– Хотела бы я знать, кто послал мне подобный сюрприз с написанным от руки адресом и пометкой «Лично».Чарли Маккомис тихо выругался. Далтон задумался. Внутреннее чутье подсказывало ему, что Фэйф права и причиной взрыва была бомба, но навыки, приобретенные за годы службы в полиции, заставляли его досконально проработать каждую возможную версию. И поскольку никто из полицейских не намеревался задавать Фэйф вопросы, он взял инициативу в свои руки.– На пакете был обратный адрес?На миг Фэйф закрыла глаза, вспоминая подробности, затем отрицательно покачала головой.– Нет. Я запомнила. Только мое имя и адрес, написанный от руки черным фломастером.– Ваше имя, а не название газеты? – уточнил Далтон.– Минутку, Макшейн, – наконец подал голос шериф. – Если не возражаете, расследование будем вести мы.– Не мешай ему, Гарри, – Чарли Маккомис смотрел на Далтона с явным интересом. – Ты можешь ответить на его вопросы, Фэйф?Фэйф перевела дыхание. От напряжения она побледнела.– Да, могу. Посылка была адресована мне как главному редактору «Реджистер». Внизу под адресом стояла пометка «Лично».– Как была доставлена посылка? – задал следующий вопрос Далтон.– Пришла с утренней почтой.Далтон облегченно вздохнул и посмотрел на Маккомиса.– Вот помощь, в которой вы нуждались, шеф. Вам не нужны собственные эксперты. Раз посылка была отправлена по государственной почте, это дело федеральных властей. В соответствии с законом вы должны известить почтовое ведомство США и ФБР, и тогда получите помощь.Лицо Маккомиса прояснилось – исчезли морщинки на лбу и разгладилась складка возле губ.– Что ж, вы правы.– Черт, – скривился шериф. – Только парней из ФБР нам не хватало.– Ну, джентльмены, – раздался сзади голос доктора, вернувшегося с креслом-каталкой для Фэйф. – Надеюсь, вы выяснили все, что хотели, потому что время посещения истекло. Моника, отвези Фэйф в четвертую палату.Далтон нахмурился.– Но вы же сказали, что с ней все в порядке.– Да, это так, – заверил его доктор. – Ей нужно провести здесь еще ночь, чтобы полностью восстановиться после шока.«Ее не радует перспектива провести ночь в больнице», – отметил Далтон, взглянув на Фэйф.– Прошу вас, джентльмены.Красноречивым жестом Моника указала на дверь, но прежде чем ей удалось выдворить Далтона, Маккомиса и Йэтса, дверь распахнулась и в палату ворвался еще один посетитель.– Фэйф! – Молодой человек около двадцати шести лет, с длинными каштановыми волосами и горевшими беспокойством карими глазами, едва не сбил с ног медсестру. – Фэйф, что с тобой? Что случилось?– Мне очень жаль, Дэвид… – начала было Моника, но Фэйф остановила ее.– Не прогоняй его, Моника. – Она повернулась к доктору Хинтону. – Не могли бы вы дать мне еще минутку? Мне необходимо поговорить с Дэвидом.– Вижу, наша больная настроена решительно, – мрачно заявила Моника. – Если вы не повесите на двери ее палаты табличку «Никаких посетителей», она будет работать всю ночь.– Не будет. – Доктор взглянул на часы. – Даю вам пять минут, и ни секундой больше. Ты меня понял, Дэвид? Ей нужен покой.Кадык Дэвида заходил вверх-вниз.– Да, сэр. – Получив официальное разрешение врача, он кинулся к кровати Фэйф. – Расскажи мне, что произошло? Как ты себя чувствуешь?– Нормально, – в сотый раз за день повторила Фэйф.– Подумать только, бомба! – Глаза Дэвида округлились. – Тебя же могли убить!– Но не убили. Слушай, мне предстоит остаться в больнице на ночь, так что для тебя есть работа.– Я сделаю все, что ты скажешь.– Три минуты, – предупредил доктор Хинтон.