— Мелисенда обвела застывшие фигуры печальным взглядом. — Когда все это произошло, Совет как раз обсуждал шоретскую угрозу. Сиды почувствовали наличие темной магии, однако не сумели засечь ее источник, насколько мне известно.
Некоторое время все молчали, и слышался только звук капающей воды, сочащейся через слой извести на стенах.
— Что мы можем сделать, Мелисенда? — тихо спросил Йиска. — Ты, наверное, пришла, чтобы дать нам совет или сказать что-то важное.
— Ты так полагаешь? — ехидно спросила сида. Очевидно, она еще не простила Йиске его слов. — А может, я просто увидела шанс вернуться в мир и воспользовалась им? В конце концов, он был всего лишь собакой.
Йиска пристыженно опустил глаза.
— Прости, Мелисенда. Я не хотел тебя обидеть.
— По-моему, я знаю, как оживить Совет. Теперь, когда у нас есть Бразнаир…
— У нас нет Бразнаира, — коротко сказал Талискер. — Бразнаир есть у меня.
Малки нахмурился, услышав этот ответ.
— Дункан…
— Однажды я расскажу тебе правду, Малки. Давайте скажем, что этот камень необычайно притягателен для определенного типа женщин.
— Уверяю тебя, Странник, Бразнаир нужен сидам и феинам — не мне. Я уже мертва. И если ты согласишься отдать камень, мы с Йиской попробуем пробудить Совет.
— Со мной? А что я могу сделать? — удивленно спросил Йиска.
— Одну простую вещь. Только она вызовет цепную реакцию, которая заставит Бразнаир заработать. В Сутре не осталось ни сеаннахов, ни магии, ни веры в старых богов. Сутра лишилась души. Возможно, ты и сам уже заметил.
— Угу. Йиска говорит, что здесь нет хозро. Да, Йиска? — сказал Малки.
Индеец кивнул.
— И чем ближе к городу Зарруса — тем хуже.
— Но ты принес нам подарок из своего мира. Принес его здесь… — Мелисенда коснулась его груди напротив сердца. — Ты — Певец Преданий своего народа, динех, который связан с сидами сквозь время и миры.
— Я… — Йиска недоверчиво рассмеялся. — Я христианин, и я врач. Я не следовал пути динех с тех пор, как был подростком. Я уехал из резервации. Там есть другие люди, которые разбираются во всем этом гораздо лучше меня. Идущие в Красоте…
— Путь Красоты — в твоей душе. Этого достаточно. В тебе сильны любовь и уважение к твоему народу, к его прошлому. Мы с тобой можем пробудить Бразнаир. Прошу: сделай это для сидов!
Мелисенда опустилась на камень, словно долгая речь отняла у нее последние силы. Лицо сиды стало безжизненным, она казалась испуганной и печальной. .
— Если ты не поможешь мне, Йиска, ничто не помешает Заррусу захватить Сутру. И тогда всех нас ждет гибель.
— Йиска. — Талискер поманил его к себе, очевидно, намереваясь поговорить с глазу на глаз. Йиска бросил нерешительный взгляд на Мелисенду; та устало кивнула.
— Иди посоветуйся со своими друзьями, — тихо сказала она.
Йиска пересек пещеру, пробираясь между опрокинутыми фигурами и обломанными конечностями, глядя на вдохновенные лица окаменевших советников. «Слышат ли они нас? — подумал он. — Вдруг все ожидают моего решения?»
— Я думаю, что должен выполнить ее просьбу, — г сказал Йис-ка, подойдя к Талискеру и Малки. — Возможно, это не сра-826 ботает, но Мелисенда права в одном: у нас нет выбора.
Талискер покосился в сторону сиды.
— Я не уверен, что ей можно доверять. Что, если она желает обрести камень для своих собственных целей?
— Это каких, например?
