С чего бы такая женщина, как Молли, шествовала под руку с гомиком? Провели тебя, Рэнди, надули как младенца. Наивного и невинного…
Этот внутренний диалог был прерван необходимостью возвращаться на борт.
Обратный рейс был настоящим кошмаром.
Обычно Рэнди наслаждался вечерними полетами с востока на запад, вслед за садящимся солнцем, этой погоней в безбрежном небесном океане, но вчера… Он напряженно следил за приборами, делая все возможное, чтобы не смотреть направо, в сторону Марка, не слушать его болтовни с экипажем. И, наконец-то приземлившись, вопреки всем правилам, первым выскочил из кабины, бросив остальным короткое «Увидимся!».
Разыскав на парковке свой «форд», он вернулся домой и, не раздеваясь, повалился на кровать. Проворочавшись с полчаса в безуспешной попытке забыться сном, поднялся, разделся, принял горячий душ и снова лег. И еще полчаса крутился и так и этак с равной неэффективностью. Потом прошел в кухню, налил виски, кинул в бокал пару кубиков льда и залпом выпил.
Эта решительная мера принесла с собой желанный сон, но, увы, не облегчение. Потому что ему снились отвратительные, тревожные сны. То Молли в объятиях разных мужчин, то ехидно ухмыляющийся Марк в окружении знакомых летчиков, насмешливо рассказывающий о его, Рэнди, простоте и наивности, то странные гомосексуалисты, которые почему-то цеплялись к женщинам и требовали выйти за них замуж…
Проснувшись, он понуро побрел в душ и пустил холодную воду. Тугие струи хлестали его мускулистое тело, массировали кожу головы, прогоняя остатки тяжелой ночи. Окончив омовение и обмотав махровым полотенцем бедра, Рэнди вышел из ванной и решительно подошел к телефону. Он набрал оставленный Барри номер и долго слушал долгие гудки. В который уже раз за истекшие с той памятной встречи дни. Потом аккуратно положил трубку на место и вздохнул.
А ведь Марки был прав, с горечью подумал он. Я дал провести себя как слепого кутенка. Ну да ладно, теперь поздно локти кусать. Надо вернуться в колледж и попытаться поговорить с Молли. Во что бы то ни стало. Невозможно находиться в таком подвешенном состоянии. Пусть уж сама скажет, что не желает меня видеть, что любит другого, что…
Да все что угодно! Он готов услышать и принять любые ее слова, только чтобы прекратить эти муки, эту пытку неуверенностью и сомнениями. В конце концов, всем свойственно заблуждаться. И если он ошибся и та их встреча не имеет для нее решительно никакого значения, то, хотелось бы верить, что он постепенно успокоится и забудет… Забудет ее прекрасное лицо, чудесный нежный голос, полные слез огромные глаза, дрожь губ, созданных для поцелуев, а не горестных слов… Забудет жар ее рук, стон, вырвавшийся у нее в минуту страсти…
Забудет Молли…
Будет ли это достижением? Нет! Конечно нет.
Такие женщины встречаются не каждый день.
И даже не каждый год. Возможно, такой шанс дается человеку только раз в жизни… А он свой упустил… Упустил…
Тут Рэнди разозлился, швырнул полотенце на пол, быстро оделся и выбежал на улицу. Руки его так сильно тряслись от нетерпения, что он несколько минут не мог открыть дверцу.
Да, он увидится с ней и потребует объяснений! И не отступит, пока не получит их.
Рэнди рванул с места, подняв столб пыли и распугав что-то клюющих неподалеку голубей.
Ему повезло — он добрался до Вест-Гейтского колледжа в рекордно короткое время, ни с кем не столкнувшись и ни разу не остановленный полицейским. Не потрудившись запереть машину, бросился к зданию факультета, где работала Молли, и быстро обежал все аудитории. Безрезультатно. Ее нигде не было. Не теряя времени, кинулся в учебную часть и нашел там миссис Престон — ту самую «милую старушку», о которой говорил случайно встреченный им студент.
— Мне очень жаль, молодой человек, — покачала головой седовласая леди, действительно очень приветливая и милая. — Но мисс Маккивер больше не работает у нас. К моему величайшему сожалению.
— Не работает?! — Рэнди едва мог поверить своим ушам.
— Увы…
— Черт! Черт, черт, черт! — вне себя от отчаяния воскликнул он.
— Ну-ну, молодой человек, — произнесла милейшая миссис Престон с невозмутимым достоинством. — Извольте успокоиться и воздержаться от подобных выражений в присутствии дамы.
— Простите. — Он очнулся и устыдился своей несдержанности. — Но я очень надеялся увидеться с мисс Маккивер.
— Я тоже, — величественно кивнула седой головой старушка. — Но она, к сожалению, даже не зашла попрощаться со мной.
— А вы случайно не знаете, где я могу найти ее? — Рэнди еще не успокоился, но уже понял, что скандалить и чего-то требовать бессмысленно. С этой дамой надо обходиться как можно любезнее, и тогда она может чем-нибудь помочь.
Но миссис Престон пожала плечами.
