«И что? Это его не спасет».— Это не спасет ее. Зачем мне все это, зачем мне Нуменор, если ее не будет?Возлюбленная…Что важнее, в конце концов, для человека? Разве он создан был для такой грязи, такой борьбы? Кто праведнее — тот, кто просто живет, сажает дерево, строит дом, зачинает детей, или тот, кто губит себя и других ради какой-то непонятной великой цели, за что и воздаяния-то не получит?Возлюбленная.Нуменор.Что ты выберешь?Орхальдор стиснул зубы. Сдаться? Сейчас?Никогда. Он заведомо не пойдет сдаваться. Нуменор. Он сделал для него много. Слишком много. Теперь очередь Нуменора отплатить ему долг. Он усмехнулся.Он не один. За ним — Нуменор. За ним — Стража. Они помогут ему.— Так чего вы хотите?— Я хочу, чтобы вы помогли мне ее освободить оттуда и скрыть.— Так вы дадите ему лишний козырь. Возьмите себя в руки. Он вряд ли осмелится причинить ей зло. Она тоже родственница государя, знатная дама. Он не осмелится убить ее без суда и следствия. А суд и следствие покажут, что он мало того, что подстроил обвинение, но еще и сам изменник. Мы сумеем этим воспользоваться. Если же вы ее освободите оттуда силой, то это послужит только доказательством ее вины.— Косвенным.— Тем не менее.— Вы что, не понимаете, что до суда может не дойти? Он просто убьет ее, подделает признание…— В любом случае это откроется…— Но ее уже не будет!Незаметный человек непонятного возраста смотрит в упор. В глазах его понимание и сочувствие — но и жесткость.— Орхальдор, сейчас поединок нервов. Он ждет, что вы сломаетесь. Что вы придете, отдадите себя в его руки. Вы не придете.— Не приду. Никогда. Но я не хочу жертвовать ее жизнью.— Вряд ли он осмелится.— А если осмелится?Молчание.— Чего вы хотите? Здесь и сейчас он — верховная власть. Законным образом мы ее вывести из тюрьмы не можем. Выступить против него никто не может. Это бунт. Похитить ее мы не можем — это игра ему на руку. Дождитесь корабля.— Я не могу ждать! Если в течение трех дней я не сдамся — он ее убьет.— Не убьет. Если убьет — это еще один камень ему на шею. Он это знает. Дождитесь корабля с государевым указом. Сейчас игра нервов. Кто первый не выдержит — проиграет.— Я не могу ждать. Затравленный шакал становится опаснее льва. Он может пойти на любой, самый безумный поступок. Я не могу рисковать. Я хочу, чтобы она была спасена сейчас и здесь. Я хочу точно знать… Я много сделал для Нуменора. Я много сделал для Стражи. Вы должны мне. Помогите мне!— Орхальдор, я мог бы вам сказать, что честь государя и Нуменора для меня куда важнее ваших чувств, и это было бы правдой. Но я скажу также, что Стража и Нуменор никогда не бросают своих. Запаситесь терпением. Он не осмелится ее убить. Сорветесь — потеряете все. Он выиграет.Молчание.— Я предупреждал вас когда-то о том, что все может обернуться жестоко. Вы знали. Вы были готовы. Вы все понимали. Что изменилось?«Возлюбленная…»— Значит, вы не поможете мне?— Прямо сейчас — нет. И вам я запрещаю что-либо предпринимать. И поскольку вы сейчас можете наломать дров, я прикажу вашему начальству по таможне взять вас под арест. Это я могу сделать, вы знаете. Любое ваше действие сейчас — ему на руку. Я не допущу этого. Так что отсюда вы пойдете домой с… сопровождением. И будете оставаться дома, пока не будет других распоряжений.— Я понял.«Если все оставили меня — я сделаю все сам. Я — сам. Чего бы это ни стоило. Здесь и сейчас. Я не стану рисковать тобой. Если мне не дают воздаяния, если я остался один — я и сделаю все сам. И пошел ко всем балрогам и Нуменор, и Стража.