Кстати, Винетта делала вид, что совсем ничего не помнит о случившемся с ней в монастыре. Только до того момента, когда взорвался фэл. Может, так оно и было, мы не спорили. Больше всего в этом походе «повезло» Дожу: легкое сотрясение башки, пара незначительных царапин и, как он сам говорил, «дикая усталость во всем моем маленьком теле».Первая ночевка прошла тихо, мирно. Молча перекусили, молча легли спать, так же молча отправились в дальнейший путь. Ни второй, ни третий день пути ничем не отличались друг от друга.Больше всего в последние дни меня пугало то, что практически все мы делали молча, в забытьи, как это делают те, кто что-то переживает или обдумывает, или перебрал пресловутого фэла. А так как на моих глазах эту дрянь никто не употреблял и запаха я не слышал — значит, остается первое. Но вот наступил тот день, точнее, полдень, когда нам поневоле пришлось открыть рты.— Жрать больше нечего, — проворчал Дырявый Мешок, перетряхнув котомки с припасами.— Что, совсем?.. — высунул наружу голову Дио.— Да-ааа! Совсеееем!.. — передразнил его гном. — Скажите на милость, откуда ей, еде-то, быть, а? Хоть кто-нибудь из вас, великих бойцов, позаботился о провианте? Или все так спешили унести свои жо-ооо… ноги! — Дож покосился на девушку. — НОГИ, говорю! Что дыбитесь», олухи?!— Нет-нет, ничего, — повернулся от разжигающегося костра эльф. — Так о чем мы забыли?— Кто? Что? — непонимающе уставился неизвестно с чего покрасневший гном. — А? Ну да!.. И никто из вас не додумался пополнить запасы в деревне. Больше того, кто запрягал лошадей? Где еще две? Мы еле тащимся на этой отощавшей паре, и сколько еще будем так ковылять, неизвестно!— Ты, циклоп недобитый, хорош реветь! У тебя есть конкретные предложения? — поднялся на ноги, то есть на копыта, Дио.— Представь себе, есть! — упер в бока руки Дырявый Мешок. — Ты и ты, — он кивнул на эльфа и на меня, — берите, что надо, и в лес!— Лишние рты прогоняешь, да? Обузой, говоришь, стали! — с напускной обидой заголосил эльф.Прикрыв глаза, гном что-то пошептал, при этом поочередно загибая пальцы на обеих руках.— Я говорю, бери оружие и что там еще надо и шагом марш в лес на охоту, — еле сдерживаясь, прошамкал Дож, не открывая глаз. Но стоило ему их открыть, первое, что он увидел, был ухмыляющийся во всю морду эльф.— Подожди, ты это все ведь не всерьез? Разыграл, да?— Ну-у-у… — повел головой эльф, задрав глаза к небу, — как тебе сказать…— Кончай дурака валять, трагик, — вышел вперед кентавр, — давай собирайся, сходи с Луккой, добудь чего-нибудь. , Куп прижмурил глаз:— Уже и подурачиться нельзя? Вооружившись луками и запасом стрел, мы вышли на охоту.— А это еще зачем? — указал кентавр на подвешенные к поясам ахаст у меня и длинный меч у Купа. — Боитесь, ножей не хватит зверюшек разделывать?— Поживем — посмотрим. — Уж я-то знал, на какие сюрпризы способны эти леса, поэтому и посоветовал товарищу прихватить с собой что-нибудь посерьезней ножей.Когда солнце перевалило далеко за зенит, а в желудках по-настоящему заурчало, наконец попалась засыпанная снегом звериная тропа. По крайней мере, мы надеялись, что это была звериная тропа.Прикинув, что к чему, мы двинулись по ней на север.— Как полагаешь, на кого выйдем? — Эльф дышал в кулак, согревая пальцы.— А тебе на кого бы хотелось?— На кого угодно, лишь бы это можно было съесть! Конечно, перед этим как следует прожарив.Я удивленно взглянул на Купа:— Что, так сильно проголодался?