Он слегка повернул голову и взял губами два её пальца. Затем оставил пальцы и потянулся к губам. Медленно, словно дразня, чтобы она мечтала видеть его в своей постели каждую ночь.
Не в качестве большого сторожевого пса, но просто потому, что не могла представить его где-то ещё.
— Поехали ко мне, Танзи, — пробормотал он, накрывая её губы своими.
Она лишь кивнула, отвечая на поцелуй.
Райли пришлось сделать над собой усилие, чтобы отстраниться от неё. В данной ситуации было бы просто непозволительной глупостью допустить, чтобы желание взяло над ним верх.
— Нужно ехать, — негромко произнёс он. — Да.
Танзи в последний раз запечатлела поцелуй на его губах, затем на подбородке и только потом откинулась на спинку сиденья. Она вздохнула, и когда Райли взглянул на неё, то с радостью увидел, что в глазах её больше нет страха. На смену испуганному, затравленному взгляду пришло желание. Она хотела его.
— А у нас неплохо получается обжиматься в машине, — наконец произнесла Танзи, — но, должна тебе признаться, я чувствую себя немного староватой для этого занятия. Не знаю, как ты, а я бы предпочла уютную мягкую постель.
Райли улыбнулся и вывел машину на дорогу.
— Отлично тебя понимаю. Согласись, чертовски тяжело быть взрослыми.
Он въехал в переулок за её домом и припарковал джип рядом с маленьким спортивным автомобилем Танзи.
— Я хочу, чтобы ты осталась со мной, но позволь мне зайти в дом первым.
Нужно отдать ей должное, Танзи не вздрогнула и не замешкалась у двери, а смело последовала за ним. За те несколько минут, что они ехали до дома, она успела полностью взять себя в руки. Райли теперь не сомневался: Танзи и дальше не потеряет головы.
— Хорошо. Пошли.
Они быстро зашли в дом. К счастью, там их не поджидали ни новые записки, ни другие сюрпризы. Танзи с поразительной быстротой собрала вещи. Райли взял бумаги и конверт — статуэтка уже лежала в машине — и положил их в большой коричневый пухлый конверт, который Танзи принесла из кабинета. Через двадцать минут они вернулись в джип и выехали на дорогу.
Райли посмотрел на часы.
— До моего дома езды отсюда минут двадцать пять — тридцать в южном направлении. Так что у нас ещё полно времени, чтобы к восьми успеть к Миллисент. — Он взглянул на Танзи, которая внезапно притихла. — Хочешь есть? Можно остановиться и что-нибудь перекусить по дороге.
Но она отрицательно покачала головой. Не сводя глаз с дороги, Райли потянулся, и взял её за руку.
— Вот увидишь, всё будет хорошо. Рано или поздно вся эта канитель кончится. Может, даже сегодня. Я знаю, что тебе не очень приятно это слышать, но мы просто не имеем права закрывать глаза на очевидные вещи. Мартин имеет доступ к твоей электронной почте, он был на балу, и ему известен твой домашний адрес. Понимаю, у тебя такое чувство, словно за тобой охотятся, и я совсем не исключаю, что охотником может оказаться кто-то из «Фишнет». Поверь, я не стал бы переселять тебя, если бы…
— Честно говоря, я просто в шоке, — дрожащим голосом произнесла Танзи. — Это надо же так обнаглеть — выслеживать меня возле моего же собственного дома! — Она переплела свои пальцы с пальцами Райли. — Признаюсь честно: мне будет страшновато спать здесь, зная, что он рыскал у моей парадной двери. Какой он, чёрт возьми, мерзавец!
Танзи даже негромко выругалась.
Она готова признать, что преследователем может быть и её дражайший наставник. Райли больше ничего не сказал. Сейчас с неё и так достаточно. Он решил, что, может, лучше им поехать живописной дорогой вдоль побережья и срезать путь через город. Затем, как раз в пригороде, ему на глаза попалась небольшая, вручную нарисованная табличка. Райли улыбнулся, снизил скорость и свернул с главной дороги.
— Ты вроде бы говорил, что живёшь к югу от города.
— Да. Но вначале нужно сделать одну остановку.
Танзи ограничилась кивком и посмотрела в окно, но Райли знал, что она погружена в собственные мысли. О Соуле-М8. О Мартине. О том, как эта история может сказаться на её будущем. Райли надеялся, что сумеет все изменить. По крайней мере на некоторое время.
Проехав ещё несколько сот ярдов, он заметил ещё одну такую табличку, после чего свернул на небольшую автостоянку. Вокруг выстроились ряды ёлочек.
Танзи повернулась к нему. Увидев её сияющие глаза, Райли почувствовал себя чуть менее виноватым за то, что втянул её в эту авантюру.
— Тебе не обязательно было это делать.
Если бы Танзи видела своё собственное выражена лица, она поняла бы, что ещё как обязательно.
— Пойдём. Выберем ёлку.
— Но куда мы её поставим? Разве у тебя дома нет ёлки? Райли покачал головой.
— Да, мы с тобой два сапога пара. Он улыбнулся.
