Такие встречи для нас как взыскательный экзамен.
Работая над этой книгой, я долго размышлял, о какой встрече рассказать подробно. В конце концов пришел к выводу, что лучше всего свести воедино впечатления от многих встреч с болельщиками. Вот что из этого получилось.
…Гигантский актовый зал полон. Украдкой из боковой двери я всматриваюсь в лица людей. Большинство из них молоды. Я волнуюсь. Это мало похоже на те ощущения, что бывают во время матча. Там стараешься максимально сосредоточиться на игре, не видишь никого и ничего, кроме хоккеистов и шайбы, там стоит только начаться матчу, как от волнения не остается и следа. А здесь другое: у тебя глаза разбегаются – ведь полторы тысячи человек пришли словно для того, чтобы посмотреть, какой ты без маски.
Приятный сюрприз: перед встречей организаторы показывают фильм «Владислав Третьяк против Бобби Халла», снятый в 1974 году в ходе матчей сборной СССР со сборной ВХА. Я уже видел этот фильм раньше, но все равно – наверное, я самый внимательный зритель в зале и уж наверняка самый отзывчивый. На широком экране Бобби Халл снова и снова атакует мои ворота – воют сирены, ревут трибуны, со свистом летят шайбы – держись, вратарь! Так и было в 74-м.
Фильм, кажется, задел за живое не только меня. Поднимаясь на сцену, вижу, как взволнованы люди, как искренни их аплодисменты. Успеваю подумать о том, что контакт с аудиторией вроде бы уже налажен, теперь важно его не потерять. И сразу же на меня обрушивается шквал вопросов. На столе вырастает целая гора записок.
Беру наугад первую попавшуюся: «Какое качество Вы считаете самым главным в человеке?»
– Трудолюбие, – отвечаю я.
«Бывают ли у Вас минуты страха в ходе матча?»
– Раньше, когда только-только надел форму голкипера, случалось, боялся шайбы. Теперь же на льду я настолько погружен в свое дело, что все постороннее перестает существовать. Хотя, конечно, вратарей не нужно считать абсолютно бесстрашными людьми. Ничего не боятся только безголовые дураки. Скажем, во время тренировок я всегда помню об опасности. Ведь в створ ворот летит одновременно по пять-шесть шайб – на каждую не среагируешь. От прямого же попадания не спасают никакие щитки – боль страшная.
Или вот, к примеру, канадцы имеют обыкновение бросать по воротам с острого угла, нет, даже не с острого – вообще с «нуля градусов». Шансов забить гол при этом почти никаких, зато вратаря искалечить – запросто, стоит только шайбе в горло угодить. Горло – это самое незащищенное место у любого вратаря.
Раньше бытовало такое представление, будто хоккейный вратарь – это едва ли не самоубийца какой-то, что весь он в шрамах и синяках и что зубы у него выбиты. Это выдумки. У меня, к примеру, за все годы игры в ЦСКА и сборной не было ни одной серьезной травмы, так что шрамами пока похвастаться не могу. Но что шайба бьет больно – это точно.
«Снятся ли Вам хоккейные сны?»
– Никогда.
«Как Вы относитесь к судьям?»
– Ревниво, что ли. Я понимаю, что им нелегко, что они обыкновенные люди, которые не застрахованы от ошибок… И тем не менее хоккейная борьба столь азартна, что в пылу схватки простить судейскую оплошность я не могу. Убейте меня – не могу.
«Как Вы воспринимаете собственную славу?»
– Спокойно. Наверное, я уже вышел из того возраста, когда письма болельщиков, известность и внимание приятно кружат голову.
«Правда ли, что самым веселым хоккеистом сборной был Валерий Харламов?»
– Правильно, Валерий. Только не Харламов, а Васильев. Со стороны вы никогда не подумаете, что он весельчак, – ходит всегда озабоченный, серьезный, но вдруг как выдаст какую-нибудь шутку – у всех животы от смеха болят.
«Помогала ли Вам ваша феноменальная реакция за пределами хоккейной площадки?»
– Пару раз она выручала меня во время езды на автомашине по скользкой дороге.
«Любите ли Вы баню?»
– Откровенно говоря, не очень. «Ваше любимое блюдо?»
– Грибной суп.
«Как развить свою реакцию?»
– Рекомендую пинг-понг и теннис.
«Как правильно действовать в обороне, если вратаря и защитника атакуют два соперника?»
– Ого, это уже специальный вопрос. Наверняка его задал ктото из хоккеистов. У вас есть хоккейная команда?
– Есть, – дружно отзывается зал.
– Чемпионы района, – с гордостью подсказывает ведущий.
– Тогда, может быть, проведем тренировку?
Я еще раз вслух зачитываю вопрос и объясняю:
– Вратарь несет ответственность за того игрока, который владеет шайбой. Защитник же в это время контролирует второго соперника и одновременно по мере сил мешает первому. При этом защитнику очень важно не суетиться, не метаться из стороны в сторону.
