На осознание этого нужно было время, и вот теперь о
на удивлялась тому, как много они пережили…
Как порой они отчуждались, готовы были расстаться, доходили почти до вза
имной ненависти, оставаясь при этом такими близкими, очарованными друг д
ругом! Какими чудесными представлялись ей их отношения сейчас, когда она
о них думала! Если бы не это их взаимное притяжение, с каждым взглядом все
более непреодолимое, связывающее их колдовскими чарами, грезами и внеза
пными порывами, ко всяким расчетам равнодушное, разве смогли бы они осил
ить столько препятствий, узнать так много привлекательного друг в друге
, возвыситься над разочарованиями и безысходностью, порожденными столь
кими несчастьями?
Благословенно это таинство чувств, захватывавшее их помимо воли, бросав
шее в объятия друг к другу, погружавшее в забвение, блаженство, которое по
зволяло им безумно отдаваться течению этой слепой реки, стиравшей образ
мира.
Против этого потока страсти, увлекавшего их в круговороте наслаждений и
открытий, которым нет названия, был бессилен сам Дьявол, несмотря на всю с
илу его орудий.
Ибо любовь Ч главный враг этого великого разрушителя.
Между тем лишь после опыта, обретенного ею в Квебеке, французском городе
на крайнем севере Америки, куда они прибыли на переговоры в связи с возмо
жным примирением с королем Франции и своими соотечественниками и где он
и прожили всей семьей странную зиму, светскую и суетную, она почувствова
ла, что изменилась, охваченная внезапной потребностью иметь от него ребе
нка. Нового ребенка для новой жизни!
В ее памяти всплыли детали возвращения из Квебека.
Они покинули маленькую столицу Новой Франции, освободившись наконец от
сковывавших их отношения льдов. Их эскадра спустилась вниз по реке Свято
го Лаврентия, пересекла залив того же названия, и Анжелика на борту флагм
анского судна «Голдсборо», наблюдая с Онориной сквозь иллюминатор кают
ы за стаей белых морских свинок, играющих в волнах, пережила мгновение ос
трой радости и уверенности, перед которой рассеивались все тени, отступа
ли все волнения.
Все проблемы были решены, сражения выиграны. Если не все, то, по крайней ме
ре, те, которые они вели друг с другом. Разве не убедились они за эту зиму в К
вебеке, что навечно связаны прочными и незримыми узами, которые ничто не
властно разорвать. Поняли, как бы яростно каждый из них ни отстаивал свою
независимость, они не могли полноценно жить, дышать, думать в разлуке. Кон
ечно, Жоффрей был загадочным, непредсказуемым, завораживающим мужчиной,
как, впрочем, и она, чистосердечно считавшая себя, подобно большинству же
нщин, вполне предсказуемой в своих намерениях и поступках. И все же они ни
когда так сильно не полюбили бы друг друга, если бы были более уживчивыми,
более законопослушными перед лицом общественного мнения.
И вот наконец с ясным умом и легким сердцем она принялась мечтать об этом
новом ребенке, которого она хотела просто подарить себе без всякой задне
й мысли, для счастья! Нового ребенка для новой жизни.
Она ощущала себя более молодой и веселой, чем когда бы то ни было.
Покровительство, оказываемое ей человеком, оберегавшим ее от чересчур п
ринудительной и тяжелой ответственности, выигранное противоборство с
королем, обрекшим их на изгнание, наполняли ее чувством свободы от всех з
абот и волнений, что на первых порах даже как бы тяготило ее. Она вдруг уви
дела, что до сих пор жила слишком трудно, ибо, если исключить те несколько
месяцев сказочного сна, проведенных в Тулузе, подобных органной фуге, в и
х исполненной превратностей судьбе, чем была ее жизнь на протяжении этих
двадцати лет, когда она очутилась на самом дне нищеты и одиночества?
Всю жизнь бороться, вгрызаться зубами, впиваться когтями, отстаивать себ
я, оправдываться во имя детей, хлеба насущного, счастья…
Разумеется, она сохранила об этом времени не одни только мрачные воспоми
нания. Эти годы борьбы не были лишены известного разнообразия и забав, не
редко отмеченных комизмом, и она, будучи по натуре импульсивной, умела см
еяться над нелепостями существования и радоваться достижениям, смакуя
минуты благоденствия, украденные у нескончаемой борьбы за выживание.
Ну и что ж с того!
На этом корабле, ее корабле, увозившем их как бы за пределы времени в будущ
ее, которое виделось ей наконец умиротворенным и счастливым, ей вдруг от
крылось, что настал момент сложить оружие и все переиначить, стать друго
й женщиной. Такой, какой до сих пор она не могла позволить себе быть.
Начать все сначала, как в двадцать лет. А что обладает большей новизной, че
м ребенок?
Она приняла решение: да будет так!