— Честно говоря, да! Знаешь, как оно бывает: ходишь-бродишь, о еде и не думаешь. Но стоит кому-нибудь заговорить о том, что жратвы не осталось, — и тут же желудок начинает давать о себе знать!— Это точно, — рассмеялся я, — помню, однажды я с моим братцем Дуди… опля!Только я начал рассказ, так кстати пришедший на ум, как донесся протяжный вой. Мы замерли, прислушиваясь, с какой стороны он шел. Было тихо, лишь с лапы соседней ели упал снег.Опять протяжно над верхушками деревьев прозвучала тоскливая песня. Долгая, унылая, переходящая в хриплый, натужный… лай?— У меня такое чувство, друг тролль, что это где-то рядом, — прошептал эльф, шаря глазами вокруг и проверяя, легко ли ходит меч в ножнах, — случается, на морозе лезвие крепко пристает к ножнам. — Ты это имел в виду, когда настоял взять с собой оружие?— Что-то вроде.Я накинул стрелу на тетиву, отворачиваясь от товарища: если я прав в своей догадке, то драться нам сейчас придется спина к спине.— Ты чего, Лукка? — В свою очередь снаряжая лук, эльф попытался обернуться на меня, но сразу же получил пинок в бок: не вертись.— Куп, в лагере вой могли услышать?В десяти шагах над самой землей резко вверх качнулась ветка ели. Плавно подняв лук, я натянул тетиву, целясь именно туда.— Вряд ли. Думаю… — начал было эльф.Спущенная стрела свалила наземь выпрыгнувшую из-под дерева лохматую тень. Следующую стрелу я успел только достать. Вторая тень взвилась над снежной целиной прямо возле моего горла. Рука машинально опустилась, вдалбливая в череп острие стрелы. Сзади хлопнул лук — на снегу завертелась жалобно заскулившая туша. Зазвенела сталь, эльф тяжело выдохнул.— Кто это? Неужели волколаки? Из-за деревьев показались оскалившиеся по-волчьи морды наступавших.— Кто? Волколаки? — Я выудил из-за пояса ахаст, прикидывая, сколько же их может быть всего в стае. — Ты сказал волколаки? Брось, Куп, ты просто наслушался страшных историй! Это обыкновенные собаки.— Собаки?!— Бродячие собаки. — Лезвие топора врезалось в морду слишком близко подошедшей псины. — Совсем одичали, вон уже на людей бросаются!И тут понеслось! Сталь поднималась и опускалась, свора то нападала сразу, то, отступив, обходила нас по кругу, выглядывая наши слабые места.— Куп, нам бы продержаться немного…— И что, наши подойдут?— Нет, они сами отступят. — Я— все никак не мог высмотреть вожака. — Псы — они и в лесу псы! Глянь, там у тебя вожака нет?— А как он должен выглядеть?— А Отродье его знает! Либо самый крупный, либо самый хитрый!— Ты издеваешься?— Нет, просто говорю.Потратив время на разговоры, я проворонил новую атаку. И снова брызнула кровь, полетела шерсть.— Куп, скажи, хоть неделя прошла после того мордобоя в деревне?— Нет, — завалил очередную собаку эльф. — А что?— Да надоело уже! Если все так дальше пойдет, то, когда я вернусь домой, на мне же ни одного живого места не будет!А вот и вожак! На снегу сидела здоровенная серая псина, с самым скучающим видом рассматривавшая происходящее. Ни дать ни взять — полководец на поле брани, задумавший хитроумный маневр. Наши глаза на мгновение встретились, и пес, как показалось, дружелюбно оскалился.— Куп, прикрой меня!Я перекинул топор в левую, сразу же выхватывая из-за голенища гитоск. Вожак замер, прижав уши, будто почуял неладное. Перехватив нож за лезвие, что было мочи запустил его в цель. И ведь он почти увернулся, мерзавец! Тяжелый обоюдоострый нож, со свистом вспарывая воздух, врезался в бок собаки. Вожак, взвизгнув^ как-то нелепо перевернулся в воздухе вокруг самого себя, схватив зубами впившийся в его бок нож.