Сейчас, когда наконец-то узнал ее фамилию и вот-вот выяснит номер телефона, он вдруг растерялся и не знал, что же делать дальше. Позвонить? Или поехать? А что, если… если этот ее Кларенс вернулся и сделал ей предложение? Как ему тогда поступить? Смириться с утратой или бороться?
О чем ты думаешь? — насмешливо шепнул внутренний голос. Ты же ведь еще ничего толком не знаешь, а уже чего только ни придумал!
Может, она лишь ждет твоего звонка, чтобы примчаться?
Тогда почему же не откликнулась на объявление?
Ха! Кто тебе сказал, что Молли читает именно «Хронику Сан-Франциско»? Скорее всего она и в глаза не видела твоего объявления. А теперь давай-ка смотри номер.
И он заставил себя сделать два шага, отделявшие его от толстенного тома, опустился в кресло и, глубоко вдохнув, словно готовясь нырнуть, открыл его.
Все оказалось и лучше, и хуже одновременно. Молли Маккивер значилась в числе абонентов. Но не одна, было целых девять Молли Маккивер. Против шести имен стояли адреса. Более того, в наличии были еще четыре М. Маккивер.
Итак, что же теперь? Рэнди озадаченно уставился на столбец с номерами телефонов Молли и М. Маккивер. Если бы она была в списке одна, то он, пожалуй, и не колебался бы. Но как позвонить незнакомой женщине и сказать:
«Привет, это я, тот самый летчик, от которого ты сбежала десять дней назад»? Или: «Здравствуйте. Я Рэндалл Таунсенд и ищу ту Молли Маккивер, которая исповедовалась мне, а потом по-быстрому одарила своей любовью»?
Нет! Невозможно! Ни за что!
Он должен лично увидеть ее. Конечно! Как это ему раньше не пришло в голову? Он прикинется почтальоном или… нет-нет, лучше продавцом… чего-нибудь глупого, что точно не купят. Например… Рэнди обвел глазами комнату, Что бы это такое могло быть?
Господи, до чего же он поглупел. Почему не сказать, что он ищет Молли Маккивер? Как все оказывается просто, стоит лишь немного подумать.
И Рэнди забегал, заметался, засуетился как однорукий человек в крапивной лихорадке. Он натянул футболку, сорвал ее, достал белую рубашку и строгий галстук, остался недоволен и ими, примерил пеструю гавайскую рубаху… Все не то… Мелькнула идиотская мысль: может, форму надеть? Но он тут же прогнал ее как совершенно нелепую.
Успокойся, строго сказал себе Рэнди. Ты ведешь себя как девчонка-восьмиклассница перед первым свиданием. Стыдись! Ты же взрослый мужчина! В конце концов она уже видела тебя и в форме, и в повседневной одежде, и без них…
Эта трезвая мысль не помешала ему остановить свой выбор на самой лучшей своей сорочке, серой шелковой, которую мать подарила ему на последний день рождения, и дорогом галстуке. Белые брюки дополнили комплект. Подойдя к зеркалу, Рэнди придирчиво оглядел себя и остался доволен достигнутым результатом. На него смотрел элегантный и уверенный в себе молодой мужчина.
Выписывать адреса было невтерпеж, поэтому он захватил с собой толстенный том и выбежал к машине.
Скорее, скорее! Ведь он уже на верном пути.
Итак, с кого начать? Адреса находились в разных районах, но Рэнди решил не обращать внимания на расстояния, а двигаться по порядку — сверху вниз. Так он по меньшей мере не запутается и не потратит полвечера на разработку маршрута.
В первом месте ему навстречу вышла строгая дама лет пятидесяти и на робкий вопрос молодого летчика сказала, что она и есть Молли Маккивер. Он извинился за недоразумение и поспешно ретировался, вычеркнув адрес из списка.