Они пожертвовали ею и мною — Острову. Они даже из наших смертей пользу выжмут.Нет. Я не пойду безропотно под нож даже ради Нуменора. Тем более что вы найдете другой выход. Найдете. Но на мою кровь не рассчитывайте.Нуменор сумеет сам позаботиться о себе. А мне пора подумать о себе. О тебе.Возлюбленная…Я буду играть по своим правилам».Темнота набивалась в ноздри, давила на грудь. Дышать тяжело. Опять свеча почти не давала света. Умбарские ночи густы.Он был странно спокоен. Срок истекал, но он не боялся. Главное — сохранять спокойствие. Пусть думают, что он решил ждать. Да, решил. Но не корабля.Рассчитывать можно было только на себя, у него не было «черных теней», вроде тех, что устраняют неугодных за большие деньги. Говорят, они куда угодно могут проникнуть. Сейчас он много бы дал за их услугу.Нет, не дал бы ни гроша. Они — на той стороне. Они играют без правил.И что ты можешь сделать?А ничего. Ты под стражей, ты никуда не уйдешь. Ты и сам ничего не можешь, и никто не поможет тебе.Только чудо.«Я хочу чуда.Я хочу, чтобы хоть кто-то сделал что-то для меня сейчас, когда мне это так нужно!»Глаза резало, он несколько раз моргнул. К губам прилила кровь. Он ощущал себя сейчас таким несчастным и одиноким, что взять себя в руки стоило огромного труда.«Если ничего не хочет и не может Нуменор, если ничего не хочет делать Стража, то пусть сделает тот, кто может.Отче, я не хочу воздаяния потом. Потом — пусть даже ничего не будет. Я верно служил Тебе. Я шел праведным путем. Я делал все ради Твоего Закона. Неужели я не достоин хотя бы знака от Тебя? Хотя бы маленького чуда? Помоги мне. Дай мне чудо.Ведь Ты можешь. Ведь Ты слышишь мольбу, к Тебе обращенную. Помоги мне! Дай мне чудо!»Дурак. Кто ты такой, чтобы Он слышал тебя? Чтобы Он для тебя что-то сделал? Разве Он спас Финрода? А ведь тот наверняка надеялся на Его помощь. Кого и когда Он спас?Орхальдор стиснул зубы, отгоняя мерзкие мысли.«Почему Ты не хочешь хотя бы ответить мне? В чем я виноват перед Тобой?Не покидай меня и ночи души моей.Не оставляй меня одного.Что я делал не так? Скажи мне? Почему Ты пренебрегаешь мной? Почему Ты не поможешь мне?Эта сволочь будет здравствовать — а я, а Исилхэрин? Разве мы не лучше его?Помоги мне! Я столько сделал для Тебя, так яви же свою милость… Или Ты считаешь меня недостойным? Что я еще должен для Тебя сделать?»Тишина.Он не отзовется, — с какой-то спокоиной отрешенностью понял Орхальдор.Он давно это понял.«И Ты тоже бросил меня? Тогда не моя — Твоя вина. Я приму дар от ТОГО».Он понимал, что такой выход — погибель. Но пусть Единый увидит, к чему привело Его равнодушие.И ведь он сделает это ради другого человека. За это Он должен простить. Должен.Если ради другого — то Он обязан простить.И если бы Он этого не хотел — он явил бы чудо. Он дал бы знак. Значит, отсутствие знака и есть знак — ибо иного выхода не осталось.Так хочет Единый. Значит, все обернется во благо».Орхальдор глубоко вздохнул, внезапно успокоившись.— Я говорю — да. Дай мне силу и забирай меня.… — А теперь вы скажете мне, почему вы решили ответить «да». — Голос гостя был совершенно бесстрастен. Ни торжества, ни презрения. Как будто говорил между делом о чем-то обыденном.Человек стиснул зубы.— Какое тебе дело? Ты добился своего.— Мне любопытно, насколько я верно угадал.«Дай мне терпения. Время уходит, а он сидит как ни в чем не бывало, а ее убьют… Сдерживайся. Спокойно».— Потому что выхода нет. Я потеряю честь и погублю дорогого мне человека. И потому, что этот мерзавец вывернется.