Стая мгновенно отступила, обернувшись на своего предводителя. А тот, скуля щенком, ползал по окрашенному снегу, подволакивая онемевшие задние лапы. Собаки подошли вплотную, наблюдая за ним. Серый, оскалившись, зарычал на своих товарищей.Что было дальше? Псы, окруживши, разом кинулись и разорвали своего вожака. А после, не оборачиваясь, понуро опустив головы, ушли в лес.— Вот это и называется «собачья смерть», ты понял, Лукка?! — прошептал эльф, в ужасе глядя на изодранное в клочья тело вожака.— Это называется «закон стаи», — проворчал я в ответ, — раненым не место среди живых, и тем более среди тех, кто жаждет стать во главе.После беглого осмотра выяснилось, что против восьмерых убитых собак на нас ни единой царапины!— Какие планы на будущее? — повеселев, спросил Куп.— Что ты имеешь в виду? — не понял я.— Ну, мы идем дальше? Надо же какую еду добыть!— Куп, — почесал я затылок, не зная, как правильней, а главное, убедительней начать, — ух… Смотри, солнце уже собирается на покой, так?— М-да… — не понимая, к чему я клоню, взглянул на светило эльф.— А нас уже, наверное, заждались, так?— Ну…— Я вот думаю, а что, если мы быстренько обдерем этих… эти тушки и принесем в лагерь неплохой ужин. А в следующий раз нам повезет больше, я просто уверен в этом!— ТЫ ПРЕДЛАГАЕШЬ МНЕ ЭТО ЕСТЬ?! — От негодования у Купа аж лицо запотело.— Не ори, шишки распугаешь, — миролюбиво, а главное, спокойно продолжил я. — Тебе же не волчатину предлагают. Ну, хорошо, скоро стемнеет, и ты что, будешь по темноте лазить в поисках дичи, которая уже спит?! К утру, конечно, что-нибудь найдем, кто спорит! Но ты сам все хорошо обдумай, я не тороплю.Куп долго пялился на меня, в промежутках между морганием бросая быстрые взгляды то на валяющихся псов, то на уходящее солнце. Наконец его прорвало:— Оно же вонять будет!— Не будет! У Дожа есть мешочек со специями. Замаринуем с ними в вине, его как раз должно хватить, потом пожарим на углях, никто даже и не заметит!— Но, но… А вот тебе, лично тебе, не будет противно это есть, а?— Ну, те же науги, о которых так часто трещит Дырявый Мешок, спокойно употребляют собачатину в пищу, и ничего!— А ты откуда знаешь?— Знаю! Рассказывал кто-то, даже способ приготовления, ну вот… что я сейчас говорил…Куп посмотрел на меня с такой ненавистью! Но, плюнув, принялся за грязную работу, то и дело поминая меня, Дожа и всех наугов на свете.— А вот и мы! Заждались уже, наверное! — С мрачным до омерзения Купом мы вошли в разбитый на поляне среди высоких сосен лагерь.— Вас только за смертью посылать! — накинулся было кентавр.— Что, сходить?! — рыкнул эльф.— Чего это с ним? — опешил Дио.— А! Не обращай внимания, устал после длительной охоты. Вон сколько насобирали… в смысле настреляли!— И что там у вас? — потянулся к котомкам Дырявый Мешок.— Э-э-э! — отодвинул я его руки. — Там что-то особенное, настоящий деля… девя… Как ты там говорил, Куп?— Деликатес… — отвернулся в сторону эльф.— Во! Он самый! Так что, ребята, наберитесь терпения, готовить сегодня буду лично я!Собрав все необходимое, как-то: остатки вина, специи, соль, я принялся за стряпню. Скоро над поляной аппетитно запахло, и все мои спутники, не выдержав (кроме Купа, пошедшего за компанию), подтянулись к костру глотать ароматы свежеподжаренного мяса.— Мм-м-м… — блаженно втягивая воздух в ноздри, промычал Дож. — Чтоб я умер: оленина! Клянусь Молотом Харатора, настоящая оленина!— Я даже скажу больше, — причмокнул Дио, — это шейка молодого оленя. Ведь так, парни, я ведь не ошибся? Только… чего так мало, там ведь обычно больше бывает!