Преподобный Никодим пишет: «Богоносный Максим хочет сказать, что диакону свойственно очищать ум от страстей и дурных помыслов через нравственное наставление; священнику – просвещать других словами естественного созерцания сущего, епископу же – совершенствовать других богословскими словами... так что архиерей должен обладать не только нравственным и естественным, то есть созерцательным, любомудрием, но и быть богословом, превосходя диакона и пресвитера» 'Αγ Νικόδημος 'Αγιορείτης. Συμβουλευτικον 'Εγχειρίδιον. 'Εκδ. Σχοινα. Βόλος, 1969. Σ.154. Σ.ημ.1.

.
Необходимо заметить, что соединение трех степеней священства с тремя этапами духовной жизни восходит к творениям святителя Дионисия Ареопагита, в которых прослеживается церковное предание. И если считать, что в этих творениях отображено состояние Церкви в ее первые века, то становится ясным, что три этапа духовной жизни соотносятся с тремя степенями священства. Я хотел бы специально остановиться на этом предмете, чтобы данное соотнесение стало более понятным.Известно, что в сочинении святителя Дионисия «О церковной иерархии» описываются три этапа духовной жизни, именуемые очищением, просвещением, совершением. Совершение равнозначно обужению. Таким образом, «чин иерархов» называется «совершительным и тайносовершительным, священников – просветительным и световодственным, служителей же (диаконов) – очистительным и различительным» (PG. Т.3. Col.506-508 – гл.6,7). Труд клириков является тайносовершительным, но вместе с тем и освятительным, и совершительным, поскольку через таинства осуществляется духовное развитие человека. Это значит, что священные обряды не просто совершаются, но очищают, просвещают и совершают (обоживают) человека.Итак, труд диаконов, пресвитеров и иерархов связан с духовным возмужанием христиан. Вот конкретный пример: в Последовании святого крещения, как его излагает святитель Дионисий Ареопагит и как оно, по нашему убеждению, совершалось в первые века существования Церкви, диаконы снимают одежду с готовящегося к таинству, и это означает, что их роль в Церкви является очистительной. Священники помазуют все тело человека, и это указывает их место в Церкви, которое является просветительным. Епископы же делают людей совершенными посредством крещения, и это свидетельствует о их совершительном месте в Церкви (PG. T.3. Col.396 – гл.6,7). Чин святителей, делающий христиан совершенными, совершает «преимущественно иерархическое служение», посвящает «в знание о священном, как глашатай священного» и учит «приличным для себя и священным состояниям и силам». Чин пресвитеров приводит «к священному созерцанию совершения таинств», однако «стремящихся к познанию богооткровенных священнодействий» отсылает к епископу. Это значит, что пресвитер просвещает христиан по благословению епископа, но отсылает к святителю желающих совершенства, поскольку тот лучше подходит для этого дела. Чин же служителей, то есть диаконов, «очищает приходящих, освобождая их от враждебных примесей и делая привычными к созерцанию священнодействия», после чего препровождает к священникам (PG. Т.3. Col.505-508 – гл.6,7).Очень важно то, что святители, согласно святителю Дионисию Ареопагиту, не только совершенствуют, но и просвещают и очищают народ. Священники не только просвещают, но умеют и могут и очищать, в то время как диаконы способны только к очищению. Низшие не в состоянии перейти к более высоким делам. «Ибо худшие не могут перейти к лучшему» (PG. Т..4. Col.508 – гл.7). Следовательно, занятие каждого из чинов в рамках Церкви строго определено. Каждый чин обладает собственным знанием и ведением духовной жизни. Думаю, что здесь следует привести характерное место из сочинения святителя, где он кратко суммирует все учение о занятиях трех чинов: «Украшение священнодействующих в первой их силе очищает несовершенных посредством обрядов; в средней – препровождает к свету очищенных; в крайней же и предельной из их сил совершенствует сознательным совершением тех, кто с помощью божественного света приобщился к богооткровенным озарениям» (PG. Т.3. Col.504 – гл.3).