Однако вольная располагать собою благодаря своим «секретам» знахарки
направлять таинственные силы зачатия, Ч она все еще выжидала.
Она думала какое-то время. Жизнь все-таки научила ее соизмерять, гасить с
вои порывы. Ведь речь шла не о военной стратегии, в которой она преуспела в
период своего противоборства с королем и которая требовала безошибочн
ой оценки ситуации и мгновенной реакции, но о закладке фундамента мирной
жизни, задаче, к которой государства нередко приступают с меньшим знани
ем дела и тщанием, чем к войне.
Ей хотелось укорениться в этом новом, сулившем счастье отрезке жизни, уд
остовериться, что это не западня, привыкнуть к покою и повседневности бо
к о бок с ним, ее вечной любовью, ее хозяином, ее другом. Но в еще большей сте
пени ей необходимо было вкусить от уверенности в этом любовном согласии
, охватившем их неугасимым пламенем, мягким и безмятежным, которое отнын
е ничто уже не могло больше погасить.
Она ждала прибытия в Вапассу.
А поскольку Жоффрей де Пейрак всегда был самым страстным, самым предупре
дительным и самым расточительным любовником, получилось так, что именно
он первым заговорил о новом ребенке, о котором, как ему было известно, она
мечтала и которому суждено было скрепить узы их любви .
Неужели и его инстинкт подсказывал ему, что их судьба, такая насыщенная и
яркая, устремлялась не к закату, но к своему подлинному началу?
Зимой, когда Вапассу покоился еще под глубоким снежным покровом, когда л
юди, жившие в деревянных фортах, раскинувшихся на бескрайних просторах А
мерики, как будто даже забыли о возможности других форм существования, о
ни зачали дитя любви.
Когда Анжелика стала догадываться, что беременна, она почувствовала вос
торг, потрясение, хотя ей и было известно, что целебные снадобья, которые о
на так хорошо умела изготовлять, пользуясь «секретами», раскрытыми ей с
детства колдуньей Мелузиной, сами по себе должны были привести к желаемы
м результатам. И все же ей трудно было в это поверить!
В апреле ребенок зашевелился, и вновь она испытала удивление, граничащее
с недоверием.
Так, значит, совсем нетрудно было получить в подарок от Неба свою мечту ре
бенка. Для счастья…
Она чувствовала себя такой окрыленной, пребывала в состоянии столь есте
ственной эйфории, что, если бы не эти толчки, которыми «он» напоминал о сво
ем существовании, она и не вспоминала бы о своей беременности. Все осложн
ения, которыми сопровождается начало беременности, ее миновали. Ее талия
долгое время оставалась тонкой. Не испытывая никакой усталости и даже б
удучи, как ей казалось, еще более здоровой, чем обычно, она не внесла никак
их изменений ни в свой привычно активный образ жизни, ни в планы поездки, к
оторую они собирались предпринять весной к побережью, где им предстояло
возобновить контакты не только с жителями Голдсборо, но и с остальной ча
стью мира. Караваны судов доставляли туда почту из Европы, и с учетом свед
ений, поступавших к ним с Французского залива, Жоффрей де Пейрак наметил
план предстоящей навигации. В самом деле, лето становилось периодом акти
визации морской торговли.
В тот год граф должен был отправиться в Нью-Йорк Ч путешествие, которое п
озволило бы ему по пути туда или обратно посетить наиболее важные поселе
ния Новой Англии, раскинувшиеся на всем побережье от Нью-Йорка до Портле
нда, захватив Бостон, Салем, Портсмут, где у него были друзья и деловые инт
ересы.
Анжелика решилась сопровождать его. Ни словом не обмолвившись о тайном о
бещании, данном ею себе, никогда не отпускать куда бы то ни было Жоффрея од
ного, она заранее убедила своего мужа в том, что ей во что бы то ни стало нео
бходимо встретиться в Каско со своим другом, английским medisine-man Джорджем Ша
плеем, у которого она намеревалась получить уйму советов и снадобий и, в ч
астности, корень Мандрагоры, необходимый для изготовления обезболиваю
щей губки, запас которой у нее иссяк. Так или иначе, заключила она, ей следу
ет повидаться перед родами с Шаплеем, поскольку в его зимовке на косе Мак
уа хранились самые авторитетные из известных ей книг по медицине, с кото
рыми ей нужно было ознакомиться.
В то время как «Радуга», гордый корабль водоизмещением свыше тридцати то
нн, недавно вышедший со стапелей Салема, мчался к югу, устью Гудзона, Шапле
ю было отправлено письмо, назначавшее ему встречу в Салеме на начало сен
тября. Появление ребенка ожидалось в конце октября, и у «Радуги», возглав
лявшей небольшой флот Пейрака, было достаточно времени, чтобы добраться
до Голдсборо, где должны были состояться роды.
