– Я так понял, что ответ отрицательный? – проговорил капитан, поднимаясь на ноги.Маркиз снова сжал кулаки, но Брайан махнул рукой.– Мне надо знать, есть ли хоть доля правды в этих сплетнях.– Каких сплетнях? – резко спросил Монрояль. – Ты обвиняешь мою кузину в том, что она изменяла тебе? Со мной?Капитан из осторожности попятился. Он явно рисковал жизнью, задавая такие вопросы лорду Монроялю.– Мужчина имеет право знать… – начал Брайан.– Я должен вызвать тебя на дуэль, нахальный щенок, – процедил маркиз сквозь зубы. – Но, по непонятным причинам, ты зачем-то нужен моей кузине и нужен живой.– Да? Я ей нужен?Голос у Брайана задрожал от волнения, а маркиз цинично рассмеялся.– Да, нужен, – ответил маркиз. – Очевидно, после вчерашнего скандала она хочет тебя сначала утопить, а потом четвертовать.Капитан сразу насторожился.– Что вы знаете о случившемся прошлой ночью?– Об этой истории к вечеру будет знать весь Лондон, – ответил маркиз Монрояль. – Я встретил Тедди Торнтона сегодня утром.Капитан побледнел. Что же делать? Действительно, если все узнают об этом, Синтия его не простит. Он застонал и вцепился руками в волосы. Затем он глянул на маркиза, который смотрел на него явно неодобрительно.– Мы должны что-то сделать, – пробормотал Брайан. – Чтобы Тедди не болтал…Лорд Монрояль удивленно поднял брови.– Мы?! Прошу простить меня, но это совершенно не мое дело. Надо было знать, прежде чем сходить с ума!Брайан напряженно думал. Надо во что бы то ни стало остановить разговоры о вчерашнем скандале. Синтия не должна страдать из-за неосторожного поведения мужа. Дик Чатам будет молчать, в этом Брайан не сомневался. Симмонс был дальний родственник Чатама и тоже будет держать язык за зубами. Вот только Торнтон славился репутацией большого болтуна. Надо как-то заткнуть ему рот.– Да, я знаю, что уже слишком поздно, – сказал Брайан, видя, с каким презрением смотрит на него маркиз Монрояль. Но ради Синтии капитан готов был проглотить свою гордость. – Чатам будет молчать, и Симмонс – тоже. Я уверен в них. Опасность представляет только Тедди Торнтон. – Он помолчал, но маркиз смотрел на него со скучным видом на лице и ничего не говорил. – Может быть, вы знаете, как заставить его замолчать? Ради Синтии, – произнес капитан.Маркиз весело улыбнулся.– Ах, да! Ради Синтии. В том-то все и дело. Моя кузина больше всех страдает по вашей вине. – Маркиз помолчал, и Брайан затаил дыхание. – Ради Синтии, капитан, и только ради нее, – добавил он значительно. – Я уже позаботился о Тедди Торнтоне. Я предупредил его, что, если он еще пикнет, я придушу его собственными руками. – Он вынул золотую табакерку из кармана жилетки, открыл ее, щелкнув ногтем большого пальца. – На вашем месте, капитан, – продолжал маркиз, беря щепотку табака, – я бы не обольщался. Вряд ли вам удастся когда-нибудь снова заслужить расположение моей кузины. Женщины не любят, когда их называют шлюхами…– Я не говорил таких слов!– И не любят заставать со шлюхами своих мужей, – маркиз будто и не слышал его восклицания. – Поэтому я советую тебе, хотя не знаю, зачем мне это нужно, приготовься к долгим и холодным ветрам с этой стороны.– О, я могу это вынести! – ответил капитан. – Я не вынесу, если этого не будет.Маркиз налил два бокала бренди из хрустального графина и подал один бокал своему гостю.– Лучше выпей, капитан. Я уже наслушался сегодня твоих глупостей.Капитан решил проигнорировать это ироничное замечание. Он отхлебнул глоток бренди, а потом сказал:– Я пришел поговорить как раз о глупости вашей кузины, милорд. Она требует развода.