Исследуя все учение святителя Дионисия, можно прийти к выводу, что каждый чин священства ведет соответствующую ему духовную жизнь. Очищение, просвещение и совершение (обужение) теснейшим образом связаны с тремя степенями священства, то есть соотносимы со званиями диакона, иерея и епископа. Таким образом, для рукоположения в диаконы, чье дело заключается в очищении народа Божия от страстей, необходимым условием является пребывание в состоянии очищения, то есть жизнь в деятельном любомудрии. Чтобы быть рукоположенным во пресвитера, чье дело состоит в просвещении других, необходимо, согласно отеческому учению, находиться на этапе просвещения ума, то есть на ступени созерцания. Это значит, что необходимо непрестанное памятование о Боге в молитве, знание умного делания и созерцание причин сущего во всем творении и в Священном Писании. Епископ же, поскольку его главная задача состоит в том, чтобы совершенствовать народ богословскими наставлениями, должен пребывать в мистическом богословии, жить в общении с Богом, находиться в лике пророков, которые, имея тесную связь с Богом, посвящают людей в божественные дела и совершают тайноводство слова истины к народу.Способ рукоположения диакона, священника и епископа указывает и духовное состояние того, кто берет на себя обязанности и дело каждого чина. Люди не рукополагаются вне зависимости от своего духовного состояния, ибо как они могли бы помочь народу, не зная на собственном опыте дела, к которому призваны? (PG. Т.3. Col.509-516. См. также: Col.504,505 – гл.4)В частности, епископ, который передает благодать христианам, чтобы они могли соделаться истинными диаконами и пресвитерами, «движим Богом ко всем священнодейственным таинствам» (PG. Т.3. Col.512 – гл.5). И, конечно, Моисей не возвел бы своего брата Аарона «в совершение священства», «если бы, подвигнутый тайносовершителем Богом, не осуществил бы его как святитель» (там же).Поэтому, согласно святителю Дионисию Ареопагиту, выражающему церковное предание, епископ является прежде всего осведомленным в духовной жизни, боговидцем, имеющим опыт своего собственного обужения. Поэтому «божественный чин архиереев есть первый из боговидческих чинов; и он же является предельным и крайним» (PG. Т.3. Col.505 – гл.5). Святитель – это плод обужения, ибо он испытал это обужение сам и помогает христианину в его пути к обужению по благодати. «От святителя же его сущность, подобие и чин требуют, чтобы сам он совершенствовался в божественном, испытывал обужение и передавал нижестоящим, сообразно достоинству каждого, частицы собственного священного обужения» (PG. Т.3. Col.372 – гл.2). Называющий кого-либо святителем имеет в виду, что тот является «боговдохновенным и божественным человеком, обладающим всем священным знанием, в котором и в точности по образцу которого совершается и познается вся иерархия» (PG. Т.3. Col.375 – гл.3). Святитель со всеми своими достоинствами и недостатками «удерживает неизменной умную часть боговидного состояния» (PG. Т.3. Col.401 – гл.5). Таким образом, святитель, плод очищения и просвещения, – это боговдохновенный муж, достигший совершенства (обужения) и, следовательно, направляемый непосредственно Богом. Это «уста истины», человек, сидящий «во образ и на месте Христа».Мы не можем удержаться от искушения привести характерное высказывание святителя Дионисия Ареопагита, согласно которому боготворящие лучи достигают наиболее подобных Богу людей, которые, будучи как бы прозрачными, способны быть причастниками света и передавать его. А те, кто видит Бога, должны показать священникам «щедро, но соразмерно способностям каждого... открытые им священные и божественные образы». Кроме того, посвящать в святительские дела – это занятие людей, «как следует посвященных совершительным знанием во все божественные дела своей иерархии», удел тех, кто приобрел «совершительную способность посвящения» (PG. Т.3. Col.504-505 – гл.4). Это значит, что достичь более высокого положения можно, только достигнув личного совершенства, и, наоборот, более высокое положение занимает боговдохновенный, на опыте познавший Бога человек.Вот каковы были подлинные качества христиан, возвысившихся в звание священства. Им следовало пройти три названных этапа, чтобы удостовериться в том, действительно ли они исцелены и могут ли лечить народ Божий. Из этого ясно видно, что епископ, пресвитер и диакон не просто участники богослужения, долженствующие совершать таинства, но духовные врачи, помогающие народу очиститься, принять освящение и перейти к общению с Богом. Преподобный Симеон Новый Богослов пишет, что человек может приступить к служению «чистой, святой и непорочной Троице в чистоте совести сердца», если он познал Христа, принял Духа «и приведен ко Отцу Сими Двумя» (SC. Т.174. P.98-100).