Второй, в пятнадцати милях от него, принадлежал молодой женщине, матери прелестных двойняшек, которая, сразу заметив разочарование Рэнди, любезно предложила угостить его кока-колой.
В окнах третьей квартиры царила темнота. Он побродил полчаса вокруг, вернулся, но перемен не было. Сделав отметку о необходимости вернуться, отправился дальше.
В половине одиннадцатого, объехав четверых Молли Маккивер, так и не встретив той единственной, которую искал, но поняв, что дальнейшие поиски сегодня уже невозможны ввиду позднего часа, Рэнди возвратился домой. Итак, из тринадцати возможных кандидатур он отсеял около трети. Шансы на успех возросли, следовательно, втрое. Если все так пойдет и дальше, то завтра, в крайнем случае послезавтра, он встретится с ней, владычицей его грез.
Внушал сомнения, правда, тот адрес, где он никого не застал. Хорошо, если его обитательница отсутствовала только сегодня. Но не исключена возможность, что она уехала в отпуск.
Но тогда это не его Молли. У нее ведь занятия через два дня. Если верить расписанию…
Что ж, если ему не удастся найти ее среди указанных мисс Маккивер, он поедет в колледж. Двенадцать пятнадцать, аудитория триста сорок восемь, если память ему не изменяет.
Следующий рабочий день — среда — прошел почти как в тумане. Рэнди выполнял рейс «Сан-Франциско — Сиэтл — Чикаго» машинально, едва замечая, что делает. Пальцы автоматически переключали положенные рычаги в предписанном порядке, губы произносили обязательные слова, а уши регистрировали полученные ответы без сознательного участия мозга. И ему, и всему экипажу, и тем более пассажирам крупно повезло: случись что-нибудь непредвиденное, неизвестно еще, как бы их капитан справился с этим.
Но он был настолько погружен в свои переживания, что только слова штурмана Козловски при посадке в Сиэтле немного отрезвили его:
— Эй, Рэн, не знаю, что с тобой творится, но хочу напомнить, что на тебе лежит ответственность за людей. Почти двести человеческих жизней зависят от тебя и твоего профессионализма. Очнись, иначе мне придется потребовать, чтобы тебя заменили.
— Да ты что, Марки? — поразился Рэнди. — Я в порядке. В полном!
— Если ты в полном порядке, то я — балерина! — рявкнул штурман.
Рэнди потряс головой, прислушался к себе и изрек:
— Знаешь, ты не похож на балерину, Марки.
— И я о том же. Итак, что с тобой? Неприятности? Могу чем-то помочь? Давай-давай, выкладывай.
— Да ты уже помог, — с нескрываемой благодарностью ответил пилот старшему товарищу.
— Это из-за той девушки, верно? — догадался Марк. — Я не спрашивал раньше, думал, сам расскажешь. Но теперь, полагаю, могу и поинтересоваться. Кстати, как тебе Фрэнки показался?
— На все сто. Классный парень, еще лучший художник, — ответил Рэнди и достал из бумажника копию сделанного им портрета. — Вот, взгляни.
Марк посмотрел и присвистнул.
— Ого! Вот это красотка! — Он усмехнулся и хитро взглянул на Рэнди. — Теперь я не удивляюсь, что ты в облаках витаешь не только в прямом, но и в переносном смысле. Что, пока не нашел ее? Или, наоборот, уже упиваешься счастьем?
Рэнди вздохнул, забрал портрет, взглянул на Марка и снова вздохнул.
— Пока ищу. Узнал, где она работает и настоящую фамилию. Вчера проверил некоторые адреса. Сегодня, если вернемся без задержки, надеюсь встретить ее. Если нет, послезавтра поеду к ней на работу.
— Отлично! А ты настойчивый, как я посмотрю. Видно, она сильно зацепила тебя.
