Того же, что и вы, хочу я».
Близ окон, где сидят они,
Графиня де Невер в тени
Под пальмами стоит укромной.
Но от волос ее не темный
Струится блеск, а ярче злата,
Вот чем была она богата.
Фламенка приступает к ней,

850

Предпринимая без затей
Беседы вежливой попытку,
Подушкой подложив накидку,
Чтоб дальше был обзор и шире
Ристаний славных на турнире.
А королева в тот же миг,
К эн Арчимбауту скорбный лик
Поднявши, молвит: «Милый друг,
Не муж ли на меня недуг
Наслал, нося открыто знак

860

Любви? По поступивши так,
Он напоказ не только мною -
И вами пренебрег, не скрою».
Эн Арчимбаут увидел сразу,
Что ко Фламенке эту фразу
Она относит, мол, рукав
Дан ею. Эту мысль поняв,
Ответил словом он таким:
«Клянусь вам тем, кто столь любим,
То не бесчестья знак греховный,

870

Но символ радости любовной:
Долг исполняет наш король -
Мне б так! Но где велела роль
Лишь радость показать ему,
Хотел бы я любовь саму.
Он видит в том лишь развлеченье».
– «Понадобится утешенье
Вам это, н'Арчимбаут, скорей,
Чем пролетит пятнадцать дней».
– «Не вмешивайте ревность в дело,

880

Без повода и неумело».
Не поднимая головы,
Она в ответ: «Ревнивым вы
Все ж станете, бог нас рассудит.
Тем более, причина будет».
– «К чему мне наставленья эти?
Подобные я знаю сети,
Наш бесполезен разговор».
Тут к ним жонглер спешит: «Сеньор,
Король наш препоясать хочет

890

Мечом Полный обряд посвящения в рыцари заключался в благословении обнаженного меча, передаче его посвящаемому, вложении меча в ножны, препоясании им, поцелуе и легком ударе по плечу, привязывании шпор и вручении знамени.

– и дела не отсрочит -
Тибаута, графа де Блуа Тибаут Великий, граф Блуаский и II граф Шампанский) умер в 1152 г. Затем титул графа Блуаского наследовал Тибаут Добрый.

.
Тибаута просьба такова,
Чтоб вы стояли близ него,
Когда начнется торжество».
Эн Арчимбаут кладет поклон,
Не выказав, сколь угнетен,
Чтоб до красотки не дошло.
Ах, грех какой, какое зло!
И королевы то вина,

900

Что н'Арчимбаут лишится сна,
Покоя обрести не сможет,
Что сердце злая боль изгложет,
И не вернуть ничем здоровья,
Как лишь лечением любовью.
Увы, настудит исцеленье,
Коль подтвердятся подозренья.
Едва пред королем встал он,
Как граф Тибаут был посвящен
И с ним четыреста – они

910

Все были из его родни.
Дон Арчимбаут, скорбя, ушел
От королевы, столь тяжел
Был новости зловредной гнет.
Оруженосца он зовет:
«Вели звонить к вечерне; нужен
Нам времени запас – на ужин
Король пойдет лишь после храма».
Но к окнам сшедшиеся дамы,
Желавшие, чтоб без заминки

920

Шли рыцарские поединки, -
В крик, услыхав колокола:
«Еще часов не подошла
Пора Т. е. еще не читали молитв 9-го часа, предшествующих вечерне. Часы – 1-й, 3-й, 6-й и 9-й – первоначально начинали четыре части дня (четыре стражи). В IV – Vbb. по этим часам были составлены часы церковные – краткие службы, заключающие в себе по три избранных псалма. Впоследствии 1-й час стал читаться после утрени, 3-й и 6-й – перед литургией, 9-й – перед вечерней.

