схожесть черт лиц с тотемными животными бросалась в глаза резче, чем прежде. На полу пещеры остались лежать осколки тех сидов, что упали и разбились. К счастью, они не превратились в куски плоти, оставшись камнями. Несколько женщин собирали останки своих товарищей и складывали их в нишу в стене пещеры.
— Йиска… Майкл. — Один из стариков подошел к Йиске и пожал ему руку. — Наша благодарность не имеет границ. Не могу даже представить, какое напряжение воли потребовалось, чтобы восстановить Бразнаир.
Йиска улыбнулся.
— Не стоит благодарности, — промямлил он. — Эй, а где же Дункан и Малки?
Мелисенда и советник обменялись многозначительными взглядами. В душу Йиски закралась тревога.
— Где они? — нахмурился он. Его голос прозвучал более громко и настойчиво, чем хотелось бы Йиске. Многие из сидов обернулись к нему.
Мелисенда коснулась его плеча. Должно быть, она намеревалась ободрить Йиску, однако только больше его встревожила.
— Они… Они живы?
— О боги! Конечно. — Сида улыбнулась, хоть и несколько натянуто. — Видишь ли, дело в том, что они… ну„.
— Говори уже, Мелисенда!
— Они арестованы, Йиска. За кражу Бразнаира и предательство Совета. И, возможно, будут казнены.
ГЛАВА 17
В первый момент Эффи ничего не поняла. Как и все прочие, она была зачарована внезапной тишиной. Крики и потасовки мгновенно прекратились; люди стояли недвижно, глядя на развалины Аон Кранна.
Эффи тоже пыталась посмотреть, да только один из сидских воинов загородил ей обзор. Когда же он наконец отодвинулся, Эффи громко вздохнула.
Маленький медвежонок стоял на четырех лапах, продолжая разыскивать маму. Похоже, у малыша было не слишком острое зрение, но он сопел и старательно нюхал воздух, переступая с лапы на лапу и раскачивая в такт шагам головой. Правда, не это привлекло внимание толпы. Медвежонок был окружен мерцающими лучами зеленого света. Они появились из ниоткуда и с каждой секундой делались все ярче и ярче, формируя зеленую сеть, которая вскоре укрыла медвежонка от человеческих взглядов.
Эффи покосилась на Фрейю. Казалось, та была ошеломлена происходящим ничуть не менее, чем все прочие зрители.
— Что нам делать? Этот ребенок… этот детеныш… в опасности? — спросил Туланн, наклонившись к уху Эффи. Он был одним из тех немногих, кому удалось оторвать взгляд от необычного зрелища.
— Не думаю, — ответила она. — Погляди на сидов. Они ничего не предпринимают.
Эффи кивнула на Рако, который был так же изранен и окровавлен, как и Фрейя; наверняка они по крайней мере раз встретились с шардами или им подобными тварями. Однако Рако взирал на зеленый свет с радостью и восхищением, и глаза его лучились счастьем.
Минуло несколько секунд, и зеленые лучи побледнели. Ребенок Фрейи снова предстал взглядам людей. На миг показалось, что малыш весь состоит из зеленого света… Но вот сияние стало угасать и вскоре исчезло совсем.
Тогда хор изумленных голосов пронесся над толпой, хотя по-прежнему никто не двинулся с места.
На пне сидел ребенок. Мальчик. Его кожа была розовой, как у любого младенца, а нежный пух волос — рыжеватым. Он взирал на мир широко распахнутыми зелеными глазами, и теперь никто бы уже не усомнился, что это феин. Лицо младенца исказилось в плаксивой гримаске, и он снова заревел. Как и любой ребенок в мире, он хотел к маме.
— Может, все дело в магии моста? — прошептал Туланн на ухо Эффи.
Она покачала головой.
— Вряд ли… Ого! Что это?
Сиды сгрудились вокруг малыша, радостно и счастливо улыбаясь. Их восторг не вызывал сомнений. Теперь возле пня стояли не менее двух десятков сидов, и все больше воинов проталкивались через толпу. Феины, осведомленные о магии «волшебного народа», начали отодвигаться, освобождая им место и оттесняя шоретов. Вскоре огромное пространство вокруг пня было занято одними только сидами.
Последовала внезапная вспышка зеленого света — такого же, какой охватил мальчика Фрейи. Он разлился от пня во все стороны, мерцая и переливаясь. Свет охватил сидов за несколько мгновений, и раздались крики радости. Это был желанный, долгожданный свет.
Эффи почувствовала, как у нее начинают слезиться глаза: сияние было слишком ярким. Она прикрыла лицо рукой. Люди вокруг делали то же самое. Лошади испуганно ржали, и многим всадникам стоило немалых усилий держать в узде своих скакунов.
— Святая задница Онрира! — услышала Эффи голос Туланна.
Свет померк, и зрелище, представшее глазам Эффи, было самым чудным из всех, что она видела в жизни: огромные — воистину огромные — орлы, медведи, волки и несколько рысей, хрупких в сравнении с остальными животными. Там и тут продолжались трансформации; один за другим сиды прикасались к младенцу и превращались в свой, казавшийся утраченным, тотем. Крики радости зазвучали и в толпе феинов; они пели, прыгали, били друг друга по плечам, смеялись как безумные, безостановочно повторяя:
— Они вернулись!.. Они вернулись!!
