Но этот человек был здесь. Кто еще мог сделать это?
Тут в голову Рен пришла новая мысль, и она изо всех сил сжала приклад. Зачем пришельцу было доить коров? Была у него какая-то цель, или ему просто надоело слушать их мычание?
Впрочем, это не так уж важно. Она вступила на этот путь и теперь пойдет до конца. Она уперла приклад в плечо и начала медленно продвигаться вдоль сарая, заглядывая в каждое стойло.
Одно, второе, третье… С каждым шагом ее сердце билось все чаще. Босси подняла хвост и бросила на Рен печальный взгляд.
Четвертое, пятое, шестое…
Пусто. Пусто. Пусто.
Седьмое, восьмое, девятое, десятое… Запах овса становился все сильнее. Под подошвами Рен хрустела солома.
Одиннадцатое, двенадцатое, тринадцатое…
Никого.
Четырнадцатое, пятнадцатое, шестнадцатое, семнадцатое…
Все коровы на месте. Незнакомца не видно.
Рен медленно подняла глаза вверх, уже не сомневаясь, что он в комнате на чердаке.
Наверное, следит за ней через замочную скважину.
Есть ли у него пистолет? Ей стало еще страшнее. Что же ей теперь делать? Если убежать назад в дом, она не сможет вызывать полицию и окажется пленницей этого странного пришельца. А оставшись, она может попытаться обратить ситуацию в свою пользу.
Так что сейчас делать? Карабкаться вверх по лестнице? Отступить? Подождать?
Ей подходил только один вариант: вступить в переговоры.
— Ну, ладно, мистер. Я знаю, что вы там, на верху, — сказала она громко, удивляясь уверенности в своем голосе. — У меня есть оружие, и оно нацелено на вас. Вам лучше спуститься, прежде чем я стану стрелять.
Глава вторая
Незнакомец колебался, стоя перед дверью. Через щель в плохо пригнанных досках он видел женщину, трясущимися руками прижимающую к себе старенькую плохонькую винтовку двадцать второго калибра. Он с удивлением приподнял од ну бровь. Видимо, он недооценил ее мужество.
Женщина была напугана и нервничала, но у нее было достаточно храбрости, чтобы выйти на улицу в такую погоду, даже зная, что он прячется в сарае.
Было ошибкой подключать коров к доильным аппаратам, решил он. Но их дружный рев внизу был слишком громким, невозможно было слушать его равнодушно. Без всякого сомнения, именно то, что коровы затихли, заставило женщину пойти и проверить, что случилось.
— Мистер, я не шучу.
Ее голос медленно поднимался. Он бы и не за метил этого, если бы не понял вдруг, что она уже дошла до того предела, за которым действительно сначала будет стрелять, а потом задавать вопросы. Теперь ему лучше будет поспешить и представиться ей. А иначе можно получить пулю в лоб.
Вздохнув, он, как бы сдаваясь, поднял руки над головой.
— Пожалуйста, не стреляйте.
Он остановился на середине лестницы.
Рен нацелила ствол ему в живот.
— Что вы здесь делаете?
— Послушайте, — начал он. — Я прошу извинить меня за вторжение, но на улице слишком холодно и мокро, чтобы проводить там ночь.
— Спускайтесь, — приказала Рен, придав своему лицу угрожающее выражение. При этом она выглядела только более комично — словно маленькая девочка, играющая в полицейского.
Он подчинился, но не потому, что испугался ее угроз. Просто он опасался, что она не слишком хорошо умеет обращаться с оружием и может от испуга ранить себя или его.
— Я не причиню вам вреда, — сказал он. — Мне нужно только сухое место, чтобы укрыться от непогоды.
— Это вы подключили моих коров к доильным аппаратам? — Рен вскинула голову, выставив вперед острый подбородок.
— Да.
— Почему?
— Я устал слушать, как они мычат.
— Откуда вы знаете, как работает доильная машина? — спросила она с любопытством.
— У моего деда была молочная ферма в Висконсине. Я провел там несколько месяцев летом, когда был ребенком.
— Так что вы оказали мне любезность и подо или моих коров. — Глаза Рен сверкнули.
Темпераментная. Ему нравилось это в женщинах.
— Да. В чем проблема?
Рен нахмурилась.
— У меня только одна проблема — ваше присутствие, мистер. Помните, что у меня есть винтовка.
Если бы он не устал так сильно, то посмеялся бы над ее наивностью.
— Леди, у меня на плече висит «магнум». Если бы я хотел застрелить вас, то мог бы сделать это сразу, как только вы вошли.
Ее лицо вспыхнуло, когда она поняла, что он сказал.
— Тогда вам лучше бросить свой пистолет. Он вздохнул.
— Мне что-то не хочется.
Сделав шаг к нему, Рен коснулась стволом винтовки пуговицы у него на животе.
— Бросайте пистолет, или я нажму на курок.
— И случайно пристрелите меня? Неужели вы хотите, чтобы мои внутренности разлетелись по вашему сараю? Скорее всего, вы не убьете меня первым выстрелом. Я буду лежать здесь на полу и кричать. Подумайте, как и когда сюда доберется «скорая помощь» по такой погоде?