, а тут вечерня уж!
Пусть ту из нас оставит муж,
Кто в храм пойдет в такую рань,
Оставив рыцарскую брань!»
Но тут король прошел, явив
Сколь нравом добр он и учтив,
Туда, Фламенка где стояла,

930

И вышел вместе с ней из зала.
Бароны поспешили вслед;
Избрали темой для бесед
Любовь все кавалеры, в храм
Сопровождая милых дам.
Хор службу спел на голоса,
Король немедля поднялся.
Расположенье вновь свое
К Фламенке показав, ее
Взял, по обыкновенью, руку,

940

Чем отягчил супруги муку,
И н'Арчимбаут был раздражен,
Хоть виду и не подал он.
Вот ужин. В сотах ли пчелиных,
Во фруктах, в пирожках ли, в винах,
В жарком – ни в чем нехватки нет.
Фиалки, свежих роз букет,
Для охлажденья лед к вину
И снег – чтоб не мешало сну.
Пора и отдохнуть – устав

950

От всех сегодняшних забав,
В преддверье завтрашних событий.
С утра, продолжить разрешите,
Вдоль улиц скачут новички
Из рыцарей, надев значки.
Пришпоривает всяк коня,
В лад колокольцами звеня.
От этой суеты растет
Круг н'арчимбаутовых забот,
А сердце так тоска спирает,

960

Что он решил, что умирает.
Отбросить подозренья хочет
И королеву лишь порочит
За то, что смутная тревога
В него вселилась без предлога.
Беду искусно он таит,
Всем вход в казну его открыт,
Ею даяния щедры,
Он счастлив, коль берут дары.
Семнадцать дней и больше длился

970

Прием, никто бы не решился
Определить: из этих дней
Всех интересней и пышней
И всех радушней был который.
Могущественные сеньоры
Дивились, сколь запас богат
Был у хозяина для трат.
Лишь на двадцатый день дворец
Король покинул наконец -
Знать, королева не желала

980

На месяц продолженья бала
В уверенности, что влюблен
Серьезно во Фламенку он.
А он любил ее не страстью -
Он мнил, что радуется счастью,
Пожатье ли увидев рук,
Лобзанье ли, ее супруг:
Король не находил в том зла.
Пора отъезда подошла,
Хозяин слышит хор похвал,

990

Довольны все, жонглерам дал
По стольку он, что кто был беден,
Теперь богат, брось даже петь он.
Эн Арчимбаут всех проводил их,
С тоской расстаться ж он не в силах,
Вернулся, а она уж ждет.
Ему сжимает сердце, жжет
Беда, звать Ревность ту беду.
Из-за нее он как в бреду,
Такие думы все на ум

1000

Идут, что не избыть тех дум.
Когда домой вернулся он,
Друзья, решив, что поврежден
В нем разум, разбежались вскоре.
Заламывал он руки в горе
И плакал из-за пустяков.
Не думал прежде, что в альков
К жене захочет он ворваться,
Чтобы, прибивши, поквитаться.
Но обнаружил, что она

1010

Была там вовсе не одна:
Сидело множество вокруг
Дам, городских ее подруг.
Оттуда вышел, как больной,
Он, повернувшись к ним спиной, -
Стонать на лавку в уголку
Лег, словно боль была в боку.
Жизнь сделалась ему постыла:
Коль осужденье б не страшило,
Весь день с постели б не сходил.

1020

Всех сторонясь, всегда уныл,
Стенал: «Я был безумен. Что же
Я сделал, взяв жену? О боже!
Иль дом не благ был у меня?
Да, благ! Будь проклята родня,
Которая всегда заманит
Взять то, нам отчего добра нет!
Теперь у нас жена, жена!
Увы! мне сила не дана
Гнет ревности перенести!