Фэйф бросила на него сердитый взгляд, затем вновь повернулась к Дэвиду.– Я напишу статью о взрыве на первую полосу. А ты пройдись по городу, найди очевидцев, поспрашивай подробности и все такое. Выясни, не удалось ли кому-нибудь заснять взрыв. Теперь, чтобы проявить и напечатать фотографии, тебе придется съездить в Амарилло. Свяжись с Крейгом, может, он помнит, кто помещал объявления в выпуске, который должен был выйти завтра.Дэвид вытащил из кармана блокнот и ручку.– Я лучше запишу твои поручения.– Две минуты, – раздался неумолимый голос врача.Фэйф опять нахмурилась.– Посмотри, справится ли Крейг с новой разбивкой полос для рекламы и объявлений. Мы сможем выиграть немного места на полосе за счет постоянных клиентов. Позвони Маргарет и Розе, пусть начнут подыскивать временное помещение для редакции. Может, сестры Снид смогут им помочь. Нам понадобятся новые компьютеры, офисная мебель, фотооборудование, рабочие, и побыстрее. Своими силами мы не обойдемся. Да, и еще…Доктор шагнул к кровати Фэйф и оказался между ней и Дэвидом, видимо, ее служащим, решил Далтон, и подтолкнул смущенного растерянного юношу к двери.Потом настала очередь и остальных.Далтон стоял в коридоре, наблюдая за удаляющимся шерифом Йэтсом. Моника уже отвезла Фэйф в стационар, находящийся рядом с маленьким приемным покоем. Насколько мог судить Далтон, когда они с Маккомисом уйдут, Фэйф и Моника останутся в больнице одни. Может, были еще другие пациенты, но чувство тревоги не покидало его.Сегодня кто-то попытался убить Фэйф Хиллман. Судя по непрерывно раздающимся в приемной телефонным звонкам, весь город должен знать, что она осталась жива и почти не пострадала. Но именно сейчас она наиболее уязвима и беззащитна. Будет ли она в безопасности здесь, куда беспрепятственно мог проникнуть любой? Выберет ли убийца более надежный способ избавиться от нее в следующий раз?Далтон, кончай фантазировать! Не забивай себе голову чепухой, твердил он себе. У него не было причин, чтобы вмешиваться в эту историю. Это происшествие его не касается – он больше не служит в полиции. Но то, что молодой хрупкой женщине пришлось пережить подобный кошмар, казалось ему чудовищной несправедливостью. Он понимал, что к страху и боли у нее еще примешивалась тревога за будущего ребенка.Далтон обернулся и обнаружил у себя за спиной Маккомиса. «Он все-таки слишком молол для шерифа полиции», – подумал Далтон. На вид Чарли нет лет двадцать восемь, и, похоже, он не слишком рад такому продвижению. Казалось, он вот-вот обратится в бегство перед липом колоссальной ответственности, легшей на его плечи.Далтон случайно узнал, что всего полгода назад Фэйф потеряла отца. Он ругал себя за то, что лезет не в свои дела, понимал, что ему не следует спрашивать, и не желал услышать ответ, которого опасался, но все же спросил:– Как умер ее отец?Маккомис печально вздохнул.– Честно говоря, его смерть – это самое ужасное, что когда-либо случалось в здешних местах. Джо Хиллман сидел на диване у себя дома и смотрел телевизор, когда в него попала шальная пуля. Она пролетела через окно гостиной и пришлась ему прямо в голову. Этот случай потряс весь город.Далтон напрягся.– Шальная пуля?– Шериф пришел к выводу, что кто-то упражнялся в стрельбе по мишеням и не осознавал, в какой опасной близости от дома Джо оказался. Такое порой случается, особенно во время охотничьего сезона, но в нашем городке впервые за всю его историю застрелили человека. Правда, дом Джо стоит на самой окраине. – Маккомис пожал плечами и сочувственно покачал головой. – Мы опросили всех в округе. Но никто ничего не знал. Представляю себе, что должна была испытать Фэйф, вернувшись на следующее утро домой и обнаружив, что дом кишит полицейскими, а ее отец мертв.