– Что? Развод?В голосе маркиза Брайан уловил нотки горького удовлетворения.Капитан вынул из кармана конверт и подал маркизу. Просмотрев документы, маркиз поднял удивленно брови и улыбнулся.– Тридцать тысяч фунтов? Неплохо, должен признать. Но я советую тебе просить пятьдесят. Деньги у Синтии есть.Капитану показалось сначала, что он ослышался. Затем он увидел циничную усмешку на лице маркиза и вскочил с кресла.– Это вам не шутки, милорд. Я не согласен на развод.– Пятьдесят тысяч фунтов это большая сумма, – медленно произнес маркиз. – Особенно, учитывая здоровье твоего брата. Как будущему графу тебе понадобится много денег, чтобы привести в порядок имение Малгрейва. Дела там совсем никудышные.– А я не хочу ничего слышать о его имении, – взорвался Брайан. – Я не дам развод, и мое решение окончательное. Маркиз посмотрел испытующе на капитана.– Кузина, должно быть, уже все решила.– Зачем ей нужен развод, я не понимаю, – сказал Брайан беспомощно. – Ведь она женщина!Лорд Монрояль кашлянул.– Твое поведение, приятель, вряд ли назовешь образцовым, а? Кроме того, – добавил он сухо, – если я хоть немного знаю женщин, Синтия, вероятно, считает, что это твое желание.– Мое желание! – удивленно воскликнул Брайан. – Как она могла такое вообразить?– Очень просто.– Но это неправда, – решительно заявил капитан. – Я хочу, чтобы моя жена вернулась. – В его голосе было отчаяние.– А ты сказал ей об этом?– Да как же? – вздохнул Брайан. – Синтия не захотела со мной говорить тем вечером. И кроме того, я не знаю, где она теперь.С тяжелым вздохом, явно раздосадованный, маркиз поднялся с кресла.– Я вижу, что мне ничего не остается, как проводить тебя в Галифакс-Хаус, – проговорил он лениво. – Но сомневаюсь, что моя кузина сейчас у матери. Думаю, она меня примет, – добавил он с уверенностью, от которой Брайана покоробило. – И я замолвлю за тебя словечко.Капитан должен был признаться, что его светлость скорее всего прав, и последовал за ним. Через двадцать минут оба джентльмена были в известной им Китайской гостиной, где их приняла сама леди Галифакс.– Ты за что-то сердишься на нас, тетя? – сказал маркиз после длительного молчания.– Я думаю о том, что вы оба заставили страдать мою дочь, – резко ответила леди Галифакс. – И разве удивительно, что я на вас сержусь?Она пристально посмотрела на капитана, который не знал, что сказать.– Если бы вы пришли на час раньше, капитан, то вы могли застать дома лорда Галифакса, и поверьте, что его светлость очень хотел с вами серьезно поговорить.«Хорошо что я не пришел на час раньше!» – подумал Брайан и умоляюще посмотрел на маркиза. Он удивился, когда маркиз первый прервал визит, как только тетя сообщила им, что Синтия уже уехала в Милфорд.– Спасибо за все, милорд, – произнес капитан. Оба джентльмена ехали в ярко-желтой коляске маркиза обратно на Сент-Джеймс-сквер. – Но теперь ясно, что Синтии я больше не нужен.– Что подтверждает только одно, о чем я давно догадывался, а именно то, что ты совсем не знаешь женщин, – ответил маркиз Монрояль. – Если хотя бы половина того, что говорил мне Торнтон о том, как вела себя моя кузина прошлым вечером, правда, то есть серьезные основания предполагать, что еще не все потеряно.Капитан удивленно посмотрел на маркиза.– Откуда такое мнение?Маркиз довольно ухмыльнулся.