«...И шлем спасения возьмите, и меч духовный, который есть слово Божие» (Еф. 6:17). Требуется постоянно держать перед глазами глаголы Божий. «Поучайся непрестанно в словесах божественных, ибо трудолюбное в сем упражнение истребляет страсти» (Преп. Фалассий. Добр. Т.3. С.311). В другом месте преподобный Фалассий призывает подвизаться о соблюдении заповедей, «чтобы освободиться от страстей» (Добр. Т.3. С.297). Заповеди Христовы соотносятся с тремя частями души. «Все божественные заповеди полагают законы для троечастности души и делают ее здравою посредством того, что повелевают» (Преп. Филофей Синайский. Добр. Т.3. С.408). Далее преподобный Филофей приводит несколько примеров, поясняющих эту мысль. К раздражительной силе относится заповедь: «всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду» (Мф. 5:22); к вожделевательной – заповедь: «всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем» (Мф. 5:28), а к разумной – заповедь: «всякий из вас, кто не отрешится от всего, что имеет и следует за Мною, тот не достоин Меня» (Лк. 14:33, Мф. 10:38). Христос, по словам святого, полагает законы для троечастности души своими заповедями; но против этой же троечастности ведет войну и диавол, который тем самым воюет с заповедями Христовыми (там же, с.408-409). Исполнение заповедей Христовых очищает нас от страстей, этих «худых залогов, находящихся во внутреннем человеке нашем» (Авва Дорофей. С.23).Выше мы подчеркнули, что к числу наиболее действенных орудий в борьбе со страстями принадлежат плач, покаяние и исповедь. «Помрачившиеся от вина часто истрезвляются водою, а помрачившиеся от страстей истрезвляются слезами» (Леств. 26:167).Покаяние дополняется и различными искушениями, и жизненными испытаниями, то есть «невольными скорбями». «Поелику заложенный в нас яд греха многообилен, то многого и огня требует для очищения своего, то есть слез покаяния и произвольных подвижнических трудов». Ведь мы очищаемся от скверны греха либо «произвольными трудами» подвижничества, либо «невольными скорбями» искушений.«Когда то, что от воли, предупредит сделать требуемое, тогда не встречается нужды в том, что не от воли», то есть в искушениях. Бог устроил так, что если добровольное подвижничество не производит очищения, тогда невольные скорби посылаются «в сильнейшей степени к восстановлению в нас древнего устроения» (Св. Никита Стифат. Добр. Т.5. С.114).Таким образом, многие искушения, постигающие нас в нашей жизни, связаны с тем, что мы не покаялись добровольно. Добровольно поднимая крест покаяния, мы избавляемся от невольного и нежеланного креста искушений и испытаний.Точно так же мощным орудием в деле исцеления страстей служит безмолвие, главным образом умное безмолвие, о котором речь пойдет в другой главе. Апостол Павел подтверждает, что никакой воин не связывает себя делами житейскими (2Тим. 2:4). Преподобный Марк Подвижник также замечает, что желающий победить страсти, но привязанный к мирским делам, «подобен человеку, который хочет соломою потушить пожар» (Добр. Т.1. С.530). Конечно, безмолвие и отшельничество представляют собою отдельную и очень сложную тему для разговора. Отшельничество подходит не для всех. Ведь, если в душе имеется какая-либо скрытая страсть, то она не может быть исцелена в пустыне, где отсутствуют предметы, посредством которых она могла бы обнаружиться.«Недугующий душевной страстию и покушающийся на безмолвие, – говорит преподобный Иоанн Синайский, – подобен тому, кто соскочил с корабля в море и думает безбедно достигнуть берега на доске» (Леств. 27:13).Советы святых отцов относительно безмолвия не противоречат друг другу. Безмолвие – это «пребывание в Боге» и чистота ума. Таково так называемое умное безмолвие. Старание оградить чувства от внешних раздражений и предаться молитве помогает освобождению от страстей. Однако, если человек, не имея должной подготовки и не получив специального благословения от рассудительного духовника, бежит от людей и удаляется в пустыню, то существует вероятность, что он не сможет исцелиться. Ведь в человеке, не имеющем необходимых качеств, пустыня скрывает страсти, но не исцеляет их (Φιλοκαλία T.А'. Σ.72).До сих пор мы говорили о различных средствах, способствующих исцелению страстей вообще. Теперь нам хотелось бы описать и некоторые специальные средства, которыми лечатся отдельные страсти.По словам преподобного Иоанна Кассиана Римлянина, существуют восемь порочных помыслов, то есть помыслы чревоугодия, блуда, сребролюбия, гнева, печали, уныния, тщеславия и гордости. Как же лечатся эти восемь помыслов, соответствующие восьми страстям?