Сориентировавшись, я постаралась найти на карте поселок оборотней и лес. Пустошь я обнаружила без труда — серое невыразительное пятно в правом верхнем углу, прямо над еще одной горной грядой. А вот леса на карте не было — там, где он должен был находиться, карта заканчивалась.— Почему вы пришли в замок Роз?— Хочу вернуть память.— Похвальное стремление, — пальцы командора продолжали выстукивать навязчивую мелодию — Что за герб был на вашем перстне?— Серебряная перчатка на алом фоне, — изобретать велосипед не хотелось. Уж коли такие флаги висят по всему замку, то почему бы неизвестной сабире не носить перстень с этой символикой?Свечи в канделябрах медленно таяли, превращаясь в бесформенные восковые лужицы. Плотно зашторенные окна не пропускали дневной свет. Может, командору просто не нравилось вялое осеннее солнце, а может, это было сделано специально — в таких условиях время замирает, и ты теряешься, не понимая, что сейчас: середина дня или уже вечер?— Нелюдь свидетельствовал, что мастер, сделавший ваш клинок, ему не знаком.Так. Значит, с Айсом уже успели побеседовать. Наверно, это произошло еще утром: когда я проснулась, его не было в башне, а в двери вовсю колотил посыльный командора.— Вы считаете, с моим мечом что-то не так? — я напустила на себя самый невинный вид из всех возможных и глупо хлопнула ресницами.— Нет, — сабир криво улыбнулся, отчего приобрел сходство с классическим злодеем. — Круг подтвердил ваше право на клинок.Мне стало интересно, что же видели окружающие, пока я беседовала с приватными глюками?Крылатую змеюку, которая с серьезным видом кивает и выписывает мне справку о том, что меч является частной собственностью? Или что-то еще более фантастическое?Руки невольно легли на рукоять клинка, лежащего на коленях. Единственное, что я успела провернуть утром, так это заново перемотать эфес и основание лезвия полосками кожи, чтоб застраховаться от нелепых случайностей. Ножен мне никто не выдал, поэтому оружие приходилось носить, просто закинув на плечо (к элитной коллекции моих синяков прибавился еще один редкой красоты экземпляр).— Вы не будете столь любезны погасить свечу, — командор указал на ближайший ко мне канделябр. — Вторую в верхнем ряду.О, это было уже что-то новенькое! Только на кой черт ему это понадобилось?Я прицельно дунула на трепетавший огонек.— Нет, я имел в виду другим способом, — командор уставился на меня как будущий шашлык на мангал.Уже понимая, чего он от меня добивается, я решила продолжить игру «ты начальник — я дурак» и, послюнив пальцы, погасила следующую свечу, напрочь перекрыв бедной подачу кислорода.— Нет, — в голосе сабира прорезались металлические нотки — похоже, мне удалось нащупать место, где его самообладание заканчивается. — Я хочу, чтобы вы погасили огонь силой. Картина Репина «Приплыли» в серии выставок «Нe ждали»! В принципе, я предполагала, что именно этим и закончится моя бесславная карьера в замке Роз. На дальнем плане сознания уже маячил уютный костерок и хитро подмигивал блестящим боком ковшик, до краев полный расплавленного серебра.— Прошу прощения, я еще туго соображаю после всего, что выпало на мою бедную голову, — пришлось улыбнуться. Искренне и весело, словно силы у меня до фига и больше, и свечки я гашу каждые пять минут.— Итак...Я незаметно передвинула меч под правую руку. Оставалась маленькая надежда на то, что я успею ударить первой. Времени на раздумья катастрофически не хватало — пальцы сабира все быстрее отстукивали ритм.— Какая из свечей вас устроит?— Любая.Я с неприязнью глянула на канделябр, которому через несколько секунд предстояло стать причиной провала новоявленного Штирлица. Меч под ладонью едва заметно дрогнул, потеплел... и канделябр снесло со стола вместе со всеми свечками и еще парой-тройкой предметов, имевших несчастье оказаться поблизости.— Кру... кривовато вышло, — я успела переделать чуть было не выскочившее междометие восхищения в разочарованную реплику, и перевела дух. Адреналин в крови носился, как сорвавшийся с привязи цепной пес.Командор разочарованно почесал подбородок. На него эта «демонстрация мощей» произвела негативное впечатление.— М-да... Хорошо, что хоть навыки фехтования остались при вас.По сценарию мне полагалось стыдливо опустить голову, что я и проделала. А сабир продолжил разнос:— Концентрация отвратительная, контур вектора приложения — из рук вон плохо. Расход силы просто неоправданно колоссальный. Думаю, что вместе с памятью вы утратили контроль. Ваши способности равны талантам только что родившегося младенца, только мощь на несколько уровней выше. Предстоит серьезная работа: заново тренировать контроль дело трудное, но такое уже встречалось — у нас есть опыт в этом плане.— Вы себе не представляете, как я рада это слышать, — чистосердечно призналась я. Еще бы, поняв, что костер отменяется, я была готова тренировать и приручать контроли стадами. — А как насчет воспоминаний? У вас есть предположения?— Повторюсь, ваш случай очень интересный, уникальный в своем роде. Потеря памяти вследствие какого-то внешнего воздействия... Возможно, с появлением контроля воспоминания вернутся сами. Если этого не произойдет, мы будем искать другие пути. А пока я хотел бы задать вам еще несколько вопросов, — командор смерил меня внимательным взглядом.Он знал, что я лгу. Чувствовал вранье, как охотничий пес след зайца. Только вот прямых доказательств у него не было. Уверена, что он уже разослал обо мне вести во все концы, и получил сотню ответов содержания «у нас такая сабира не числится» — но это не являлось нужной уликой. Командор прекрасно знал, что я лгу, и одновременно боялся. По непогрешимому Кодексу Истин за клевету на родича полагалось изгнание.— Как зовут вашего отца?— Не помню.— Вы пили вино из кубка или из чаши?— Не помню.Партия в пинг-понг продолжилась, хотя одна из сторон уже знала, что рано или поздно — все равно проиграет.
