Он хотел остаться незамеченным, и это ему удалось.Он углублялся в катакомбы, и шаги его становились все глуше и глуше. Ему нравилось ходить к своему сундуку, проверять на нем замки, любоваться собранными в нем сокровищами. * * * Зинаида не находила себе места, хваталась то за одно, то за другое, но тут же все бросала.— Куда же они Машеньку увели? За что?! Саныч, что же делать?! — причитала она.— Надо идти в милицию, хлопотать, — решительно сказал Сан Саныч.— Так что же мы сидим? Пойдем скорей! — тут же подхватила его идею Зинаида. Для нее главным было что-то делать, чтобы помочь Маше.— Я думаю, надо ей передачку собрать, а то там кормят небось не по-домашнему, — предложил Сан Саныч.— Ты думаешь, ее там… надолго задержат? — растерялась Зинаида. — Она ведь ни в чем не виновата.— Да нет, разберутся и выпустят, но на всякий случай… — объяснил свое предложение Сан Саныч.Зинаида приступила к делу, быстро и аккуратно укладывая в узелок пирожки и что-то еще из съестного. Пока она суетилась, Сан Саныч рассуждал:— Откуда же они все-таки взялись, эти чертовы ампулы? Неужели Маша и вправду принесла их из аптеки?— Чтоб у тебя язык отсох — сказать такое! — Зинаида даже плюнула. — Маша никогда в жизни ничего не крала! Я свою внучку знаю и никому не позволю ее обвинять, понял?— Да что ты, Зин, я же так, предположил только… — стал защищаться Сан Саныч.— Даже и думать об этом не смей! — потребовала Зинаида. — Ну что сидишь, пошли!И она решительно направилась к выходу. Сан Саныч поспешил вслед за ней.Маша впервые оказалась в кабинете у следователя и была очень растеряна. Костя, который здесь уже бывал, присел в уголке и ловил каждое слово.— Итак, вы не можете объяснить следствию, откуда в вашей комнате оказались ампулы с сильнодействующим снотворным? — спросил следователь Машу.— Нет. Я их не брала… честное слово… — как-то по-детски ответила Маша.— К сожалению, вы обвиняетесь не просто в хищении медикаментов, — продолжал следователь.— А в чем? Я ничего не понимаю…— Об этом позже, — сказал следователь и взял в руки злополучную коробку.— Здесь недостает одной ампулы. Скажите, пожалуйста, куда вы ее дели?— Эту ампулу забрал Константин Борисович, — вспомнила Маша.Здесь Костя вмешался в разговор с видом очень оскорбленного человека:— Что ты говоришь, Маша?! Никакую ампулу я не брал! Это чушь!— Но я видела своими глазами! Я зашла в лабораторию, вы стояли возле шкафа и держали в руках эту коробку… — напомнила ему Маша.— Сплошное вранье! Это лекарство хранилось в сейфе в моем кабинете.Следователь его остановил:— Стоп, Костя. Скажешь, когда тебя спросят. Значит, вы признаете, что это ампулы из аптеки?— Но вы же сами сказали… — начала Маша.— Допустим, — предположил следователь. — Маша, давайте рассуждать логически. Если вы"выдали ампулу Константину, то почему об этом нет записи в журнале?— Костя сказал, что заполнит все сам, — объяснила Маша.— Опять вранье. Я не мог такого сказать, потому что даже не знаю, как он заполняется, — снова вмешался в разговор Костя.Следователь достал из ящика стола журнал учета медикаментов из аптеки и стал в нем что-то искать.— Вот, никакой отметки здесь нет. Значит, в аптеке были все десять ампул. До того, как вы их похитили.Маша подавленно молчала.— А потом одна из этих ампул была использована при покушении на убийство человека. И вы знаете, кого именно. Алексея Самойлова!А вот это была самая большая неожиданность для Маши! Оказывается, Алешу пытались убить, и авария — это не случайность!