– Моя любимая кузина никогда в жизни не повысила голос и вела себя очень скромно. Могу заверить лично. Если она устроила такой шум прошлым вечером, это можно объяснить только дикой ревностью. – И он спросил мечтательно: – Она и в самом деле швырнула кувшин с лестницы?Брайан кивнул.– И тазик тоже. Говорят, она прошлась по дому как ураган. – Он подозрительно глянул на маркиза. – А почему вы спрашиваете?– Из моего опыта могу сказать, что ревнивая женщина – это влюбленная женщина, – ответил маркиз… И, помолчав, спросил: – Синтия давала повод предполагать, что она влюблена в тебя?Капитан и хотел бы дать утвердительный ответ, но честность не позволила. Синтия всегда вела себя очень сдержанно. С трудом верилось, что она устроила такой кавардак прошлым вечером.– А ты? – спросил маркиз.– А что я? – насторожился Брайан.– Как ты относишься к моей кузине?– Да как я могу к ней относиться? Она моя жена!Маркиз кашлянул.– Поверь, капитан, мне нравится, что ты не хочешь показаться чересчур сентиментальным. Но лучше будь сентиментальным – если хочешь вернуть свою жену. Я, конечно, никогда не признавался женщинам в любви. Отчасти потому, что еще ни разу не испытывал этого странного чувства. Но также и потому, что признание это очень опасно, и даже когда оно искреннее. Все равно что сжечь мосты и отрезать себе путь к отступлению. Думаю, что я не смогу этого сделать. Женщины, с которыми я занимаюсь любовью, не требуют от меня слов любви, а если и требуют, то не очень настойчиво. Но Синтия совсем другая женщина…– И тут вы абсолютно правы, – сказал Брайан с таким чувством, что маркиз громко рассмеялся.А капитан подумал неожиданно о себе как о человеке, который с удовольствием бы сжег мосты. Ради такой женщины, как Синтия. И у него не было ни малейшего желания отступать.– Да, моя кузина романтическая женщина, хотя, может, сама не подозревает об этом и первая будет это отрицать, – продолжал маркиз Монрояль. – А романтические женщины втайне мечтают о настоящей любви и прочей подобной чепухе.– Откуда вам известны такие женские тайны?– Ты забыл, что у меня есть две юные сестрички. И говоря прямо, капитан, если ты питаешь столь горячие чувства к моей кузине, я предлагаю немедленно ехать в Милфорд. Хватит вам с Синтией играть в прятки!– Мы едем в Милфорд? – удивился капитан.– Да. Как только ты уложишь свои чемоданы, – сказал маркиз, останавливаясь перед домом Чатама на Джермин-стрит. – Я вернусь за тобой через час. И надо поторопиться, чтобы не ночевать на дороге.Едва капитан успел соскочить на землю, как лорд Монрояль развернул экипаж и умчал, нахлестывая своих гнедых по Джермин-стрит.Капитан стоял и смотрел, пока маркиз не исчез из вида. Очень хотелось верить, что маркиз не ошибался относительно того, чем закончится их путешествие в Милфорд. Глава 17Снова дома – Если ты действительно добьешься развода, моя дорогая Синтия, – заметила вдова графиня, когда обе леди удалились в гостиную после обеда, – то я боюсь, что жизнь покажется тебе блеклой без отца твоего ребенка.По тону ее голоса было совершенно ясно, что леди Агата не одобряет такое скандальное решение. Но Синтия была тверда как алмаз.– Ваш сын практически отказался от своего ребенка, миледи, – напомнила она терпеливо. – Думаю, что сейчас капитан Шеффилд уже подписал все документы и положил деньги в свой банк.Синтия чувствовала себя совсем несчастной и нуждалась в ободряющих словах графини.– Зная Брайана, моя дорогая, могу заверить тебя, что он никогда не согласится на развод, – сказала убедительно леди Агата. – Брайан любит тебя, я уверена.Синтия хотела ей верить.