Продолжив свой путь, они спустя минут сорок пять свернули на узкую неказистую улочку, как вдруг откуда-то из щели между мусорными баками вынырнула черная тень и преградила им дорогу. Виктория вскрикнула, но Рокет не растерялся и быстро загородил ее собой. Она вовсе не испытывала стыда, чувствуя себя в безопасности за его широкой спиной.– Деньги… быстро, и тогда никто не пострадает! – Голос явно принадлежал юному существу. Виктория вздрогнула, когда Джон отпустил ее руку. Напряжение, исходящее от его тела, передалось и ей; даже взгляд, которым он смотрел на парня, был обманчиво осторожен. Спустя несколько мгновений, поняв, что больше не выдержит, если не узнает, что произойдет секундой позже, Виктория выглянула из-за спины Джона.Их грабитель оказался на вид даже моложе, чем казалось по голосу. В тусклом лунном свете, который освещал заброшенные дома, окружавшие их, можно было прочесть испуг в его глазах. У него были спутанные волосы, которые при дневном освещении скорее всего оказались бы белокурыми, все лицо в пирсинге и – о Господи! – она почувствовала, как ее глаза широко раскрылись, – нож в руке.– Деньги, я сказал! – Голос парнишки сорвался на последнем слове, и он угрожающе повел ножом из стороны в сторону. Виктория снова спряталась за Джона.Тот не шевельнулся.– Кончай, парень, – тихо проговорил Рокет. – И я позволю тебе уйти.Нервный смешок нарушил тишину.– Ты чего, слепой, мистер? Не видишь, что ли, что у меня нож?– И должно быть, очень хороший, – просто сказал Джон.Остальное произошло настолько быстро, что Виктория даже не успела опомниться. Джон внезапно отодвинулся от нее и почти тут же молниеносно преодолел расстояние, отделявшее его от подростка. Вытянув руку, он схватил парня за запястье с такой силой, что тот медленно опустился на колени, а нож полетел в протянутую ладонь Джона.Отпустив парня, он рассматривал нож.– Действительно, неплохая вещица. Но оружие эффективно только в том случае, когда хозяин умеет обращаться с ним. – Он закрыл нож и убрал его карман, затем протянул парню фотографию Джареда.Держа ее перед мальчиком, он посветил фонариком.– Ты когда-нибудь видел его?Потирая запястье, мальчишка даже не удосужился посмотреть на фото.– Нет, – буркнул он.– И даже если бы видел, то не сказал бы мне? – Когда парень взглянул на него исподлобья, Джон улыбнулся. – Впрочем, ничего удивительного. Я выставил тебя не в лучшем свете перед леди, а ты в отместку не хочешь помочь мне. Я не говорил, что за нужную информацию полагается вознаграждение? – Он сделал вид, что хочет убрать фотографию.Пару секунд парень раздумывал, затем протянул руку:– Дайте-ка мне посмотреть.– Конечно, – согласился Джон без всякого намека на одержанную победу и вновь посветил на фото фонариком.– Да, я встречал его здесь… Он тусуется с девчонкой. Не то Пи-Уи, не то Пи-Джей, или что-то в этом роде.Сердце Тори зашлось от боли. Так, значит, это правда! Джаред где-то здесь, в Денвере. Не то чтобы она сомневалась… Но слышать, как кто-то говорит, что видел ее брата, просто невыносимо.Когда она подняла глаза на Джона, он тем не менее был снова мистер Невозмутимость и выглядел так, словно слушает прогноз погоды.– Ты знаешь, где мы можем найти его?– Не-е-ет. – Парень покачал головой. – Я видел его в Скайлайн-парке, но не обратил внимания, куда они пошли оттуда. – Он потер нос кулаком и выжидающе посмотрел на Джона. – Значит, мне не светит вознаграждение?Джон засунул руку в задний карман джинсов и, достав бумажник, вынул двадцатидолларовую купюру.– Расскажи нам о девушке.