— Вы что, обвиняете меня в покушении на Алешу? — тихо спросила она.— Именно так, — подтвердил следователь.— Это какое-то безумие. Скажите, ради Бога, зачем мне было на него покушаться? — Маше казалось, что она находится среди людей, лишенных рассудка.— Вы хотели сорвать его свадьбу с Катей, — ответил следователь.— Мы в тот самый день с Лешей только познакомились! — воскликнула Маша.— Это ваша версия событий, и мне она известна. А теперь я вам расскажу, как было на самом деле. — Следователь стал уверенно излагать свою версию. — Вы познакомились с Алексеем. Влюбились в него.— Я ни в кого не влюблялась! — перебила его Маша. Но следователь совсем иначе понял ее возмущение.— Не перебивайте. После этого вы узнали о том, что Алексей собирается жениться, — продолжал он, — и подложили ему ампулу со снотворным — в расчете на то, что он уснет и свадьба не состоится. Но ваша задумка — в сущности, безвредная — обернулась трагедией. Алексей не уснул сразу, у него хватило сил выехать на дорогу. Что было дальше, мы все знаем.— Я не делала этого! — закричала Маша.— Тогда объясните мне, как вы оказались на месте происшествия практически сразу после аварии? — спросил следователь. Объяснить это действительно было непросто.— Я не знаю… Я просто почувствовала, что с ним произошло что-то плохое. Я не знаю, как это— объяснить, — пролепетала Маша.— Зато я знаю, — жестко сказал следователь. — Вы предполагали возможность такого развития событий. Поэтому, увидев, что машины Алеши нет на месте, побежали на дорогу и оказались на месте аварии.— Это неправда. Я очень хорошо к нему отношусь, я никогда бы не смогла…Но ведь вы говорите, что не испытывали к нему никаких чувств? — перебил Машу следователь. — Именно любовью и объясняются ваши дальнейшие действия — активная помощь врачам на месте аварии, ваша готовность сопровождать его в больницу, дежурство у его палаты. Вас мучило чувство вины за содеянное. И вы, как порядочный, в общем-то, человек, хотели сгладить последствия своего поступка.— Так вот зачем ты нанялась к нему сиделкой! — возмутился Костя. — Как же я тебя раньше не раскусил!— Ну что, Мария Николаевна, как видите, ваши мотивы и поступки нам совершенно ясны. Может, напишем чистосердечное признание? Поверьте, это для вас сейчас наилучший выход.Маша не знала, что для нее сейчас наилучший выход. Она только понимала, что попала в беду и не знает, как из нее выбраться.— Мне не в чем признаваться. Я ни в чем не виновата, — просто сказала она.— Да что ее слушать! Под замок ее — и все дела! — предложил Костя.— Хочу тебе напомнить, Костя, что в этом кабинете я хозяин, — сказал следователь. — И я решаю, кого под замок, а кого нет.— Так ведь все же понятно, дядя Гриша! Вот перед вами сидит человек, который покушался на жизнь моего брата. Значит, ее нужно посадить в тюрьму! — настаивал Костя.— Виновен человек или нет — определяет не следствие, а суд. И вообще, я бы тебе посоветовал сейчас пойти домой, пока я тебя не арестовал с ней вместе, — сказал следователь.— За что?! — испуганно спросил Костя.— За то, что у тебя в аптеке наркотические вещества хранятся как попало и без учета!— Хорошо, я уйду. Но я рад, что она свое получит!Костя вышел из кабинета, а следователь продолжил разговор с Машей:— Маша, я понимаю ваши чувства. Вам очень тяжело сейчас. Но поверьте, лучше признаться в том, что случилось. Сразу станет легче.— Мне не в чем признаваться, — упрямо сказала Маша. — Я не подкладывала эту ампулу! И ничего не брала из аптеки, понимаете? НЕ БРАЛА!