— Такой способ есть, — призналась она.
Дух вскинулся, когда принцесса махнула сеону. Тот засветился сильнее, сияние эйона в центре разрасталось в яркий шар света. Эйш подлетел к хозяйке и повис над столиком, и Сарин бросила на Духа смущенный взгляд.
— Сеон? — одобрительно протянул он.
— Ты не злишься за то, что я его скрывала?
Элантриец хмыкнул.
— Если откровенно, я ничего иного и не ожидал. Уверен, что ты всегда будешь хранить секреты, просто потому, что не можешь обходиться без них.
От меткого наблюдения принцесса залилась краской.
— Эйш, проверь, как дела у Киина и остальных. Когда Телри провозгласит себя королем, я хочу знать немедленно.
Со словами «Да, госпожа» Эйш вылетел за дверь.
Дух задумчиво молчал. Он не удивился тому, что необъяснимым образом Эйш сохранил здравый рассудок; с другой стороны, он не мог знать, что сеон принадлежал ей.
Они ожидали возвращения сеона в тишине, не нарушая мыслей друг друга. Сарин только что вывалила на элантрийского правителя массу ошеломляющих новостей, и девушка почти могла видеть, как он раскладывает их в уме по невидимым полочкам.
Он тоже многое скрывал от нее. Принцесса не думала, что его скрытность вызвана недоверием; какие бы тайны он ни хранил, на то имелись серьезные причины. Она слишком долго вращалась среди власть имущих, чтобы посчитать чужую осторожность личной обидой.
Но здравый подход не означал, что она не постарается выведать все возможное. Пока что Эйш не сумел найти никаких сведений о втором сыне лорда Йенской плантации, но сеон не мог развернуть обширных поисков. Она разрешила Эйшу показываться только перед Киином и узким кругом придворных; Сарин не знала, почему безумие обошло его стороной, но хотела сохранить возможное преимущество в тайне от двора.
Видимо, высокий дьюл решил, что в скором времени они отсюда не сдвинутся, потому что он подошел к свободному стулу, устроился на нем поудобнее, закрыл глаза и тут же уснул. Он обладал необычайно угрюмым для дьюла нравом, но тут показал себя верным сыном своего народа: про жителей Дюладела говорили, что они настолько спокойны и расслаблены, что без проблем засыпают в любом месте в любое время.
Сарин с любопытством разглядывала темнокожего элант-рийца. Ей показалось, что она ему не нравится; с другой стороны, Галладон не упускал случая поворчать по любому поводу, так что сказать наверняка было трудно. Временами он показывал себя колодцем познаний, а в некоторых вещах не только ничего не понимал, но и не прилагал ни малейшего усилия, чтобы разобраться. Казалось, его невозможно расстроить, и тем не менее он не переставал жаловаться.
В ожидании Эйша принцесса вернулась к книге. Она так увлеклась, что не сразу услышала вежливое покашливание над плечом. При появлении сеона Дух также поднял голову, а дьюл продолжал похрапывать, пока друг не ткнул его локтем в живот. Наконец три пары глаз выжидательно уставились на Эйша.
— Ну? — спросила Сарин.
— Все кончено, госпожа. Телри взошел на престол.
ГЛАВА СОРОК ПЯТАЯ
Хратен стоял на залитой лунным светом элантрийской стене и с любопытством осматривал дыру. Одну из преграждавших внутренние лестницы баррикад покорежили, а несколько досок проломили. Дыра удивительно напоминала лаз, проделанный грызунами — элантрийскими грызунами, ищущими выхода из норы. Этот участок стены гвардейцы обычно содержали в чистоте, а множество грязных следов указывало на то, что на стену поднимались не единожды.
Хратен зашагал прочь от дыры. Скорее всего, он один знал о ее существовании: за Элантрисом теперь наблюдал небольшой отряд гвардейцев, и они редко поднимались на стену. Пока что он решил не говорить им о проломленном заграждении, на его планы не влияло, найдет ли пара элантрийцев путь к побегу. Им все равно не убежать далеко — изуродованную шаодом внешность трудно скрыть. К тому же джьерн не хотел беспокоить людей слухами об Элантрисе; пусть умы жителей Каи занимает новый монарх и его недавно приобретенная вера, о которой скоро объявят стране.
Он размеренно шагал по стене: справа Элантрис, слева Каи. В вечерней мгле сиял островок огней — королевский дворец, где с недавних пор поселился Телри. Арелонская знать, стремясь выказать свою преданность монарху, собралась на бал по поводу коронации в необычайно широком составе. Любящий помпезность герцог, несомненно, наслаждался вниманием.
Ботинки Хратена мерно постукивали по камню обходной дорожки. Коронация Телри прошла с ожидаемым размахом. Он читал душу бывшего герцога, как открытую книгу, а кого легко понять, тем легко управлять. Пусть пока празднует — не успеет оглянуться, как настанет время платить по счетам.