— Нет. Она никому ничего не сказала. Вернее, она беседовала с деканом, а он молчит о содержании их беседы. Мне, видит бог, очень жаль, что она ушла. Молли — эрудированная и высокообразованная молодая женщина, прекрасный педагог. Наш колледж лишился в ее лице блестящего лингвиста. И одному лишь Всевышнему известно, кем мы сможем заменить ее в следующем триместре. — Она тяжело вздохнула.
Рэнди достал бумажник, вытащил из него визитную карточку и протянул ей.
— У меня к вам огромная просьба, миссис Престон. Если вы что-то узнаете о мисс Маккивер, не откажите в любезности позвонить мне.
Для меня это очень важно. Очень.
Она взяла картонный прямоугольник, прищурившись, изучила его и сказала;
— Что ж, мистер Таунсенд, не откажу. Но далеко не уверена, что мне представится такая возможность. Единственное, что я знаю точно и могу сказать вам прямо сейчас: за нее с восторгом ухватится любое учебное заведение в городе. Включая ведущие университеты.
— Ага! Благодарю за информацию. Но до этого еще далеко, верно? А пока… не знаете ли вы случайно, где она живет?
Миссис Престон смерила его с ног до головы оценивающим взглядом. Обдумала свои впечатления и только потом ответила:
— Ладно уж, дело молодое… — Она поднялась, подошла к картотеке, порылась в ней и, достав папку с личным делом Молли Маккивер, торжествующе заявила:
— Вот оно! — И продиктовала Рэнди уже известный ему номер телефона, а к нему и соответствующий адрес.
Невелика победа…
Но он не подал виду, все записал, вежливо поблагодарил миссис Престон и, попросив еще раз позвонить ему, если она узнает что бы то ни было о Молли, покинул кабинет и здание факультета.
А потом долго сидел в раскаленной машине и размышлял о возможных дальнейших шагах.
Так и не придя ни к какому выводу, завел мотор и медленно поехал по незнакомым улицам, пока, сам того не заметив, не оказался перед трехэтажным зданием в самом конце Семьдесят восьмой авеню.
— Остановившись у обочины, Рэнди вылез из машины и внимательно осмотрел приятный кирпичный дом. Да, как раз подходит для его Молли…
Его?!
Полно, Рэнди Таунсенд, ты совсем из ума выжил, насмешливо заявил трезвый голос рассудка. Это после всего, что с тобой произошло, ты еще пытаешься назвать ее своей? Один раз она удрала из твоей постели после секса, о котором сам до сих пор вспоминаешь, трясясь от возбуждения. Второй — не пожелала узнать тебя, когда ты заявился к ней на работу как последний влюбленный идиот, с самим дорогим букетом, который тебе доводилось покупать. Третий — уехала из города с этим типом…
Все обстоит совсем не так, возразил он. Ничего странного, что она сбежала в первый раз.
Ни одна нормальная женщина не будет чувствовать себя комфортно с мужчиной после того, как отдалась ему спустя несколько часов после знакомства. А тогда, в колледже, она просто растерялась. Этот Барри так ведь и сказал…
Ну, не прямо сказал, намекнул…
Ну, ты совершенно не в себе, парень! — насмешливо продолжал его непрошеный, но весьма навязчивый советчик. Снова пытаешься заставить себя поверить этой сказочке, что он тебе наплел? Про то, кто он на самом деле и что с Молли у него ничего нет, кроме дружеских отношений…
Заткнись! — рявкнул Рэнди. Я пока еще в состоянии отличить гея от нормального мужика!
Ну да, ну да, конечно. Где же тогда обещанные им сообщения, а? На автоответчике-то?
Естественно, их нет. Ведь ему некогда позвонить. Он занят. Очень занят. Тем, что развлекается с «твоей» Молли.
Рэнди не сдержался и с силой двинул кулаком по ни в чем не повинному крылу, оставив глубокую вмятину. Боль физическая на мгновение облегчила душевную. Он потер рукой по ноге, потом погладил пострадавшее крыло, выясняя размер бедствия.
Веду себя как истеричка, с осуждением сказал он самому себе. Машина-то в чем виновата? Если не в состоянии разобраться в своих чувствах, так себя и бей.
Рэнди тяжело вздохнул и направился к увитому плющом подъезду. Поднялся на второй этаж и остановился перед дверью с номером пять. Постоял, перетаптываясь с ноги на ногу.
Что делать? Постучать или уйти? Зачем стучать, если она не подходит к телефону? Уехала из города? Или все же, может, никуда и не уехала? А зачем было приходить, если не попытаться увидеть ее?
Разрываясь от сомнений, Рэнди повернулся, спустился на один пролет, потом вернулся к двери, поднял руку, с силой стукнул костяшками три раза и стал ждать. Сердце колотилось как бешеное. Откроет или нет? И если да, то как посмотрит? Что скажет?
Внутри квартиры царила тишина. Похоже, никто и не собирался откликаться на его стук.
Он повторил его настойчивее и громче. И снова стал ждать, с волнением прислушиваясь.
