Но я клянусь, Младший, до тех пор, пока я буду знать, что, поднимая меч, я защищаю свой род, свой дом, своего друга, рука моя не будет знать усталости, а сердце — страха. Умирать не страшно, Нырок, когда тебе есть за кого умереть. Подумай над этим, и ты поймешь, что я прав.
— Достойный девиз отважного владыки, — Нырок низко поклонился князю. — Разреши и мне сказать несколько слов перед битвой. Мой наставник, командир Ахар, с которым ты не раз встречался на берегах Хмурой реки, учил меня бороться со своими трудностями самостоятельно, не перекладывая их на плечи других. Сейчас моя самая большая трудность заключается не в моем страхе за собственную жизнь и жизни моих бойцов и даже не за гораздо более ценную твою жизнь и судьбу твоего рода, а в том, что я должен любым способом остановить многочисленное войско. Это та задача, решению которой я собираюсь посвятить мои мысли и сердце. Что же касается того, есть ли мне за кого умереть, отвечу: истинная доблесть не умирать за тех, кого мы любим, а жить во благо им. Пусть перед битвой эти слова не покажутся тебе напыщенными, князь. Смерть ради чьей-то жизни… Ведь ты и сам говоришь об этом.
— Я помню Ахара, — помолчав, сказал водяной. — Это был достойный воин. После битвы, если мы останемся живы, я хочу пригласить тебя выпить вина в память о твоем бывшем командире. Можешь считать это ответом на свой вопрос.
Нырок усмехнулся и отвесил водянику еще один поклон. Собственно, Остайю и альва связывало и еще одно дело — совместное расследование обстоятельств убийства княжича Хокийо, которое предстояло довести до конца. Однако напоминать об этом водяному Младший не стал. Он был уверен, что князь и сам хорошо помнит об этом деле. Если нам суждено будет выжить в битве, то мы припомним друг дружке наши долги, обиды и будем чествовать погибших товарищей, решил Нырок, а если погибнем — значит, не судьба. Герцог натянул берет на уши и отправился на стену, к своим воинам.
Нижние ярусы Хрустального ручья взялись защищать водяные. Их было немного — не больше шести сотен. Однако Нырок не заметил среди них ни женщин, ни детей. Правда, по совести говоря, он вообще не знал, есть ли у водяных женщины и дети — он никогда не бывал в подводном жилище князя Остайи. Тем не менее гарнизон крепости со стороны водяных состоял из воинов княжеской гвардии. Альв с подозрением относился к бойцам, которые каждую секунду могли превратиться в фонтан брызг, однако у водяных было одно несомненное преимущество — они не боялись ни стрел, ни арбалетных болтов. Сталь пролетала сквозь них, не причиняя никакого вреда. Поэтому на военном совете, в котором участвовали князь, Нырок со своими сотниками и атаман Зеленый Жох, было принято решение, что Младшие и гриффоны возьмут на себя верхние ярусы крепости, куда не каждая стрела долетит.
Пробираясь на свое место, Нырок прошел мимо позиций гриффонов и застал громил за странным занятием. Верзилы, которые протащили с собой в Хрустальный ручей обозы, полученные в Горе девяти драконов, вытащили из мешков восковые свечи и топили воск. Этим обжигающим воском они бесцеремонно залепляли друг дружке уши. Наверное, это была не слишком приятная процедура, судя по реву гриффонов. Альв изумленно глядел на союзников, а потом увидел своего старого знакомого, Железного Кулака, и помахал ему рукой.
— В чем дело, приятель? Не желаете слышать крики жертв? — заорал альв, втайне надеясь, что Кулак еще не залепил уши воском.
— Да нет, ста, доброму воину крики жертв — в радость, — ответил, приближаясь, гриффон. — Это мы так хотим спастись от чар колдунов. Чтобы не превратиться в безвольную отару овец, предназначенную на убой. Если мы не будем слышать их проклятых заклинаний, может, и пронесет?
Нырок, честно говоря, был убежден, что волшебные заклинания действуют вне зависимости от того, слышит ли их тот, на кого они направлены, или нет. Но огорчать гриффона не стал — покивал головой. А про себя задумался: что, если верзилы во время боя будут околдованы и перейдут на сторону врага? Не слишком ли опасно использовать их в битве? Младший сплюнул на каменный пол — в любом случае, если они даже велят гриффонам убираться, защитников крепости останется чуть более полутора тысяч. Он сам виноват — забыл про обещание помочь водяным, не подготовил воинов для сражения в Хрустальном ручье, вот и взял с собой из Горы девяти драконов всего лишь тысячу Младших. Не мог же он оставить столицу незащищенной в надежде на удачу горе-ополченцев! Вернусь и брошу Длаира в темницу, несмотря на заслуги его прадеда, мстительно решил Нырок.