1030

Не знаю, как себя вести!
Красотка эту хворь наслала
И, видит бог, ей горя мало!
Ну что ж, ее я огорчу.
Как сделать то, чего хочу?»
Впрямь злая блажь им овладела.
Ни кончит, ни назначит дела,
В дверь выйдет – тотчас же войдет,
Снаружи жар, на сердце лед,
Вдруг взор ревнивый стекленеет,

1040

Вдруг, петь задумав, он заблеет,
Вдруг крик раздастся вместо вздоха.
Работает рассудок плохо,
И хочется бубнить ему
Вздор, непонятный никому.
Весь день брюзжит он и бранится,
Ему страшны чужие лица.
Коль кто врасплох его застанет,
Он притворяется, что занят,
Свистит для вида и сквозь зубы

1050

Цедит: «Не знаю, почему бы
Мне вас не вышвырнуть, коль так!»
То в пальцах скручивать кушак
Начнет, то напевать бай-бай,
То танцевать шаляй-валяй.
Глаз обратив тайком к супруге,
Другим велит, чтоб воду слуги
Для омовенья рук несли
К обеду: в смысле – чтоб ушли
Все подобру бы поздорову.

1060

Он ткал уток и плел основу,
Шагая вдоль и поперек.
Когда же более не мог,
Просил: «Сеньор, угодно ль сесть
К столу вам – оказали б честь
И нас обрадовать могли вы
И показать, сколь вы учтивы».
Тут он глаза по-песьи пялил
И без улыбки зубы скалил.
Будь по его, всех гнал бы вон!

1070

О встречном думает, что он
Его жену склоняет к блуду:
Будь проклят богом он повсюду!
Беседует ли кто с женой,
Он чует замысел дурной.
«Я сам на это их подначил,
Но и король давно все начал:
Уже к отъезду из Немура,
Поняв, что это за натура
И что нет дам ее прелестней,

1080

Позволил вольным быть себе с ней.
Жди я, что так он поведет
Себя, – немедля б запер вход:
Кто хочет, ходит взад-вперед
Теперь – и кто еще придет?
Вон, как ко всем она радушна
И напоказ – нам не послушна.
Чтоб увести, ей лгут безбожно!
Быть пастухом ей невозможно,
Поскольку тот пастух негож,

1090

Кто плох к себе, к другим хорош.
Как – увести! Сказать легко:
Король едва ли далеко
Зашел, ей пожимая руку.
Увы! родился я на муку!
Коль плохо нес я оборону
При ней, то и поднять колонну
Не мог бы пред Святым Петром Речь идет об обелиске, привезенном по приказу Калигулы из Гелиополиса в Рим, на арену большого цирка, и впоследствии перемещенном к собору Святого Петра. Следовательно в то время, когда сочинялась «Фламенка», он лежал на земле. (Колонна была поставлена на площади перед собором в 1586 г.)

,
И повалить Пюи-де-Дом Вершина в горной цепи с тем же названием, расположенной в сев. Оверни. В сходном контексте Пюи-де-Дом упоминается у Арнаута Даниэля (см. примеч. 90).

,
Коль тщетны все мои потуги

1100

С девчонкой сладить. Без супруги
Жить лучше, чем, что ты учтив
И юн, из-за нее забыв.
Клянусь, сменять добро на зло
Меня безумье увлекло.
А королева, предсказав
Мне ревность, злейшей из отрав
Дала – пророчица, исчадье
Злых сил – не дав противоядья!
Из бывших прежде ни с одним

1110

Ревнивцем, впрямь, я не сравним:
С мою – их муки не потянут.
И буду точно я обманут.
Звучит здесь «буду» невпопад,
Я знаю, что уже рогат!»
И, на себя в безумной злобе,
В жару дрожит он и в ознобе,
Рвет волосы, кусает губы,
Бьет по щекам, сжимает зубы,
Взгляд, жалящий Фламенку, дик.

1120

Он с наслажденьем бы остриг
Ее волос тугие пряди.
«Н'Изменница Н' (на) (ст.-прованс.) – госпожа (ср. примеч. 2).