Таким образом, вступление в священство может осуществляться только по Божию призванию. И призвание это заключается не в одном только отвлеченном ощущении, что Господь призывает избранника служить народу Божию, но в уверенности его, через свое собственное преображение, что он может окормлять народ. Окормление же народа заключается прежде всего в его лечении. Ведь без исцеления человек не может достичь Бога и увидеть Его так, чтобы это лицезрение стало для пего светом просвещающим, а не поядающим огнем. «И если, быв призван, вступил ты в благодатный премирный чин божественного священства...» (Преп. Феогност. Добр. Т.3. С.391) Если же человек не чувствует этого призыва свыше, то есть еще не исцелен, то «бремя это будет очень тяжко, как носимое не по достоинству и свыше сил» (Добр. Т.3. С.391).Часто говорят об апостольском предании и апостольском преемстве, имея в виду последовательность рукоположений. Конечно, нельзя отрицать, что существует и такое преемство. Но в то же время нельзя сомневаться и в том, что апостольское преемство – это не просто череда рукоположений, но предание всей жизни Церкви. Апостолы, а впоследствии отцы передавали не просто благодать священства, но Самого Христа и всю жизнь во Христе. Они рождали. Поэтому епископ обладал и обладает даром истины. Профессор Иоанн Романидис замечает: «Основанием апостольского предания и преемства было не самое возложение рук, но сопутствовавшая ему передача из поколения в поколение целительного предания просвещения и обужения. Поместный и епархиальный собор составлялись благодаря единству истинных целителей, исключению из клира лжеученых и лжепророков, делавших вид, что обладают дарами, и сохранению паствы от шарлатанов-еретиков. Важнейшей частью рукоположения было избрание и испытание кандидата» Ρωμανίδης 'Ιω. Ρωμαιοι η Ρωμηοι Πατέρες. Σ.28-29.

.
На этом зиждилась Церковь. В частности, относительно избрания епископов существовало принципиальное правило избирать их из монашеского чина, поскольку монашество – это школа врачевания, откуда могли выходить знающие врачи, способные лечить людские немощи.Епископ Диоклийский Каллист Вэар пишет, что «один только из двадцати „главных“ монастырей (вероятно, имеется в виду Великая Лавра на Афоне) дал миру 26 патриархов и 144 епископа. Это позволяет судить о значении Афона для Православной Церкви» Περιοδ. «Ορθόδοξη Μαρτυρία». 'Αριθ. 15. Σεπτέμβριος Δεκέμβριος 1985. Σ.12.

.Преподобный Никодим Святогорец, описывая этот святой церковный обычай в предисловии к своему «Назидательному руководству», пишет: «О, сколь счастливыми и золотыми веками были те, когда в Святой Церкви Христовой жил исключительно прекрасный обычай избирать из честного монашеского строя всех тех (за исключением некоторых, которые по избытку своей добродетели возвысились над народом непосредственно из мирян), кому предстояло взойти на высшие престолы священства и принять в свои руки заботу о душах. Ведь именно о таком обычае сообщают деяния собора в Святой Софии; Кесарийский же и Халкидонский соборы ответили местоблюстителю папы Иоанна так: На Востоке не становится ни епископом, ни патриархом тот, кто не из монашествующих» 'Αγ Νικόδημος 'Αγιορείτης. Συμβουλευτικον 'Εγχειρίδιον. 'Σ.15.

.
Конечно, не вся история Церкви предстает в столь розовом свете. Были случаи, когда об этой истине забывали, и тогда народ находился во тьме невежества. Люди не знали ни о существовании лечения, ни о том, как оно совершается, поскольку некому было научить их этому. Уже в IV веке Исидор Пелусиот говорил об отличии пастырей прошлого от современных ему. «Тогда, – пишет он, – пастыри умирали за овец, теперь же они сами режут их». После этого он пишет следующее: «Прежде в священство вступали любители добродетели, ныне же – сребролюбцы; прежде – те, кто избегал этой власти из-за ее величия, ныне же – прибегающие к ней с наслаждением; прежде – те, кто украшался добровольным нестяжанием, ныне – отличающиеся таким же любостяжанием; прежде – имевшие перед глазами божественное судилище, ныне же – вовсе не принимающие его во внимание; прежде – готовые терпеть удары, ныне же – их наносить. Но что говорить много? Итак, звание, как кажется, превратилось из священства в тиранию, из смирения в гордость, из поста в роскошь, из управления в господство: ибо они считают достойным не распоряжаться имением, как управители, но присваивать его, как владыки...» 'Αγ Νικόδημος 'Αγιο
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47