Что им надо?
Талиа добродушно улыбнулась.
– Брент всегда готов прийти на выручку. Поэтому я…
Полицейские остановились у их столика. В кафе установилась неестественная тишина, как бывает в промежутке между молнией и неизбежным раскатом грома. Все посетители смотрели в их сторону.
– Ройс Энн Уинстон? – сказал высокий полицейский.
Ему никто не ответил. От тишины впору было оглохнуть. Не слышно было буквально ничего, даже звона льда в бокалах. Наконец Ройс подняла голову и взглянула на полицейских с отвагой, которой на самом деле была напрочь лишена.
– Ройс Энн Уинстон – это я.
– Вы арестованы за убийство Кэролайн Рэмбо.
Ройс растянулась на койке, наблюдая за тараканом, путешествующим по потолку. Чувство полной безнадежности лишало ее воли и сил. Почему я? Кому понадобилось так со мной поступить? Ответа, как водится, не было.
Какие у них могут быть улики? Она никогда не бывала у Кэролайн дома, их знакомство правильнее было назвать шапочным. С другой стороны, ее не арестовали бы за убийство, не будь каких-то красноречивых улик.
Ройс беспокоилась из-за отсутствия вестей от Митча. После ее ареста прошло почти 12 часов. Пока у нее побывал только партнер Митча по адвокатской конторе, но тот был в замешательстве и не знал, что предпринять.
Пока Митч находился в Чикаго, команда по организации защиты была беспомощна. Или им всем наплевать? Профессионал сразу чует заведомо проигрышное дело.
А ее дело было проигрышным. Как она опровергнет обвинение в убийстве, раз у нее нет алиби как минимум на последние сутки с хвостиком?
После отъезда Митча и Джейсона воскресным утром Ройс оставалась одна. Пока она паковала в родительском доме вещи, с ней не было никого, даже бессловесной Дженни. Она старалась остаться незамеченной и на свою голову добилась желаемого.
Выше голову, Ройс! Помни, ты никогда не останешься одна… Сейчас утешительные отцовские слова совершенно не могли ее подбодрить. С каждой минутой она все больше задыхалась от гнева. Если бы она смогла понять, почему именно она избрана мишенью…
И почему убили Кэролайн Рэмбо?
Скорее всего из-за ее денег. Через несколько месяцев Кэролайн предстояло вступить во владение состоянием, которое превратило бы ее в одну из богатейших женщин страны. На протяжении многих лет этими деньгами ведал Уорд Фарен-холт.
Деньги – вот ключ к разгадке. Пол Талботт внушил ей, что почти все преступники руководствуются либо страстью, либо алчностью.
Если бы она могла поговорить с Митчем, то разобралась бы, как себя вести. Вряд ли он махнул на нее рукой. Конечно, он любит выигрывать, но она для него – не лицо в толпе. Или теперь она превратилась в помеху для его политических амбиций?
Таинственное шестое чувство подсказывало ей, что Митч, испытавший на собственной шкуре утраты и предательства, хорошо понимает ее страдания и никогда не оставит в беде. Однако с ней произошло столько всего ужасного, что она все равно мучилась от мысли, что он отвернется от нее.
Пускай это совершенно не в его характере – разве она знает его толком? В былые времена она дала бы голову на отсечение, что Талиа и Вал не достойны ни единого упрека, теперь же сильно в них сомневалась. Боже, она заподозрила даже Уолли! Если разобраться, то единственный человек, на которого она может беззаветно положиться, – она сама.
– Это моя койка, – раздался голос. Ход ее мыслей нарушила низкорослая вьетнамка, говорившая с сильным акцентом.
Ройс посмотрела с верхней полки на трех вьетнамок, появившихся в камере сразу следом за ней. Несмотря на детский рост, в них угадывалась сила; они стояли плечом к плечу, полные решимости одолеть ее. Вьетнамские банды славились безжалостностью.
Унизительное чувство беспомощности сменилось у Ройс первобытной яростью. Как ей осточертело, что все, кому не лень, вьют из нее веревки! С нее довольно! Настало время постоять за себя. Она была готова к схватке, хотя подозревала, что это может кончиться для нее плачевно.
Она никому больше не позволит над собой издеваться! Искра гнева мгновенно превратилась в бушующее пламя. Она спрыгнула с верхней полки, делая вид, что капитулирует, но в последнюю секунду заехала ногой в живот вьетнамке, в которой почуяла главную. Та упала и скорчилась от боли. Ройс схватила в охапку другую обидчицу, поволокла в угол, к унитазу, и запихнула в него головой.
Третья вьетнамка прыгнула Ройс на спину, пытаясь выцарапать ей глаза ногтями. Но Ройс отказывалась сдаваться и упорно долбила противницу лбом о край унитаза. Она сама удивлялась, откуда в ней взялось столько силы и ярости; видимо, проснулась врожденная живучесть.
Наконец из унитаза гулко раздалось:
– Перестань!
