Или, может быть, ты думаешь, что они любовники? Или что-нибудь в этом роде?
— Нет. Разумеется, нет. Мне абсолютно безразлично, любовники они или кто-то там еще. Но мне совсем не нравится то, что они каким-то образом связаны с теми людьми. Потому что в таком случае и ты окажешься косвенным образом замешан в их делах.
— Да я даже не знаю, кто они, те люди.
— Тебе и необязательно это знать, сынок. Случись что, и окружающие решат, что ты с ними заодно. — Дмитрий снова откашлялся. — Я не отрицаю, что Манни и Саша хорошо поработали для тебя. Но они слишком скрытны, в особенности в том, что касается звукозаписи и вообще всего этого бизнеса. Каждый раз, когда я поднимаю этот вопрос, они уходят от ответа. Короче говоря, я чувствую, что это дело плохо пахнет.
Миша задумчиво смотрел на отца.
— Хорошо, я с ними поговорю. Но мне не хочется вот так, сразу, их увольнять. Они работают со мной с самого начала. Мне кажется, я обязан сохранить им верность.
Соня тяжело вздохнула:
— Так что же ты собираешься делать с этой поездкой в Россию?
— Я туда не собираюсь.
— Решать тебе, Миша. Мы поддержим любое твое решение, ты это знаешь.
— Спасибо, ма. — И все-таки я бы хотела, чтобы ты подумал о новом агенте.
— Ну, я вижу, ты теперь не отступишь.
— Ни за что, можешь быть уверен.
Расставшись с родителями, Миша поймал такси. Усадил Веру, сел сам, дал водителю Верин адрес.
— Хочешь зайти ко мне чего-нибудь выпить? — спросила она. Миша ответил не сразу, погруженный в свои мысли.
— Наверное, не стоит. Я… я… Она похлопала его по руке:
— Ты не обязан ничего объяснять. Я же Вера. Или ты забыл? Он улыбнулся, не глядя ей в глаза.
— Я знаю. И я действительно очень рад тебя видеть. Ты знаешь, во всех моих поездках твои письма и телефонные звонки очень меня поддерживали.
— И меня твои тоже. Но они не могут тебя заменить…
— Мы с тобой обязательно должны встретиться наедине до моего отъезда.
— Это было бы здорово. Если найдешь время.
— Сегодня я что-то не в своей тарелке. Лягу спать пораньше. «Надо как следует выспаться к завтрашнему утру, перед встречей с Сириной…»
— Да, тебе надо как следует отдохнуть.
«Он никогда не ложится рано спать… Интересно, что происходит на самом деле?»
Машина остановилась перед домом, где находилась городская квартира Веры. Миша сделал движение, собираясь выйти.
— Не надо, — остановила она его. — Я спокойно могу дойти и одна.
— Нет-нет, я тебя провожу. — Он обернулся к водителю: — Я сейчас.
Он проводил ее до дверей. Она вынула из сумочки ключ. Обернулась к нему с улыбкой.
— Спокойной ночи, Миша. Позвони, если сможешь. Нельзя на него давить, иначе сбежит насовсем…
— Обязательно. — Он наклонился, целомудренно поцеловал ее в щеку. — Мы с тобой еще поговорим.
Он побежал обратно к машине.
Если бы действительно можно было с ней поговорить… рассказать ей о Сирине. О его любви.
Да… Вера — его лучший друг, но он никогда не сможет рассказать ей о Сирине.
Глава 24
Увидев Сирину, Миша почувствовал, как его сердце замерло. Раньше он никогда не испытывал подобного и даже не представлял, что так бывает. Такое чисто физическое проявление чувств… Его тело среагировало на нее мгновенно.
Она его еще не заметила.
— Сирина! Я здесь!
Она обернулась в его сторону. Сняла темные очки. Губы словно сами собой раздвинулись в улыбке, так же как и у него.
— Майкл!