«Как относится к хоккею Ваша жена?»
– Татьяна прекрасно понимает, что если я буду плохо тренироваться или же поеду на игру в скверном настроении, то могу подвести не только самого себя, но и клуб и даже сборную. Поэтому она делает все, чтобы помочь мне, хотя болельщицей мою жену не назовешь. И еще скажу: очень трудно нашим женам – ведь много времени хоккеист проводит вне дома…
«Принимали ли Вы когда-нибудь допинг?»
– Что вы? Зачем? Я и так чувствую себя прекрасно, не нуждаюсь ни в каких возбудителях.
«Какой вид спорта Вы считаете самым трудным?»
– Мне кажется, это лыжные гонки.
«Кого из спортсменов Вы склонны уважать больше всех?»
– Конкретного человека назвать не берусь. Я уверен, что все чемпионы страны, мира и олимпийских игр достойны уважения. Ведь стать первым в сегодняшнем спорте так трудно!
«Что Вы можете сказать об атлете, который не завоевал первого места, но при этом отдал борьбе все силы, выложился „до донышка“?»
– Его нельзя упрекнуть. О таком я могу сказать, что это настоящий спортсмен!
«Какие броски наиболее опасны для Вас?»
– Для меня самый неприятный бросок – издалека с помехой. То есть когда кто-то из соперников маячит перед воротами, мешая мне вовремя среагировать на шайбу.
«Кого Вы ругаете, пропустив гол, – себя или соперника?»
– Себя.
«Как строятся Ваши взаимоотношения с защитниками?»
– У нас нормальные, дружеские отношения. К примеру, бывает, что защита увлечется атакой или «вздремнет» некстати, и соперник выходит со мной один на один. Я стараюсь никогда не обижаться из-за этого на своих товарищей, не выдавать своего раздражения… Вообще-то тема эта, если откровенно, не простая. Начать хотя бы с того, что сегодня вратарю приходится гораздо труднее, чем раньше. Растут скорости. Игра стала более нацеленной на ворота – сказывается общение с профессиональным хоккеем. За счет новых, загнутых клюшек увеличилась сила и скорость бросков. Выровнялся, став выше, класс большинства команд, и теперь практически нет матчей, когда бы можно было расслабиться, сыграть вполсилы. Все сказанное бесспорно. И, увы, также бесспорно то, что при всем при этом не столь монолитны, как прежде, защитные порядки.
Не пойму отчего, но с какого-то момента оборона в нашем хоккее стала явно отставать от нападения – и по числу новых ярких игроков, и по прогрессу в тактике, и по морально-волевым характеристикам. Словом, по всем показателям. У меня такое впечатление, что иные тренеры потеряли вкус к специальным занятиям с игроками задней линии, к воспитанию защитников высокого класса, к их правильной игровой ориентации. Нет, о кризисе речь, конечно, не идет, но из своих ворот я отчетливо вижу (думаю, что и вы с трибуны тоже), как много ошибок допускают в обороне даже наши именитые игроки, как небрежны они порой, как часто, увлекшись атакой, не успевают вернуться назад, чтобы достойно выполнить свои прямые обязанности.
Я не обижаюсь на партнеров, когда они позволяют соперникам выйти один на один со мной. В игре всякое бывает. Но, право, трудно оставаться невозмутимым, если победа в дуэли за мной, а защитники все еще «не проснулись», и шайбу после повторных бросков добивают-таки в сетку.
Из игроков задней линии лично мне, вратарю, больше всего в последние годы нравился Василий Первухин – именно потому, что его отличала строгая, почти безошибочная игра. Отняв шайбу, он не изображал из себя Бобби Орра, а тут же переадресовывал ее форвардам. Этот парень отчетливо сознавал свои задачи, он был почти незаметен на поле, а пользу приносил огромную.
«Кто опаснее для вратаря – наш Сергей Макаров или канадец Уэйн Гретцки?»
– Конечно, Макаров.
«В чем разница между Филом Эспозито и Уэйном Гретцки?»
– В первую очередь – в габаритах. Эспозито выше меня чуть ли не на голову, весит около 120 килограммов. А Гретцки – это худенький мальчик, едва 76 весит. В характере у них тоже много различий. Эспозито так и не смог перебороть до конца высокомерия по отношению к советскому хоккею, а Гретцки, напротив, везде подчеркивает, что он стал великим благодаря «школе Тарасова».
«Был ли у Вас идеал, пример для подражания?»
– Если вы имеете в виду хоккей, то да, был. Виктор Коноваленко – вот кому я всегда хотел подражать.
«Сколько времени Вам требуется, чтобы облачиться в хоккейную амуницию?»
– Если не спеша, то 10 – 12 минут.
«Как Вы относитесь к парашютному спорту?»
– Я не ошибся? Именно к парашютному? Вот уж никогда об этом не думал… Но если он полезен, если делает человека лучше, то почему бы его не уважать?…
«Правда ли, что Вам было сделано предложение играть в одной из канадских профессиональных команд?»