— А почему бы вам не сделать выбор? Отрекитесь от своей женщины — и станете неуязвимы. Она ведь отпустила вас, вы не связаны ничем. Так в чем же дело? Кстати, вы сказали — «потеряю честь и погублю человека». Честь вы поставили на первое место. Значит, ваша честь для вас важнее человека. И это правильно. Вот и отдайте — чужую жизнь за честь, и все будет легко и просто. Разве вы уже не отдавали чужих жизней ради великих целей?Знаете, что на самом деле вас больше всего бесит? То, что вы проиграли. Точнее, по большому счету вы победили — от имени Острова. Но вашу личную игру вы проиграли. А вы хотите выиграть во всем. Ваша ошибка в том, что вы играли по правилам. Верно? Вы не вовлекаете в игру женщину. А ваш противник — вовлек. Не так ли?— Время уходит!— И что? Чего вы от меня хотите? Я не вижу причины помогать вам сейчас. Вы можете спокойно обойтись без моей помощи. У вас есть очевидный выход, так воспользуйтесь им. Дождитесь корабля. Или откажитесь от женщины, и все будет прекрасно.Орхальдор еле сдерживался.— Или вы не желаете делать выбор? Все сразу? И женщину выручить, и честь сохранить, и злодея покарать?Орхальдор коротко кивнул, ненавидя себя за унижение.— Да. Я буду драться до конца. Я не отдам ему ни чести, ни женщины, ничего. Иначе он все равно будет победителем.У человека дрожали руки, и он не знал, куда их спрятать.— Успокойтесь, — презрительно сказал гость, — вы при такой злости даже с моей помощью ничего сделать не сможете. Главное — спокойствие. Бесстрастность. Подумайте еще раз — может, вы все же удовлетворитесь победой Острова? Когда-нибудь откроется, что она была невиновна, и все получат по заслугам.— Тогда она уже будет мертва. Ей будет все равно.— Да неужто? Ведь за пределами Арды вас не пустота ждет, разве не так? Так почему вы так страшитесь смерти? А? Может, Единый вознаградит вас за верность и служение, и будет у вас тот самый дом, и жена, и дети… где-нибудь в другом мире, столь же любимом Единым? Где же ваша вера, а?Орхальдор прикрыл глаза, чтобы собеседник не смог угадать его мыслей. Ему хотелось сейчас усмехнуться.«Интересно, что ты скажешь, когда узнаешь, что я иду к тебе по Его воле? Нет, лучше помолчать, не то может отказать…»— Вы думали, что женщина не станет пешкой в вашей игре. Вы играли утонченно, но забыли о том, что любой узел можно не просто распутать, но и разрубить. Играть без правил вы не умеете… Этому придется вас учить.— Довольно! Ты сказал, что можешь все. Я сказал свое «да». Или ты тоже играешь без правил?— Обычно да. Но вы мне нужны, да и смысла сейчас играть без правил нет — я уже выиграл. Так что буду честен с вами до конца — я могу не все. Это, — он хмыкнул, — по силам лишь Единому. Но, как говорится, все обернется во славу Его? Вот и я послужу этой славе. — Он невероятно обаятельно улыбнулся. — Накажу одного мерзавца, полезного, конечно, да ладно. К тому же я не хочу, чтобы потом вы обвиняли меня в том, что я взял слишком много за слишком малое… А хотите, я сделаю все за вас?— Нет, — хрипло выдохнул человек. — Я — сам…— Месть — сильное чувство. Не менее сильное, чем любовь… Хотите покарать негодяя? Полностью на вашей стороне. Тех, кто тебя подставил под удар, надо карать, и жестоко. ЭТИМ вы не будете мне обязаны. Но если вы не сумеете сделать все так, как задумали, — не моя вина.Гость раскрыл красивую узкую ладонь, странно гладкую, с едва намеченными, неуловимыми линиями. «Как же ему гадать по руке?» — всплыл в голове нелепый вопрос. На ладони тускло поблескивало ничем не приметное простое кольцо.