— Я уже сам так подумал, и, кажется, ты права.
Он обошёл джип, чтобы открыть ей дверь, но Танзи уже вышла. На сей раз, когда она взяла Райли за руку, он не стал сопротивляться.
Через час, основательно изучив все ёлочки, что выстроились рядом со стоянкой, они уехали, привязав к крыше машины красивую, стройную и пушистую ёлочку.
— Могу поспорить, у тебя нет подставки для ёлки, заметила Танзи. — Не говоря уже о том, что нам абсолютно нечем её украшать.
— Угадала, подставки у меня нет. Но кое-какие украшения найдутся.
— Вот как? — поддразнила она. — Значит, ты когда-то всё-таки ставил ёлку! Значит, что касается праздников, у тебя ещё не все безнадёжно! В отличие от меня.
— Должен ли сказать в своё оправдание, что когда-то я вырезал пару тыкв? А вот ёлки у меня не было уже много лет.
— Это почему же?
Райли вздохнул, но вместо того чтобы смутиться или, хуже того, расстроиться из-за воспоминаний, которые вдруг всплыли из глубин памяти, он улыбнулся, согретый ими. Еше бы! Ведь он разделил их с Танзи.
— Когда умерла мать, отец перестал ставить дома ёлки. Он заявил, что это глупо, потому что мы с ним взрослые мужчины. Тогда я был ещё школьником и все равно понимал, почему он решил больше не ставить ёлку. Рождество было любимым праздником матери. Отец же просто не мог заставить себя возиться с праздничными приготовлениями. Он продал дом сразу после того, как я поступил в колледж, но разрешил мне сохранить всё, что я хотел. Вот я и сохранил их. Ёлочные украшения.
Все до единого. Коробки, полные воспоминаний. Райли задумался. Ну почему он позволил скорби отца, да и своей собственной, взять над собой верх, лишив себя возможности радоваться тому, что когда-то делил с матерью? Теперь, столько лет спустя, всё это показалось ему попросту глупым. Наверное, помогло и то, что теперь он не один. Ведь рядом Танзи.
— Они лежат где-то в сарае.
Райли улыбнулся, вновь почувствовав себя абсолютно счастливым.
— Ты уверен, что хочешь пойти и выудить их на свет божий?
Он взглянул на неё.
— Непременно.
Танзи не знала, чего ей ожидать. Тесную холостяцкую квартирку или что-то вроде этого. Несколько комнат над магазинчиком или офисом.
Каково же было её удивление, когда, проехав через холмы по узкой дороге над морем, они оказались возле небольшого дома, приютившегося у подножия горы. Снаружи он выглядел вполне заурядно, внутри же представлял собой скопление хаотично разбросанных комнат, с длинной террасой, выходящей во двор. И хотя Танзи не слишком хорошо разбиралась в недвижимости, одного взгляда было достаточно, чтобы понять: даже несмотря на довольно отдалённое местоположение и не слишком большие размеры, один только вид на долину и океан могут дать возможность повесить на дом табличку с приличным числом нулей, если возникнет желание продать его. Райли заметил её удивление.
— Неплохое вложение средств. Я купил его ещё в те времена, когда играл в футбол. Дом — единственное, что я себе оставил. Справедливости ради. Ну и, наверное, ради вида из окон.
Танзи взглянула поверх крон деревьев. Райли же повернул на короткую, усыпанную гравием дорогу и припарковал машину перед гаражом и небольшим выступающим строением. Наверное, это и есть тот самый сарай, подумала Танзи. Она вновь перевела взгляд на своего спутника и увидела, что он тоже смотрит поверх деревьев, на долину и океан. Нет, это место не просто выгодное вложение. Оно — часть его души. Это было нетрудно прочесть по глазам Райли, по выражению его лица, по тому, как он держал себя.
— Ты не стал продавать его, потому что это твой дом. — Танзи улыбнулась. — Тебе здесь даже дышится по-другому,
Райли улыбнулся:
— И поэтому тоже.
Он повернул ключ зажигания, но из машины не вышел.
— Твой отец тоже живёт здесь? Райли рассмеялся:
— Ну, ты скажешь! Он его терпеть не может. Не понимает, почему я не продам это моё сокровище и не куплю нам с ним квартирку где-нибудь рядом с площадкой для гольфа.
— Ты играешь в гольф? Райли покачал головой:
— Нет, это пристрастие моего отца. Я же иногда играю с ребятами в баскетбол. Но от него чертовски болит колено.
Он постучал ладонями по рулю, затем вздохнул и вышел из машины.
— Пойдём, я устрою тебе экскурсию по дому. Танзи улыбнулась и вышла из машины. Было видно, что Райли нервничает. Ему явно не всё равно, что она скажет про его дом. Впрочем, она могла бы сказать, что её устроило, даже если бы он жил в сарае. Но Танзи лишь улыбнулась и взяла Райли под руку. Ей хотелось увидеть дом его глазами.
— Здесь особенно не на что смотреть, — предупредил её Райли.
