Но нельзя все оставлять так, как есть. Особенно после того, как он обвинил ее во лжи.
Собравшись с силами и глубоко вздохнув, чтобы умерить внутреннюю дрожь, Джесси выбралась из машины и заперла дверцу. По дороге к бару она увидела двух мужчин, которые только что покинули заведение. Они оглядели ее с ног до головы, потом посмотрели на две дорогие машины, стоявшие бок о бок. Один ткнул другого локтем, и оба присвистнули.
– Только этого мне еще не хватало, – пробормотала Джесси, толкая дверь бара.
В тот злополучный вечер бар почти пустовал. Но сегодня здесь было полно людей. Несколько пар танцевали на возвышении в углу. Посетители сидели и в отдельных кабинках, тянувшихся вдоль стен, и за столиками в центре зала.
Оглядевшись, Джесси сразу увидела знакомую спину, обтянутую белой рубашкой. Майк сидел в кабинке в дальнем конце. Он склонился над стаканом, его стетсон был небрежно брошен на стол.
Джесси остановилась у него за спиной, собираясь с духом и лихорадочно соображая, что же ей сказать.
– Майк? – Не самое оригинальное вступление, но это было единственное, до чего она додумалась.
Майк не повернулся. Он поднес к губам стакан и опрокинул в рот его содержимое – пиво. С грохотом поставив стакан, он швырнул на стол десять долларов и вышел из кабинки. Едва Джесси увидела его лицо, улыбка замерла у нее на губах, а слова застряли в горле. Ей показалось, что он воздвиг вокруг себя стену, через которую никому не пробиться. И тем более ей. Он схватил шляпу и нахлобучил ее на голову, затем прошел мимо Джесси с таким видом, будто она пустое место.
Он был уже у двери, когда она оправилась от потрясения. Расталкивая локтями толпу, она бросилась следом.
– Майк, подожди!
Он не замедлил шаг и, распахнув дверь, вышел в ночь. Джесси побежала за ним.
Майк собрался уже сесть в своей «порше», но в последний момент передумал и направился к Джесси, которая стояла на нижней ступеньке лестницы.
– Это не твое дело, – с угрозой в голосе произнес он, – но все же имей в виду: за последние три часа я выпил только один стакан легкого пива. Кажется, твое призвание творить добрые дела, но уверен, сегодня ты будешь спать спокойно, зная, что я не попаду в аварию по дороге на ранчо.
Внешне он выглядел всего лишь рассерженным, но внутри у него все клокотало. И Джесси испугалась. Она догадывалась, что стала причиной его страданий, но не понимала почему.
Майк повернулся, чтобы уйти, но она схватила его за рукав.
– Подожди.
Он отдернул руку.
– Если желаешь себе добра, держись от меня подальше. Из бара доносились звуки музыки. В горах было холоднее, чем в Сан-Франциско, и Джесси запахнула куртку. Майк же оставался в том, что надел утром, в джинсах и белой рубашке, но, казалось, не чувствовал холода.
– Мне жаль, что ты решил, будто я поступила неправильно, – сказала Джесси.
– Решил? Нет, сударыня, я знаю. Проклятие! Что за игру ты затеяла? Ты радуешься, когда выставляешь меня дураком?
Джесси вновь охватила безнадежность. Она откинула волосы с лица и посмотрела на Майка. Тот, кого она любила, исчез, и на его месте появился разозленный незнакомец.
– Я никогда ничего не скрывала от тебя. Грейди знал. Я думала, он рассказал тебе. Я не пыталась выставить тебя дураком. Я хотела...
– Какая же ты хорошая, – процедил Майк. Джесси понимала, что это вовсе не комплимент. – Ты добилась того, что я поехал с тобой. А я ведь и не собирался куда-либо ехать.
У бара остановился грузовик. Майк схватил Джесси за руку и оттащил от двери в тень. Они стояли в нескольких футах от ее машины.
– Вы обвели меня вокруг пальца, сударыня, – повторил он, не отпуская Джесси.
Она подозревала, что Майк даже и не замечает, что удерживает ее. Однако она и не пыталась высвободиться.
– Ты ошибаешься, Майк. Я хотела быть твоим другом.
– Большинству моих друзей удается сохранять свою одежду на себе.
Она ахнула, сообразив, что он имеет в виду их пребывание в конюшне.
– Как ты смеешь! – воскликнула Джесси. – Как ты смеешь пачкать грязью то мгновение? Оно дорого мне. Можешь говорить что угодно, но в душе я знаю: оно дорого и тебе.
Майк наклонился и приблизил свое лицо к ее лицу.
– В родео женщин, которые спят с ковбоями, называют «опрокидывающимися кисками». Летчики не так вежливы. Разве ты поступила иначе? Легла со мной из жалости. – Он взялся за ремень джинсов. – Отлично, малышка, здесь темно. Давай посмотрим, что у меня там. Уверен, тебе понравится. А в результате ты получишь и то и другое: позанимаешься сексом и заработаешь награду в раю за то, что трахнула калеку.