– Девушка?.. Да она просто малявка. Моложе меня и точно помладше того парня. – Он еще раз взглянул на фото, которое держал Джон. – Волосы такие… как это… каштановые, я думаю. И тарахтит без умолку. – Он следил за рукой Джона, в которой была зажата двадцатидолларовая купюра, и глотал слюну. – И голос у нее такой чудной.– Как это?– А черт ее знает. Как будто у нее это… ну… Как это… ларин… Ну, знаете, когда болит горло…– Ларингит?– Во. Точно.Рокет протянул ему деньги вместе со своей визиткой.– Если ты увидишь их, позвони мне и получишь еще. Между прочим, парень, можешь рассчитывать на нашу помощь и оставь грабеж профессионалам. И ради Бога, держись подальше от ножей, не то дождешься, что тебя самого прикончат.Парнишка пожал плечами, убрал деньги в карман и быстро растворился в темной щели между двумя мусорными контейнерами.Джон молчал, когда они снова двинулись в путь. Затем он остановился и взял Викторию за руку, когда она хотела пойти дальше.– Давай закончим на сегодня, а утром продолжим поиски с этого места.Ее приподнятое настроение резко упало. Мысль, что Джаред болтается где-то на этих грязных улицах, как тот парень, которого они только что встретили, не давала ей покоя. Она хотела найти его сейчас же. Но волнения этого долгого дня утомили Викторию, она устала и была не в силах придумать убедительную причину, способную заставить Рокета продолжить поиски. Поэтому она просто кивнула.Они молча возвращались к машине, и Виктория вдруг подумала, что, может быть, напрасно она увязалась за ним. Если бы она осталась в отеле, то Джон скорее всего продолжил бы поиски ее брата.И словно этого было недостаточно, чтобы окончательно ее доконать, ее начали терзать мучительные угрызения совести. Она знала, что, уехав в Англию, поступила правильно, она обязана была прежде всего думать об Эсме. Но ей надо было убедить отца, что Джаред должен приезжать к ней чаще, чем ему было позволено. Может быть, если бы она приложила больше усилий, Джаред, попав в беду, обратился бы к ней, вместо того чтобы скрываться в трущобах. Безмолвные слезы бежали по ее щекам. Джон быстро посмотрел на нее.– О, Тори… – Он потянулся и сжал ее колено. – Не надо, детка. Не плачь!– Хорошо, – кивнула она и пуще залилась слезами.Тихо процедив проклятие сквозь зубы, он нажал на газ, и машина тронулась с места. Вскоре они уже въезжали в подземный паркинг отеля. Джон нашел свободное место, выключил фары и вышел, крепко захлопнув за собой дверь. Виктория продолжала неподвижно сидеть рядом с водительским креслом. Секунду спустя ее дверца отворилась, и Джон протянул ей руку.– Пошли, – сказал он хмуро.Она не стала спорить. Она ощущала такую усталость, что даже не пыталась остановить слезы, бегущие по щекам, и, чувствуя себя полной идиоткой, просто вытерла их тыльной стороной ладони. Затем оперлась на предложенную руку, и мгновенно его тепло и сила передались ей. Спустив ногу на асфальт, она подалась вперед, позволяя Джону помочь ей.И ее тут же отшвырнуло назад, поскольку она забыла отстегнуть ремень безопасности.– О, черт побери, надо же, как романтично! – Усмехнувшись, она щелкнула застежкой ремня и наконец-то выбралась из машины. Но тут в довершение всех ее бед из носа вдруг потекло. Она стала судорожно рыться в сумочке в поисках бумажного платка, в ужасе думая, что похожа сейчас на несчастного трехлетнего ребенка, который хлюпает носом, желая одного: чтобы его обняли и утешили. О Господи, да где же эти платки? Она точно помнит, что бросила в сумку нераспечатанную пачку. Потеряв надежду на утешение, она громко шмыгнула носом.