– Да, он так любит, что обвинил меня в прелюбодеянии и затем умчался в столицу, чтобы предаваться всяким развратным утехам. – Она помолчала, едва сдерживая слезы. – Мне трудно поверить, что он хоть чуть-чуть любит меня или своего ребенка, – сказала Синтия.Вдова похлопала ее ласково по руке.Синтия почувствовала прилив нежности к леди Агате, которая решилась на такое тяжелое путешествие из Шропшира, посреди зимы, чтобы предложить свою поддержку.Приехав из Лондона, Синтия была рада обнаружить у себя дома вдову графиню Малгрейв. В ее компании она чувствовала себя спокойно. Вместо того, чтобы закрыться от всех в своей комнате, как намеревалась Синтия, она обязана была исполнять роль хозяйки дома и, делая это, могла пожаловаться леди Агате и облегчить свою душу.– Брайан поступил нехорошо, – проговорила вдова. – Я этого не отрицаю. Но задумайся хоть на секунду, моя дорогая Синтия. Если джентльмен не любит, разве он станет так ревновать? Держу пари, что в данный момент мой сын раскаивается в своем ужасном поступке.Синтия вспыхнула. Всю дорогу до дома она не могла забыть сцену в гостиной и капитана, обнимающего женщину, явно лишенную всяких моральных устоев. И Синтия никак не могла успокоиться, узнав о такой неожиданной природе своего мужа.– Он совсем не раскаивался, когда я застала его с этой… этой…Она не могла заставить себя произнести неприличное слово.– Не надо, любовь моя, – мягко сказала вдова и взяла ее за руки, – что ни говори, а джентльмены очень слабые создания, моя дорогая, хотя мы, леди, желаем видеть их сильными. Но часто это мы должны быть сильными, дитя мое. Ты только подумай о бедной Маргарет! Несмотря на все страдания, которые принес ей граф, она по-прежнему любит его и несомненно простит, хоть он и оставил ее без единого пенни.Синтия резко вырвала свою руку и взяла чайник, который в это время принес дворецкий.– Но я не могу простить, миледи. И если Брайан только посмеет заявиться сюда в Милфорд-Холл, я…– Если ты любишь, то простишь, Синтия. Ты ведь любишь его?– Нет! – вскрикнула Синтия, вся дрожа от мысли, что капитан может вернуться домой. – Я его ненавижу!Руки ее так задрожали, что ей пришлось поставить чайник обратно на стол.– Все понятно, – нежно заметила вдова. – Я так и думала. Не волнуйся, моя дорогая, давай я сама налью тебе чай.Леди Агата налила две чашки и подала одну Синтии.– Но я действительно ненавижу его, – повторила Синтия. – Как я могу его любить, если он развлекался с куртизанкой в моей собственной гостиной?– Ты, конечно, права, моя дорогая, – ответила леди Агата. – Но я надеюсь, что ты не будешь упоминать об этом несчастном инциденте, когда Брайан приедет. Ничто так не мешает примирению, как взаимные упреки, дитя мое.Синтия посмотрела на нее изумленно, будто леди Агата вдруг заговорила по-китайски.– Примирение? – удивилась Синтия. – Какое примирение? Я не хочу даже видеть этого мерзавца! – воскликнула она. – Да и не надеюсь я его снова когда-нибудь увидеть.Может быть, вдова не заметила отчаянной нотки в последней фразе?– Конечно, дорогая, – спокойно сказала вдова. – Выпей чаю, Синтия. А потом мы можем сыграть в пикет.Не успела Синтия ответить, как раздался звук открываемой внизу двери дома, и сразу в холле послышались мужские голоса. Синтия нервно взглянула на бронзовые часы, стоявшие на каминной полке.– Кто бы мог прийти в такой поздний час? – пробормотала Синтия. Она быстро встала и поправила складки на своем темно-синем шерстяном платье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32