Обслужили супер, цена удивила 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Вратарь должен знать природу любого финта, повадки и особенности, наиболее характерные для многих нападающих. Все это воспитывается на тренировках. В психологическом поединке с соперником голкипер не должен реагировать на его ложные движения, важно сдерживать себя. Нельзя также проявлять и признаки нерешительности. Решение нужно принимать смело и выполнять его мгновенно. Хорош тот вратарь, который умеет сочетать в ходе игры расслабление с предельной собранностью, может аккумулировать в себе большой запас сил для взрывных действий в каждом игровом эпизоде. Ведь его ошибку исправить некому, сзади голкипера ворота, а за ними красный фонарь – бесстрастный сигнализатор неудачных действий команды и вратаря. Но даже на неприятную для него яркую вспышку фонаря он должен отвечать спокойствием, собранностью. Поэтому в тренировочной работе упражнения большой интенсивности следует сочетать с расслаблением, с паузами для отдыха.
С годами вы научитесь разумно управлять собой во время хоккейного боя. Очень важным является умение, когда можно, расслабиться и, когда нужно, мобилизовывать себя. Скажем, если шайба находилась в углу площадки, откуда бросок сделать практически нельзя, я был «включен» процентов на шестьдесят. Когда шайба адресовалась тому игроку, кто может бросить по моим воротам, «включался» на девяносто пять процентов. И, наконец, только в момент броска были «включены» все сто процентов моих возможностей.
Пожалуй, самый типичный недостаток большинства вратарей – это их волевые «провалы», особенно в ходе ответственных встреч с сильным соперником. Одни допускают грубые ошибки из-за боязни поражения, уже до матча чувствуя себя не в своей тарелке. Другие, допустив оплошность в начале встречи, расстраиваются, не могут мобилизовать мастерство и волю. Третьим мешает чрезмерное желание как-то по-особенному себя показать. Поэтому очень важно настроиться на игру.
Сразу замечу, дело это настолько сугубо индивидуальное, что от советов я здесь воздержусь. Каждый вратарь психологически готовится к матчам по-своему. Виктор Коноваленко мог часами раскладывать пасьянс. Я слышал, что знаменитый канадский голкипер Глен Холл с целью привести себя в надлежащее состояние незадолго до матча начинал последними словами ругать хоккей, свою вратарскую долю, соперников, партнеров, зрителей – словом, всех на свете. Так он снимал излишнее напряжение и на льду появлялся уравновешенным. Я же обычно ухожу в себя. В день матча я думаю только об игре, ни о чем постороннем, только об игре. Я твержу себе: ты обязан не подвести команду. И напоминаю себе: с тебя спрос особый, ты – вратарь, ты – главный человек в команде. Днем я стараюсь уснуть. Нервы должны быть в полном порядке. Я становлюсь молчаливым: не расплескать бы в пустых разговорах весь настрой. Скоро матч. Вместе со всеми выпиваю черный кофе. Окружающее – то, что не относится к предстоящей игре, – окончательно перестает для меня существовать.
Когда иду из раздевалки на лед, я никого не замечаю и никогда ни с кем не здороваюсь. Многих это обижает: Третьяк знакомых не видит, друзей не узнает. Другие – люди как люди. Вот Мальцев шагает – вроде бы замкнутый, даже угрюмый. Но услышит со стороны: «Здравствуй, Саша!» – и суровое лицо смягчается: «Приветик!» Якушев озабочен, но вежлив: «Здравствуйте, здравствуйте!» Девушки машут Васильеву руками, и Валера улыбается им приветливо. А Третьяк шагает себе, молчит – бездушная машина да и только… Да, бессмысленно обращаться ко мне в эти минуты. Не отвечу, пройду мимо. Может быть, только еще ниже опущу голову и прибавлю шаг. Но не стоит обижаться на меня. Я уже весь на льду в гуще хоккейной борьбы… А поздороваемся и поговорим после матча.
То, о чем я рассказываю, не имеет ничего общего с суеверием или бездумной привычкой. Настраиваясь на игру, я отнюдь не даю отдых своему мозгу. Напротив, я усиленно думаю о том, как сыграть лучше, взвешиваю сильные и слабые стороны соперника, составляю план своих действий. Еще Тарасов учил меня этому.
– Вратарь должен уметь выиграть матч, – говорил он. – Ты понимаешь, что это значит? Научись быстро и точно анализировать соперника. Он еще сам толком не решил, куда будет бросать шайбу, а ты уже должен знать, где и как ее перехватить. Запомни, – твердил Тарасов, – без интуиции не быть тебе хорошим вратарем. А интуиция сама собой не приходит. Надо думать и думать.
Однажды на одном из занятий в институте педагог попросил меня ответить на ряд вопросов, касающихся психологических проблем спортивной подготовки. Ответы представляли для него научный интерес, поэтому наша беседа была записана на магнитофон. Лента сохранилась, и некоторые фрагменты из этого диалога я включил в книгу.
