/долл. По словам брокеров, все эти доллары продал Центробанк, не допустив девальвации рубля, которая уже могла стать реальностью.
Валютный кризис с межбанковского рынка выплеснулся на улицы. Население осознало реальную угрозу резкого обесценения рубля и потери своих банковских вкладов. Резко возрос отток денег из банков и наблюдался ажиотажный спрос на валюту. Часть обменных пунктов в Москве вообще закрылась, а в других доллары продавали по 6, 7 руб.
Начались попытки выхода из кризиса, которые органически сочетались с попытками заработать на кризисе политические дивиденды.
«Антикризисные» законодательные предложения кабинета министров Государственная Дума предположила обсудить 21 августа, когда должно состояться её следующее внеочередное заседание. Что будет с правительственными законопроектами, никто из депутатов точно сказать не мог, потому что все они высказывались исключительно по поводу девальвации. Общим знаменателем почти всех депутатских высказываний можно считать следующий тезис: то, что сделано правительством и ЦБ, — вынужденная мера, поскольку в своё время возможность для более лёгких решений была упущена. Сейчас же главное — не допустить паники среди населения и предпринимателей.
Геннадий Зюганов полагал же, что это «окончательное банкротство» режима, предрекая, кроме полного исчезновения доверия к России со стороны внешних инвесторов, удар по малообеспеченным слоям населения и крах банковской системы. Лидер КПРФ обратился к главам администраций — членам Совета Федерации, прежде всего так называемым красным губернаторам с предложением созвать чрезвычайное заседание обеих палат российского парламента, чтобы «вместе обсудить сложившуюся ситуацию и вывести страну из кризиса». «Выработать общую политику» с сенаторами — по Зюганову, значит определиться «с недоверием к Борису Ельцину и правительству РФ в области их курса, так как они не контролируют процессы» не только на финансовом рынке, но и вообще в Российской Федерации. Коммунисты будут настаивать, чтобы экстренная сессия Федерального Собрания состоялась уже в ближайшее время, однако «она должна быть подготовленной, необходим анализ ситуаций».
21 августа 1998 года состоялось внеочередное заседание Государственной Думы. Правительство Сергея Кириенко и председатель Центрального банка Сергей Дубинин не услышали в Государственной Думе ни одного слова в поддержку своей политики. Фракции всех мастей подвергли беспрецедентно жёсткой критике всех высших чиновников, причастных к финансовой политике. Впервые депутаты практически единым фронтом выступили против приглашённых на заседание премьер-министра и председателя Центрального банка России, а также отсутствующего в Думе президента. Причём жесточайшей критике подверглись как решения, принятые 17 августа в ходе так называемого финансового переворота, так и вообще все, что исполнительная власть в России предпринимала в последнее время. Депутаты также решили не ограничиваться традиционным сценарием проведения подобных заседаний, отказались задавать приглашённым какие-либо вопросы и сразу объяснили им, в чем они не правы.
22 августа 1998 года Госдума приняла специальное постановление, в котором переживаемые драматические неприятности объясняются ошибочным курсом экономических реформ, проводимым последние шесть с половиной лет. Показательным оказался расклад голосов при голосовании: 267 — за постановление, два — против, один депутат воздержался.
«Государственная Дума, а вслед за нею и Совет Федерации обратились в Генеральную прокуратуру с просьбой проверить обстоятельства катастрофы: как это произошло, а заодно проверить и Центробанк. — вспоминал Скуратов. — Была создана специальная группа во главе с Чайкой. В группу вошёл Анатолий Владимирович Паламарчук — заместитель начальника управления общего надзора, он хорошо знал финансы, банки, экономику; вошли специалисты из МВД и Министерства финансов. Проверка началась».
«В августе 1998 года создалась после дефолта ситуация, в которой даже импичмента не требовалось, настолько очевидным стало не соответствие национальным интересам России с пребыванием в Кремле Б. Ельцина. 25 августа Государственная дума приняла специальное постановление, которым рекомендовало Б. Ельцину добровольно уйти в отставку досрочно. За постановление проголосовало 245 депутатов, т.е. больше половины, „против“ — всего 32. Остальные, по отработанной технологии, не явились на заседание, уклоняясь от голосования, чтобы не определить свою позицию и иметь возможность политически мимикрировать в меняющейся обстановке. Б. Ельцин никак не прореагировал на этот призыв парламента».