Ройс ослабила хватку, и женщина плюхнулась на пол. Не замечая кровавой царапины у себя на щеке, Ройс принялась за вьетнамку, не слезающую у нее со спины: она с размаху врезалась вместе с ней в прутья решетки.
Прилив адреналина превратил ее в силачку; все несправедливости, жертвой которых она стала, теперь побуждали ее сражаться до полного уничтожения недругов. Победа или смерть! В данный момент Ройс устраивало и то, и другое.
– Что у вас происходит? – раздался крик надзирательницы.
Ройс отпустила вьетнамку и попятилась. Постороннее вмешательство подействовало на нее отрезвляюще. Что на нее нашло? Она никогда прежде не проявляла такой агрессивности, просто вовремя проснувшийся животный инстинкт подсказывал, что в этом зарешеченном «Хилтоне» выживает только сильнейший.
Она старалась не показывать надзирательнице расцарапанную щеку.
– Ничего.
Надзирательница обвела арестованных подозрительным взглядом, но вьетнамки не стали оспаривать ответ Ройс. Им был хорошо известен закон джунглей: стукачам грозила гибель.
Надзирательница убралась. Ройс воинственно посмотрела на троицу, жавшуюся на койке и поглядывавшую на нее, как на безумную.
– Не трогайте меня, иначе я оставлю от вас мокрое место.
Митч посмотрел на часы. Без нескольких минут шесть. Боже правый, как поздно! Обычно судьи ломались к четырем часам. Эксперт-свидетель, приглашенный обвинителем, был смертельно скучен. Старшина присяжных – и тот клевал носом. Митч нисколько не сомневался в выигрыше дела после многодневных выступлений свидетелей и бесчисленных экспертов, от которых дохли мухи.
Играя карандашом, Митч заметил чей-то напряженный взгляд. Развернувшись, он посмотрел на дверь и увидел Пола.
Откуда он тут взялся? Дженни? Митч встряхнулся. Нет, скорее всего Ройс. С ней случилось что-то ужасное.
Следующие двадцать минут превратились в нескончаемую пытку. Наконец свидетель закончил показания, и судья объявил заседание закрытым. Митч бросился к Полу. Тот положил ему руку на плечо. Митч решил, что Ройс погибла. По какой еще причине Пол пересек бы полстраны и выглядел бы таким унылым?
– Ройс арестована за убийство Кэролайн Рэмбо.
Прошло несколько секунд, прежде чем до Митча дошел смысл услышанного.
– Кэролайн Рэмбо? Кому понадобилось ее убивать и вешать убийство на Ройс?
– Вот и я в недоумении. – Пол сжал кулаки. – Я всегда чувствовал в этом деле какую-то странность.
Митч отказывался верить в страшную весть.
– У них нет никаких доказательств.
– Я еще не говорил со следователями, но слышал, что у них в руках уличающие Ройс вещественные улики.
Митч отвернулся. Дождался, гордец! Сперва он не сомневался, что опровергнет все обвинения и вытащит Ройс. Но день ото дня он все больше убеждался, что его гордыню вознамерился посрамить неведомый враг, упорно ведущий дело к тому, чтобы погубить Ройс. Митч спас многих преступников, нескольких убийц, даже свирепую пуму. Более того, он первый бросил вызов всемогущей ДНК!
Но спасти ни в чем не повинную женщину он оказался не в силах. Он сам изолировал ее, сам устроил ей ловушку, постаравшись, чтобы никто не знал, где она находится. У нее не было алиби.
– Пол… – начал Митч и осекся. У него получался только свистящий шепот. – Постарайся хоть что-то выяснить.
– Постараюсь, но…
Митчу не требовалось, чтобы Пол назвал вещи своими именами. Он сам знал правду. Он играл по-крупному и проигрался.
25
Пол нырнул под черно-желтую ленту, которой было опутано место преступления – дом Кэролайн Рэмбо, – и крикнул:
– Эй, Уилсон, ты здесь?
– В гостиной. Входи.
Рассказав Митчу об аресте Ройс, Пол вернулся в аэропорт, откуда тут же улетел обратно в Сан-Франциско. Никогда еще он не видел Митча таким понурым, как в тот момент, когда поведал ему о случившемся.
Именно поэтому Пол предпочел пересечь полстраны и лично с ним встретиться. Не надо было обладать сверхпроницательностью, чтобы догадаться, что Митч без ума от Ройс. Пол знал, что услышит от Митча: брось все силы на расследование этого дела.
Пол не предвидел подобного развития событий. Дело было не в утрате профессиональной смекалки: кто мог ожидать убийства Кэролайн Рэмбо? Кто знал, что полиция найдет на месте преступления отпечатки пальцев Ройс и другие доказательства ее присутствия?
Пол знал, что даже самый хитроумный преступник в чем-то обязательно ошибается. Он решил не сдаваться и поймать его на ошибке. Безукоризненных преступлений не бывает!
В мраморном вестибюле, где буквально пахло деньгами – старыми, в большом количестве, – Пол поднял упаковку спичек. Запах смерти ни с чем не спутать. Серный запах спичек несколько заглушил дух разлагающейся плоти.