Майк расстегнул верхнюю пуговицу и уже принялся за следующую, когда Джесси со всей силы отвесила ему пощечину. Его голова дернулась, и он изумленно посмотрел на нее. В его глазах отразился свет уличных фонарей, и он стал похож на дьявола.
Его рука непроизвольно метнулась к щеке.
– Если бы я могла, я бы ударила сильнее, – заявила Джесси и уперла руки в бока. – Я не боюсь тебя, Майк Кобурн. Я никого не боюсь. Можешь топать ногами, вопить и чертыхаться, но причина твоей злости не во мне. Просто тебе проще обвинять во всем меня. Ну что ж, давай. Изливай свою боль на меня. Полагаю, до сих пор на моем месте был Грейди.
Майк, ошеломленный, попятился. Джесси наступала на него. От нее не так-то просто отделаться!
– Ты хочешь, чтобы я просила прощения за то, что не оказалась бедной вдовушкой? Должна ли я сожалеть о том, что вышла замуж за богатого человека и что муж оставил мне акции своей компании? Это сделает тебя счастливым?
– Ты не понимаешь.
– Конечно, не понимаю. – Джесси перевела дыхание. – У меня есть экстренное сообщение для тебя, Майк. Мы все знаем, что ты не можешь летать. У тебя не работает рука. Можешь скрывать это от всех, но это правда. Ты жалеешь, что не погиб как какой-то недоумок-герой. Да, так было бы проще. Но ты жив. И должен быть благодарен за то, что ты все еще здесь, что твоя шкура цела. Считаешь себя воином? Так и веди себя соответственно, приятель. Пора взрослеть. У всех есть проблемы.
Майк выглядел так, словно ему безумно хотелось взять Джесси за горло и задушить.
– И какие же проблемы у тебя?
– Ты, к примеру. Твоя рука действует только частично. Ну и что? Ты не можешь летать. Ну и что? Но ты можешь делать что-то другое. Ты все еще способен на многое.
Майк пошел прочь, но неожиданно остановился и повернулся к Джесси. Его лицо было скрыто тенью, она не видела выражения его глаз. Интересно, подумала она, а не сделал ли он это намеренно.
– Если я все еще способен на многое, почему меня списали на берег? И почему Пэм не дождалась, когда я выйду из госпиталя?
Он замолчал. Джесси нечего было ответить на это. Пэм? Кто такая Пэм? Она впервые слышит это имя, и то, что она слышит его, ни о чем хорошем не говорит. Женщина бросила его из-за его увечья. Джесси открыла было рот, но слова не шли с языка.
Майк хрипло рассмеялся:
– Забавно. Наконец-то мне удалось заткнуть тебе рот. Он подошел к машине и забрался на водительское сиденье.
Джесси все еще стояла на том же месте, когда «порше» с визгом рванул с места и исчез в ночи.
Глава 10
– Я не ожидал увидеть вас здесь, – сказал Грейди, показавшись в дверях трейлера. – Можно войти?
– Конечно. – Джесси отодвинула лист с незаконченным эскизом и направилась в кухонный отсек. – Хотите кофе?
– Звучит заманчиво. – Грейди взял чашку и огляделся но сторонам. – Очаровательно, – заключил он. – Мне нравится эта ваша оранжерея.
Он сел на диванчик, а Джесси устроилась напротив. Еще не наступил полдень, а она уже чувствовала себя уставшей и больной. Всю предыдущую ночь она провела без сна, то бездумно уставясь в потолок, то беспокойно вышагивая взад-вперед по трейлеру. Ситуация с Майком вышла из-под ее контроля. Единственным выходом из нее, по ее мнению, было вовремя отступить.
Джесси сплела пальцы и взглянула на свои ногти. Профессия не позволяла ей иметь длинные ногти и красить их лаком. Ей же всегда хотелось сделать элегантный маникюр. Ей всегда хотелось слишком многого.
Грейди, сидевший напротив, молчал, неторопливо пил кофе и разглядывал убранство трейлера. Он ждал, когда она заговорит. Или собирался с мыслями, прежде чем объявить о том, что отказывается от ее услуг. Возможно, стоит немного облегчить ему жизнь.
– Я уже почти закончила эскизы коттеджей, – сказала Джесси. – Осталось поработать до вечера. Я позвонила в офис и попросила прислать мне замену. Как только выясню, кому поручат ваш заказ, сразу же сообщу. Уверена, вы будете довольны их выбором. – Договорив последнюю фразу, она посмотрела на Грейди.
Он развалился на диванных подушках и закинул ногу на ногу. Прямо над его головой висело кашпо с геранью, цветки которой были такого же цвета, как его волосы.
Грейди поднял кустистые брови и отхлебнул кофе.
– Никогда не думал, что вы из тех, кто сбегает. Удар попал прямо в цель. Джесси выпрямилась.
– Я не сбегаю. Совершенно очевидно, что мы с Майком созданы для того, чтобы приносить друг другу несчастье. Я только и делаю, что причиняю ему боль и обижаю каким-нибудь неосторожным замечанием. Для нас обоих будет лучше, если я уеду.
– О, я не уверен в этом.
– Как вы можете судить? Разве вам не известно, что произошло вчера?