– Такие предложения делались не раз, причем канадцы предлагали миллионные гонорары. Но они сами прекрасно понимают, что все это из области фантастики. Я – советский спортсмен и всегда буду защищать честь своей Родины.
«Какая команда, по Вашему мнению, является самой популярной в стране?»
– Больше всего болельщиков конечно же у «Спартака»… Не успеваю я закончить фразу, как зал взрывается бешеными аплодисментами. Спартаковские болельщики ликуют. Надо бы их немного остудить.
– …но было бы хорошо, если бы «Спартак» пореже огорчал своих поклонников.
Смех, аплодисменты.
«Сколько писем Вы получали до свадьбы?» – читаю вслух следующую записку.
– Ох, много… Гораздо больше, чем сейчас. «Можно ли Вас вывести из равновесия?»
– Наверное, можно, только что для этого надо сделать – я не знаю.
«Почему Вы играете в проволочной маске, а не в фибергласовой?»
– Она значительно безопаснее. В такой маске легче дышать. Словом, ее преимущества очевидны. Сейчас все вратари наших ведущих команд играют в проволочных масках.
«Устаете ли Вы сейчас от хоккея сильнее, чем прежде?»
– Раньше, когда я был помоложе, матчи не так изматывали меня. Теперь в некоторые моменты трудных и длительных турниров я, бывает, чувствую себя так, будто вот-вот потеряю сознание. Тут уж доктора выручают: нашатырь, валидол под язык – и снова на лед.
«Следите ли Вы во время матча за действиями вратаря соперников?»
– Да. Подмечаю и его ошибки, и его удачную игру.
…Наша встреча продолжается уже больше двух часов, а вопросам, кажется, не будет конца. Меня просят рассказать о личной жизни, интересуются планами на будущее, спрашивают, почему плохо играет «Спартак», чем занимается Константин Локтев, как я отношусь к Александру Якушеву и в чем причины неудач футбольной команды ЦСКА. Приятно, что люди так горячо интересуются спортом, так близко воспринимают удачи и промахи любимых команд.
Хотя, должен признаться, с годами выступать перед болельщиками мне стало труднее. Особенно когда покинул лед. Люди ждут от меня не поверхностной информации, не только пересказа событий из собственной биографии, но и серьезных оценок состояния современного хоккея, размышлений о жизни. Хочу заметить, что информированность любителей спорта в последние годы резко выросла и выступать перед такой аудиторией непросто. Поделюсь свежими впечатлениями о недавней поездке в Череповец, к молодежи металлургического комбината. Она состоялась в конце 1985 года. Там меня особенно пристрастно расспрашивали о причинах неудачи нашей сборной на чемпионате мира-85 в Праге.
Спорт есть спорт, объяснял я, от спадов и осечек никто не застрахован. Я был в Праге в те невеселые для наших любителей хоккея дни. Прилетел в столицу Чехословакии, когда на мировом первенстве был сыгран предварительный турнир, который, как известно, наши хоккеисты прошли без единого сбоя.
– Поздравляем, Владислав, – сказали встречавшие в аэропорту чехословацкие друзья. – Поздравляем с победой ваших. Равных им здесь нет.
И действительно, каждому было ясно, что сборная Советского Союза по всем показателям превосходит соперников. Для того чтобы в этом убедиться, даже не требовалось разбираться в тонкостях игры. Мышкин в предварительном турнире меньше всех пропустил, Макаров больше всех забил. Сборная СССР единственная из всех команд не потеряла ни одного очка. Она выглядела грозно.
Правда, меня насторожило то, что команда ЧССР заняла четвертое место, а это автоматически делало ее нашим соперником в первом же финальном матче. Два раза подряд чехословацкие хоккеисты почти никогда не проигрывают. Я мигом вспомнил мировое первенство 1983 года в ФРГ, когда в предварительном турнире они нам уступили, а в финале матч завершился вничью – 1:1. Я опять недобрым словом помянул систему проведения турнира, которая не выявляет сильнейшую сборную, а выгодна тем, кто играет нестабильно, со срывами.
Но, впрочем, эта мимолетная озабоченность быстро уступила место оптимизму, когда я увидел ребят – жизнерадостных, полных сил и веры в успех. Только Тихонов пожаловался на плохое судейство. Других проблем не было.
Что касается плохого судейства, то я и сам еще в Москве, наблюдая за матчами по телевидению, обратил на это внимание. Уровень работы арбитров был не просто низким – безобразно низким. Такого я еще не видел. Тон задали американский и канадский арбитры, разрешившие захваты соперника руками. Этим грязным приемом тут же воспользовались те хоккеисты, у кого не хватало мастерства. Пострадала же от такого «либерализма» прежде всего наша сборная.
– Тяжело, Владик, – сказал Виктор Васильевич, – но когда нам было легко? Ты же знаешь, что против нас все играют с утроенной энергией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34