— Думаю о ней дни и ночи, — признался молодой летчик. — В жизни не представлял, что могу испытывать нечто подобное, но вот поди ж ты…
— Что ж, желаю удачи. Только смотри не угробь себя и всех нас, мечтая о ней. — И Марк с силой хлопнул его по плечу, давая понять, что не шутит.
Внушение пошло Рэнди на пользу, он сосредоточился на своих прямых обязанностях и лишь изредка возвращался мыслями к Молли и предстоящему вечеру…
Увы, погода изменила его планы. Налетевшая гроза помешала своевременному обратному вылету, и в Сан-Франциско они оказались лишь следующим утром.
Несмотря на усталость, Рэнди позволил себе лишь небольшую передышку и отправился объезжать оставшиеся по списку адреса. Но успеха не добился. Из М. Маккивер двое даже оказались мужчинами. Он дважды возвращался к той квартире, что встретила его неприветливой темнотой в первый визит, но все с тем же результатом.
Исчерпав все возможности, Рэнди вернулся домой и уныло уставился на номера телефонов.
Призвав на помощь всю силу воли, он набрал первый из тех, при которых не было адреса, но разговор вышел совершенно нелепым. Как он и опасался. Даже хуже. Настолько, что ему стыдно было вспоминать о нем еще целую неделю.
Итак, ничего другого не оставалось, как отправиться завтра в Вест-Гейтский колледж и встретиться со своей мечтой там.
Глава 7
— А знаешь, мне нравится твоя идея. Я сам хотел предложить тебе уехать на время. И даже знаю, куда мы можем отправиться.
— Куда же?
— У одного моего приятеля есть хижина в Скалистых горах. Он вечно хвастается ею, приглашает туда всех знакомых, но никто пока не соблазнился. Думаю, Ларри не откажет мне, если я попрошу ключи на пару недель.
— Может, он сам захочет поехать туда? — нерешительно возразила Молли. Перспектива провести отпуск в обществе постороннего человека как-то не улыбалась ей. — А мы будем мешать…
— Вот уж нет! Ларри — отличный парень. Но тебе не надо его опасаться…
Молли вопросительно посмотрела на Барри — так ли она поняла его намек. Он кивнул.
— И мне тоже. Не бойся, ты не станешь свидетелем каких-то неприятных для тебя сцен…
— Нет-нет, — поспешно перебила его Молли, но он остановил ее движением руки.
— Меня всегда удивляло, что все почему-то считают, будто геи озабочены только сексом.
Мы такие же, как и они, за исключением одного. И мы так же стремимся к прочным отношениям, как и все остальные нормальные представители человечества. Развратные особи есть ведь и среди гетеросексуалов, думаю, ты не будешь спорить с этим? Я очень любил… и до сих пор люблю Джоша… Мне очень тяжела его измена, и я не собираюсь…
— Барри, не надо, не мучай себя! — воскликнула Молли. — Ты не должен объяснять мне такие примитивные вещи. Я все понимаю.
— Да. — Он кивнул. — Ты действительно все понимаешь, малышка. Что бы я без тебя сейчас делал?
— А я — без тебя? — печально усмехнувшись, отозвалась молодая женщина, убирая со лба упавшую прядь.
— О, с тобой все было бы в порядке! — воскликнул Барри, перекидывая ей через стол, за которым они завтракали, очередной выпуск «Хроники Сан-Франциско». — Твой приятель не теряет надежды.
Молли подхватила газету, пробежала глазами по строчкам и убедилась, что ее друг не шутит. Настойчивость Рэнди начинала беспокоить ее. Он так хорошо отнесся к ней, а она…
Впрочем, зачем заново начинать обсуждать то же самое? Она делала это уже не раз и всегда приходила к одному и тому же выводу: сейчас ей не под силу затевать новый роман. Да и желания особого нет…
Молли небрежно уронила газету на пол в попытке скрыть смущение и притворно-равнодушно смотрела на рассыпавшиеся по всей кухне страницы.