С такими мыслями он подошел к восточной части стены, которую защищали Младшие. Тут было тихо — бойцы готовились к атаке. Луки и арбалеты аккуратно разложены возле бойниц, колчаны со стрелами и ящички с болтами лежали тут же. Лица у воинов были серьезные и сосредоточенные. К Нырку тут же подбежал сотник, рыжеволосый Хурт — славный малый родом из той же деревни, что и градоначальник Горы девяти драконов. Наверное, поэтому герцог относился к нему с особым доверием.
— Повелитель, противник остановился перед рвом и готовит лестницы, — негромко доложил Хурт. — Мы ждем, пока они полезут наверх? Или можно немного пощекотать их возле рва? Ребята рвутся пощупать их доспех — так ли он прочен, как кажется.
— Вели воинам ждать, — сухо ответил Нырок. — У нас недостаточно боеприпасов, чтобы бить куда попало. Стрелять нужно будет наверняка. А где Эль? Он надел кольчугу? Одна забота с этим свельфом, нужно было связать его и оставить от беды подальше в столице.
— Я тут, — обиженно сказал Эль, появляясь под рукой у начальника. — И кольчугу я надел, хотя всё это сильвестрам на смех, ням-ням!
Нырок не мог не согласиться, что обиженный свельф, выряженный в кольчугу и шлем, выглядел более чем забавно. Однако ему почему-то не хотелось смеяться. Он чувствовал, как становятся мокрыми его ладони — обычное состояние перед боем — и пересыхает во рту. Пива бы сейчас, подумал Говорящий с водой, однако передумал посылать Эля в подвал, к заветной бочке. Не до того сейчас было. Он выглянул из квадратной бойницы и приложил к глазам окуляры. Вепрь бы обзавидовался, увидя такую игрушку. Правда, в отличие от тех, что носил правитель Верхата, эти окуляры, выданные Нырку из императорской сокровищницы по личному приказу Сури, не имели дужек и вообще были рассчитаны на то, что смотреть сквозь них можно было только одним глазом. И всё же чудесное свойство синеватого стекла было неоспоримым — Нырок ясно увидел врагов около рва, и его грудь наполнилась вязкой, сосущей ненавистью.
Ров, кстати, появился глубокой ночью. Видно, ручьи, которые текли из подножия крепости, проложили между валом и стеной глубокое русло и заполнили его своей же водой. Ров опоясывал крепость с юга, востока и севера. С западной стороны стена упиралась прямо в Хмурую реку. Нырок был уверен, что проникнуть в Хрустальный ручей с запада враг нипочем не сможет. Хмурая река слушалась приказов водяных, как хорошо вымуштрованный дозорный отряд слушается своего командира. Тут промашек быть не могло.
Герцог видел в окуляры высоких бойцов, закованных в доспехи, и мысленно порадовался недальновидности противника — лезть в крепость водяных обвешанными тяжелым металлом могли только недалекие ребята. Но он невольно вспомнил слова князя Остайи, сказанные четверть часа назад, и свой ответ, и радость ушла. Самоуверенность противника, конечно, обнадеживала, но не стоит рассчитывать на победу в битве. Две с половиной тысячи воинов против двадцати пяти тысяч — правда, толстые стены Хрустального ручья играют на стороне Младших, но надолго ли? Нырок отвел окуляры и потер переносицу. Он не обманывал себя — никто на их месте не смог бы победить наступающую орду. Но задача состояла не в том, чтобы выиграть, а в том, чтобы задержать и измотать, вспомнил он свои собственные слова на военном совете. И эту задачу он постарается выполнить, не будь он Нырок Говорящий с водой.
— Сейчас полезут, — негромко сказал Хурт, который наблюдал за противником безо всяких окуляров, однако был известен среди воинов гарнизона Горы девяти драконов своими зоркими глазами. — Пора трубить тревогу, повелитель?
— Пусть воины приготовятся. Первый залп по моей команде, — ответил Нырок, которому не пришло в голову одернуть не в меру торопящегося в бой Хурта — он и сам кусал губу от нетерпения. — Смола готова? Где Дсар?
— Я здесь, повелитель. Смола кипит. Мы ждем сигнала, — раздался откуда-то из темноты голос сотника.
— Поднимайте котлы на стену, — приказал Нырок. — Зажгите факелы — пусть враг видит, что он не застал нас врасплох. Уберите только воинов подальше от огня, иначе они станут отличными мишенями.
— Твое пиво, начальник. — Свельф вынырнул из-под руки Нырка и протянул герцогу здоровенную запотевшую кружку.
— Где ты взял его? — восхитился альв, принимая напиток из рук помощника. — Ты не поверишь, Эль, как же у меня пересохло в глотке.
— Да уж поверю, — ворчливо ответил Эль, на характере которого поход сказывался самым негативным образом. — Не в первый раз. Что скажешь, командир? Хорошо пивко? Да помогут нам небеса успеть выпить еще сотню-другую кружек, правда?
— Золотые слова, свельф, — Нырок вытер подбородок и не глядя сунул пустую кружку помощнику. — Хурт, приготовились!