Она рванулась к нему. Он раскрыл объятия. У него дух захватило от ощущения ее близости, ее неповторимого аромата — смеси мускуса, цитрусовых и чего-то загадочно-восточного.
Она расцеловала его в обе щеки, так, словно они просто друзья, а не любовники. Однако в следующий момент он понял причину.
— Познакомься, Миша. Это Корал Рэндолф, мой агент.
Миша взглянул поверх ее плеча на болезненно худощавую женщину неопределенного возраста с прической «под пажа». Ее блестящие черные волосы создавали почти гротескный контраст с густо напудренным, мертвенно-белым лицом и губной помадой сливового оттенка. Брови, выщипанные до тонких ниточек, густо подчернены карандашом.
Миша протянул руку:
— Добрый день. Как поживаете?
Он ожидал, что Сирина прилетит одна, и теперь старался скрыть свое разочарование при виде этой странной женщины.
Корал Рэндолф пожала протянутую руку с силой, удивительной для женщины. Он заметил, что пальцы у нее очень длинные и тонкие, с идеально ухоженными ногтями, покрытыми лаком сливового цвета, в тон помаде. На одном пальце — золотой перстень с огромной жемчужиной. Корал смотрела Мише прямо в глаза оценивающим и каким-то бесстрашным взглядом.
— Рада с вами познакомиться, Майкл. Сирина мне много о вас рассказывала. И разумеется, я слышала вашу замечательную игру.
— Благодарю вас.
— Смотри! — воскликнула Сирина. — А вот и Сал. К ним подошла молодая дама с мужской стрижкой, в дорогом брючном костюме мужского покроя с галстуком.
— Салли Паркер, Майкл Левин, — поспешно произнесла Корал. — Салли — мой ассистент.
Салли кивнула, не обратив внимания на Мишину протянутую руку.
— Ну что, ребята, поехали? У меня там машина припаркована. И голос, и манеры у нее, как у Джона Уэйна, подумал Миша. Корал и Сирина двинулись вслед за Салли.
— Но… — неуверенно начал Миша.
— Что такое? — обернулась к нему Сирина.
— Я думал, мы поедем вместе. У меня там лимузин ждет.
— О Господи! Я об этом совсем не подумала. Сал всегда встречает нас с машиной, когда мы приезжаем в Нью-Йорк. Почему бы тебе не поехать с нами? Отпусти водителя.
— Я мигом. Встретимся там, перед зданием. Черт, значит, по дороге им не пообниматься!
— Давайте побыстрее, — поторопила его Салли. Миша подбежал к машине, расплатился с водителем, щедро прибавил «на чай» и помчался обратно, туда, где ждали дамы.
— Где твои вещи? — спросил он Сирину.
— Мы все отправили заранее из Парижа. Так намного удобнее.
— Да, действительно.
— Садись в машину.
У тротуара стоял огромный сверкающий черный «роллс-ройс».
— Господи, какое великолепие! — вырвалось у Миши.
— Это машина Корал.
Сирина проскользнула внутрь, на заднее сиденье, пахнувшее ароматной кожей. Корал — следом за ней. Миша сел рядом с другой стороны. Обвел глазами салон роскошной машины.
— Значит, это чудо ваше, Корал?
— Так получилось. Она мне досталась от бабушки. Дедушка подарил ей эту машину, а старушка оставила ее мне.
— Все уселись? — спросила Салли.
— Да, — ответила Корал. — Салли, пожалуйста, не очень гони по дороге к городу. Договорились?
— Будет сделано.
Миша с огромным трудом сдерживался, чтобы не дотронуться до Сирины. Однако та сидела на благопристойном расстоянии от него, из чего он сделал вывод, что сейчас не время для любовных игр. В присутствии вампирши Корал и этого «Джона Уэйна» на водительском месте ему не осуществить своего желания проглотить Сирину прямо здесь, в машине.
Салли высадила Корал у дома на Пятой авеню. Вполне подходящий адрес для такой дамы. Все у нее, должно быть, первоклассное: одежда, квартира и скорее всего первоклассный хирург для пластических операций.