– Бедная девочка, – пробормотал Джон, обнимая ее и ведя по бетонному паркингу к лифту. – Дай мне ключ, и мы через минуту будем в твоем номере. – Он сжал ее плечи. – Ты поспишь несколько часов, и утром тебе все покажется не таким уж безнадежным, вот увидишь.«Окей. Что за банальные слова?» – подумала она, пока они поднимались на лифте. Достав электронную карточку-ключ из сумочки, она протянула ему. И к чему этот строгий тон? Почему это задевает ее так сильно? Что ж, еще никто не умирал от разочарования. В этом есть и хорошая сторона, это оказалось весьма эффективным средством от слез. Ее рыдания прекратились, и когда они остановились перед ее номером несколько секунд спустя, она лишь тихонько хлюпала носом. Джон сравнил номер комнаты с номером на карточке, затем быстро открыл дверь и, придерживая ее одной рукой, чтобы Тори могла войти, другой включил свет.Она прошла прямо в ванную комнату, где схватила бумажный платок из пластмассового ящичка на стене и высморкалась. Только тогда она захлопнула дверь, зажгла свет и посмотрела на свое отражение в зеркале.Ну и ну… Зрелище, прямо скажем, не из приятных. Она никогда не относилась к числу женщин, которые любят плакать. Включив холодную воду, она подставила лицо под струю, надеясь, что красные пятна на коже и мешки под глазами исчезнут. Она понимала, что рано или поздно ей придется выйти из ванной, встретиться лицом к лицу с Рокетом и притвориться, что она взрослый человек, который умеет владеть своими эмоциями. Поэтому она взяла полотенце, висевшее над ее головой, и растирала лицо, пока щеки не залились румянцем.Повесив полотенце на место, она расправила плечи, вскинула подбородок и решительно вышла из ванной.Джон стоял, засунув руки в карманы джинсов, и смотрел в окно, хотя она не была уверена, что он может видеть там что-то, кроме собственного отражения, так как он включил одну из ламп над кроватью и другую на столе. Услышав ее шаги, он тут же повернулся к ней.– Как ты?– Ничего, все в порядке. Извини, мне не стоило увязываться за тобой.– Оставь… – Он пожал плечами. – Ты имеешь право, ведь это твой брат. Просто ночь выдалась чертовски трудная, и ты вымоталась.Его слова почему-то успокоили ее. Но тут же напомнили, почему она украдкой сбежала от него шесть лет назад. Она ощущала опасность, исходящую от него, которая и сейчас угрожала ее спокойствию. Неожиданная встреча с этим мальчишкой, напавшим на них в переулке, заставила ее вспомнить, что Рокет был обучен тайным приемам, подавлявшим волю противника. Это одновременно и пугало, и привлекало ее.Но было и другое, в чем она убедилась: Джон Мильонни – мужчина, в которого она могла запросто влюбиться; поэтому Виктория отошла за стол, решив, что на этот раз лучше держаться от него подальше.– Тут есть мини-бар, – сказал Джон, кивая на застекленный шкафчик за ее спиной. – Хочешь бокал вина? Это поможет тебе расслабиться. Или может быть, чашку чаю?«Прекрати быть таким деликатным!» Пригладив растрепавшиеся волосы, она покачала головой:– Нет, спасибо. Я думаю, что сразу лягу.– Да, конечно. Тогда я оставлю тебя.Он направился к выходу, и она отступила на шаг, позволив ему пройти мимо, не задев ее. Зачем рисковать? Нет, лучше избежать прикосновений. Но когда она подошла вместе с ним к дверям, то вздохнула с облегчением. Могло быть и хуже. По крайней мере ее голова на месте.Без сомнения, всему виной эта вечеринка и эти бесконечные танцы…Она открыла дверь, но придерживала ее рукой.