Зато прореагировали западные политики. Следует сказать, что вскоре 1-2 сентября 1998 года в Москву приехал президент США Билл Клинтон. Президент США устроил приём в резиденции американского посла в Москве, на который были приглашены влиятельные государственные и политические деятели.
Тем временем в России Кремль готовился к акциям протеста. 17 сентября 1998 года Президент РФ Борис Ельцин подписал «серьёзные поручения в связи с акциями протеста, намеченными на 7 октября». Об этом сообщил министр внутренних дел Сергей Степашин журналистам после встречи с президентом России. С. Степашин сказал, что они направлены на недопущение использования разрешённых акций протеста с тем, чтобы «взорвать обстановку в стране», исключить массовые беспорядки и проведение тех или иных акций, которые могли бы вызвать угрозу для государства. Имеется в виду не допустить перекрытия дорог и других жизненно важных артерий. Акции протеста не должны проходить там, где это не положено, — в частности, в вооружённых силах и других воинских формированиях. Кремль не исключает возможности того, что в самое ближайшее время на массовые демонстрации соберутся не только представители «оголтелой» оппозиции, но и та часть российского общества, которая всегда считалась образчиком политического и человеческого консерватизма, а именно армейские круги и в особенности его офицерский состав.
«Любопытна реакция власти на финансовый обвал 17 августа 1998 года. Все сотрудники центрального аппарата ФСБ были выведены за штат, им приказано сдать оружие — несомненный акт недоверия даже сверхрефомированным чекистам. В то же время началась передислокация к столице частей войск МВД, перевод их на казарменное положение, в райотделы милиции завезены гранатомёты и пулемёты».
«Авторитет исполнительной власти упал буквально до нуля. Для предотвращения возможной попытки государственного переворота Ельцин распорядился разоружить несколько дислоцированных в Москве армейских подразделений особого назначения».
Ситуация в стране была катастрофическая, возможен был взрыв народного возмущения. «Для большей гарантии Кремль привлёк к работе „антикризисного штаба“ ещё не утратившего привычку к широким популистским жестам нового губернатора Красноярского края Лебедя …Бывший „командарм-14“ был тогда единственным российским политиком, способным подавить народные волнения и благодаря определённому авторитету в армейской среде уговорить военных „остаться в казармах“.
30 октября 1998 года Генеральная прокуратура совместно с МВД и ФСБ завершила проверку деятельности Центробанка в связи с событиями 17 августа. Проверка проводилась в связи с тем, что в результате деятельности Банка России стране был нанесён ущерб в 1 млрд. долл. Было возбуждено три уголовных дела.
Вскоре виновные в «чёрном августе» были названы. Но наказывать их никто особенно не спешил. 18 марта 1999 года Члены Совета Федерации обратились к президенту России, правительству и органам исполнительной власти субъектов РФ с просьбой принять меры к тому, чтобы лица, подготовившие и принявшие решения от 17 августа 1998 года, не могли более занимать должности на государственной службе.
В России была написана книга «Преступление и наказание», но в реальной российской жизни эти два явления не всегда следовали один за другим.
Дефолт августа 1998 года привёл к падению правительства Кириенко, что произошло не только в связи с самим «чёрным августом», но и благодаря политическим интригам. По мнению Анатолий Куликова: «Одной из причин падения правительства Кириенко, на мой взгляд, было и то, что Борис Березовский, выполнявший в российской политике роль нотариуса, заверяющего сделки о продаже бессмертных душ, разочаровался в несговорчивом Кириенко».
6.4. Возвышение Примакова и Лужкова
Политическая обстановка накалялась. Все ждали перемен. Перемен не только в правительстве, но и в руководстве всей страной.
После катастрофы при премьерстве Кириенко Борис Ельцин попал в тяжелейшее политическое положение. Дело даже не столько в катастрофе, которая постигла всю страну. Для него своя рубашка была ближе к телу, но популярность тогдашнего российского президента упала крайне низко. Власть президента шаталась, конкуренты подняли голову и как голодные волки почувствовали привкус долгожданного пиршества над поверженным врагом. И это все на фоне плохого состояния здоровья Ельцина, которое поправить было уже нельзя. Даже просто для его здоровья было необходимо отойти от тревог и переживаний, связанных с управлением страны. Старому больному человеку было трудно не просто управлять страной, но и удерживаться у власти. Явно маячил период, когда могло наступить возмездие и самому президенту и всей его «Семье». Нужно срочно что-то делать.