Рен замерла. Она ожидала совершенно иного ответа.
— Лучше давайте сделаем так, — предложил он. — Я положу свой пистолет вот на эту корзину, если вы сделаете то же самое. Меня, знаете ли, нервирует направленная на меня винтовка.
Женщина молчала.
— Я даже согласен сделать это первым. — Он полез рукой под пиджак, расстегивая наплечную кобуру.
— Медленно! — предупредила она.
— Медленно и плавно, — заверил он ее, доставая «магнум» и держа его за ствол.
Глаза Рен расширились. Спохватившись и хмуро сдвинув брови, она внимательно наблюдала за каждым его движением.
— Вот так. — Осторожно держа пистолет, он сделал два шага и опустил «магнум» на перевернутую корзину.
— А теперь отойдите, — приказала Рен. — И держите руки за головой.
Он сделал все, как она сказала, и отошел вдоль первого стойла к двери.
— Теперь ваша очередь. — Кивком головы не знакомец указал на ее винтовку.
— Нет.
— Но вы же согласились сложить оружие.
— Я солгала.
— Ах, — сказал он, — какая вы недоверчивая.
— А почему я должна вам верить?
— Вы и не должны. — По ее лицу он ясно видел, что женщина просто не знает, как ей быть.
— Думаю, вам лучше уйти, — ответила она.
— И вы собираетесь выкинуть меня под проливной дождь и град? — В выражении ее лица он почувствовал нерешительность.
— Я не могу позволить вам оставаться здесь.
— Почему бы и нет?
Рен с трудом втянула в себя воздух.
— Я ничего о вас не знаю.
— Вы боитесь. Я понимаю. Но если вы позволите мне переночевать здесь, утром я уйду. Обещаю.
— А вдруг вы сбежавший преступник? — Ее слова прозвучали в тишине, нарушаемой лишь чавканьем коров и гудением доильных аппаратов.
Он окинул ее взглядом. Она держалась очень прямо, ноздри трепетали, и он вдруг почувствовал к ней странную симпатию. Он ни за что не при чинит вреда этой женщине, даже если ему придется замерзнуть насмерть.
— Хорошо, — наконец сказал он. — Я уйду. Только дайте мне забрать с чердака свою сумку.
Он кивнул в сторону лестницы, и его охватило отчаяние при мысли, что ему придется отправиться в свое опасное путешествие безоружным.
— Подождите.
— Ну что еще?
— Думаю, вы можете остаться, — сказала она. — Но только до утра. И я забираю с собой ваш пистолет.
Ее решение удивило и тронуло его. Эта женщина оказалась гораздо храбрее, чем он подумал вначале. И добрее.
— Спасибо вам, леди, — сказал он искренне. — Я принимаю ваше приглашение.

* * *
Рен пристально вглядывалась в стоящего перед ней мужчину, сама не зная, почему она передумала. Что-то в нем тронуло ее. Это чувство нельзя было точно определить. Просто что-то шевельну лось в душе.
Он отдал ей свое оружие и даже готов был уйти, когда она этого потребовала. Это наводило на мысль, что он действительно не хочет причинить ей вреда. И еще он подоил ее коров.
— Вы промокли до нитки, — произнесла она наконец.
В ответ незнакомец только пожал плечами и провел рукой по темным растрепанным волосам, которые длинными прядями ложились на воротник его кожаной куртки. С него стекала вода, и на цементном полу уже образовалась лужица. Он распространял вокруг себя какую-то ауру. Рен почти ощущала его страдания. У этого человека большие неприятности. Она не смогла бы объяснить, как поняла это. Но была уверена, что это именно так.
Между его бровями залегла глубокая морщина, нос его был похож на ястребиный клюв. Его губы от природы имели четкий, правильный контур, но сейчас их уголки опустились. Рен поняла, что он может быть привлекательным, но застывшая в глазах жесткость и горькие складки вокруг рта портили его красивые черты.
Стояла тишина, вязкая и непроницаемая.
Оставлять его здесь на ночь было глупо. Но, с другой стороны, был ли у нее выбор? Запертая дома грозой, с испорченной телефонной линией, Рен оказалась пленницей пришельца. Так что лучше уж было проявить гостеприимство, чем выпроводить его на улицу и тем самым разозлить. Кроме того, скоро Рождество, а этот человек все же божье создание.
«Возлюби ближнего своего». Эта фраза пришла ей на ум только что.
— Я заберу ваш пистолет, — повторила она, — и вернусь в дом. Потом я принесу вам сухие полотенца, простыни и что-нибудь поесть.
— Спасибо. — В его голосе звучала признательность.
Рен подобрала пистолет и сунула его в карман плаща.
— Я приду через несколько минут. — Он кивнул. Повернувшись к нему спиной, Рен направилась к двери, молясь, чтобы он не воспользовался этим и не напал на нее сзади. Она старалась идти как можно спокойнее, пряча собственную слабость. Она шла, гордо подняв голову и расправив плечи, пока не закрыла за собой дверь сарая.