— У меня складывается впечатление, что ты побаиваешься встречи с ним, — спокойно заметил Барри и наклонился подобрать листы.
— Нет!.. — тут же выкрикнула она и запнулась, Поняла, что слишком уж остро среагировала на вполне невинное замечание. Потом вдруг призналась:
— Немного. Он… он понравился мне.
— Очень?
— Угу.
— И что, ты все еще опасаешься, что он дурно о тебе думает? После… ну, после того как ты переспала с ним?
— Да нет, едва ли. Просто… ну что я ему могу дать? У меня сейчас сплошная черная полоса.
Зачем портить ему жизнь своими проблемами?
Какое у меня на это право? В прошлый раз все кончилось, сам знаешь чем, а теперь… теперь я и на секс не способна… Нет, это нечестно по отношению к нему…
— Ох, Молли, малышка, было бы неплохо, если бы ты побольше думала о себе, поменьше — о других.
— Я и так думаю о себе. Поэтому и не хочу осложнений и очередных душевных потрясений.
— Да какие у тебя с ним могут быть потрясения? Видно же, что он с ума сходит. Иначе не выбрасывал бы деньги на эти объявления.
— Ты прав, Барри: я боюсь, — тихо призналась она. — Он… Не знаю даже, как объяснить это… Может быть, боюсь даже того, что могу с ним забыть Кларенса…
— Кларенса?! Ты боишься забыть Кларенса?! — громким, театральным шепотом, чтобы не заорать, повторил Барри. — Да ты в своем уме?
— Сама не знаю… Просто мне иногда приходит в голову, что, если я с такой легкостью забуду его и то, что со мной произошло, значит… Черт, не знаю даже, как это выразить?..
Не значит ли это, что с моей стороны и чувства-то серьезного не было. Что я выбросила шесть лет жизни непонятно почему и зачем.
Понимаешь, что я хочу сказать? — Она с надеждой заглянула ему в глаза.
Барри поколебался, неуверенно ответил:
— Ну, не совсем… Хотя… да, пожалуй… да, наверное, понимаю. Ты хочешь саму себя убедить в том, что тебя связывала с ним великая любовь. А не страх одиночества или чего-то еще.
Ты думаешь, что…
— Что я только из трусости терпела все эти унижения, — закончила за него Молли. — Да, именно так я и думаю, именно это меня и гложет. — И она с силой поставила пустую чашку на стол.
— Эй, поаккуратнее, в эту игру мы уже играли! И мне не понравилось быть доктором.
Слишком много крови. Брр…
— Ты был чудесным доктором, — улыбнулась Молли. — Ну, мне пора собираться. Так что, поговорить мне с деканом?
— Попробуй. Чем черт не шутит, вдруг он отпустит тебя? Кстати, хочешь, подброшу? Все равно заниматься мне сегодня нечем…
— А потом что я буду делать? На такси поеду?
— Не понимаю, что может мне помешать тебя встретить? В конце концов, я и так навязался тебе в постояльцы. Могу хоть минимумом комфорта отплатить за твое великодушие…
— Брось, Барри, не болтай ерунды, — перебила она его излияния. — Но если хочешь ехать со мной, поторопись. Кстати, давно хочу спросить тебя. Можно?
— Попробуй.
— Почему ты вдруг сбрил бороду? — Молли еще не успела рта закрыть, как уже пожалела, что задала этот вопрос. Гримаса боли, исказившая лицо ее друга, сказала ей, что она затронула больное место. — Не надо, не отвечай…
— Нет. Почему же и не ответить? Это Джошу нравилась моя борода. Сам я терпеть не могу растительности на лице. Поэтому, полагаю, я побрился, чтобы убедить себя в том, что возврат к прошлому невозможен. Видишь, я так же ни в чем не уверен, как и ты. Наверное, хотел таким образом сказать самому себе, что, если он вдруг раскается и захочет вернуться, я не приму его. Показать, что еще не окончательно утратил гордость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19