Без сомнений, прежде чем дать согласие на обращение в Шу-Дерет, Телри потребует еще денег. Он считает себя хитроумным дельцом и теперь решит, что, сев на трон, может ставить Фьердену условия. Хратен притворится возмущенным, хотя прекрасно знает, что Телри бессилен что-либо поделать. Власть заключается не в богатстве, но во внутренней силе: деньги ничего не значат для человека, который отказывается продаваться. Королю никогда не понять, что полученные от Фьердена деньги не купят ему власти, а, наоборот, поставят в зависимость от империи. Пока он будет купаться в деньгах, Арелон ускользнет у него между пальцев.
Хратен покачал головой; его мучило неясное чувство вины. Он использовал Телри, потому что тот представлял собой подходящее орудие. Но жадному сердцу герцога не познать истинного обращения, он никогда не посвятит себя без остатка Джаддету или его империи. Обещания Телри останутся такими же пустыми, как и его правление. И все же джьерн не упустит выгоды. К тому же такой путь представлялся логичным, а, как начал понимать Хратен, его вера черпала силу в логике. Пусть Телри не станет искренне верующим; для детей Арелона, воспитанных в духе Дерети, единственным властелином будет Джаддет. Условное обращение одного человека подарит спасение целому королевству.
Во время неторопливой прогулки по стене взгляд джьерна против его воли постоянно притягивала темная громада Элантриса. Он пытался вернуться к размышлениям о Телри, но его сознанием настырно завладела иная мысль.
Хратену пришлось нехотя признать, что сегодня его заманила на стену определенная причина — он волновался о принцессе. Его беспокоило, что она часто занимает его мысли, но лгать себе бессмысленно. Сарин показала себя интересным противником, а джьерн по себе знал, как опасен Элантрис. Он понимал угрозу для девушки, когда отдавал приказ отравить ее, хотя посчитал риск оправданным. После трех дней его решимость поколебалась. Принцесса была нужна ему живой.
Так получилось, что Хратен рассматривал сверху улицы мертвого города, лелея глупую надежду, что увидит внизу теоданку и на его душе полегчает. Конечно, подобной удачи ждать не приходится; за весь вечер он не увидел ни одного элантрийца. Джьерн не знал, то ли они перекочевали в другую часть города, то ли перебили друг друга в междуусобице. Ради принцессы он надеялся, что второе предположение неверно.
— Ты джьерн Хратен, — внезапно раздался над ухом голос.
Хратен развернулся, выискивая в темноте человека, которому удалось подкрасться совершенно неслышно. В воздухе за плечом висел ярко горящий сеон. Жрец прищурился, разглядывая эйон в центре: Дио.
— Это я, — подозрительно отозвался джьерн.
— Я разыскивал тебя по поручению моего господина, теоданского короля Эвентио, — мелодичным напевным голосом продолжал сеон. — Он желает поговорить с тобой.
Хратен улыбнулся. Он надеялся, что когда-нибудь Эвентио захочет с ним связаться.
— С нетерпением ожидаю слов от его величества.
Свечение сеона как бы втянулось внутрь, и вот уже на его месте появилось мужское лицо с полным подбородком.
— Ваше величество, — поприветствовал его легким кивком Хратен. — Чем моху служить?
— Нет нужды вдаваться в ненужные любезности, джьерн, — ровным голосом откликнулся Эвентио. — Ты знаешь, чего я хочу.
— Свою дочь.
Голова короля утвердительно закачалась в воздухе.
— Я слышал, что каким-то образом ты научился справляться с элантрийской болезнью. Что ты попросишь за излечение Сарин?
— В моих руках нет власти над проклятием, — смиренно возразил жрец. — Меня излечил лорд Джаддет.
Король на мгновение замолчал.
— Тогда что попросит за излечение принцессы твой Джаддет?
— Мой лорд может откликнуться на мольбу, если вы пошлете ему какой-нибудь обнадеживающий знак. Неверующим не стоит ждать от него чудес.
Эвентио склонил голову; он, несомненно, угадал, какую плату потребует Хратен.
— Как скажешь, так и будет, жрец, — пообещал он. — Если моя дочь покинет Элантрис в целости и сохранности, я обращусь в Шу-Дерет. Я знал, что рано или поздно время придет.
Хратен широко улыбнулся.
— Я посмотрю, смогу ли убедить лорда Джаддета вернуть нам принцессу, ваше величество.
Эвентио кивнул. Его взгляд потускнел от сознания пережитого им поражения. Сеон оборвал связь и улетел прочь, не проронив ни слова.
Улыбка не сходила с губ джьерна: последняя деталь плана только что встала на место. Эвентио сделал мудрый выбор; по крайней мере, Хратену удалось потребовать чего-то в обмен на обращение. Чего-то, что он мог получить даром.
Жрец поглядел вниз на Элантрис, его тревога о Сарин неизмеримо возросла. Если все пойдет как задумано, через несколько месяцев он поднесет вирну не один языческий народ, а целых два.