— Берите. Это все, что я могу вам дать.— Что это?— Не делайте вид, что не догадываетесь, — неожиданно грубо сказал майя. — Вы знаете.Орхальдор осторожно взял кольцо. Значит, это тоже правда. Вот тебе и чудо, о котором ты просил…— Эта вещь способна сделать для вас многое. Но это многое будет зависеть от того, насколько вы сумеете с ним справиться. Если бы вы сказали ваше «да» раньше, вы успели бы научиться управляться с ним. О, нет, не до конца. На это годы и годы уходят. А теперь все зависит только от вас. Кстати я смогу узнать получше ваши способности… Но, может вы все же согласитесь, чтобы я сделал все сам? Выступил, так сказать, на стороне закона? Дадите мне шанс на благое дело, а? Нет?— Нет.«Ты на благое дело не способен. И давать тебе шанс сделать благое дело и заработать хотя бы надежду на прощение? Да никогда. Злодеев надо карать, и жестоко».Гость кивнул.— Вы удивительно предсказуемы сейчас. Да, сильные страсти обезоруживают человека. — Он мягко улыбнулся.— Я должен поклясться?— Вы уже сказали «да». Собственно, мне и этого вполне достаточно. Но я хочу, чтобы все было четко до самого конца. Что вы согласны отдать за это? — Он кивнул на кольцо.— Что именно я должен отдать?— Что угодно. Вы сами определяете вашу цену.Орхальдор уже все обдумал заранее. Сейчас он был совершенно спокоен — как всегда, когда цель была поставлена, путь к ее достижению намечен и он мог действовать. Впрочем, это состояние трудно было назвать спокойствием, просто он не знал для него иного слова. Ближе всего — управляемый азарт. Что же, игра продолжается. Он коротко улыбнулся.«Ты думаешь, ты всех умнее? Посмотрим».— «Я отдаю свою верность и службу Саурону, доколе смерть не освободит меня или он сам не пожелает меня отпустить».— Верность и служба. Немало. Но и не много.— С тебя довольно.— Вполне, — рассмеялся майя. — «Забирай все, но не трогай душу»? Но ты уверен? Мне не нужно, чтобы ты потом… так скажем, расстроился и стал непригоден. Ты все обдумал?Подпись и число.— Лучше, конечно, было бы написать «Ортхэннэру». Как-то неприятно именоваться «грязной тварью». Ну, да я непривередлив. Как только сочтете, что вы взяли достаточную плату, придете. Вам стоит лишь сказать — «иду». Я не хочу, чтобы вы потом говорили, будто я не выполнил уговора. Честно говоря, мне наплевать и на ваши страсти, и на вашу женщину. Но мне нужна ваша служба. Если вам для этого нужна женщина — именно эта женщина, — то вы ее получите. Кстати, почему же ваши соратники ничем вам не помогли? А? — Гость смеется. — А потому, что они уже выбрали. Они предпочли победу Острова — и принесли вас ему в жертву.Гость встал, показывая, что разговор окончен.— Иди и верши. Только не тяни долго. Ты так трясешься над своей душой — а вот волю уже отдал мне. Так что не заставляй меня ждать слишком долго — я не люблю дергать за поводок.План в голове составился как бы сам по себе. Наместник ждет, что он придет к нему в дом. Вернее, он в письме прямо приказывает это сделать. А там, скорее всего, его просто убьют. Естественно, найдутся свидетели, которые покажут, что он пытался наместника убить. Да и повод для покушения у него есть… Очень грубо, но действенно. Этот гад вывернется… ну, даже если и не совсем вывернется, даже если его тихо придушат или прирежут потом по приказу Стражи, или государя, или кого еще — ему-то, Орхальдору, какой будет от этого прок?И честь, и жизнь он уже потеряет. И погубит Исилхэрин.Он зло усмехнулся.Он знал, где ее держат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93