– Я заеду за тобой утром, и мы еще раз осмотрим веете улицы, где прячутся дети, но уже при дневном свете. В котором часу, как ты думаешь?– Как скажешь. Лучше выехать пораньше?– Не обязательно. – Он отвел пальцем прядку волос, упавшую ей на глаза. И внезапно желание, которое и раньше бродило в крови, заговорило в полный голос. Она подвинулась ближе.Но тут же испугалась и отступила.– Итак, – она прочистила горло, – в десять, хорошо? Или в одиннадцать?– Пусть будет среднее: в десять тридцать. – Секунду-другую он смотрел на ее губы, затем снова заглянул ей в глаза. – Окей?– Хорошо, я буду готова.– Превосходно. – Неловко кашлянув раз-другой, он добавил: – Думаю, мне лучше уйти, чтобы ты могла лечь. – Его взгляд снова вернулся к ее губам. – Спокойной ночи, Виктория.Она приоткрыла рот, и блеск нетерпения в его темных глазах окончательно лишил ее самообладания. Неслышно вздохнув, Виктория сдалась и, потянувшись вперед, вцепилась в его трикотажную майку обеими руками.– О, ради Бога, сними это!И, поднявшись на цыпочки, поцеловала его в губы. Глава 15 Джону не нужно было долго раздумывать, чтобы понять, почему возобновление отношений с Тори, прямо скажем, не самая удачная идея. Он знал это с того момента, когда судьба привела его к дверям ее дома. Но несмотря на все это, не мог отказаться от ее мягких, зовущих губ.Открытие не было утешающим. Но, черт возьми, возможно ли, чтобы он, Мильонни, отказался от поцелуя с такой женщиной? Он был верен своему девизу «Любить – значит, жить», а его сексуальный опыт был побольше, чем у целой толпы моряков, ищущих развлечений на пляже.Но сколько бы он ни увещевал себя, его решимости хватило секунд на пятнадцать, не больше.Желание закипело в крови, и он сдался. Захлопнув дверь и не выпуская Тори из рук, он взял обеими ладонями ее голову и, притянув к себе, прижался губами к ее губам. Прошелся языком по нижней губе, потом проник в сладкую, зовущую глубину ее рта. Язык к языку… и тут же, услышав ее прерывистое дыхание, почувствовал себя завоевателем.Но очевидно, Тори не получила того наслаждения, которого ждала, и прежде чем он смог ощутить себя хозяином положения, она глубоко вздохнула, переплетя свой язык с его. Приподнявшись на цыпочки, она обняла его за шею. Чувствуя каждый изгиб ее тела от груди до колен, Джон потерял последние остатки самообладания, за которые так цеплялся.Продолжая обнимать Тори, он прижал ее спиной к стене, осторожно придерживая ее голову, чтобы она не ударилась о сгену, и, припав к ее губам, проник языком в глубину ее влажного рта. Господи, он помнил этот вкус, он никогда не мог избавиться от этих воспоминаний… Он знал ее… Он помнил ее… И он хотел от нее большего… Сейчас, немедленно…Желание переполняло его, затмевая рассудок. Он склонился к ней, еще сильнее прижимая ее к стене. Она едва внятно проговорила что-то, и на какую-то долю секунды это отрезвило его. «Господи, старина…» Оторвавшись от ее рта, он посмотрел на нее. Что происходит с ним? Он всегда был мистер Невозмутимость, мистер Мне-ничего-не-надо-если-ты-не-хочешь. Он уже не был тем юным Джонни, который сходил с ума, запустив руку в первую пару трусиков. Тяжело дыша, он уперся лбом в ее лоб.– Черт, мы должны вести себя благопристойно, да? – Слыша, как его сердце колотится в груди от тревоги, волнения, стыда и неутоленного желания, он выпрямился, глядя на нее.Виктория заморгала, подняла на него затуманенные глаза, потом они прояснились… только для того, чтобы пристально посмотреть на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40