– Нет. – Он потянулся к столу и поставил чашку. – Мне известно лишь то, что вы с Майком намеревались уехать на три дня, но он вернулся в тот же день поздно ночью и один. Не стесняйтесь, рассказывайте в подробностях.
Джесси опустила глаза на свои руки.
– Не могу. – Вот это уж точно будет предательство. Она не вправе рассказывать, как причинила боль Майку, повторять то, что они наговорили друг другу.
– Вы были капитаном болельщиков в школе?
– Что? – Она пристально взглянула на него и улыбнулась: – Нет. Я была туповата для того, чтобы руководить командой энтузиастов.
– Плохо. Тогда бы вы поняли.
– Поняла что?
– Что значит быть летчиком-истребителем. Джесси покачала головой:
– А-а, это. Я знаю, Грейди. Их жизнь покрыта мраком тайны. Их боготворят. Они рискуют. Они тесно связаны друг с другом. Но ведь это всего лишь работа.
– А так ли это, барышня? Вы уверены, что понимаете, о чем толкуете?
Джесси наклонилась вперед и оперлась локтями на колени.
– Ладно, тогда объясните. Помогите мне понять. – Возможно, если она ухватит суть, ей удастся постичь характер Майка.
– Когда предстоит ночная посадка в штормовую погоду, летчики знают, что авианосец мотает, как пробку. Судно движется вперед, но посадочная полоса выступает за границы палубы и образует с ней угол в десять градусов. У летчика может не хватить топлива, чтобы сделать несколько заходов на посадку. Он должен учитывать погодные условия, вес самолета и кучу других вещей. Самолет, который сел, но не зацепился крюком за тормозной трос, называют «беглецом». Если не зацепился и за остальные тросы, то окажется в море.
Джесси сунула под себя левую ногу и подложила под локоть диванную подушку.
– А какое отношение это имеет ко всему остальному?
– Когда ты сваливаешься в море, то теряешь военное имущество более чем на миллион долларов. А еще ты можешь погибнуть.
– Майк говорил мне об этом. Что все это можно выразить двумя цифрами. Либо ты садишься, либо нет.
– Вы думали о том, что это значит? Когда в последний раз вы уходили с работы, не зная, вернетесь ли домой живой? Когда в последний раз начальник велел вам не подвести его и умереть?
– Я...
Но Грейди не закончил. Нахмурившись, он посмотрел на Джесси:
– Однажды мы с Майком пошли в бар. Мы получили увольнительную и отправились в Бостон. Меньше чем через пятнадцать минут он был окружен шестью женщинами, каждая из которых пыталась увести его с собой. У него было больше наград, чем у многих, он стремительно поднимался вверх по служебной лестнице. Власть, слава, уважение мужчин...
– Восхищение женщин. Да знаю я все. Но это не объясняет, почему он прячется от жизни, и не оправдывает его.
– Вы так говорите, потому что не понимаете меня, Джесси. Она заметила, что он обратился к ней по имени. Впервые с ее появления на ранчо он не назвал ее барышней.
– Тогда постарайтесь объяснить получше, – предложила она. На секунду ей показалось, что Грейди в ярости, но в следующее мгновение он улыбнулся.
– Какой был ваш самый нелюбимый предмет в школе?
– Математика, – без колебаний ответила она.
– А сейчас вы ею пользуетесь?
– Только для того, чтобы что-то измерить, рассчитать площадь обоев или размер ковра.
Грейди взял со стола свою чашку и сделал глоток кофе.
– Отлично. Представьте, что вы легли спать, а когда наутро проснулись, то обнаружили, что все в мире основывается на математике.
Джесси нахмурилась:
– А при чем тут это?
– Вам бы понравилось?
– Нет, но...
– Вам было бы легко в этом мире?
Она не догадывалась, к чему он ведет, но верила в его благие намерения.
– Нет.
– Летчики не уделяют много времени самоанализу. Они выполняют свою работу. Их жизнь трудна и стремительна, каждый день или каждая ночь могут стать последними. Они не думают об опасности и страхе, потому что в противном случае они потеряют преимущество перед другими. Они лучшее и самое великолепное из того, что имеет наша страна. Они сознательно жертвуют собой, чтобы гарантировать нашу безопасность. Таков был мир Майка. Но отныне ему дорога туда закрыта. И он оказался в вашем мире, от него требуется стать таким же, как вы или я. Предполагалось, что он превратится в обычного парня. Его вынуждают задаваться вопросами, которые просто не могут у него возникать. И у него нет ответов. Он может делать лишь то, что умеет лучше всего, то есть игнорировать свои эмоции и выполнять работу. Проблема только в том, что у него больше нет этой работы.
– Судя по вашим словам, он совершенно другое существо.
– Возможно, и так. Если бы вы проснулись в математическом мире, попытались бы вы вернуть все на свои места?
– Но Майк больше, чем просто летчик-истребитель.
– Вы верите в это, но знает ли он? Если в его глазах он лишь летчик-истребитель, то что он имеет сейчас?
– Сущность не определяется его карьерой. Грейди встал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25