Далтон что-то пробормотал в ответ, в то время как его мозг сверлила дюжина вопросов. «Не спрашивай», – убеждал он себя. Ее отца нашли утром? «Не спрашивай». Значит, он был застрелен ночью? Кто практикуется в стрельбе по ночам? «Черт возьми, Макшейн, не задавай вопросов».Он все-таки спросил.Ответ ему не понравился и был именно таким, которого он опасался. 3 В маленьких городках тайны быстро перестают быть тайнами.Новость о бомбе, ставшей причиной взрыва, невозможно было утаить.Слух о том, что в посылке в редакцию была прислана бомба, разнесся по Ту Оукс со скоростью урагана. К ночи всем, кто возвратился посмотреть на пепелище, стало ясно, что взрыв уничтожил нечто большее, чем офис редакции местной газеты. Взрыв уничтожил статус тихого и мирного городка, который прочно закрепился за Ту Оукс в Техасе. Жители города чувствовали себя оскверненными.Повсюду в округе – в домах, на углах улиц, в бакалейных лавках, в аптеках, молочных кафе – взрыв стал единственной темой разговоров. Молодые и старые находили предлог завернуть на Мэйн-стрит и в сотый раз смотрели на выставленный полицией желтый знак, запрещающий въезд на площадь.– Теперь стало опасным даже послать посылку.– Из-за какого-то сумасшедшего мы не можем пойти на площадь.– Куда мы катимся?– Мама, кто это сделал?Такие разговоры были слышны повсюду. Никто ничего не понимал. Из жизни провинциального городка исчезло чувство защищенности.До этого дня самым серьезным преступлением в Ту Оукс была кража велосипеда, да и то каким-нибудь не местным, а случайным проезжим. После же взрыва двери домов, которые не запирались годами, были закрыты наглухо. Конечно, это вряд ли помогло бы уберечься от бомбы, но как еще можно было создать хотя бы иллюзию защищенности? Люди этого тихого сонного городка потеряли уверенность в собственной безопасности.Фэйф было очень тоскливо в больнице, ее тянуло домой. Ей хотелось свернуться клубочком на своей кровати, под своими мягкими простынями, и вычеркнуть прошедший день из памяти.Господи, бомба! Кто же так сильно ее ненавидит? Чем она заслужила участь, которой избежала лишь чудом, – быть разорванной на кусочки? Лежа под пахнущим дезинфекцией пододеяльником, она обхватила руками живот и содрогнулась, представив себе, что бы случилось, если бы Далтон Макшейн не подоспел вовремя. Хвала Господу, что с ребенком все в порядке!Ей хотелось домой. Может, дома она смогла бы забыть, что отец ее будущего малыша назывался чужим именем, что ее любимое дело и плод огромных усилий – газета, снабжавшая жителей Ту Оукс самыми свежими и разнообразными новостями, – превратилась в пепел. Здесь же, в палате больницы, память не отпускала ее ни на минуту.Не имея возможности вернуться домой, она по крайней мере хотела бы поработать. Так много нужно сделать! Фэйф не сомневалась, что Дэвид добросовестно выполнит ее поручения. Все ее помощники очень толковые люди и преданы ей. Но и она не желала оставаться в стороне. Ей просто необходимо было заняться чем-то, кроме тупого разглядывания присланных цветов.