— Какой из меня Избранник, если я от волнения на каждом шагу трясусь?..
Он решил спросить об этом у Ломдар-Каюна и направился в его башню. Несколько коридоров, короткий перелет между дворцом и башней — и юноша оказался на месте. Его встретил стальной голем — странный механизм, приводимый в действие магией, внешне напоминающий ожившую статую тролля или еще чего-то подобного…
— Кто? — проскрежетал голем.
— Ростислав, — сказал паренек. Голем видел неважно и знал его практически только по голосу.
— А, это ты? — Голем переступил с ноги на ногу. — Что-то ты рано сегодня…
— Да я за советом. — Юноша улыбнулся. — В другой раз поболтаем, хорошо?
— Как скажешь, — сказал страж. Как показалось Ростиславу, немного грустно.
Дело в том, что Ростислав упорно не желал воспринимать элементалов, големов и прочих волшебных слуг как неодушевленные предметы, любил по-приятельски поболтать с живой статуей, всё время говорил сильфам «спасибо» и вообще об услугах просил, а не требовал их, как квостры. Надо ли говорить, что среди последних юный Избранник прослыл немного чудаковатым, а среди волшебных существ, наоборот, считался душевным и отзывчивым.
Голем посторонился, и Ростислав прошел в апартаменты старого мага. Тут всё было обставлено немного по-другому, нежели у Лоарина. Больше книг, меньше предметов практического применения. В кабинете царила атмосфера древности, но не тления и ветхости — просто возникало неуловимое ощущение, что даже само время тут ходит на цыпочках… Ростислав даже не взялся бы сказать, что именно ощущал, почти каждый день приходя сюда. Неясное чувство благоговения, что ли…
— Ростислав? — Старый квостр вышел откуда-то из лабиринта стеллажей, держа в руках толстый фолиант с пожелтевшими от времени страницами.
— Да, учитель. — Юноша склонил голову, как того требовал этикет в отношениях ученика и мага.
— Время занятий еще не пришло. — Ломдар-Каюн нахмурился.
— Я не поэтому, учитель. — Ростислав мимоходом принял у старца книгу, донес до письменного стола, где уже высилась целая стопка других книг. — У меня есть одна проблема…
— Конечно, Ростислав. — Маг тяжело опустился в кресло, завернувшись в крылья, которые уже почти не могли держать в воздухе немощное старческое тело. — Что у тебя случилось?
— Ну, — замялся паренек, — я всегда всего стесняюсь… Смущаюсь безо всякого серьезного повода…
— Так, — подбодрил Ломдар-Каюн.
— Вот… — Ростислав снова, в очередной раз, замялся и покраснел. — Я хотел спросить… можно ли это преодолеть как-нибудь…
Старик отечески улыбнулся:
— Мальчик мой, ты имеешь в виду что-то из магии?
— Ну… — Ростислав еще больше зарделся, — вроде того… — Ломдар-Каюн покачал головой.
— Не стоит, Ростислав, — сказал он. — Заклинаний прямого действия против подростковой стеснительности никто еще не создал… Но есть множество других способов.
— Каких? — спросил юноша.
— Ну, например, ты мог бы заняться сексом… Ты чего? — Ростислав отшатнулся от старого квостра и начал дрожать.
— Так, спокойно, — сказал маг, тоже вставая. — Я всё понял. У твоей расы мораль такая же замкнутая, как у шуолов или Всадников.
Ростислав промолчал, не в силах поднять глаза. Он чувствовал, как лицо и уши пылают от стыда. Конечно же такой паренек, как он, не мог в его возрасте рассчитывать на благосклонность сверстниц. Проще говоря, Ростислав Коротков был стопроцентным девственником и просто кошмарно комплексовал при любом упоминании интимной близости.
Ломдар-Каюн покачал головой.
— Да-а… — протянул он. — Надо что-то с этим делать… Скажи, Ростислав, ты хочешь попробовать нимфу?
— Что? — опешил парень.