Психолог: Как вам удается в течение всех 60 минут матча удерживать определенную интенсивность внимания? За счет чего вы поддерживаете высокий уровень активности?
Третьяк: Кроме различных технических приемов я использую самовнушение, все время стимулирую свое внимание. В зависимости от ситуации я говорю себе: «внимательнее», «не отвлекайся», или «а вот сейчас отдохни, расслабь плечи», «обрати внимание на свое лицо – лоб не хмурится, гладкий», или «я чувствую легкость, свежесть, дышу глубоко».
Перед игрой я себе внушаю: «ты должен стоять хорошо», «нельзя пропускать шайбы». Я одинаково серьезно готовлюсь к любому матчу, с любым соперником. Жаль, не все наши игроки сознательно владеют методами психорегулирующей тренировки – это очень важно сегодня.
Психолог: На чемпионате мира 1974 года в игре с командой ЧССР вы пропустили шесть шайб…
Третьяк: Семь. А мог пропустить и семнадцать. Почему так произошло? Да потому, что психологически к этой встрече команда готовилась неправильно. Перед игрой и тренеры, и журналисты нам говорили: у вас только один матч на этом чемпионате – с ЧССР, – и вы должны его выиграть. Только чехословацкая команда и только она! Нас просто запугали этим предстоящим матчем. Это называется «накачка». Мы проиграли встречу еще до выхода на лед. Боялись самих себя. Страх поборол нашу уверенность. Игроки с самого начала стали ошибаться, вот и посыпались голы.
Тактика у меня такая: когда шайба в нашей зоне у своего игрока, я спокоен, мышцы расслаблены, я отдыхаю – не могу же я все время быть на пределе! – а в том матче наши игроки в своей зоне беспрерывно теряли шайбу, «дарили» ее соперникам, и «включаться» я, конечно, не успевал. Из семи шайб четыре или пять мы им просто «подарили».
Психолог: Что вы понимаете под быстротой мобилизации, в чем она заключается? Направлено ли ваше сознание на себя, внутрь, или вы следите за тактикой нападающих?
Третьяк: Я стараюсь все время удерживать нить игры, даже успеваю оценивать действия своих партнеров: этот хорошо сыграл, этот плохо, тому следует дать пас туда… Все время как-то моделирую ход матча. Очень важно взять себя в руки после того, как соперник забил шайбу или две шайбы подряд, то есть нанес ощутимый психологический удар. Я себя заставляю не думать, почему это произошло (анализ потом, по видеозаписи, а сейчас необходимо быстро собраться, внушить себе: «Ничего не случилось, я стою хорошо…»).
Должность вратаря очень ответственна. Бывает, что мы крупно ведем в счете, и нападающие могут позволить себе расслабиться, сделать небрежный пас… Вратарь на такое расслабление права не имеет.
Психолог: А если в момент неудачи вам делают замечание со стороны?
Третьяк: Это только усугубляет отрицательные эмоции. Начинаешь раздражаться и, как следствие, можешь допустить новые ошибки.
Психолог: Что происходит с вами, когда меняются составы? Какие мысли у вас возникают? Как это влияет на ваши эмоции?
Третьяк: Безусловно, смена игроков влияет на настроение вратаря. Вот наша первая тройка. Когда она на льду, я спокоен. Когда же выходит молодежь, я чувствую: эти могут ошибиться, я им стараюсь подсказывать. Волнение, конечно, больше.
Психолог: То есть вы прогнозируете ситуацию с поправкой на отрицательный исход и дополнительно мобилизуетесь?…
Третьяк: Да.
Психолог: А не мешают ли ваши указания игрокам?
Третьяк: Думаю, что нет. Конечно, если кто-то ошибся, я стараюсь избегать обидных слов. Лучше, напротив, подбодрить человека.
Психолог: Это правильно. Ведь речь у нас идет о напряженной ситуации игры, иначе говоря, о стрессовой ситуации. В такой обстановке слово (а оно помимо смыслового содержания имеет еще и эмоциональную окраску) может глубоко травмировать человека. В этом, как мне кажется, заложена одна из причин психологических срывов в любом виде человеческой деятельности, связанной с большими напряжениями или большой ответственностью. Спортсмены весьма подвержены цепной реакции передачи отрицательных эмоций. Вы правильно заметили, что команду нельзя «накачивать», то есть жестко нацеливать ее только на победу, – это следствие, скорее, тех страхов, которые спортивные руководители испытывают более за себя, чем за команду.
Третьяк: Да, от вратаря в этом смысле зависит очень многое. Но главное, безусловно, не слова, которые говоришь своим товарищам, а твоя игра. Бывает, команда слаба, но вратарь играет блестяще и тем самым воодушевляет своих партнеров и деморализует соперников. Если голкипер показывает надежную игру, то и у защитников появляется активность: они смело могут идти вперед, обострить ситуацию. Словом, страж ворот, как никто другой, способен вселить уверенность в свою команду и, напротив, деморализовать соперников.
