– Потому что я виновен в непростительном нарушении доверия, не говоря уж о неисполнении профессионального долга.
Все это он произнес с видом полной убежденности в том, что его сию минуту колесуют, четвертуют или протащат под килем за содеянное. Но поскольку Кэсси относилась к нему с симпатией (к тому же у нее в голове не укладывалось, как этот милый старик мог сознательно кому-то навредить), она, не раздумывая, ответила:
– Я совершенно уверена, что вы действовали непреднамеренно, мистер Макдэниел.
– Это меня отнюдь не извиняет.
– Ну что ж, почему бы вам не рассказать мне, о чем идет речь? Скажите мне, в чем дело, чтобы мы смогли поскорее об этом забыть.
Он вытащил из внутреннего кармана пальто запечатанный конверт и протянул его ей.
– За несколько месяцев до смерти ваша тетя вручила мне вот это, мисс Нейл.
Прочитав на конверте свое имя и узнав характерные каракули своей тети, Кэсси вопросительно подняла глаза на адвоката.
– Я думаю, ничего страшного тут нет, мистер Макдэниел. Наверное, это просто личное письмо, и у меня все равно руки бы до него не дошли, пока дело слушалось в суде, так что никакого ущерба вы мне не нанесли.
– Она действительно заверила меня, что это личное послание для вас, но… – Макдэниел сокрушенно покачал головой. – Боюсь, что ущерб нанесен, мисс Нейл, хотя и не представляю себе… – Он тяжело вздохнул. – Ваша тетя вручила мне этот конверт с исчерпывающими инструкциями, и я дал ей слово, что буду следовать им неукоснительно.
– И в чем они состояли?
– Я должен был вручить вам этот конверт двенадцатого февраля сего года.
Кэсси растерянно заморгала.
– Это значит… где-то две недели назад.
– Я не сумел выполнить ее волю, мисс Нейл, и глубоко об этом сожалею. Ваша тетя стала одной из последних моих клиенток, я согласился по ее настоянию, хотя уже собирался на покой, когда она пришла ко мне и попросила заняться ее завещанием, а также заботами об имуществе. В течение последнего года я постепенно сворачивал свои дела и боюсь, что конверт с письмом, а также инструкции вашей тети… просто затерялись в суете. – Он снова вздохнул. – Память у меня уже не та, что была когда-то. Боюсь, что я совершенно забыл об этом.
Понимая, как тяжело и искренне он переживает свое упущение, Кэсси поторопилась его успокоить:
– Такое могло случиться с кем угодно, мистер Макдэниел. Прошу вас, не надо так расстраиваться. Я уверена, что моя тетя не стала бы беспокоиться. В конце концов, что такое двухнедельное опоздание, когда речь идет всего лишь о письме? Это не имеет значения.
– Боюсь, что это имеет очень большое значение, мисс Нейл, хотя точно знать мне, конечно, не дано. Мисс Мелтон заверила меня, что конверт не содержит ничего юридически значимого, только личное послание для вас, но она категорически настаивала, чтобы оно было доставлено именно двенадцатого февраля. Ни раньше, ни позже. Эта дата казалась ей… крайне важной. Возможно, она и вам покажется таковой.
Кэсси задумчиво посмотрела на него.
– Это она вам так сказала? Что дата будет что-то значить для меня?
– Не совсем так. – Вид у него был смущенный. – У меня сложилось впечатление, что мисс Мелтон иногда… знала некоторые вещи загодя. Ее настойчивость убедила меня в том, что послание к вам могло носить характер совета или своего рода предупреждения.
– Никогда бы не подумала, что вы из тех, кто верит в подобные вещи, – заметила Кэсси.
– При обычных обстоятельствах я бы в них не поверил. Но она… Клянусь вам, мисс Нейл, она была очень настойчива. Думаю, что послание имело для нее чрезвычайную важность.
– В таком случае почему бы мне… – Кэсси вознамерилась открыть конверт, но Макдэниел вскинул руку, чтобы ее остановить.
– Желание вашей тети состояло также в том, чтобы вы прочли письмо в одиночестве, мисс Нейл. Она выразила свою волю совершенно ясно и недвусмысленно. Кэсси не знала, смеяться ей или всерьез заразиться его беспокойством, но в конце концов тревога взяла верх.
– Хорошо, я так и сделаю. Она оставила еще какие-нибудь инструкции?
– Только не мне, – ответил Макдэниел. – Я глубоко сожалею, мисс Нейл. – Он начал отступать к дверям. – Не нужно меня провожать.
Кэсси задумчиво уставилась в пространство. Звук закрывающейся двери, за которым последовал шум заведенного автомобильного мотора, заставил ее очнуться. Удивительно, что такой старик умеет двигаться так быстро…
Она села на диван и принялась рассматривать конверт.
– Что скажешь, Макс? Это тот случай, когда говорят, что лучше поздно, чем никогда? А может, стоит бросить его в огонь, не читая?