Есть такое русское выражение: старый конь борозды не испортит, но и глубоко не вспашет. После экономического коллапса Ельцин сначала попытался вернуть во власть Черномырдина. 18 августа 1998 года, прервав отпуск, Черномырдин срочно возвращается в Москву. Начинаются непрерывные политические консультации. 19 августа он встречается с Александром Лебедем и Геннадием Селезнёвым. 20 августа — с Геннадием Зюгановым и Николаем Рыжковым. Обещает им, что «никаких Чубайсов, Гайдаров и Немцовых в правительстве не будет».
«В эти дни Черномырдин, перед которым замаячила снова „звезда пленительного счастья“ — шанс прорваться на высший пост в государстве, развил невероятную активность…Он посулами и авансами старался растопить ледяное неприятие его кандидатуры Государственной думой и старательно убеждал президента не искать другой кандидатуры на пост премьера».
В поддержку Черномырдина активно высказывались Б. Березовский, А. Лебедь, вице-спикер В. Рыжков, А. Шохин. Но не все. Далеко не все.
Левая оппозиция Государственной думы фактически отказала в доверии Виктору Черномырдину ещё до формального утверждения его премьер-министром. В распространённом лидером КПРФ Геннадием Зюгановым заявлении говорится, что «основную ответственность за постигшую Россию трагедию несут прежде всего Ельцин, Черномырдин и их правительства, проводящие под диктат Запада убийственную для нашего государства линию». Фракция КПРФ будет настаивать на том, чтобы Совет Федерации немедленно собрался на свою сессию и рассмотрел обращение 248 депутатов (именно столько парламентариев проголосовало за постановление Госдумы с рекомендацией Ельцину добровольно уйти в отставку) об отставке Ельцина. Кроме того, левая оппозиция продолжает настаивать на том, чтобы до обсуждения кандидатуры Виктора Черномырдина была обнародована программа по выходу страны из кризиса и подписан политический меморандум, в котором бы гарантировалась своеобразная неприкосновенность нового кабинета, созданного на коалиционной основе. В меморандуме должно быть закреплено также требование о пересмотре Конституции. Г. Зюганов также заявил, что 25 августа состоялась его встреча с Борисом Березовским, на которой, по словам лидера КПРФ, прошли консультации в конструктивной обстановке и были выработаны общие позиции по многим требованиям.
вспоминал: «… За несколько дней до первого тура голосования я пригласил и, и Строева в Кремль. В условиях экстремальных, когда надо спасать страну, считал себя абсолютно вправе говорить с ними прямо, открыто, честно: снимите свои политические амбиции, поддержите. Мы в одной лодке, не надо её раскачивать, и сейчас, в эту минуту, должны быть заодно».
Но в политике каждый думает о своём. Все понимали, что нынешний политик, ставший премьер-министром, станет почти автоматически и преемником. Депутаты, отдавшись предыдущий раз, теперь решились не давать согласия. И президент пошёл на компромисс, он назначил премьер-министром, достаточно компромиссную фигуру, против которой не возражали основные конкуренты.
Это, пожалуй, самый серьёзный компромисс, на который пошёл (точнее — вынужден был пойти) первый российский президент. Борис Николаевич просто был вынужден впервые с 1991 года пойти на какое-то соглашение с оппозицией и предложить в качестве премьер-министра человека, который в какой-то мере устраивал оппозицию. Устраивал временно, устраивал лишь частично, но это давало больному Ельцину столь необходимую ему передышку. При том он, конечно, понимал, что передышка была временно, оппозиция тоже укрепляла свои силы и готовилась к штурму президентского кресла.
«В правительство вошло два члена партии — Ю.Д. Маслюков на должность вице-премьера, курирующего вопросы промышленности, и Г. Ходыров на должность председателя антимонопольного комитета., а затем В. Рыжков отказались от поста вице-премьера по социальным вопросам. отказался от поста вице-премьера, заявив, что не согласен с оставлением М. Задорного. На должность министра труда согласился представитель ЛДПР С. Калашников. Вице-премьером стал губернатор Ленинградской области технократ В. Густов. В целом, Правительство стало, во-первых, коалиционным по своему характеру, а во-вторых — центристским по своей идеологии».
Все вроде бы были довольны. Первые результаты деятельности нового правительства были обнадёживающими. Экономическая ситуация стабилизировалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55