Ледяной ветер подхватил полы плаща. Пряча голову от его яростной атаки, Рен увидела, что град покрыл все вокруг хрустящим белым покрывалом. Тяжелый пистолет незнакомца оттягивал ей карман и ударял по бедру, пока она шла к дому.
Осторожно нащупывая дорогу и медленно переставляя ноги, Рен старалась отбросить мысли о незнакомце, которого оставила в сарае. Его появление было довольно загадочно. Кто же он такой? И что делает на маленькой ферме, затерянной в глуши? Да еще в такую грозу, под Рождество? В это время большинство людей сидят дома со своими близкими.
— Он такой же, как ты, — внезапно подсказал ей внутренний голос. — У него никого нет.
Рен не смогла бы объяснить, откуда ей это известно. Она просто знала, что это правда. У нее часто были такие прозрения относительно событий и людей. Нет, Рен не была ясновидящей, но у нее было то, что называют шестым чувством. Когда она не прислушивалась к нему, с ней происходили неприятности. Такой была, например, история с Блейном Томасом. А сейчас она чувствовала, что незнакомец не хочет ей зла.
Рен повесила винтовку на плечо и взялась за перила у крыльца, взбираясь по обледеневшим ступеням. Наконец она открыла дверь и вошла в свою уютную, теплую кухню.
Из радиоприемника неслась песня «Санта-Клаус приходит в город». Мясо уже остыло, но в воздухе еще витал его запах. Рен положила на стол винтовку и пистолет, вынутый из кармана. Она стянула перчатки и плащ и вернулась на кухню. Зажгла огонь под кастрюлькой с мясом, поставила на плиту кофе и отправилась в кладовку.
Достав полотенца, простыни и подушку, Рен упаковала все в пластиковый мешок. Было восемь часов. Начался очередной выпуск новостей. Прогноз погоды не предвещал ничего утешительного. Пройдут обильные снегопады, снежный покров достигнет четырех дюймов. Рен недоверчиво пока чала головой. Прошло уже много лет с тех пор, как над центральными районами Техаса проходил такой шторм.
Она наполнила один из термосов горячим кофе, а другой — мясом. Завернула кусок пирога в фольгу и сложила все это в коричневый бумажный пакет.
Обратный путь был чуть легче. Рен не могла одновременно нести винтовку и пакеты, так что просто положила в карман «магнум» и помолилась, чтобы ей не пришлось его использовать. Ветер стих, но теперь землю покрывала корка льда. У нее тотчас же замерзли уши, и она пожалела, что забыла надеть шапку.
Дверь сарая распахнулась едва она подошла. В какой-то момент ей показалось, что перед ней темный ангел, который явился, чтобы увести ее с холода.
— Вы принесли поесть? Чудесно, — сказал он, закрывая за ней дверь и потирая руки от удовольствия.
Она увидела, что, пока она ходила домой, он отключил коров от доильных аппаратов. Рен поблагодарила его, но он не обратил на это внимания, расставляя термосы на крышке молочного бидона.
Незнакомец снял куртку и остался в черном свитере с растянутыми рукавами и воротником.
— Вот. — Рен открыла мешок и достала полотенце. Протянула его мужчине. Он взял и начал энергично вытирать волосы.
— Я уже не надеялся, что вы вернетесь, — признался он, откладывая полотенце в сторону и принимаясь за еду. На его лице появилось выражение удовольствия, когда он открыл термос с мясом и вдохнул запах.
— А почему я могла не вернуться? — Рен порылась в пакете и протянула ему ложку.
— Вы могли просто остаться дома. — Он присел на табуретку и начал уплетать мясо так, как будто не ел, по крайней мере, неделю.
— Я же обещала принести вам поесть.
— Многие люди не выполняют обещаний, но я очень рад, что вы свое сдержали. — Он взглянул на нее. От его внимательного взгляда Рен внезапно стало жарко. Его глаза казались черными, сверкающими бриллиантами и как будто прожига ли ее насквозь. Но выражение его лица оставалось непроницаемым. Было ясно, что он многое пережил, но не будет делиться своими бедами с первым встречным.
— Вы одна ухаживаете за животными? — спросил он, на секунду отрываясь от еды.
— Мой… муж должен скоро вернуться, — запинаясь, ответила Рен, стараясь хоть немного обезопасить себя.
— Мне вы можете не лгать, — мягко проговорил незнакомец. — Я знаю, что вы живете одна.
— А почему вы думаете, что я лгу?
— Ваш голос прозвучал на октаву выше обычного, и вы вот-вот оторвете пуговицу.
Рен тотчас же оставила пуговицу в покое и с недоумением взглянула на нее.
— Не беспокойтесь, — сказал он. — Я здесь не за тем, чтобы причинить вам вред.
— А зачем вы здесь?
— Мне была нужна еда. — Он махнул рукой в сторону термосов. — И место, чтобы переночевать. У меня произошла небольшая авария. Я могу заплатить за ваше гостеприимство. Не отказывайтесь, денег лишних не бывает.
Незнакомец полез в карман.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17