ГЛАВА СОРОК ШЕСТАЯ
Случалось, что Раоден желал отцу смерти. Он ежедневно наблюдал страдания простых людей и знал, что в них виноват король. Йадон доказал, что ради достижения успеха пойдет на любое вероломство, и безжалостно сокрушал стоящих на пути. Постоянные свары между придворными приводили его в восторг, в то время как государство разваливалось на глазах. Без Йадона на троне Арелону будет лучше.
И все же, услыхав новость о гибели отца, Раоден не мог стряхнуть нахлынувшую грусть. Его сердце с готовностью забыло о жестоком короле последних лет и горевало по отцу из детских воспоминаний. Тогда Йадон был одним из самых успешных купцов страны; соотечественники его уважали, а сын любил безграничной детской любовью. Отец казался воплощением силы и достоинства, и в дальнем закоулке сердца до сих пор хранился образ величайшего из героев.
Присутствие Сарин и занятия с эйонами помогали ему забыть о потере. Если он не проводил время с девушкой, то усиленно занимался древней магией. Теперь жители Нового Элантриса со многим справлялись без него: они сами находили себе работу, а редкие споры удавалось решить без его вмешательства. Поэтому Раоден почти постоянно сидел в библиотеке и вычерчивал эйоны, пока Сарин читала.
— На удивление мало сведений о современном Фьердене, — произнесла принцесса, просматривая очередной том. Он был настолько тяжел, что ей пришлось попросить помощи, чтобы донести его до столика.
— Может, ты еще не нашла нужную книгу, — откликнулся Раоден.
Сарин расположилась на обычном месте, а он стоял за стопкой книг рядом с ее стулом и упражнялся с дополнениями к эйонам, о которых недавно читал. Сейчас он рисовал символ Эхе.
— Возможно, — с сомнением согласилась девушка. — Везде написано о старой империи, только одна книга об исторических преобразованиях упоминает Фьерден последнего столетия. Я всегда считала, что элантрийцы тщательно изучали другие религии, хотя бы для того, чтобы знать своих соперников.
— Как я понимаю, элантрийцы не возражали против соперничества.
Когда Раоден заговорил, его палец соскользнул в сторону, нарушив ровную линию. Эйон мгновение повисел в воздухе и пропал; крохотная оплошность повлияла на весь сложный символ. Принц вздохнул и продолжал рассказывать:
— Элантрийцы считали себя намного выше других, так что им не приходилось беспокоиться о конкурентах. Большинство вообще относились к тому, поклоняются им или нет, с полным равнодушием.
Сарин обдумала его объяснение, отодвинула в сторону пустую тарелку из-под сегодняшнего обеда и вернулась к книге. Раоден не стал говорить ей, что увеличил ее порцию, как любому новичку в течение первой недели в Элантрисе. Он по опыту знал, что постепенное ограничение в еде помогало разуму лучше приспособиться к голоду.
Он начал рисовать символ заново, и тут дверь в библиотеку отворилась.
— Он все еще наверху? — спросил принц вошедшего Галладона.
— Коло, — с чувством ответил дьюл. — Кричит на своего бога во всю мочь.
— Ты хотел сказать «молится».
Галладон передернул плечами:
— Не понимаю, почему он считает, что бог его не услышит, если он будет говорить тихо.
Сарин подняла голову от книги.
— Вы говорите о джьерне?
Принц кивнул.
— С раннего утра он стоит на стене над воротами и упрашивает Джаддета исцелить нас.
Девушка изумленно распахнула глаза.
— Исцелить?
— Что-то в этом духе. Снизу плохо слышно.
— Джьерн молится о здоровье элантрийцев? Вот так перемены… — Принцесса подозрительно прищурилась.
Раоден пожал плечами и вернулся к эйону. Галладон выбрал книгу о сельском хозяйстве и с интересом листал ее: последние дни он пытался придумать способ орошения, подходящий для условий Элантриса.
Принц почти закончил эйон и запутанные уточнения к нему, когда заметил, что Сарин отложила книгу и с интересом наблюдает за ним. Под ее пристальным взглядом он опять ошибся и даже не успел понять в чем, как эйон померк. Он поднял руку, чтобы начать заново, а принцесса все не спускала с него глаз.
— Что? — наконец не выдержал Раоден.
Палец автоматически вычерчивал основу любого эйона: верхнюю линию, потом наклонную черту и точку посредине.
— Ты уже час рисуешь один и тот же символ.
— Тренируюсь, пока не получится правильно.
— Но у тебя же получалось! Дюжину раз подряд.
Принц пожал плечами.
— Эйоны помогают мне думать.
— О чем? — Сарин определенно устала от изучения имперской старины.
— В последнее время об Эйон Дор. Я понимаю почти всю теорию, но так и не могу разгадать, что запирает Дор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81