После трех попыток оставалось только признать, что Молли в квартире нет. Но он не знал, что делать дальше, поэтому предпринял четвертую попытку. И тут открылась дверь этажом выше.
— Эй, молодой человек, вам чего тут надо? — сурово спросил появившийся оттуда старик.
— Я… я ищу мисс Маккивер.
— Да? А вы кто такой? — Взгляд старика был полон недоверия.
— 3-знакомый… — запнувшись, ответил Рэнди.
— Какой же вы знакомый, если не знаете, что она уехала?
— Меня не было в городе. Я вернулся только сегодня утром. Звонил-звонил, а она не отвечает. Вот и решил заехать, — солгал Рэнди, собираясь поспешно ретироваться.
Неизвестно почему, грозный старикан смягчился.
— Ну, если не знали… Она в отпуск уехала.
Оставила мне ключи, попросила почту доставать и за цветами присматривать.
— О! А вы не знаете, когда она вернется? ободренный сменой его настроения, поинтересовался Рэнди.
— Не… Она сказала, что уволилась с работы, поэтому, полагаю, спешить ей особенно некуда.
Что передать-то, когда вернется? Кто приходил?
Молодой человек нервно почесал в затылке, хмыкнул, потер внезапно вспотевшие ладони и решился:
— Передайте, пожалуйста, что заходил Рэндалл Таунсенд. Ее знакомый летчик.
— Ладно, передам. — Старик уже собрался было закрыть дверь, как вдруг его посетила тревожная мысль. — Кстати, если вы не тот, за кого себя выдаете, то учтите: я всегда дома и присматриваю за квартирой. Ясно?
— Вы ошибаетесь, подозревая меня в дурных намерениях, — улыбнулся Рэнди. — Но я учту. — Он махнул рукой и буквально скатился с лестницы.
И только снова оказавшись на улице, пожалел, что не спросил про Барри. Но неизвестно, как прореагировал бы подозрительный сосед. К тому же вряд ли Молли понравились бы его расспросы.
Делать нечего — надо возвращаться домой.
Рэнди кинул взгляд на часы. До вылета оставалось не так много времени. Придется поторопиться. Хотя сегодня у него не было ни малейшего настроения лететь.
Черт, как это люди могут все испортить! Ему настолько не хотелось видеться с Марком Козловски, что даже думать было тошно о предстоящем рейсе. А ведь до вчерашнего дня он всегда наслаждался каждым мгновением полета: и ревом мощных турбин, и резким, почти вертикальным взлетом, и потрясающей панорамой, открывающейся его взору с высоты двадцати тысяч футов…
Но сегодня все было иначе. И мысль о предстоящей встрече со штурманом, о его насмешливых или, еще того хуже, сочувствующих взглядах, о том, что Марк знает о его секрете, отравляла привычное ожидание удовольствия.
Настроение, которое и с утра было отвратительным, упало еще на пару порядков. Рэнди сел в машину и двинулся в сторону дома, не ожидая ничего хорошего…
И оказался совершенно прав. Хотя автоответчик и встретил его мигающим красным сигналом, внушив мгновенную надежду, но она тут же и умерла. Голос, зазвучавший с пленки, принадлежал матери, которая строго спрашивала, куда это он пропал.
Глава 10
— Молли, малышка, ну что с тобой делается? — тревожно спросил Барри, пытаясь заглянуть ей в глаза.
Но Молли отвернулась. Ей хотелось скрыть их весьма подозрительный блеск.
— Не хочешь разговаривать? Ладно. Дело твое.
Но учти, мы приехали сюда отдыхать, зализывать душевные раны и готовиться к новой жизни. А вовсе не киснуть.
— А я и не кисну, — откликнулась наконец она. — Просто… думаю, размышляю, вспоминаю… Разве ты не тем же самым занят? Ты ведь не только купаешься и рыбу ловишь.
— Нет. Я еще иногда езжу верхом. А через пару дней возьму двухместное каноэ и повезу тебя по местной речке.
Молли тяжело вздохнула.
— Скажи мне, Барри, только без дурацких шуток и глупой бравады. Ты… ты вспоминаешь Джоша?
Он посерьезнел.
— Естественно. Как же я могу забыть человека, которого люблю? А кого вспоминаешь ты?
Она отвернулась, покачала ногой, поднялась, достала из холодильника бутылку кока-колы и снова присела к столу.
— Не кого, а что. Всю свою жизнь. И, оглядываясь назад, понимаю, что счастлива была только половину ее. Пока не распалась наша семья. К сожалению, и это счастье призрачное. Я ведь искренне верила, что родители любят друг друга. Оказалось, все совсем не так. А мне даже в голову не приходило, пока не грянула буря.
Не знаю, догадывался ли отец… Едва ли. Супруги в подобных ситуациях всегда узнают о несчастье последними. Он так и не оправился от этого удара. — Сделав слишком большой глоток, Молли захлебнулась и начала задыхаться.
Она кашляла и кашляла, пока на глазах не выступили слезы. А когда смогла перевести дух, слезы не исчезли. Напротив, полились потоком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19