А затем, в зависимости от погоды и от наступления возможных ранних замор
озков, новорожденный Ч граф или графиня Ч должен был предпринять свое
первое на этом свете путешествие к истокам Кеннебека, этому ленному влад
ению в Вапассу, чтобы провести там зиму, на что Анжелика очень надеялась. Н
есмотря на то удовольствие, которое она всякий раз испытывала от встречи
со своими друзьями в Голдсборо, жизни на побережье она предпочитала уед
инение в глубине материка.
И вот сейчас ей было душно в чистой и живительной атмосфере Мэна.
Влажная жара побережья, делавшаяся невыносимой, стоило лишь отойти от мо
ря, угнетала ее. Порой она с трудом переводила дух. Отвратительный страх п
однимался в ней. Еще совсем недавно воодушевленная, настолько воспаривш
ая в облаках, что настоящее и будущее рисовались ей в самых радужных крас
ках, она забыла об опасениях, но те внезапно коснулись ее своим крылом, под
тачивая оптимизм, подобно мертвой зыби, раскачивающей шлюпку. Страх стан
овился паническим.
В эти мгновения Анжелика ощущала себя слабой, ее охватывало беспокойств
о, знакомое всем женщинам, вынашивающим во чреве хрупкую плоть. Ответств
енная за этого ребенка, она чувствовала также ответственность за грозив
шее ему несчастье, которое, быть может, уже нависло над ним, и упрекала себ
я за неспособность предотвратить его. Ибо дитя счастья находилось под уг
розой.
Уж не являлась ли ее душевная боль провозвестницей опасности, которая, и
звлекая его, еще беспомощного, из надежного материнского лона, вынесет е
му приговор? Ему еще не время было родиться. Надо было ждать по меньшей мер
е месяц…
Но у Анжелики было еще одно серьезное основание страшиться за судьбу буд
ущего ребенка, взлелеянного в мечтах и заранее любимого, Ч опасность пр
еждевременных родов, ибо вот уже несколько дней, как она была почти увере
на, что их двое.

Глава 3

Чем иначе объяснить это беспокойство, это возбуждение, которое стало уже
казаться ей чрезмерным, как не картиной, определившейся на ощупь и почти
очевидной для глаза, Ч двух крошечных головок?
«Когда Небеса начинают щедро одаривать вас своими милостями!..» Ч шепта
ла она, неприятно пораженная поначалу, то ли недоверчивая, то ли озадачен
ная.
И готовая уже расхохотаться, воистину восхищенная, она спохватывалась, г
оворя себе, что здесь нечему смеяться, не зная, что и подумать.
А что, если всему течению их жизни, всегда ориентированной на разумные це
ли, суждено вдруг принять странные неясные очертания? Близнецы!.. Она реши
ла повременить с разговорами об этом даже со своим мужем. Тем более, что фл
от Жоффрея де Пейрака уже бросил якорь в Салеме, не так уж далеко располож
енном от Голдсборо, и на пирсе несколько должностных лиц этого поселения
собралось для деловой встречи с ними. Среди присутствовавших находилис
ь г-н Маниго, влиятельный судовладелец, имевший торговые связи со всем ми
ром вплоть до Антильских островов, г-н Мерсело, огромный, как скала, бумаг
опромышленник, подрядившийся возводить мельницы в английских колониях
, с дочерью Бертилией, служившей ему секретаршей. Начали с обсуждения сем
ейных новостей. Бертилия Мерсело, единственная дочь бумагопромышленни
ка, эгоистка, улыбаясь, бросала на Анжелику взгляды, полные иронии и самод
овольства. Кто-кто, а уж она, казалось, говорили ее глаза, не позволит изуро
довать свою фигуру материнством.
Затем со зловещим видом, теперь уже известно почему, приблизились именит
ые горожане Салема, чтобы пригласить их на пресловутое заседание Совета
, открывавшееся следующим утром, и Анжелика, следуя официальному этикету
, вынуждена была смириться с тем, что не заметила в толпе Джорджа Шаплея, е
динственного человека, которого она искренне хотела видеть. Он окончате
льно разрешил бы сомнения, подтвердив ее предположения относительно бл
изнецов. Она полностью доверяла не только познаниям старого язвительно
го чародея, но также и его опыту. Итак, его не было среди встречавших, и прих
одилось всем улыбаться, и отправляться на постой, сжав губы, мучиться бес
сонницей долгой, невыносимо душной ночью и с наступлением утра идти на з
аседание Совета. Собрав всю свою волю, чтобы остаться на высоте положени
я, Анжелика не нашла достаточно сил ни для того, чтобы окончательно решит
ь для себя вопрос о тайне того сокровища, которое она носила в себе, Ч оди
н или двое? Ч ни для того, чтобы сказать об этом мужу, который, по обыкновен
ию, был окружен многочисленной толпой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11