— Там было… — Куп исподлобья пожирал меня своими очами. Причем сырым, без перца и соли. — Там было всего восемь… оленей…На следующий день мы действительно добыли оленя. Самого настоящего. И готовить его пришлось опять мне. Правда, мне за него досталось, потому как «в прошлый раз все было значительно вкуснее!».Прошло полторы недели, и вот мы кое-как выбрались на главный тракт, ведущий к Перекрестку Семи Дорог. Я мысленно поблагодарил всех богов на свете, потому как эти засыпанные снегом елки, не говоря уже о самой дороге, мне порядком надоели. Еще неделя с лишним, и… я не думал, что постоялый двор «Южный Тракт» так обрадует мою душу!Едва завиднелись ворота знакомого трактира, как Дырявый Мешок, чуть ли не пуская слюну, ткнул меня локтем в бок:— Ну что, парень, повеселимся сегодня?!Оказывается, это местечко было знакомо не толькс нам с гномом, но и эльфу с кентавром.Как только копыта лошадок шагнули во двор «Южного Тракта», еще никто даже и не слез с кибитки, как Дож проорал выходящему навстречу хозяину:— Три лучших комнаты! Две огромадных и одну поменьше ванны. Море горячей воды. Нет! Давай море кипятка, я чешусь, как одичавшая собака! — Здесь эльф почему-то поперхнулся. — А также такой ужин, чтобы мы не могли встать после него. На семь персон! — Он указал на меня с Дио: — Эти двое жрут за четверых! И вина, и пива! И побольше!!!— Что-нибудь еще, достопочтенный гном? — осклабился трактирщик.— Да. Двух, а еще лучше трех девчонок пошустрей!— Простите? — насторожился трактирщик. А вместе с ним все остальные, кроме меня, правда.— Что уставились, извращенцы? Кто будет поливать и тереть Винетте спинку? Я? Так я не против! А кто заштопает дырки и выгладит нашу одежду? — гном тяжело спрыгнул наземь. — У вас одно на уме! — И, довольно хмыкнув, зашагал к двери трактира.Я и не думал, что горячая ванна может принести такое блаженство! Если бы не гном, я, наверное, там бы и остался до утра. Но проклятый карлик буквально за уши вытянул меня оттуда и пинками заставил одеться, а потом и спуститься вниз.С последнего раза, когда я имел честь посетить это уютное заведение, оно немного преобразилось… опять же с моей помощью, было дело… Но сегодня оно выглядело уже по-другому: новая мебель, новые краски на стенах. Правда, посетители и хозяин остались прежними, но это уже мелочи. Кстати говоря, этот алкоголик, я имею в виду хозяина, слава богам, меня не узнал…Наши сотоварищи еще не подошли. Мы с Дожем заняли дальний угол, расположившись за столом, приказав служанке напомнить хозяину о нас. Только гном раскурил свою трубочку, только я отхлебнул пенку от самого края бесплатного первого, как четверо слуг во главе с хозяином заставили наш стол… у меня аж перехватило дыхание… чего здесь только не было! Перечислять все это — просто тратить время и без толку будоражить желудок. Мясо, рыба, гарниры, зелень, вино. У меня помутилось в желудке, а заодно и где-то в голове. Я так и замер, смотря на все это. Когда подошли остальные, гном усердно пытался вывести меня из ступора.— Мужики, у вас проблемы? — процокал кентавр. — Ой, а чего это с ним?— Трудное детство, игрушки из подсобного материала… — сквозь зубы проскрипел гном, не переставая меня трясти. — Боги, кто-нибудь, да влейте в него крепкого, малый с голодухи совсем отупел!Красное зерстское влилось мне в горло, я закашлялся.— На, закуси, — пододвинул мне ломоть вареной говядины гном. И с сожалением закончил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43