— Лучники! Целься! Бьем вместе по команде! Бейте в шов доспеха и под шлем! — крикнул сотник, сам натягивая тетиву.
Множество узких длинных лестниц были одновременно перекинуты через ров, вода в котором враждебно забурлила. Нырок ждал, наблюдая через окуляры. Конечно, если вылить сейчас на лестницы врагов пару котлов смолы, они сгорят, и оборонявшиеся окажутся в менее рискованном положении. Однако главная задача Нырка была не в том, чтобы оборонять крепость, а в том, чтобы оставить у ее стен как можно больше чужих воинов. Поэтому когда первые нападающие полезли наверх, альв только поджал губы. Хорошо ползут, кучно и уверенно, подумал он. А ведь внизу уже были видны пламя факелов и тени бегающих воинов. Неспроста это, вдруг пришло в голову Нырку. Вся эта демонстративная атака — какая-то западня. И хотя здравый смысл продолжал твердить, что никаких лазеек в Хрустальном ручье просто не может быть — Нырок лично облазил все подвалы и стены, альв почувствовал тревогу.
Тем временем фигуры вражеских воинов на лестницах висели, словно гроздья винограда. Еще несколько минут, и самые первые в цепочке влезут на стену, понял Младший. А внизу, на нижних ступенях лестницы появятся новые бойцы.
— Лучники, вперед! — заорал Нырок. — Империя или смерть!
Стрелы на мгновение закрыли от его глаз армию Города драконоборцев. Воздух наполнился свистом и визгом. Младшие били в упор — и вода во рву закипела, принимая тела падавших врагов. Они шли на дно, словно камни, — тяжелый доспех тянул их вниз, не давал глотнуть воздуха. Победный клич гриффонов — дружный рев, который они издавали и в бою, и на пирушках, — раздался справа по стене. Видимо, верзилы тоже встретили врага достойно. Водяные сражались молча, однако, судя по прибывавшей внизу воде и ситуации на юге, где бойниц на нижних этажах было особенно много, битва разгорелась жестокая. В звуки боя добавились далекие глухие удары. Очевидно, неприятель, несмотря на шквал стрел, все же пытался с помощью подвершенных бревен выбить ворота.
— Смолу! — кричал Нырок, увидев, что некоторые лестницы всё же продолжают прижиматься к стене, а воины — медленно ползти по ним.
— Первый, второй, третий котлы, готовься, вперед! — заорал сотник Дсар. — Камни — вниз!
Воины подтаскивали к краю стены тяжелые чугунные посудины и выливали темный вар вниз, на головы штурмующим. Туда же полетели обломки стены и камни, которые удалось натаскать ночью в крепость. Враг ответил — сотни стрел засвистели над головами Младших. Несколько бойцов, которые тащили котлы, упали. Остальные попрятались за кладку, вжимались в холодную стену.
— Лучники, вперед! — крикнул Хурт и первый подал пример — полувыглянув из-за стены, послал вниз одну за другой несколько стрел. — Целься в лучников на том берегу рва! Ловите момент, когда они открываются, чтобы стрелять!
Учить опытных воинов было ни к чему, однако и Нырок, и сотники понимали, что Хурт просто слишком поглощен боем, чтобы думать, по делу или нет он кричит на стене атакованной крепости. Вражеские стрелки, вынужденные закрываться щитами, попритихли. Нырок снова прижал окуляры к глазу и слегка высунулся из бойницы — было уже почти светло, хотя солнце еще не встало. Легкая дымка прикрывала ближайший лес, и альв не мог разглядеть, скрывается ли в нем часть армии Города драконоборцев или же вся она выстроилась под стенами Хрустального ручья. Травы под ногами воинов внизу было не видно. Вжик — и вражеская стрела вскользь ударила по шлему Нырка, заставив его укрыться под стеной.
— Меткие, гады, — выругался герцог. — Хурт! Не подпускайте их ко рву. Пока солнце не взошло, лучникам хорошо видны цели. Лауз, сходи-ка к водяным, посмотри, что там творится. Гриффонов я слышу, а воины князя что-то молчат.
— Слушаюсь, повелитель, — сотник Лауз что-то скомандовал двум десятникам, сидевшим подле него, передал свой лук одному из них и крадучись побежал по стене. Несколько стрелков снизу попытались попасть в его легкую фигурку.
— Лучники, вперед! — уже сорванным голосом прокричал Хурт. — Прикрываем своего! Пусть противник не смеет вылезти из-за щитов.
Между тем внизу враг решил переменить тактику. это верно — весь ров был завален трупами, пора им уж придумать что-то новенькое. На берег выскочили несколько воинов, закованные с ног до головы в железо. Даже сапоги у них были стальные, удивился Нырок, разглядывая новоприбывших из окуляров. Стрелы, которые посылали лучники со стен крепости, отскакивали от сверкавшего металла. Новоприбывшие не стали отвечать на выстрелы, равно как и наставлять новые лестницы. Они толкали к берегу рва странные матовые конструкции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45