Макс негромко тявкнул и завилял хвостом.
– Двенадцатое февраля. Две недели назад. Что я делала две недели назад…
Что она делала? Пыталась как-то справиться с внезапно свалившимся на нее ужасным озарением: она узнала, что именно в это время убийца начал выслеживать свою первую жертву в сонном провинциальном городке.
Онемевшими пальцами Кэсси вскрыла конверт и развернула выпавший из него листок, вырванный из блокнота. Послание, выведенное на нем рукой ее тети, было кратким, но исчерпывающим.
Кэсси, что бы ни случилось, держись подальше от Бена Района. Он тебя погубит. Алекс.
Глава 13
По идее, решение должно было даться ей без труда. Более двадцати пяти лет Кэсси не виделась и не говорила со своей тетей. Более того, она ее едва помнила. За все эти годы от нее не было поздравительных открыток на Рождество или на день рождения; даже уведомление о насильственной смерти сестры не побудило Алекс Мелтон связаться с племянницей.
Только после своей собственной смерти – сперва в форме завещания, а теперь и этого письма – тетка Кэсси дала наконец знать о себе.
Поэтому решение не обращать внимания на тетушкино «предупреждение» должно было оказаться легким. В действительности дело обстояло иначе. «Голос из могилы» ужаснул Кэсси: она и вообразить не могла, что реальность окажется куда более кошмарной и жуткой, чем любые истории с привидениями. Как бы сильно ей этого ни хотелось, она не могла просто отмахнуться от него. «Он тебя погубит».
Алекс Мелтон придавала своему посланию такое значение, что оставила особые инструкции, чтобы оно было доставлено точно в назначенный срок. По сути, именно в тот день, когда ее племянница решила обратиться к Бену Райану как к возможному союзнику в попытке убедить шерифа Данбара в том, что убийца готов нанести свой первый удар.
Если бы Кэсси получила предупреждение в срок… что тогда? Возможно, она бы передумала и не обратилась к нему. Тем более что ей так не хотелось снова оказаться замешанной в уголовном расследовании, еще раз подвергнуть себя тяжкому испытанию. В то время было бы совсем нетрудно убедить ее отказаться, уйти в свою тихую уютную скорлупу. Она могла бы – по крайней мере отчасти – успокоить свою тревожную совесть тем соображением, что все-таки сделала попытку предупредить шерифа.
Но теперь?
За две недели многое изменилось. Убийца трижды нанес удар, и она знала, что он готовится к четвертому убийству. Теперь шериф готов был к ней прислушаться и даже поверить ее словам, а это могло иметь решающее значение. Кэсси взяла на себя обязательства и была полна решимости сделать все от нее зависящее, чтобы помочь поймать убийцу. И теперь в ее жизни был Бен.
Бен, который хотел ее. Бен, который заставил ее почувствовать такое, чего она раньше даже представить себе не могла и страстно мечтала ощутить снова. Бен, который мог прикоснуться к ней, не угрожая возведенным ею внутренним барьерам.
«Он тебя погубит».
Бен ее погубит? Каким образом?
Человек, незнакомый с экстрасенсами и их способностями, скорее всего сразу вспомнил бы о сложившейся ситуации, об убийце, терроризирующем город. Такой человек, наверное, решил бы, что либо Бен и есть убийца, либо связь с ним каким-то образом приведет ее в руки убийцы.
Но Кэсси знала, что Бен не убийца. Более того, она знала, что для тети Алекс выбор слов был чрезвычайно важен: если бы она предвидела смерть своей племянницы, она бы так прямо и написала. Однако она этого не сделала.
«Он тебя погубит».
Не убьет ее и не станет причиной ее смерти. Он погубит ее. В этом слове крылось целое море пугающих возможностей. Они были страшнее смерти. Гораздо страшнее.
– Я его не видела, – призналась она Максу, почти не замечая, как он в ответ стучит хвостом по полу. – Когда я видела свою судьбу, я не видела Бена. Он не станет причиной моей смерти, не будет принимать в этом участия, я уверена.
Но то, что ей довелось увидеть, было всего-навсего хаотичным нагромождением образов и ощущений, оставившим у нее уверенность лишь в том, что роковой дар, унаследованный ею с рождения, приведет ее к трагическому концу. Кэсси знала, как это произойдет: пытаясь поймать тень мыслей очередного опасного маньяка, она заблудится в жутком, засасывающем лабиринте его сознания и останется там навсегда.
По сравнению с этим смерть стала бы простым и предпочтительным выходом.
«Он тебя погубит». Погубит тебя… Погубит…
Долгое время Кэсси сидела неподвижно, уставившись в записку, снова и снова пробегая глазами краткое послание, пытаясь осмыслить написанное. Ей было холоднее, чем утром. Она чувствовала себя более одинокой, чем в то время, когда впервые приехала сюда в поисках покоя.