— Нимфы… Это такие… существа, похожие на квостров, но без крыльев, — охотно объяснил маг. — Ученики магов всегда стараются их вызывать, чтобы те ублажали плоть… Вообще это не поощряется, но и запретов нет. Если хочешь, я научу тебя этому несложному заклятью…
Ростислав замотал головой.
— Но почему? — удивился Ломдар-Каюн. — Я и сам в молодости баловался… А у тебя трудный период сейчас, я это прекрасно понимаю.
Паренек вздохнул. Объяснить, что ему нравилась Лия и только Лия, он бы не смог ни в какую. Во-первых, не подобрал бы слов, а во-вторых, язык от смущения провалился куда-то в глотку и начисто отказывался повиноваться…
— Я… — хрипло выдавил он, — я хотел бы… просто преодолеть стеснительность… Вот и всё.
— Мальчик мой, — сказал квостр, пошевелив крыльями. — В эмоции лучше не лезть с магией. Последствия могут быть непредсказуемыми…
— Жаль. — Паренек вздохнул, глядя Ломдар-Каюну в глаза.
— Ну хорошо, — сдался маг. — Есть один способ, но он немного рискованный…
Ростислав терпеливо ждал, квостр вздохнул, продолжил:
— Я помещу твое сознание в мир твоих желаний и страхов… Только если ты вдруг хоть с чем-то не справишься, то останешься в том мире навсегда, наедине с завладевшим тобой страхом.
Юноша вздрогнул, задумался.
— Не спеши, — сказал Ломдар-Каюн. — Подумай хотя бы до завтра. Помни, ты хочешь рисковать жизнью… а может быть, и душой. И на занятия сегодня не приходи. Я буду готовить заклинания на тот случай, если ты всё же согласишься.
Ростислав кивнул, пошел на выход, но в дверях обернулся.
— Видимо, это тоже что-то вроде испытания… — сказал он. — Ведь если я не справлюсь с самим собой, то какой же я Избранник…
Не дождавшись ответа, юноша вышел, а Ломдар-Каюн проговорил, едва закрылась дверь:
— Какой умный мальчик…
3
Ветер гонял по пустыне песчаные вихри, разбивающиеся о скалы и о стены города-оазиса, выстроенного под единой крышей. Сезон песчаных бурь наступил несколько раньше срока, загнав всех, кто не успел подготовиться, в стены Шакмарии, обрекая их на изнурительный труд в копях или храмах.
ШаТор, сравнительно молодой для своей силы маг, отвернулся от застекленного окна, завернувшись в плащ. Отошел к огромному ложу, где под рельефным изображением бога Похоти он наслаждался телом молодой рабыни. Она и сейчас дремала под одеялом, изнуренная почти бессонной ночью.
Маг в раздумье сел за письменный стол, подвернув под себя толстый хвост. Ящероподобное тело совсем не старого шакмара уже вполне отдохнуло, и он больше не хотел спать. Плащ на плечах составлял его единственную одежду, остальное было свалено на один из стульев.
Магические потоки всколыхнулись, и маг насторожился, за секунду проанализировав событие и построив с десяток предположений о причинах. В следующее мгновение черный шар Эха Тьмы ожил, вспыхнув ядовито-зеленым пламенем, и из него раздался требовательный голос:
— Ответь, Властитель Шакмарии!..
ШаТор нервно сглотнул, дернув зобом. Насколько он себя помнил, Эхо Тьмы молчало со времен падения Аргаррона, когда того вверг в его Бездну какой-то ненормальный квостр. Вечная ему память за это…
— Ответь! — рявкнул голос из шара.
ШаТор протянул когтистую руку, покрытую темно-зеленой чешуей, и положил ее на гладкую поверхность черного камня. В следующий миг магический поток охватил астральную сущность мага, соединив ее незримой связью с тем, кто взывал с другой стороны.
— Кто зовет меня? — спросил ШаТор.