— Бразнаир — артефакт огромной мощи, Йиска. Он может вернуть Мелисенде жизнь и сделать ее вечной. Или же она хочет обрести власть… Черт, откуда мы знаем — может быть, ее подослал сам Заррус!
— Да брось. Это маловероятно, — сказал Малки.
— В самом деле, Талискер. Послушай, я не в курсе истории с Бразнаиром, однако уже понял, что у тебя есть некоторые причины не доверять женщинам. Тебе не кажется, что ты мыслишь предвзято? Мелисенде наверняка было непросто…
— … уцепиться за Пса, да? Вот это-то меня и смущает. Обычно сиды не занимают чужие тела.
— Ага. И это значит, что она убила мою собаку, — мрачно добавил Малки.
Талискер вздохнул.
— Впрочем, боюсь, что вы оба правы, Йиска. Другого пути у нас нет.
Йиска кивнул и направился к Мелисенде.
— Майкл, — Талискер схватил его за плечо, — ни на секунду не выпускай Бразнаир из рук, ясно?
Йиска задумался.
— Ладно, — сказал он наконец. — Слушай, Талискер, если ты украл у них камень и если Совет очнется… — Он огляделся по сторонам. — Наверное, сиды захотят получить его назад…
Эффи убегала. Она закрыла за собой дверь — так тихо, как только могла, и все же тихий щелчок замка громом разнесся в пустоте коридора.
Эффи, как и все члены свиты императора, проводила ночь в Руаннох Вере. Вчерашнее нападение кораннидов на шоретский лагерь заставило Туланна принять приглашение Сигрида. Как бы ни претила ему эта мысль, выбора не было: император должен находиться в безопасности.
События последних дней окончательно примирили феинов и шоретов. Военные планы, построенные совместными усилиями Сигрида и Туланна, включали поход на Дурганти. Поскольку Аон Кранн был разрушен, армии придется сделать пятидесятимильный крюк вокруг северной оконечности ущелья Герн. Следовательно, союзники доберутся до города не ранее, чем через неделю. Заррус быстро узнает о походе и успеет подготовиться — это понимали все. Однако выбора не оставалось. И феины, и шореты сходились в одном: Зарруса необходимо остановить. Не было предела его амбициям и, похоже, и его возможностям…
Военные приготовления не интересовали Эффи, и — правду сказать — она не особенно верила в успех мероприятия. За время пребывания в Сутре Эффи успела понять, что и шореты, и феины — крайне воинственные народы. Это проявлялось буквально во всем. Невзирая на союзнические отношения, они не остановятся перед сведением счетов. Вдобавок Эффи не могла позабыть о своей первой встрече с шоретами, и ее сердце до сих пор болезненно сжималось при мысли о дяде Сандро. К тому же император был очень занят. Никому в Сутре, кроме него, Эффи была не нужна — а вот теперь и Туланн погружен в совсем другие дела. Эффи видела, как он сидел в обществе Сигрида и своих генералов, склонившись над картами. Выражения лиц были мрачными: военные чины понимали, что поражение вполне возможно. В некий момент Туланн предложил удачное тактическое решение, и генералы согласно кивнули, удивленно переглянувшись. Эффи поймала взгляд Туланна; в нем светилось торжество. «Ему это нравится, — подумала она. — Он рожден для войны — для всех этих кампаний, для стратегии и тактики». И в данный момент Туланн был полностью захвачен военными приготовлениями. Возможно, их дружба не закончилась, но она определенно была отложена до лучших времен…
Вот потому-то Эффи осталась совершенно не удел — и решила уехать. Ее план был прост: взять в конюшне лошадь и направиться на северо-запад, в ту сторону, куда ушел Талискер и остальные. Эффи знала, что план далек от совершенства, а говоря начистоту — просто жалок. Приходилось надеяться на удачу. Она будет расспрашивать о Талискере в деревнях и поселениях… ну и так далее. Главное, взять с собой побольше провизии. Еда, как известно, всегда была для Эффи больным вопросом.