Психолог: Интересно, что вы понимаете под чувством времени?
Как вы на льду воспринимаете время? Скажем, до конца матча остается три секунды…
Третьяк: Например, мы ведем в счете в решающем матче мирового первенства. И три секунды до финального свистка… Ты эти три секунды буквально объемно осязаешь. Они заполняют тебя. Вот сейчас прозвучит свисток, и ты – чемпион! Это ожидание бывает по своей определенности даже острее, чем сам результат.
Бывает, торопишь время – чтобы скорее оно прошло. Бывает наоборот. У пас есть и плачевные примеры потери чувства времени. Например, последний матч со сборной НХЛ в Москве мы проиграли за несколько последних секунд. Расслабились, вот и поплатились за это. Хороший был урок. С тех пор я никогда не даю себя убаюкивать до самого конца поединка. Урок запомнился. Именно канадцы научили меня не расслабляться до самого финального свистка.
Психолог: Ответьте теперь на такой вопрос: воспроизводите ли вы соревновательные ситуации заранее в своем воображении или на площадке? Совершенствуете ли таким путем варианты своих будущих действий в воротах?
Третьяк: Я могу сказать, как провожу свою утреннюю тренировку перед игрой. Именно здесь и происходит то, о чем вы говорите.
После разминки я встаю в ворота. Без помех настраиваю свое внимание на детали. Скажем, думаю о различных вариантах бросков из разных точек и о способах их отражения. Мысленно вижу проходы соперников и выбираю самое удобное место в воротах. Причем соперников я представляю не абстрактных, а вполне реальных. Если нам предстоит матч с канадцами, то моделирую «канадский вариант», если со шведами, то «шведский».
Психолог: Давайте предположим, что в ходе игры вам срочно надо заменить в воротах травмированного товарища. Ситуация • – экстренная. Время адаптации сокращено до предела. Как в таком случае проходит ваша подготовка?
Третьяк: Моментально делаю разминку. Словами мобилизую себя: «сейчас будет тяжело», «приготовься…». Помогает то, что я знаю ситуацию на поле.
Психолог: Наверняка вы переживаете за свою команду, когда тренер вместо вас ставит в ворота другого голкипера. Что в таком случае лучше: смотреть матч, чтобы быть в курсе событий, или не смотреть и тем самым сохранить нервную энергию?
Третьяк: Поскольку я сижу на скамье запасных, в метре от льда, то как не смотреть?… Конечно, утомляет это очень сильно. Я, бывает, в запасе устаю больше, чем во время игры. Стараюсь без надобности не ходить ни на футбол, ни на хоккей, ни на другие спортивные игры.
Психолог: Предположим теперь совсем нереальную ситуацию: вы сидите на скамье до выхода на площадку с завязанными глазами. Насколько повлияет на ваши действия отсутствие зрительной оценки?
Третьяк: Повлияет… Однако я не могу определенно сказать, что же лучше: наблюдать за игрой, чтобы быть в курсе событий, или не наблюдать, чтобы сохранить нервную энергию.
Психолог: Какое значение, на ваш взгляд, имеет осознание сильных и слабых сторон соперника?
Третьяк: Очень большое. Я, как вратарь, должен знать манеру игры, достоинства и недостатки всех полевых игроков, которые могут выйти на лед против нашей команды. Меня иногда спрашивают: боитесь ли вы того или иного игрока? Я никого не боюсь. Бояться вратарю нельзя – ни шайбы, ни соперников. Надо стараться детально изучить действия всех соперников и под каждого из них подстраивать свою тактику. Я примерно знаю, кто и как будет обыгрывать меня, на кого нужно выкатиться подальше, а кого встретить на линии ворот.
Психолог: Академик Павлов делил людей на два типа: художественный и мыслительный. К какому типу относите себя вы? Преобладает ли у вас во всем рациональный подход или же вы живете эмоциями, вспышками?
Третьяк: Видимо, я все-таки рационалист.
Психолог: В любой деятельности можно выделить три мотива: стремление к результату, к самой деятельности и желание получить общественную оценку. Какой мотив вы считаете ведущим для себя в настоящее время?
Третьяк: Мне кажется, первый. Смысл большого спорта в том, чтобы стать чемпионом, самым лучшим из всех. Иначе это будет просто физкультура.
Психолог: Вы как-то говорили, что, когда начали заниматься в хоккейной школе, вам безразличен был сам процесс игры, ее результат. Больше всего вам нравились внешние атрибуты: форма и прочее. Сейчас, как видно, мотивы изменились. Скажите, а испытываете ли вы удовольствие от самой деятельности в хоккее? Для вас это труд?
Третьяк: Труд. Я бы даже сказал, что весь большой спорт – это непосильный труд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34


А-П

П-Я