— Знаешь, что меня сразу поразило в твоём доме? — спросила Танзи, пропуская его замечание мимо ушей. Да и вообще, откуда ему знать, что ей понравится? — Здесь спокойно. Тихо. Такое впечатление, будто городской шум, который, когда живёшь в городе, словно поселился в каждой клетке тела, просачивается наружу, вытекает через кожу, — сказала она и рассмеялась.
— Это ты абсолютно верно подметила. Умножь городской шум на тысячи фанатов, что орут во всю глотку с трибун, и тогда поймёшь, почему мне так нравилось приезжать сюда.
Танзи взяла его за руку и зашагала по длинной, узкой веранде, которая начиналась от боковой двери и исчезала за задним углом дома.
— А что теперь, когда орущие толпы на трибунах уже в прошлом?
Райли пожал плечами и боком толкнул дверь.
— Мне по-прежнему нужны тишина и спокойствие. — Ему не понадобился ключ, входная дверь открылась сама. — Кстати, предупреждаю, дом выдержан в холостяцком стиле. А горничной здесь нет уже лет шесть.
Танзи рассмеялась и шагнула вслед за ним в дом. Первое, что она ощутила, — её словно окатило тёплой волной. Комната хотя и была длинной и узкой, с высоким потолком и массивными поперечными балками на потолке, но солнечной. Мягкая мебель, стены тёплых золотистых оттенков, начищенные до блеска деревянные полы и разбросанные по ним тут и там коврики.
— Единственное, чего здесь недостаёт, это большого пса со слюнявым языком. — Танзи улыбнулась, — А в остальном просто замечательно.
Райли удивил её тем, что заключил в объятия и поцеловал, но совсем не так, как раньше. Было в этом поцелуе нечто властное.
Наконец он отпустил её и, подняв голову, усмехнулся.
— Извини.
— За что? Разве это не лучшее приветствие, которое только может желать девушка? Я имею в виду, кроме пса со слюнявым языком, — поддразнила его Танзи.
— Знаешь, мне всегда хотелось завести собаку, — признался Райли. — Но, переехав сюда, я часто бывал в разъездах, да и теперь работа порой бывает столь непредсказуема. Никогда не знаешь, когда вернёшься домой, так что… — Он пожал плечами.
— Да, понимаю. Как-то раз я задумала завести кошку. — Танзи рассмеялась. — Но, наверное, я не кошатница, так что ничего из этой затеи у меня не вышло. Не знаю, почему я до сих пор не завела пса. Видимо, потому что в детстве у меня никогда не было ни кошки, ни собаки, ни попугайчика, и теперь ответственность за живое существо кажется мне непомерной.
Райли привёл её в маленькую кухню в дальней части дома.
— Как я уже сказал, мы два сапога пара.
— Точно. Ой, как красиво! — Танзи даже негромко ахнула, глядя через огромное окно, которое занимало почти всю стену. Отсюда не были видны вершины деревьев, зато открывался потрясающий вид на долину и океан. — Сколько тебе принадлежит земли?
— Не много. Только этот склон. Земля внизу и остальные стороны горы — ничейные. Но я привык делать вид, будто я король горы, пусть даже на самом деле это не так.
Танзи рассмеялась.
— Неплохо быть королём, — согласилась она и, повернувшись к нему, добавила: — Здесь просто замечательно. Теперь понятно, почему тебе здесь так нравится.
Его взгляд изменился.
— Что-то не так?
Танзи подошла ближе и взяла Райли за руки. Это было так естественно — прикасаться к нему, стоять с ним рядом, почти вплотную. Почему же её поразила сама мысль об этом?
— Ну же, расскажи мне.
— Да так, ничего особенного. Просто я…
Райли усмехнулся и покачал головой, но когда он вновь посмотрел мимо неё, на деревья за окном, в его глазах не было веселья. Это было больше похоже на усталость.
Танзи не знала, что и сказать, и сама удивилась, как взбудоражило её его минутное раздражение. Наверное, это тоже имеет отношение к влюблённости. Нет, конечно, она прекрасно понимала, что Райли уже взрослый человек и сам несёт ответственность за своё счастье. И если бы его попросили, не поступил бы иначе. Она понимала, потому что её счастье было таким же. И всё же Танзи обнаружила, что ей хочется что-то сделать — что угодно, лишь бы Райли улыбнулся, лишь бы ему вновь было хорошо. Такое действительно было для неё в новинку.
— В чём же дело? Райли вздохнул:
— Да так, ни в чём. В последнее время я только и делал, что боролся с отцовской идеей купить квартирку где-нибудь по соседству с площадкой для гольфа. Не хочу продавать дом. Мне неприятно даже думать об этом.
— Твой отец, он действительно стал бы счастливее, зная, что тебе пришлось продать дом? — удивлённо спросила Танзи.
— Отец не настолько сентиментален, когда речь идёт о подобных вещах. Если бы я продал дом, он мог бы отойти от дел и провести остаток своих дней, гоняя белый мячик по идеально ухоженному полю. Он слишком многим пожертвовал ради меня. Это благодаря ему я смог поступить в колледж, смог осуществить свою мечту о профессиональном футболе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49