Девушка на цыпочках прошла по коридору и чуть не рассмеялась вслух. Никому нет дела до того, куда она идет. Перед резной дверью покоев Туланна Эффи на минутку остановилась, однако тут же решительно тряхнула головой и прошла мимо. Кто знает, может быть, там внутри часовые? Не хватало еще, чтобы кто-то подумал, будто она намеревается прыгнуть в постель к императору.
Через четыре коридора и два этажа спустя Эффи ругалась на чем свет стоит. Она была в своем репертуаре: никакого чувства направления. Пытаясь найти выход наружу, Эффи умудрилась забрести… Интересно куда?
Девушка остановилась посреди коридора, беспомощно оглядываясь по сторонам, и в этот момент до нее долетел приглушенный звук. Тихий стон, словно кого-то пытали, предварительно заткнув ему рот.
Эффи вздрогнула. Само собой, в этом жутком месте еще и не такое может случиться. Проклятая цитадель!
— Эффи? Эффи, это ты? — Женский голос. Она всмотрелась во мрак.
— Фереби? — Эффи пошла на звук, а в следующий миг кто-то схватил ее за рукав и бесцеремонно втащил в одну из комнат. — Фереби? Что происходит?
— Зайди.
В комнате царил жуткий бардак. Повсюду валялись одежда и мусор, грязные тарелки, остатки еды. На кучах одеял спали кошки, и в нос ударил невыносимый запах мускуса.
В центре комнаты стояла огромная кровать. На ней извивалась и корчилась от боли молодая женщина. Она и впрямь душила рвущиеся крики, прижимая ко рту одеяло.
— Боже, да она рожает!.. Мы должны помочь, Фереби. — Эффи повернулась к двери, но воительница преградила ей путь. — Эй! В чем дело?
Фереби нервно облизала губы.
— Ты… Ты когда-нибудь принимала роды?
— Нет! Надо кого-то…
— Не надо. Она не желает никого звать. Я нашла ее час назад и умудрилась дотащить досюда.
— Но почему? Ей нужен врач! Я не понимаю… — Со стороны кровати долетел еще один стон, и Эффи беспомощно замолчала.
— Подойди и взгляни… Это Фрейя. Дочь тана. Понимаешь?
— О черт!
— Фрейя, Фрейя. — Фереби погладила женщину по волосам, влажным от пота. — Это Эффи Морган. Она друг.
Глаза женщины были мутными, наполненными болью, и все же она взглянула на Эффи и убрала одеяло ото рта.
— Знаю, кто она, — выдохнула Фрейя. Казалось, ей хотелось сказать еще что-то про Эффи, возможно, что девушка — шпионка Туланна. Но тут лицо Фрейи исказилось гримасой боли, и она снова застонала.
— Боже, неужели у вас нет никаких обезболивающих? — спросила Эффи, в ужасе созерцая страдания Фрейи.
Фереби наклонилась над кроватью и стянула с Фрейи тонкую хлопковую простынь, уже перемазанную кровью. Эффи проследила за ее взглядом и громко вздохнула. Показалась головка ребенка, и этого было вполне достаточно, чтобы понять, почему Фрейе не нужны лишние свидетели. Ибо ее ребенок был, мягко говоря, необычным.
Между тем Фереби растеряла немалую часть своей уверенности.
— Надо что-то сделать, — пролепетала она.
Эффи заметила, что, хотя Фрейя тужилась изо всех сил, ребенок совсем не двигался.
— Послушай, Фереби, надо дать ей обезболивающее. Она изнурена и не в силах вытолкнуть ребенка.
— Но я не…
— Найди Рако. Он должен знать, где тут достать лекарства. Возвращайся скорее.
— А ты не можешь пойти?
Эффи издала короткий смешок.
— В тот момент, когда ты меня нашла, я как раз блуждала в поисках выхода. Иди, иди.