— Аргаррон! — В шаре проявился образ архидемона. — Меня что, уже забыли в Шакмарии?
— Вовсе нет, — сказал шакмар. — Мы прекрасно помним тебя, о Аргаррон. — В голосе шакмара слышался сарказм. — Что тебе нужно?
— Ты забыл добавить «Повелитель», — заметил Аргаррон.
— Ты нам больше не Повелитель, — огрызнулся маг.
— Вот как?.. — Глаза архидемона сверкнули. — А я хотел снова вести вас в бой.
— Хватит с нас твоих войн, Аргаррон, — сказал ШаТор. — Сотню лет назад только и слышно было «Вперед!», да «На Радужный Город!», да «Аргаррон с нами!» Я тогда был еще мальчишкой, а ты увел на смерть цвет нашей нации, моего отца, трех братьев и лучших друзей… Я не допущу, чтобы Шакмарию вновь ввергли в войну Крылатых Народов. Вам всем нужна эта мясорубка, вы и воюйте. А мы хотим спокойно жить и растить наших детей.
— Вижу я, что стоило оставить вас без присмотра на жалкое столетие, бескрылая сыть, как вы уж перед квострами на спинку хлоп и ножки врозь… — Архидемон презрительно усмехнулся. — Выродились отважные шакмары…
— Всех отважных шакмаров ты забрал на тот бессмысленный бой, архидемон, — сказал маг. — И твой прихвостень Кор'Агг такой же… был. Мы больше не будем тебе пушечным мясом…
— Довольно! — рыкнул архидемон, и его глаза гневно полыхнули. — Ладно. Я готов рассмотреть твои предложения, маг.
— Оставь шакмаров в покое! — резко сказал ШаТор. — Нам не нужна твоя война и не нужна твоя власть!
— А мне, представь, нужны хорошие десантники. — Аргаррон улыбнулся.
— Я не дам тебе шакмаров на смерть!
— Жаль. — Архидемон продолжал улыбаться. — Скажи, а в последнее время у тебя ничего странного с погодой не было?
— Что?!
— Если твой народ не встанет на мою сторону, сезон песчаных бурь никогда не кончится, — медленно, словно смакуя каждое слово, проговорил Аргаррон. — Зеленый сезон никогда не наступит на твоем острове, и вы подохнете с голоду, Бескрылые.
— Ах ты!.. — задохнулся шакмар. — Так это твоих лап дело!!!
— А то! — расхохотался Аргаррон. — Я всё-таки Владыка Бурь, помимо всего прочего… Ладно, если надумаешь всё же вернуться ко мне, ты знаешь, как со мной связаться.
Шар погас. ШаТор с ревом бессильной ярости поднялся, отошел от стола, опрокинув стул. Рабыня проснулась и, сжавшись в жалкий комочек под одеялом, забилась под самый лик божества, словно это могло защитить от гнева разъяренного мага. Правда, тот и не собирался вымещать злость на наложнице. Он подошел к окну, вскинул руки и запел заклинание. Слова магического языка лились диссонансной песней, заполняя комнату потоком магических импульсов.
За окном, в пыльном вихре, прорезалась молния, потом еще и еще… Силы двух могущественных заклинаний схлестнулись в противоборстве. ШаТор долго стоял у окна, и на его драконьей морде постепенно появлялась гримаса страшного напряжения. Суховей за окном начал затихать, несколько раз сквозь бурую пелену проглянуло солнце. Потом маг со стоном рухнул на колени, бессильно уронив руки. Ветер снаружи торжествующе взвыл, и среди этих жутких завываний маг различил злорадный хохот…
— Будь ты проклят! — прохрипел Властитель Шакмарии, утерев выступившую на губах кровавую пену. — Чтоб тебя загнали обратно в твою Бездну, сын общипанного квостра и чумной гаргульи!!!
Рабыня, поджав хвост, с невнятным писком юркнула под кровать.