, чего я ради
Не колочу вас, не душу,
Прически вашей не крушу?
Вы отрастили хвост, но он
Вот-вот пойдет вам на шиньон,
Чтоб я не вырвал сам его.
А вам-то будет каково
Знать, что он ножницами срезан!

1130

И станет, видя, что исчез он,
Печальна свита волокит,
Что нынче только и твердит:
«О, кем столь чудный видан локон!
Блеск золота затмить бы мог он».
Я знаю взор их воровской,
Пожатье рук, толчки ногой.
Каких вы ищете интриг?
Я хитрость лучше вас постиг,
Но тем я слаб, а вы сильны,

1140

Что худо мне вам хоть бы хны
Во мне все мышцы и все кости
И жилы все болят от злости;
Стерплю ль, чтоб вы, чья в том вина,
Не получили долг сполна?»
– «Сеньор, что с вами?» – лишь спросила
Она в ответ. – «Что с вами?» Мило!
Источник мук моих вы всех.
Клянусь Христом! мне – смерть, вам – смех!
А грех – на этих ухажерах.

1150

Господь свидетель, на запорах
Все двери здесь они найдут.
Следить за дамой – зряшний труд,
Коль не свести ее в тюрьму,
Куда нет входа никому,
Лишь господину или стражу,
Тогда предотвратишь покражу.
Увы! ты скорбен, зол, угрюм,
От ревности в расстройстве ум,
А сердце от любви горит,

1160

Взлохмачен, шелудив, небрит.
Твоей щетине безобразной
Фламенка предпочла бы грязный
Хвост белки или терна ветки.
И сам в бесчестье ты, и предки.
Но будет. Лучше умереть,
Чем за потачку стыд терпеть,
И лучше уж прослыть ревнивым,
Чем рогоносцем терпеливым.
Да, лучше числиться завзятым

1170

Ревнивцем, чем страдать рогатым».
Уже весь край не держит в тайне
Того, что он ревнивец крайний.
И вся Овернь про то поет
Стишки, кансону, эстрибот,
Куплет, сирвенту, ретроенку Перечисляются самые популярные жанры куртуазных песен. Приведем куплет из анонимной баллады, тяготеющей к жанру chanson de mal-mariеe («песня несчастной в замужестве»)
Убей меня бог, коль мне с ним чудесно:
И хороша я, да все мне постыло.
И мысль о любви к нему неуместна,
И хороша я, да все мне постыло,
Жить в доме одном с ним вместе мне тесно,
Пусть ранняя примет меня могила.
И хороша я, да все мне постыло,
Есть муж у меня, да жить с ним немило.

,
Как любит н'Арчимбаут Фламенку.
И вот, чем больше он их слышит,
Тем больше лютой злобой пышет.
Не думайте, что из друзей

1180

Он осуждающих – сильней
Любил; нет, он кричал им гневно:
«Сеньор, речь ваша задушевна.
Пусть я ревнив, но, видит бог,
Уместен ли за то упрек?
Кто не ревнив, тот пожил с наше ль?
Те, чьи смешки звучат и кашель,
Ревнивей были бы меня,
Коль видели б день изо дня
Созданье, сладостное столь.

1190

Ни император, ни король
Женой меня прельстить не может.
Хоть я кляну свою, не множит
Она тех мук, что есть уже.
Но умный – будь настороже,
Беде напасть врасплох не дай.
Что как нагрянет негодяй,
В любовном раже куры строя,
Не зная, что любовь такое,
И дурь ей в голову втемяшит?

1200

Пусть, что неправ я, каждый скажет,
Но все ж опять не промолчу:
Жить ни за что так не хочу!
Да и страшна ль бесчестью речь?
Блажь – ей служить, ее стеречь,
Не стоит моего труда.
Кто хочет пусть идет сюда,
Но моего расположенья
Пускай не ждет, ей разрешенья,
Клянусь, не дам на разговор

1210

Ни с кем, кто б ни был визитер:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25