Одни лишь шореты посреди этой вакханалии выглядели несколько растерянными. Многие из них слышали легенды о сидских тотемах, но уже очень давно никто не видел в Сутре ничего подобного. Однако неприкрытая радость феинов растопила их сердца; многие заулыбались.
— Ишь ты! — Эффи изумленно смотрела на быстро растущую толпу сидских животных. — Это нечто. Они же просто гигантские!
Она говорила по большей части самой себе, но затем взглянула на Туланна. К ее удивлению, император ухмылялся во весь рот. Улыбка Чеширского Кота — да и только! Эффи растерялась.
— Что такое? — спросила она. — Что тебя так развеселило? Туланн кивнул в сторону ущелья Герн.
— Орлы. Полагаю, эти гигантские пташки умеют летать?..
«Заррус, Заррус… Заррус!»
— Что… Что происходит?
«У нас проблема. Сила ушла — сиды нашли какой-то способ вернуть свою магию. Скоро мы не сможем создавать новых шардов и флэйев».
— Я… Мне-то что? Зачем ты это говоришь? Я тебе больше не нужен. Ты обрел контроль над нашим телом — и не трудись отрицать. Я… я исчезаю.
«Ты что, не видишь? Мы были так близки к цели. Какая-нибудь сотня кетуритов… может, даже всего шестьдесят… Нам нужны тела, и быстро».
— Обратись к Горзе. Оставь меня в покое.
«Конечно! Горза! Он может послать мне тела… Заррус, когда мы станем богами, я вознагражу тебя за терпимость».
— Джал, мне на это плевать.
— Это же просто смешно! — бушевал Йиска. — Если бы не Талискер, вы все были бы глыбами известняка!
— Неверно, — поправила Мелисенда. — Если бы не ты, мы были бы глыбами известняка. А если бы Талискер не украл Бразнаир, мы сумели бы защитить себя. Мы вообще не оказались бы в такой ситуации.
Йиска оглядел подземную залу. Члены Совета Темы занимались своим любимым делом: разговаривали. Обсуждали наказание для Талискера, словно это была самая важная вещь в мире — более важная, чем угроза со стороны Зарруса. Йиске не позволили увидеть арестованных. Насколько он мог понять со слов советников, Талискер усугубил свою вину, напав на Мелисенду и нескольких других сидов, когда счел, что процесс оживления Бразнаира может стоить Йиске жизни.
Йиска пребывал в ужасе и растерянности. Он хотел как-то помочь друзьям, да не знал, что тут сделать.
— Ладно, — наконец промолвил он, — Талискер совершил большую ошибку, украв Бразнаир. И все же именно он некогда принес его в Сутру, не так ли? А потом он вместе со своим сыном Тристаном повел сидов в бой против этого… как бишь его?
— Джала, — подсказала Мелисенда.
— Против Джала.
— Йиска, мы знаем, это ведь наша история… Только те его славные деяния не могут оправдать недавних нелицеприятных поступков. — Говорил старик из клана волка; и если внешний облик животного хоть немного походил на человеческий, то это был толстый и самодовольный волк.
— Как мне вас называть, сэр?
— Вердус.
— А сколько славных деяний вы сами совершили за свою жизнь, Вердус? Кто из нас сделал достаточно, чтобы хоть немного приблизиться к заслугам Талискера? Никто. Он ведь Странник по Мирам, верно? Сиды и феины почитают его. Они рассказывают детям легенды о его героизме. — Йиска не знал, так ли это на самом деле, и все-таки слова его прозвучали вполне торжественно. — Вы спрашивали его, зачем он взял Бразнаир?
— Да, спрашивали, — тихо сказала Мелисенда, — и он поведал нам свою историю. Правда, она не полна. Я думаю, что благородство помешало ему рассказать ее целиком…
— Благородство?
— По-моему, в историю замешана женщина. Сам Талискер ничего не сказал об этом… Йиска вздохнул.
— Я вернул вас в мир, чтобы вы затем убили моих друзей? Это моя награда? Да если бы Талискер не привел меня сюда и не отдал Бразнаир, вы бы так и остались каменными изваяниями. Обычно я не требую платы за свою помощь, но вы, ребята, мне задолжали. Имейте в виду!
— Мы помним. И тем не менее Странник должен быть наказан. Йиска не выдержал: вскочил с места, сгреб Вердуса за ворот и встряхнул его.
— Он же спас вас! Как ты не можешь понять, глупый старый пень?
— Йиска! Йиска! — Мелисенда пыталась остановить его. Ее ноготки, острые, как кошачьи когти, вонзились ему в плечо.