Чревоугодие лечится воздержанием чрева, «бегством и отвращением от насыщения чрева», «ежедневным постом» и тем, чтобы «не увлекаться наслаждением гортани» (там же, Σ.61-62).Чтобы исцелиться от блуда, человек блюдет сердце «от скверных помыслов». Блуд исцеляется сокрушением сердца, «напряженной молитвою к Богу, частым изучением Писаний, изнурением и рукоделием... но прежде всего помогает смирение душевное» (там же, Σ.63).Сребролюбие лечится отказом и нестяжанием, как тому учит Священное Писание и божественные отцы (там же, Σ.68-70).Гнев, ослепляющий сердечные очи, лечится незлобием к подобным нам людям. Внутренний мир, противоположный гневу, «достигается не великодушием ближнего по отношению к нам, но нашим незлобием к ближнему». Недопустимо гневаться не только на людей, но даже и «на бессловесные создания, и на неодушевленные предметы». Лечится он также изгнанием «не только внешних проявлений гнева... но и мысленного гнева». Мы должны не только затворять свои уста в час искушений, но и «очищать сердце от памятозлобия, и не вращать в своей мысли лукавых помыслов, направленных против брата». Совершенное же исцеление будет достигнуто тогда, когда мы поверим, что «ни на праведных, ни на неправедных не дозволено нам обращать гнев» (там же, Σ.72-74).Печаль лечится той бранью, которую надлежит вести «против внутренних страстей». Нам следует бороться «против духа печали, ввергающего душу в отчаяние, чтобы изгнать его из нашего сердца», и возделывать лишь «печаль, бывающую при покаянии о согрешениях, соединенную с благим упованием». Это значит, что мы можем изгнать и исцелить печаль, если с помощью благодати Христовой и собственного мужества обратим ее в печаль духовную, печаль покаянную. Такая печаль по Боге рождает в человеке готовность и расположение ко всякому благому делу, делая человека «доступным, смиренным, кротким, незлобивым, терпеливым в отношении всякого благого труда и скорби» (там же, Σ.75-76).Уныние не лечится ничем, кроме «молитвы, воздержания от праздных слов, размышления о божественных Писаниях и терпения в искушениях». Требуется здесь и телесный труд. Египетские отцы «никак не позволяют монахам быть праздными». Они трудятся, доставляя тем пропитание и самим себе, и имеющим в нем нужду. Они трудятся не только для себя, «но и посылают странникам, нищим и находящимся в темницах, веря, что это благодеяние окажется приятной жертвою Богу» (там же, Σ.76-78).Тщеславие многовидно, и бороться с ним трудно. Человеку надлежит всеми силами стараться победить «этого многоликого зверя». Он не должен делать ничего, что имело бы целью заслужить похвалу у людей. «Постоянно отвергая приходящие в сердце восхваляющие его помыслы, пусть он уничижает себя перед Богом» (там же, Σ.78-79).Наконец, гордость – это брань «тяжелейшая и злейшая всех предыдущих». Она исцеляется смирением, происходящим от веры и страха Божия, кротостью и совершенным нестяжанием, которыми достигается совершенная любовь (там же, Σ.79-80).Однако диавол, враг нашего спасения, очень искусен. Поэтому и христианину, подвизающемуся в этой брани, надлежит быть искусным. Сообразительность человека проявляется в том, каким образом ему удается насмеяться над диаволом. В отеческих творениях приводится много примеров такой сообразительности, с помощью которой исцеляется душа и изгоняется диавол.Обыкновенно страсти «удобно опять возвращаются» (Леств. 3:7). Через некоторое время, когда кажется, что страсти уже исцелились или ушли, они возвращаются с еще большею силой. Известны слова Господа о нечистом духе: «Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и не находит; тогда говорит: возвращусь в дом мой, откуда я вышел. И, придя, находит его незанятым, выметенным и убранным; тогда идет и берет с собою семь других духов, злейших себя, и, войдя, живут там; и бывает для человека того последнее хуже первого» (Мф. 12:43-45).
Это известно святым, принимающим против того свои меры.Далее нам хотелось бы привести несколько предписаний и указаний святых отцов.Война должна вестись преимущественно против главнейшей страсти: «Кто видит в себе какую-нибудь господствующую страсть, тому должно прежде всего противу ней вооружаться... ибо если мы не победим сей страсти, то от победы над прочими не будет нам никакой пользы» (Леств. 15:41).