Он поневоле вспоминал свое первое появление в этом доме. Тогда ничто не указывало на грозящую хозяйке опасность. Как же он ошибся!
Он вошел в гостиную, где специалисты занимались ковром, орудуя ручными мини-пылесосами, затягивающими в особые фильтры мельчайшие частицы. Впоследствии волоски и ниточки будут исследоваться с целью превращения в улики.
На белом ковре были нарисованы красным мелом очертания тела Кэролайн Рэмбо; по обеим сторонам от контура осталось по огромному пятну крови.
Какое кровопролитие!
Пол воодушевился. Он никогда не признался бы в этом даже самому себе, но убийство всегда оказывало на него вдохновляющее действие. Самое преступное из всех преступлений! Разве есть на свете что-либо более ценное, чем жизнь? Нет. А для детектива верх удовлетворения – найти убийцу. Именно этого ему не хватало на теперешней работе.
Том Уилсон был детективом из отдела расследования убийств, которому поручили вести следствие. Пол позвонил ему и назначил встречу. Том с готовностью согласился. Ему не надо было напоминать, что Пол спас его от тюрьмы.
Пол никому не сказал, что именно Том взял деньги во время облавы, а это стоило ему места. Том сполна расплатился за свой поступок: деньги нужны были ему для того, чтобы спасти сына, но мальчик все равно умер от лейкемии.
– Я тут, – позвал Том Пола.
Пол преодолел ковер, утопая в нем, как в мягкой губке. Том сидел за карточным столиком и делал записи в следственном журнале, куда заносились в хронологическом порядке все следственные действия и отчеты коронера и различных экспертов.
– Кто обнаружил тело? – спросил Пол.
– Брент и Уорд Фаренхолты. Кэролайн была приглашена к ним на ужин. Она не показалась и не отвечала на телефонные звонки. Элеонора послала к ней мужа и сына.
– Кто последним видел ее живой?
– Те же Фаренхолты. У себя в гостях.
Пол задумался. Статистика свидетельствовала, что убийство чаще всего бывает делом рук того, кто последним видел жертву или нашел тело. Однако существовали и исключения из правила. В этом деле пока что все происходило вопреки правилам.
– Что будет с состоянием, которым Кэролайн вот-вот должна была завладеть?
– Дальняя родственница в Риме сильно разбогатеет.
– В Риме? – Пол решил, что не мешает еще разок повидаться с лжеграфом из Италии. – Можно взглянуть на фотографии?
Том извлек из специального кармана своего журнала фотографии, сделанные на месте преступления. Даже мертвой Кэролайн осталась красавицей. На ней был пеньюар цвета слоновой кости. Пуля угодила ей в живот, и кровь выглядела на фотографиях почти осязаемой. Пол представил себе, как будут ахать присяжные.
– Наша версия такова… – Тому не терпелось продемонстрировать свой профессионализм. – Жертва сама впустила преступника. Следы вторжения отсутствуют.
Пол уже обратил на это внимание, но не стал говорить. Он заметил и то, что Уилсон по многолетней полицейской привычке говорит не «убийца», а «преступник». В газетах раструбили об аресте Ройс, но для полиции она оставалась невиновной, пока вина не будет доказана в суде.
Пол собирался сделать все, чтобы сохранить ее доброе имя.
– Кэролайн спокойно пила с преступником коку. – Уилсон указал на фотографию с двумя банками из-под кока-колы на круглом столике. – Они сидели вот в этих креслах и болтали.
Пол оглянулся на два удобных белых кресла и антикварный столик между ними. Именно там он сидел, когда брал у Кэролайн интервью, прикинувшись журналистом. Он внимательнее посмотрел на фотографию.
– А стаканы? Так и пили, прямо из банок?
– Да. На одной банке остались отпечатки пальцев преступника.
– Богатые дамочки, подобные Кэролайн, не подают гостям напитки в банках. Уилсон отмахнулся.
– Потом они, видать, повздорили. Кэролайн Рэмбо встала, а преступник выстрелил ей вот сюда. – Уилсон ткнул себя в брюхо, свисавшее на ремень, и так застегнутый на первую дырочку.
Пол кивнул – не потому, что полностью соглашался со сценарием Уилсона, а потому, что знал: Абигайль Карнивали, как и пресса, выстроит обвинение на версии ревности. Женщины поссорились из-за Брента Фаренхолта.
– Отпечатки Ройс Уинстон найдены где-нибудь еще, кроме банки из-под коки?
– Нет, – покачал головой Том. – Мы срезали с халата убитой перламутровые пуговицы и теперь колдуем над ними.
Пол сомневался, что их ждет успех. Убийца был слишком осмотрителен, чтобы допустить столь очевидный промах.
– Погоди, это цветочки, ягодки впереди. – Уилсон подмигнул. Пол вздрогнул. Он успел отвыкнуть от юмора висельников, помогавшего полицейским сохранять душевное равновесие, несмотря на ежедневные столкновения с подноготной жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54