— Это просто смешно! Совет не вправе его судить…
— Ты не понимаешь, Йиска. То, что он забрал у нас… это крайне важный предмет. Жизненно необходимый для сохранения культуры сидов. Его нельзя было уносить из мира…
— Ладно, согласен. Его народ много чего украл у нас, индейцев. Нашу землю, реликвии, церемониальные одежды, маски, предметы ткачества… И не с благими целями, а для того, чтобы поместить в музеи. Будто бы это дает другим людям возможность лучше понимать нас… Чушь! А наша земля? Они вернули ее нам, загрязнив и истощив до предела.
— И вы не пытались отомстить тем, кто унес все эти вещи? — спросил Вердус. — Ваш народ не озлобился?
— Многие озлобились, нужно признать… Только, видите ли, это никогда не отбирало у нас смысла бытия. Мы помнили, кто мы есть, и хранили нашу культуру. Никто не в состоянии уничтожить ваш дух и вашу сущность, пока вы сами не допустите этого…
Многие из советников согласно покивали, и в душе Йиски затеплился огонек надежды.
— Факт остается фактом, Йиска, — возразил Вердус. — Мы могли пережить утрату Бразнаира и остаться собой. А вот когда на нас напали, когда Заррус атаковал нас магией, не было ни сил, ни возможностей защититься. Ведь Бразнаир — еще и оружие. И без него мы оказались беспомощны.
— Но…
Вердус поднял руку, давая понять, что он не закончил.
— Совет удаляется, дабы принять решение. Не сомневайся, Йиска, Певец Преданий: мы безмерно благодарны за помощь. Сиды никогда не забудут, что ты для них сделал.
Вердус слегка поклонился, и советники один за другим начали покидать зал. Мелисенда не пошла с ними, а осталась подле Йиски.
— Эх, сдается мне, некогда они сказали Талискеру то же самое. — Йиска вздохнул.
— Я полагаю, ты сделал достаточно, чтобы спасти ему жизнь, — задумчиво ответила Мелисенда. — Некоторые из членов Совета определенно на твоей стороне. Осталось узнать, какое наказание ему назначат.
— Ну, они могли бы просто отпустить его…
Мелисенда покачала головой.
— У них мало что осталось, кроме гордости, Йиска. Они желают вынести решение.
Сиды совещались примерно час. Когда они вернулись, физиономия Вердуса была довольно мрачной, и это внушило Йиске некоторую надежду.
— Итак? — сказал он.
— Странник по Мирам одной рукой принес нам Бразнаир, а другой — забрал его у нас. И Совет постановил: сохранить ему жизнь, однако назначить соответствующее наказание.
— И?
— Мы решили отрубить ему правую руку.
— Что?! Нет! Вы не можете… Боже, Мелисенда, скажи им… — Йиска почувствовал, как у него начинают дрожать ноги. Он в ужасе подумал о боли, которую суждено вынести другу.
— Сядь, Йиска. — Мелисенда указала на каменную плиту.
— Они не могут, Мелисенда! Они не имеют права…
— Боюсь, что имеют. — Сида положила руку на плечо Йиске, пытаясь утешить его, хотя сама была бледна и заметно дрожала.
— Когда? Когда они собираются…
Леденящий кровь крик заметался под сводами пещеры. Столько боли и ярости было в этом звуке, что все в ужасе замерли. У Йиски подогнулись колени, и он тяжело осел на каменную плиту. Слезы навернулись на глаза. Йиска поднял взгляд на Вердуса и понял, что старик тоже потрясен. Казалось, он растерял большую часть своей уверенности и самодовольства.
Йиска плюнул Вердусу под ноги.
— Я вижу, тебе недостало сил самому сделать грязную работу, — презрительно сказал он.
Душевный настрой военного лагеря заметно переменился. Он гудел как растревоженный улей; солдаты готовились к сражению. Теперь, когда люди поняли, что исход битвы не предопределен, они заметно воспрянули духом. Вечером, когда сгустились сумерки, впервые за много дней наконец-то закончился дождь.
Эффи и Фереби делали последние приготовления к путешествию на дно ущелья Герн. Туланн позволил им взять тридцать человек, и они набрали смешанный отряд, состоящий из шоретов, сидов и феинов. Сидов было десятеро — волки, медведи и лишь один орел. Туланн вообще не хотел отпускать от себя гигантских птиц, которым предстояло принять активное участие в подготовке сражения. Фереби вкратце рассказала воинам об их миссии, но предпочла не описывать в деталях родной мир Эффи. Она надеялась, что отряд пробудет там недолго, и не желала волновать своих людей сверх необходимого. Шоретских воинов Фереби отбирала сама, включив в отряд санахов — предполагалось, что они возьмут с собой Бурю и еще трех мамонтов.
Прежде чем Эффи и Фереби отбыли, Туланн пришел проститься с ними. Эффи знала, что у императора есть тысяча других дел, и потому ее особо тронула его забота. Туланн пребывал в приподнятом настроении.
— У нас появилась надежда, — сказал он. — А это все, что нам нужно.
Туланн собирался починить Аон Кранн под покровом ночи. Орлы-сиды спустятся в ущелье и привяжут канаты к бревнам моста (как выяснилось, Аон Кранн лежал на дне пропасти практически целый). На краях ущелья и на центральной опорной скале уже были установлены лебедки; весь день орлы переносили туда и обратно людей и стройматериалы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48