В ее голосе звучала несомненная искренность. Следователь задумался.Поговорив с сыном, Полина вернулась к Самойлову, который возился с какими-то документами.— Как он там? Ему не стало хуже? — Самойлов оторвался от бумаг. — Что-то ты выглядишь озабоченной.— Да нет, с ним все хорошо.— Тогда в чем дело?Полина решила все-таки рассказать мужу о том, что ее удивило.— Представляешь, когда Лешка ходил сегодня гулять, он встретил Катю.— Ну и что тут такого?— Она увидела, что он снова ходит, и призналась ему, что по-прежнему его любит.— Слушай, дорогая, я знать больше не хочу ничего про эту Катю. Пусть говорит, что хочет. Надеюсь, Леша не придал ее словам большого значения.— Вроде бы нет.— Ну, вот и все. Главное, что он на ноги встал, а проблемы с Катей — дело десятое — уверенно сказал Самойлов. — И вообще, пусть молодежь решает свои дела, а нам нужно думать о наших.— А какие у нас дела? — спросила Полина.— Ну, например, тебе надо решить, какое платье ты наденешь в ресторан на нашу серебряную свадьбу.— Да, вот это проблема! — рассмеялась Полина.— Есть идея: платье тоже должно быть серебряным, — шутливо предложил Самойлов.— Ты шутишь, а я ведь действительно ничего не успею сшить…Самойлов обнял Полину:— Давай думать о хорошем, Полинка, и радоваться тому, что наконец-то у нас нет настоящих поводов для огорчения.— Ты прав, — ответила Полина и потерлась щекой о его щеку.Зинаида и Сан Саныч довольно быстро добрались до милиции. Они зашли в коридор, где сидел дежурный, и немного потоптались на пороге, прежде чем спросить о Маше.— Здравствуйте, — обратилась к дежурному Зинаида. — Как бы нам узнать, что там с моей внучкой, а? У вас она где-то…— Фамилия? — сухо спросил дежурный.— Никитенко.Дежурный полистал книгу с записями и ответил:— У следователя, на допросе.— А как бы нам ее увидеть? — спросила Зинаида.— Увидеть ее сейчас нельзя — сказано же, допрос идет, — объяснил дежурный. — Хотите — подождите здесь.— Ну хоть бы одним глазком взглянуть, а? — жалобно попросила Зинаида.— Не положено, говорят же! — оборвал ее милиционер.— Хоть передачку ей отдать… — в тон Зинаиде попросил Сан Саныч.— И передачи тоже пока не принимаются! Не мешайте работать! — Дежурный дал понять, что разговор окончен.В это время в коридор вышел Костя, и Зинаида бросилась к нему.— Костя, ну что там?! Все выяснилось?— Да, все наконец выяснилось, — мрачно ответил Костя.— Слава Богу! — облегченно вздохнула Зинаида. — Но почему так долго? Когда ее отпустят?— Боюсь, теперь не скоро, Зинаида Степановна. Все очень и очень серьезно.— Так ты же сказал, что все выяснилось? — удивился Сан Саныч.— Она ведь не виновата! — убежденно сказала Зинаида.— Вы, оказывается, совершенно не знаете свою внучку, — покачал головой Костя. — Да и я в ней сильно ошибался…— Костя, объясни толком! В чем ее обвиняют? — спросил Сан Саныч.— Задайте эти вопросы следователю, он вам все объяснит. А мне некогда.Костя махнул рукой и быстро вышел из милиции. Ему было необыкновенно легко. Как славно все сложилось. Как хорошо он придумал и отвел от себя подозрения!В это время следователь задавал Маше вопросы:— Значит, несмотря на все улики, вы не намерены признаваться в содеянном?— Да, — уверенно сказала Маша, — потому что я ничего не делала.— Что ж, жаль, что вы продолжаете упорствовать. Я давал вам шанс изменить вашу участь.— Каким образом?— Если бы вы признались и раскаялись, уголовное дело, заведенное против вас, можно было бы переквалифицировать на причинение вреда здоровью по неосторожности. Но вы почему-то не желаете воспользоваться этим, — искренне удивился следователь.