Они величаво проехали по Пятой авеню, потом по Четырнадцатой улице, пересекли город, покатили вниз по Седьмой авеню и наконец остановились у дома Сирины. Вышли из машины.
— До встречи, Сал.
— До встречи, Сирина.
Великолепная машина укатила. Сирина с Мишей вошли в вестибюль. Дом, по всей видимости, только недавно подновили, что обошлось недешево, судя по всему. Однако швейцара здесь нет, отметил Миша.
В лифте они кинулись друг другу в объятия, целуясь с бешеной жадностью, словно компенсируя муки, перенесенные по дороге из аэропорта. Когда лифт остановился на ее этаже, они еще несколько мгновений не могли разжать объятия. Наконец вошли в просторную квартиру, служившую Сирине одновременно и жильем, и фото-студией. Сразу же ринулись в спальню. Без всяких предисловий начали срывать с себя одежду, швыряя вещи прямо на пол, бросились на постель. Они словно пожирали друг друга и никак не могли насытиться.
Потом, много позже, они лежали, сплетясь в объятии, почти в полной темноте. Нашептывали что-то друг другу на ухо, пили вино, которое Сирина принесла из кухни.
— На сколько ты приехала?
— На два дня. Два дня переговоров. Потом в Хельсинки, на съемки. Три или четыре дня буду снимать модели в мехах.
— Черт!
— Что?
— Я буду в Нью-Йорке до конца недели, потом еду выступать в Берлин.
— Ну что ж… Может быть, мне удастся втиснуть тебя между деловыми встречами завтра и послезавтра. Что ты на это скажешь?
— Ты еще спрашиваешь! — Он теснее прижал ее к себе. — А ты не могла бы отменить какие-нибудь из этих встреч, пока я здесь, чтобы мы могли побольше времени провести вместе?
Сирина отодвинулась от него.
— Ничего не выйдет.
Миша заметил, что она нахмурилась.
— Хорошо-хорошо. Я просто так спросил.
— Запомни, Майкл: карьера у меня на первом месте. Важнее всего остального. Я никогда не отменяю деловые встречи и не задерживаю работу. Знаешь, сколько фотографов хотели бы занять мое место?
— Я все понимаю.
— Это хорошо. Потому что дело обстоит именно так. Он наклонился и поцеловал ее в лоб.
— Не беспокойся. Я точно так же отношусь к своей карьере. Поэтому я действительно тебя понимаю.
— Надеюсь. — Она переменила тон. — Ты только подумай, у нас целых две ночи впереди! Только ты и я!
Следующие две ночи оказались для Миши самыми одинокими, самыми несчастливыми в его жизни. В четверг они планировали встретиться в квартире Сирины в девять часов, после того как она закончит свои дела. Около восьми она позвонила и сказала, что скорее всего не сможет освободиться до полуночи. Неожиданное происшествие с фотомоделью. Около одиннадцати Сирина позвонила снова и сообщила, что вряд ли появится дома раньше двух или трех часов ночи. Он ни о чем не спрашивал и не возражал, однако от нее не укрылось разочарование в его голосе.
— Мне тоже это совсем не нравится. Но я ничего не могу поделать. Тамара и Жюстин, две наши фотомодели для демонстрации мехов, куда-то исчезли. Теперь мы ищем замену.
— Исчезли?
— Ну, я не знаю. Наверное, сбежали с какими-нибудь богатенькими мальчиками.
В пятницу все повторилось сначала. Он ждал, сидел как на иголках до полуночи. Потом уже и ждать перестал. Последний разговор между ними состоялся в половине третьего ночи.
— Сал отвезет меня в аэропорт в семь утра. Так что ложись-ка ты спать.
— Я сам могу отвезти тебя в аэропорт.
— Нет-нет, тебе надо выспаться.
— А тебе не надо?
— Я могу поспать в машине и в самолете.