До тех пор, пока шаги Фереби не затихли на лестнице, Эффи не понимала, что наделала: она осталась одна, и ей придется принимать роды.
— Эффи Морган, — слабо прошептала Фрейя. — Я знаю, каков мой ребенок. Когда я рожу, мне придется оставить город. Мой отец никогда… А-а-а!
— Послушай, Фрейя, не думай об этом. Сосредоточься и тужься. Фереби Везул принесет обезболивающее. — Она взяла брошенное платье и вытерла Фрейе пот. — Здесь есть еще одеяла?
Фрейя кивнула. Эффи разыскала немного чистого белья.
— Давай-ка устроим тебя поудобнее, — пробормотала она.
К тому времени, как Фереби вернулась вместе с Рако, все уже закончилось. Фрейя откинулась на подушки; лицо новоявленной матери было бледным и изможденным. Эффи сменила ей простыни и завернула новорожденного в теплое одеяло.
— Эффи! Ты просто волшебница! — сказала Фереби. — И ты будешь утверждать, что не делала этого раньше?
— Я порядком струхнула. — Эффи усмехнулась.
— Рако, — тихо сказала Фрейя, — подойди и взгляни на племянника.
Фереби и Эффи обменялись многозначительными взглядами.
— Рако. — Фереби взяла его за плечо, словно желая предостеречь, но он не остановился. Подойдя к кровати, Рако нежно поцеловал Фрейю в лоб.
— Будь сильным, — сказала она. — Сиды подали знак.
Рако недоуменно взглянул на Фрейю. Она развернула одеяло и положила ребенка на колени.
Малыш был чудесным. Его темные глазки мерцали в свете ламп, он сучил ножками и булькал. Звуки, которые издавал младенец, мало напоминали детские крики — скорее горловое ворчание. Оно и неудивительно — поскольку ребенок Фрейи был крошечным медвежонком…
ГЛАВА 16
Три дня подряд шел дождь, а в последнюю ночь он превратился в мокрый снег, и лес стал болотом. Военный лагерь на краю ущелья Герн был самым мерзким, сырым и серым местом в целом мире. Надо ли говорить, что боевой дух людей невероятно упал — и еще прежде, чем произошло хотя бы одно сражение.
Хуже того: объединенная армия шоретов и феинов постоянно подвергалась нападению тварей Зарруса. Шарды и флэйи не решались атаковать лагерь, однако шастали по лесу и бросались на одиночных людей или небольшие группы. Но даже эти твари не могли посеять ужас в сердцах людей так, как это делали коранниды. Тех же шардов было трудно убить, однако все же возможно, и многие из людей были тому свидетелями. Коранниды же приходили по ночам — бесшумные, несмотря на свои размеры, — и кошмары становились реальностью. Эффи видела бледные, изможденные лица шоретских и феинских солдат, их усталые глаза, покрасневшие от постоянного недосыпа.
Эффи и сама спала не так уж много. Она делала все возможное, чтобы ободрить Туланна и внушить ему хоть какую-нибудь надежду, проводила с ним долгие вечера после военных советов, которые отнюдь не прибавляли юному императору оптимизма. Тан Сигрид пребывал в черной тоске, тяжело переживая исчезновение дочери. Старик совершенно расклеился и в значительной степени утратил чувство реальности. Он говорил шепотом, то и дело пугливо оглядывался по сторонам, словно опасаясь, что его могут услышать коранниды. Некогда твердый взгляд стальных глаз был рассеянным и бегающим. Тан еще больше постарел и сгорбился. Толку на военных советах от него было немного.
Впервые увидев Сигрида после исчезновения Фрейи, Эффи ужаснулась. Ей страстно захотелось рассказать старику, что произошло на самом деле.
Фрейя ушла по собственной воле, боясь, что рождение младенца-медвежонка будет воспринято как дурной знак. Рако ушел вместе с ней. Они и сами не знали, куда направятся — возможно, в Сулис Мор, где жила тетка Фрейи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48