— Потому что я невиновна, — отрезала Маша.Дело ваше, — сказал следователь и продолжил официальным тоном: — Мария Николаевна Никитенко, вы обвиняетесь в попытке покушения на жизнь Алексея Самойлова. Я вынужден на время следствия заключить вас под стражу.Следователь нажал кнопку на столе. Тут же вошел дежурный.— Вызывали, Григорий Тимофеевич? — спросил он.— Да. Уведите гражданку Никитенко в камеру предварительного заключения.Маша поняла, что впереди ее ждут серьезные испытания.Убежав от отца, Катя выплакалась и пришла домой. Мама ждала ее:— Ну что? Ты нашла его?— Да, он был в офисе.— Вы поговорили? Что он тебе сказал? — Таисии не терпелось поскорее узнать о результате разговора.— Мама, я не хочу про него больше слышать. Мы будем жить без него, — сурово заявила дочь.Таисия даже присела.— Он так сказал? — ахнула она.— Это я тебе говорю! — выкрикнула Катя. — Так будет лучше для всех, и для нас с тобой.— Постой, Катя, я тебя не за тем туда посылала! Что значит «без него»?! Нам надо вернуть его в семью! — Таисия не ожидала такого поворота событий.— Мама, он нам не нужен. Он предал тебя. И меня тоже.— Ты что, ему так и сказала? — У Таисии просто опустились руки.— Да, представь себе. И еще сказала, что он мне больше не отец. Ненавижу его.— И его не испугало, что он навсегда потеряет дочь? — спросила Таисия.— Не знаю. И знать не хочу.Катя зашла к себе в комнату и хлопнула дверью.— Вот и посмотрим, дорога ты ему или нет, — сказала Таисия закрытой двери. — Любит он тебя или нет.Если любит — то вернется.Буравин все еще переживал разговор с Катей, когда в кабинет зашел Самойлов:— Привет, Витя!— Привет, — ответил Буравин, вставая и подавая руку.— Витя, такое счастье! У нас Алешка начал ходить!— Да ты что? Поздравляю, Боря. Вот это отличная новость. Наверное, Полина счастлива?— Не то слово, — подтвердил Самойлов. — Да, кстати, пока не забыл: приглашаю тебя на нашу серебряную свадьбу!— Неужели столько времени уже прошло? — удивился Буравин.— Ага! Мы сегодня с Полиной стали вспоминать — оказывается, уже двадцать пять лет вместе!— Поздравляю. От всей души, так сказать. И за Лешку очень рад.— Что-то ты не выглядишь особенно радостным, Вить, — заметил Самойлов.— Не обращай внимания. Это к вам не относится.— У тебя неприятности?— Да не то чтобы неприятности, так… перемены в жизни. Впрочем, они назревали давно.Только тут Самойлов заметил в офисе чемодан.— Ты куда-то уезжаешь?— Не уезжаю, а переезжаю, — сказал Буравин.— Куда?— Да вот сюда, в офис. Теперь здесь буду жить.— Не понял… А как же дом, Таисия? — У Самойлова даже вытянулось лицо.— Боря, я сегодня ушел от Таисии! — объявил Буравин.— Неожиданный поступок, — оценил Самойлов. Буравин кивнул:— Знаю. Но так было надо.— Не пожалеешь? — поинтересовался Самойлов.— Думаю, нет.Самойлов собрался было еще что-то спросить, но передумал.— Давай, спрашивай, я же вижу, что ты что-то хочешь узнать? — помог ему Буравин.— Да. Как отреагировала Таисия? — спросил Самойлов.— Отрицательно. Но ты ведь не это хотел узнать?— Да, не это, — кивнул Самойлов. — Мне пока непонятно одно…— Что именно?— Ты ушел от жены. Что планируешь делать дальше?— Не знаю… — Буравин пожал плечами. — Пока планирую жить здесь. Не волнуйся, твоему семейному счастью мой уход от Таисии не угрожает. Ты ведь это хотел узнать?— И все-таки я не понимаю тебя. Что за ребячество?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44