Меньше чем через час после прибытия Фэйф в больницу ее палата была заставлена корзинами цветов от друзей и знакомых, которые, узнав о несчастье, буквально скупили весь запас местного цветочного магазинчика, чтобы поддержать Фэйф. Розы, маргаритки, тюльпаны, нарциссы, гвоздики, хризантемы. Яркие вспышки красных, розовых, желтых и белых лепестков на фоне зеленых листьев завораживали взгляд. Фэйф любовалась великолепием букетов, вдыхая аромат цветов, и на ее глаза наворачивались слезы благодарности – друзья так переживали за нее!Внимание Фэйф привлек шум в коридоре, а секундой позже Моника вкатила в палату передвижной столик с обедом. Закончив с едой, не в силах больше бороться с усталостью и напряжением, Фэйф погрузилась в тяжелый сон.Ей снились прежние времена, еще до того, как она решила войти в большой и жестокий мир и устроиться на работу в «Канзас-Сити Стар». Тогда они с отцом вместе работали в «Реджистер». Да, они были отличной, слаженной командой, отец и дочь, Джо и Фэйф Хиллман. Жизнь была полна и прекрасна.Фэйф счастливо улыбнулась во сне.Затем появился почтальон. На нем была ковбойская шляпа, и он называл себя Далтон Макшейн. Она знала, что это не настоящее его имя, но каждый раз, когда ковбой приносил почту, она позволяла ему целовать себя. А однажды он принес посылку для ее отца.– Не открывай ее, папочка! – закричала Фэйф, а слова застряли у нее в горле, и язык не слушался.В ответ отец рассмеялся, достал перочинный нож и разрезал коричневую оберточную бумагу на посылке.– Давай разобьем ее о стену и посмотрим, что получится, – с улыбкой предложил он.– Нет! – закричала Фэйф. – Нет, только не это!Отец засмеялся еще громче и швырнул коробку о стену. Раздался страшный грохот. Яркая вспышка ослепила Фэйф. Из ее груди вырвался крик. Она кричала и кричала и не могла остановиться…– Фэйф, проснитесь!Перед глазами Фэйф вспыхнуло желтое пламя. Ее горло как будто пронзила тысяча мельчайших острых иголок. Не хватало воздуха, она задыхалась. Жизнь покидала ее измученное тело…Фэйф открыла глаза и непонимающе уставилась на цветы, выделявшиеся яркими пятнами в сгущавшихся сумерках. Где она?Еще один взрыв сотряс ночную тишину. Фэйф захлестнул ужас. Но…– Фэйф?Она закричала.– Это всего лишь я, – раздался возле нее глубокий низкий голос.Фэйф зажмурилась и прижала руки к груди, хватая ртом воздух. От еще одного сильного удара грома задребезжали окна.Гром. Не взрыв, не бомба, а обыкновенная гроза, принесенная северным ветром. По стеклу забарабанили первые капли дождя, несущего долгожданную влагу опаленной земле. Она в больнице, потому что кто-то подослал ей бомбу, едва не убившую ее, а спокойный и уверенный голос принадлежит Далтону Макшейну. Настоящему Далтону Макшейну.Настоящий. Как мало настоящего было у нее в жизни за последние полгода. Фэйф нашла в темноте руку Далтона и судорожно сжала ее, боясь снова погрузиться в наполненное кошмарами забытье.– Мисс Хиллман, вам плохо?– Со мной все в порядке, – дрожащими губами прошептала Фэйф.«Ну да, – подумал Далтон, невольно морщась – так сильно сжимали пальцы Фэйф его ладонь. – Она белее полотна, ее бьет нервная дрожь, и эта женщина, которую он считал слабой и хрупкой, находит в себе силы утверждать, что она в порядке!»Уже долгое время в Далтоне происходила внутренняя борьба. Ему не следовало вновь приходить в больницу. После того как Фэйф отвезли в стационар, он вернулся в город, заплатил за номер в «Космополитен-отеле» – ему дали комнату, выходящую окнами во внутренний двор, где стекла после взрыва остались целыми.В номере он побрился и принял душ – на его плечах до сих пор горела кожа от струи горячей воды, по неосторожности включенной им на полную мощность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24