ШаТор встал, закончил сыпать проклятиями и с гневным рыком вернулся к столу. Взял со стула одежду, начал облачаться. Резко повернулся к кровати и, обращаясь к рабыне, сказал:
— Позови моего ученика. Быстро!
Наложница пулей вылетела из-под кровати и скрылась за дверью. ШаТор потратил какое-то время, чтобы привести себя в порядок, потом достал из стола толстую книгу, куда записывал заклинания, которые вычитал в библиотеке или составил сам. Ненадолго приложил к печати, запирающей фолиант, когтистую руку, под которой сразу вспыхнул зеленоватый свет. Книга раскрылась сама собой, являя взгляду мага ровные ряды символов древнего языка магии…
ШаТор произнес несколько слов. Письмена немного изменили форму, становясь настоящей вязью заклинаний вместо хитроумной ловушки. Если бы кто-нибудь прочитал слова в их первозданном виде, то вместо чаемого эффекта могущественных чар обрел бы целую гору проблем в лице нескольких демонов-стражей, заключенных в книге.
В дверь постучали.
— Да! — отозвался ШаТор.
— Это я, Мастер, — раздался приглушенный толстым слоем дерева голос молодого, но очень талантливого в отношении магии шакмара.
— Заходи.
Тяжелая створка отворилась, и ученик ШаТора Грэг вошел в комнату, смиренно склонив голову. Молодой шакмар совсем недавно вышел из детского возраста, и его чешуя еще не приобрела мужественного темного оттенка, оставаясь довольно светлой. Правда, уже без детской желтизны.
ШаТор невольно улыбнулся, вспомнив, каким нашел своего будущего преемника. Грязным беспризорным мальчишкой, который промышлял тем, что собирал в пустыне раковины краджей… Относительно молодой тогда правитель велел привести пацана во дворец, где раскрыл перед изумленным оборвышем его перспективы. С тех пор минуло немало лет, и ШаТор не мог нарадоваться на прилежание юного Грэга.
— Аргаррон вернулся, — без предисловий сказал маг выжидающему ученику.
— Это значит, что гаррам снова нужны наши воины? — на лету подхватил мысль шакмарский юноша.
— Молодец. Ты правильно понял, — подтвердил ШаТор. — А еще ранним сезоном песчаных бурь мы обязаны именно Аргаррону.
— Что нам делать, Мастер? — спросил Грэг.
— Ты, мой ученик, отправишься в Радужный Город и постараешься найти помощь.
— К квострам? — удивился юноша.
— Посмотри правде в глаза, Грэг. — Маг грустно улыбнулся. — Ни мне, ни тем более тебе не справиться с архидемоном. Только Избранник может это. И если то, что говорил мне Ломдар-Каюн через Голос Неба, — правда, то у нас есть шанс.
— Но Мастер, а что будет, если мы просто не подчинимся? — спросил Грэг.
— А ты подумай, — сказал ШаТор. — Ты же у меня умный мальчик.
Молодой шакмар немного подумал, спросил:
— Песчаные бури, да?
— Да. Если мы ослушаемся, они не прекратятся…
— А сколько мы протянем, если всё же пошлем его подальше?
— Как обычно, ученик, — сказал ШаТор. — Кое-как дотянем до времени зеленого сезона.
— Ну, значит, у нас есть еще как минимум сто дней, — сказал Грэг. — Есть шанс, что Избранник что-то сделает.
— Нет, нельзя полагаться на Избранника. Надо подумать, как поудобнее будет всадить нож в спину Аргаррону.
— В переносном смысле? — спросил Грэг.
— Конечно. — ШаТор горестно вздохнул. — Хорошо бы, конечно, в буквальном, но это практически невозможно, да и не особо повредит ему…
— Позвольте действовать самостоятельно, Мастер. — Грэг склонился в поклоне. — Я знаю, кто может помочь помимо квостров.
— Да, мой ученик, — разрешил ШаТор. — Я займусь подготовкой здесь, а ты будешь действовать за пределами острова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56