— Мне все это не нравится.
— Я ведь говорила тебе, что такое возможно. Это тоже часть моей работы, Майкл.
— Да, я знаю.
— Послушай, мы скоро увидимся снова. Я не могу этого дождаться.
— Я тоже.
Повесив трубку, он почувствовал жесточайшее разочарование. И в то же время уже начал мечтать о следующей встрече, о том, как снова будет держать ее в объятиях, вдыхать ее возбуждающий аромат.
— Манни, я хотел поговорить с тобой до отъезда в Берлин.
Они сидели в роскошной Мишиной гостиной и пили свежее-сваренный кофе, приготовленный Сашей, который сейчас снова скрылся на кухне.
— В чем дело, старина?
Манни сегодня пребывал в исключительно благодушном настроении. Утром принесли несколько новых костюмов, заказанных у его личного портного в Лондоне, и вдобавок доставили новенький «ягуар» по его заказу. Зеленого цвета, с коричневым верхом. Как раз то, что надо. Прекрасно смотрится рядом с солидным черным «мерседесом» в гараже под домом, где он недавно купил роскошный пентхаус, окруженный террасами, с видом на весь город, Нью-Джерси и Лонг-Айленд.
— Дело в том, что я абсолютно ничего не знаю о компании «Брайтон-Бич рекордингс». По-моему, пришло время тебе ввести меня в курс дела.
— Ввести в курс дела?! Но у тебя же есть копии всех контрактов. Я сам их составлял, так что можешь быть уверен — все чисто. И ты получаешь вполне приличные авансы и авторские выплаты, как и оговорено в контрактах.
Манни замолчал. Сделал глоток кофе, глядя на Мишу сквозь стекла очков. Миша внимательно смотрел на него, однако выражение его лица он не мог понять.
— Кроме того, у тебя есть копии договоров об авторских выплатах за последние несколько лет, — продолжал Манни. — А если ты спросишь меня, то я скажу, что заработать больше, чем приносит тебе «Брайтон-Бич», просто невозможно.
Он откинулся на спинку с довольным выражением лица, однако Миша сразу почувствовал, что за этим скрывается неуверенность и тревога.
— Я не о деньгах, не о контрактах и не об авторских выплатах. Отец давно уже все это проверил с помощью независимого юриста.
В глазах Манни промелькнул страх, но он быстро замаскировал его под видом внимательного слушателя.
— Эллиот Лафкин проверил все бумаги и заверил отца, что все в полном порядке. Манни кивнул.
— Я польщен тем, что такой известный юрист… Но я не понимаю… Зачем вам с отцом это понадобилось? Вы что, мне не доверяете? Или Саше?
Некоторое время Миша молчал.
— А как насчет распределения? — ответил он вопросом на вопрос. — Здесь я в полном неведении. Так же, как и насчет твоей феноменальной способности заказывать для меня лучшие концертные залы. Похоже, что «Брайтон-Бич» в состоянии зарезервировать для меня любой зал в любое время. Здесь я тоже как во тьме. Я бы хотел обо всем этом поговорить.
В это время зазвонил телефон персональной линии связи. Миша снял трубку.
— Привет, это я, — услышал он голос Сирины.
Губы сами собой раздвинулись в радостной улыбке. Сердце словно остановилось. Тело моментально возбудилось. Его захлестнуло страстное желание коснуться ее, сжать в объятиях.
— Привет. Ну, где ты?
— В Хельсинки. У меня всего несколько секунд. Я просто хочу сказать, что скучаю по тебе.
— Я тоже.
— Я вот что подумала… Ты ведь приедешь в Берлин. Может быть, мы сможем встретиться как-нибудь вечером в Копенгагене или в Стокгольме?
— О Господи, Сирина! Когда ты сможешь освободиться?
— В конце этой недели.
— Тогда в воскресенье? В воскресенье я смогу приехать на несколько часов.
— Хорошо… в воскресенье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42