* * *
В башню я вернулась поздно вечером, голодная, как нильский крокодил и злая, как пять тысяч чертей, которым одновременно прищемили хвосты. Его светлость командор так и не соизволил предложить мне стакан чаю или три корочки хлеба, дав еще один повод не любить сабиров — за патологическую жадность. Блуждания по лабиринтам коридоров в поисках верной дороги хорошего настроения тоже не прибавили.А когда я, чертыхаясь, как сапожник, доползла до двери комнаты, то меня ожидала сцена из сюрреалистической постановки: оборотни и ольт, усевшись полукругом в центре комнаты, завороженно пялились в один из углов, время от времени обмениваясь тихими комментариями. Сэтов в поле зрения не наблюдалось.Судя по заинтересованным лицам, каменная кладка показывала им что-то донельзя интересное. Минуту я тупо рассматривала стену в надежде, что и мне продемонстрируют то же самое — кроме грязных разводов и паутины разглядеть ничего не удалось — потом решительно направилась к этой компании и потрогала нос Айса. Оборотень изумленно моргнул и непроизвольно дернулся в сторону.— Горячий...— Что?— Нос говорю, у тебя горячий, — нахмурилась я и повторила ту же процедуру с Рысью, Медведем и ольтом. — И тут аналогичный случай. Похоже на эпидемию. Где вы подхватили эту заразу? Съели что-то?— Какую заразу? — недоуменно пробасил Медведь.— Ту, от которой сидят и восторженно глядят в пустой угол.Айс еще раз непонимающе моргнул, а потом рассмеялся. Искорки веселья так резво прыгали в его серых глазах, что я поневоле заулыбалась.— Мы не на стену смотрим.— А на что?— На плоды твоих ночных трудов, — отсмеявшись, проговорил оборотень.Теперь настала моя очередь удивленно приподнимать брови.— Сэты резвятся, — снисходительно пояснил ольт и неодобрительно покачал головой. — Как начали с утра, так до сих пор угомониться не могут. Каждому, считай, пятьсот лет в обед, а ведут себя, как дети.Я внимательнее присмотрелась и заметила, что угол комнаты был подернут едва заметной дымкой, словно кто-то только что выкурил там сигарету. Большего, как ни старалась, разглядеть не удалось.— Я не вижу...— Слишком большая скорость. Сабиры не могут увидеть.Ответ Рыси меня задел. Как это так: все видят, а я нет?! Положив руку на эфес меча, я сосредоточилась и зажмурилась — так уж получается, что в этом мире через закрытые веки мне удается разглядеть намного больше.Сначала перед глазами была только привычная, как стертый домашний тапочек, темнота, затем она стала плавно рассеиваться, и на меня вновь накатило то же странное состояние, что и перед дуэлью: словно я видела мир через призму тысячи глаз. Пришлось чуть крепче сжать клинок — я плыла в озере ощущений, и теплый эфес являлся единственной соломинкой, связывающей меня с реальностью. Чувство было не то что неприятным, а каким-то неправильным — будто у меня оттяпали половину души, заменив ее на чужую.Одновременно с этим мне, наконец, удалось увидеть сэтов. Дэв и Суод играли в пятнашки. Они увлеченно гонялись друг за другом по потолку и стенам, наплевав на все законы гравитации. Со стороны это напоминало скачки двух крупногабаритных и очень резвых гекконов.Примерившись, я сделала шаг вперед и ухватила одного из сетов за сапог, как раз в тот момент, когда он в невероятном прыжке рванул метра на два вверх. Суод (а это был именно он) от неожиданности потерял равновесие и шлепнулся на пол, а его брат так и замер, прилипнув к потолку, как гигантская бабочка.— Поздно уже. Ужинать надо и спать. Кто-нибудь в курсе, тут вечерняя кормежка полагается, или раздача слонов закончена, и я все на свете пропустила с этим допросом?— Сабиру накормят в любое время. Даже ночью на кухне дежурят повара, — Дэв элегантно спрыгнул вниз. — Как тебе удалось нас разглядеть?— Секретная методика йогов — полная концентрация, дикая усталость и бурчащий живот. Будешь хорошо себя вести — научу, — мрачно пообещала я, усаживаясь на кучу соломы. — Есть гениальное предложение: один из вас, самый быстрый и сильный, несется на кухню и вежливо объясняет поварам, что у него на руках голодная, как мамонт после ледникового периода, сабира. И если ее срочно не покормить, то она скушает их самих. Без приправ и шуток.