Ее тетя явно не опасалась, что она разобьет себе сердце. Расставание с любовником, конечно, можно назвать губительным, но губит оно редко. И тем не менее тетя Алекс пришла к убеждению, что, если племянница не будет держаться подальше от Бена, он каким-то непостижимым образом погубит ее.
– Черт бы тебя побрал, Алекс, почему ты не объяснила толком? – прошептала Кэсси.
Однако в тот самый момент, как эти слова сорвались с ее губ, она уже знала ответ. Предсказание будущего было делом сложным и капризным: худшее, что мог сделать экстрасенс, – это вдаваться в детали, даже будучи твердо уверенным в том, что говорит.
Предвидение всегда окутано символизмом, а толкование символов – дело ненадежное, делать выводы на их основе рискованно. Алекс могла с абсолютной уверенностью знать, что Бен Райан обладает способностью или возможностью погубить ее племянницу, совершенно не будучи уверенной в том, каким именно образом это произойдет.
Поэтому самое простое и прямолинейное предупреждение было самым надежным. Держись от него подальше. Он тебя погубит.
– Слишком поздно, – сказала Кэсси, обращаясь и к тете, и к себе самой. – То, чему суждено случиться… непременно случится.
Повернув голову, она взглянула на коробку с бумагами, стоявшую возле кресла и вот уже много дней ожидавшую ее внимания. Кэсси избегала этой работы, как избегала и чтения тетушкиных дневников, стараясь, насколько возможно, оттянуть знакомство с личностью Алекс Мелтон. Ей не хотелось даже заочно знакомиться с женщиной, столь резко порвавшей со своей сестрой, что они до конца своих дней больше не перемолвились ни словом.
Алекс не откликнулась, когда ее известили об убийстве сестры, и ее молчание глубоко ранило Кэсси.
И все же, несмотря на нежелание самой Кэсси знать, что представляла собой Александра Мелтон, личность тетушки, как будто сопротивляясь ее воле, твердо вознамерилась не оставаться загадкой: то тут, то там Кэсси натыкалась на оставленные ею следы пребывания, на воспоминания других людей, говоривших о ней. Взять, к примеру, многочисленные наборы инструментов для прикладных ремесел, купленные в магазине Джилл Керквуд. Все эти покупки, явно служившие предлогом лишний раз зайти в магазин, свидетельствовали об удивительной застенчивости тети Алекс. Или взять предупреждение, о котором рассказала Эбби. Александра была сильно встревожена и говорила с большой неохотой. Кэсси поняла, что это значит: ее тетя чувствовала свою ответственность и в то же время хотела избежать вмешательства в чужую жизнь.
Существовали и другие проявления личности Алекс Мелтон, обнаруженные за те месяцы, что Кэсси провела в ее доме. Они сказывались во всем: в обстановке, подборе книг и в коллекции фильмов, составлявших целую видеотеку. Это увлечение тетушки Кэсси тоже разделяла. Так, постепенно, у нее сложилось вполне четкое представление о вкусах и предпочтениях Алекс Мелтон.
Но она по-прежнему не имела ни малейшего представления о том, из-за чего поссорились мама и тетя. Она не знала, почему Алекс оставила этот дом и землю ей в наследство: то ли просто потому, что Кэсси была последним оставшимся в живых членом семьи, то ли существовали какие-то иные, более веские причины.
А главное, она так и не приблизилась к пониманию того, как ей толковать полученное с опозданием загадочное предупреждение.
Разглядывая коробку с бумагами, которые могли бы содержать важный ключ к пониманию тетиного письма, Кэсси спросила себя: не окажется ли ее собственное упрямое нежелание поближе познакомиться с Алекс Мелтон слишком дорогим капризом?
Поднявшись с дивана, Кэсси подошла к камину. Там она на минуту задержалась, глядя на письмо и конверт у себя в руке, но колебание было недолгим. Она швырнула и то, и другое в огонь и дождалась, пока бумага не рассыпалась в пепел.
Потом она подтянула к себе коробку с бумагами тети и приступила к изучению чужой жизни.
* * *
– Ну что ж, – проворчал Ларри Рэмзи, провожая девушек в торговый центр, – вот мы и пришли.
В его голосе слышались мученические нотки, столь свойственные представителям сильного пола, когда их вынуждают уделять внимание женщинам, в то время как им хотелось бы очутиться в ином месте и заняться совершенно иным делом: например, всласть покопаться в каком-нибудь моторе.
– Я тебе очень благодарна, Ларри, – отозвалась Сью, состроив ему глазки.
– Без проблем, – снисходительно пробурчал Ларри.
– Просто хочу, чтобы ты понял: мне действительно очень важно проверить эту компьютерную разработку именно сегодня, тогда я смогу все выходные работать над своим проектом. Поэтому я тебе очень обязана.
Диана подавила смешок. Ларри, конечно, ничего не замечал – и неудивительно, он ведь на десять лет старше!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43