Если на нас одновременно нападают две страсти, следует уступить легчайшей из них, чтобы не позволить одержать победу более сильной. Два таких примера приводит преподобный Иоанн Синайский. Бывает, что во время молитвы к нам приходят братья. Тогда нужно сделать что-то из двух: или не принимать братьев, или ради них прекратить молитву. Тогда лучше оставить молитву, ибо «любовь больше молитвы». Другой пример таков: по словам преподобного, однажды, когда он находился в каком-то городе и как раз сел за стол, на него напали помыслы чревоугодия и тщеславия. Святой предпочел быть побежденным тщеславием (то есть проявить воздержание и заслужить похвалу в качестве постника), поскольку больше боялся объядения: «Боясь исчадия объядения (то есть блуда), я рассудил лучше быть побежденным тщеславием» (Леств. 26:69-70).Авва Иосиф учит, что иногда лучше позволить страстям войти в нашу душу и там сражаться с ними, а иногда – отсечь их с самого начала. Поэтому одному брату, спросившему об этом старца, тот ответил: «Позволь им войти и сражайся с ними». Это требовалось для приобретения опыта. Однако другому брату, задавшему тот же вопрос, следует ли позволять страстям приблизиться или же отсекать их, старец сказал: «Отнюдь не позволяй страстям войти, но сразу же отсеки их» (Γεροντικόν. Σ.53, γ'). Это значит, что только духовник может определить для нас образ и способ подвижничества и борьбы. Ведь люди различаются между собой и каждый случай является особым.Преподобный Иоанн Лествичник приводит несколько способов, с помощью которых мы можем победить бесов. Эти приемы выглядят как крайности, однако надо заметить, что применять их может не каждый человек, но «победивший страсти». Это значит, что чистый сердцем располагает многими средствами, с помощью которых может поражать бесов."Некоторый брат, будучи однажды обесчещен, нисколько не подвигшись сердцем, помолился в уме своем; а после начал плакать о том, что его обесчестили, и притворною страстию утаил свое бесстрастие.Другой брат, который совсем не хотел председательствовать, притворился, будто сильно этого желает".Третий брат, отличавшийся чистотою, «взошел в блудилище как бы для греха и находившуюся там блудницу привел к чистому и подвижническому житию».Еще одному подвижнику принесли гроздь винограда. «Он же, по отшествии принесшего, тотчас устремился на виноград и съел его, но без всякого услаждения, с тем только, чтобы показать себя перед бесами чревоугодником».Таковы деяния так называемых Христа ради юродивых, которыми те насмеялись над диаволом и принесли пользу братиям. Но для этого требуется особая чистота, особое благословение и Божия благодать. Вот почему преподобный Иоанн Синайский, описывая эти случаи, говорит, что «таким делателям нужна большая осторожность, чтобы, покусившись посмеяться над бесами, сами они не были от них осмеяны» (Леств. 26:139).После многих подвигов человек, с помощью благодати Христовой, достигает исцеления своих страстей, этих душевных ран, и становится царем над страстями. Подвижник духовной брани неоднократно испытывает эту радость, так что может повторить слова аввы Иосифа: «Сегодня я царь, ибо воцарился над страстями» (Γεροντικόν. Σ.54, ι'). Такой человек вкушает жизни Христовой, поскольку «из жизни сей в живот вечный переходит тот, кто умертвил страсти и освободился от неведения» (Преп. Фалассий. Добр. Т.3. С.313).Однако до тех пор, пока мы находимся в этой жизни и несем на себе груз смерти и тления, нам надлежит вести постоянную брань. Поэтому, даже когда «человек Божий все почти победит в себе страсти, два беса остаются еще ратующими против него». Один из них нападает надушу подвижника, «возбуждая его по великому боголюбию к непомерной ревности, так что он не хочет допустить, чтоб другой кто угодил Богу паче его», то есть побуждает его с несвоевременной ревностью стремиться к совершенству. Другой бес, по попущению Божию, возбуждает тело «огненным некиим движением к похотению плотскому». Господь попускает это искушение подвижнику, слишком высоко восходящему в преумножении добродетелей, «чтобы он почитал себя худшим всех живых людей» и таким образом через смирение и самоосуждение обрел свое спасение. Первому из этих искушений следует противопоставить великое смирение и любовь, второму же – воздержание, безгневие и глубокую память о смерти (Св. Диадох Фотикийский. Добр. Т.3. С.72-73). Бог попускает диаволу нападать на нас в течение всей нашей жизни, чтобы мы смирялись.Некий брат сказал авве Пимену: «Тело мое ослабело, а страсти не ослабевают» (Γεροντικόν. Σ.99, ρξα'). Тем не менее человек, стремящийся к очищению, может испытать блаженное состояние бесстрастия. Поэтому сейчас мы рассмотрим благословенную бесстрастную жизнь. 4. Бесстрастие О бесстрастии мы постараемся сказать как можно короче, поскольку способ достижения этого блаженного состояния явствует из всего вышесказанного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47