Через полчаса я могла только сыто и добродушно мычать. Того, что притащил Айс, изображавший гонца по продуктовым делам, хватило бы на целую роту очень голодных морских пехотинцев. Видимо, у поваров существовали какие-то свои представления о вместимости желудка. Еда была простой и вкусной: жареное мясо, на вкус напоминавшее свинину, целый котелок вареных овощей, большая головка сыра и хлеб. Бутерброды тоже не оказались лишними. В таких ситуациях понимаешь, что счастье не в разнообразии продуктов, а в их количестве. Во всяком случае, этот паек имел одно неоспоримое преимущество — его с лихвой хватило на всех.Кажется, только теперь нелюди оценили все прелести совместного проживания с бестолковой и несносной сабирой. Что лишний раз доказывало старую, как мир, истину — все пути к сердцам пролегают через пищеварительный тракт. Рысь посматривал на меня все более одобрительно, Медведь благодушно улыбался, сталкиваясь со мной взглядом, а ольт наконец соизволил представиться. Оказалось, что звали его Арк, родом он был из клана, живущего между Стальным перевалом и ущельем Тени в Аметистовых горах. Красивые названия мало о чем говорили, а вот имя вызвало вполне логичные ассоциации. Ольт тут же получил ласковое прозвище Аркаша, что перенес со свойственной ему стойкостью и терпением.Рысь носил звучное имя Савой, а Медведя звали Рахтыр, хотя все кликали его просто, Pax. Шутить над этими двумя я не рискнула — чувство юмора у оборотней было весьма специфическое. В импровизированном пиршестве не участвовали только сэты — они просто сидели рядом и тихо перешептывались, то и дело бросая на Айса внимательные взгляды.После такого сытного ужина болтать особо не хотелось, и нелюди стали разбредаться по спальным местам. Мне разбредаться было некуда, отдых на сырой соломе и обрывках шкур уже перестал казаться высшим счастьем. А еще в голову лезли всякие нехорошие мысли, которые гнали сон, как дворницкая метла опавшие листья.— Айс! — тихонько позвала я, поуютнее устроившись у очага. Оборотень, уже улегшийся в своем углу, вяло буркнул что-то, означавшее полное внимание. — Айс! Расскажи сказку.— Что такое сказка? — обречено спросил оборотень, высовывая лохматую голову из-под куртки. Видимо, расслышал в моем голосе ехидные интонация и понял, что односложным бурчаньем не отделается.— Ну, это такая выдуманная история. В ней случаются всякие чудеса. И еще обязательно присутствует счастливый финал. Например, сказка о храбром рыцаре, у которого злой дракон украл принцессу и заточил ее в высокой башне, а рыцарь убил дракона, я все закончилось хорошо.— Драконы не могут никого украсть и заточить. Это же звери — они могут только убить. И то навряд ли. Обмельчала порода, — подал голос Рысь.Мысленно пополнив список местной фауны, я упрямо гнула свою линию:— Так это ж в сказках. Там почти все зверя говорящие и разумные.— И крысы?— Что крысы?— Ну, они тоже говорящие? — уточнил Савой. Я припомнила сказки Гофмана, и, посчитав, что мышь и крыса — это в принципе одно и тоже, кивнула.— Вранье! — единодушно выразили свое мнение оборотни.— Не вранье, а сказка! Их рассказывают, чтобы веселее было.— Говорящая крыса — это весело? — фыркнул Савой.— Согласна, про крысу не очень весело. Но есть же много других историй: про приключения, неизвестные земли, про эльфов, оборотней, вампиров и других...— Как про оборотней? — опешил Савой. — Мы же настоящие, а не выдуманные!— Там, где я родилась, никто никогда не встречал таких, как вы. Может быть, когда-то оборотни и жили в моем мире, раз о них существует столько легенд...— Расскажешь? — требовательно спросил Айс.— Хорошо.Пришлось устроить ревизию всех историй, которые я когда-либо слышала. Три четверти из них пришлось отмести с ходу из-за печального для оборотней финала. В итоге, из всего многообразия осталась только сказка об Иване-царевиче и сером волке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33