Он не хочет этого. Нет, нет и нет!Вместо этого он попробует сначала думать, и только потом – говорить. Давай, Старретт! У тебя ведь имеются мозги? Вот и воспользуйся ими.И нельзя забывать того, что ему теперь известно об Алиссе. Все дело в том, что она подпустила его слишком близко к себе и теперь, наверное, смертельно напугана.– Думаю, я заслужил это, – тихо пробормотал он. – Я понимаю, что не должен был это спрашивать. Ну, в смысле: «А ты хотела?». Тебе, наверное, показалось, что я тебя обвиняю. Но просто… Я знаю, ты умная взрослая женщина, но эти презервативы в твоей косметичке… Я, когда увидел их, то подумал: интересно, это те же самые, что были в Казбекистане? Тогда мы тоже воспользовались твоими, и я помню, что они были точно такими же. Я понимаю, что это еще ничего не значит, и ты сама, конечно, знаешь, что у них есть срок годности, но…– Боже милостивый! – Алисса растерянно опустилась на край ванны. – Я знала, что они старые, поэтому пару месяцев назад купила новую упаковку и заменила… Или нет? Мне казалось, что заменила, но… – Она виновато посмотрела на Сэма. – Это моя вина.Он присел рядом с ней:– Неважно, чья это вина. Если занимаешься с кем-то сексом… любовью, то надо быть готовым к возможным последствиям. Так устроена жизнь.– И что ты хочешь этим сказать? Что, если я залетела, ты на мне женишься? Спасибо, не надо. Я не хочу. Благодарю вас, сэр.Сэм и сам уже понимал, что брак с ним отнюдь не является пределом ее мечтаний. Он вздохнул:– Я хочу сказать, что не стал бы заниматься с тобой любовью, если бы мысль о том, что мы поженимся и у нас будут дети, казалась мне неприемлемой.Алисса с уважением посмотрела на него:– Это очень… зрелый подход.Он пожал плечами:– Надеюсь, прошедшие годы хоть чему-то меня научили. – Он отвернулся от нее и уставился на кафельный пол, потому что не хотел, чтобы Алисса заметила обиду в его глазах. – Осталось еще научиться спрашивать своего партнера, чувствует ли он то же, что и я.Пар от горячей воды уже заполнил всю ванную. Сэм поднялся.– Ну, залезай под душ. Хотя, насколько мне известно, это не помогает. Я что-то слышал о таблетках «экстренного применения», которые надо принимать утром после акта. Вроде бы они вызывают гормональный всплеск, и в результате предотвращают беременность. Сможешь достать такие?Алисса, все еще не двигаясь, сидела на краю ванны.– Да, хорошая мысль, – кивнула она. – Утром позвоню своему врачу.– Отлично. – Он шагнул к выходу.– Сэм.Он обернулся.Алисса уже встала. Она была совершенно голой и очень красивой, и Сэм решил смотреть только на ее лицо. Незачем мучить себя. Все равно он не станет больше спать с ней. Не станет, до тех пор пока не почувствует, что она готова провести с ним вместе всю оставшуюся жизнь.– На самом деле я не думала того, что сказала о тебе как об отце и муже.– Да? – он пожал плечами. – А мне показалось, что думала.– Не думала. Прости меня. Я просто очень расстроилась и…– Все нормально. Правда. Я даже не представляю, как это – быть женщиной и пережить подобный стресс. Наверное, очень тяжело.Алисса кивнула, не сводя с него глаз. В отличие от Сэма она не старалась смотреть только на его лицо.Он стоял как истукан и не мог ничего поделать со своим телом, которое самым подлым образом предавало его. Очевидно, центральная нервная система еще не успела донести информацию о том, что он не собирается спать с Алиссой, до отдаленных органов.Алисса чуть смущенно откашлялась:– Ну вот. Раз уж я все равно приму завтра эту таблетку… – Она поглядела на душ, а потом – опять на Сэма. – Ты не хочешь?..Вот тут-то и надо была сказать «нет» и гордо удалиться. Сохранить верность своим принципам, черт бы их побрал.– В смысле, без презерватива? – услышал он собственный голос.Алисса пожала плечами:– Раз худшее уже все равно случилось, и с этим ничего не поделаешь… – Она протянула руку и улыбнулась ему. – Ты идешь?Сэм на секунду представил себе, как она удивится, когда он скажет «нет». И на этом его решимость закончилась.– Да, – сказал он и, подхватив ее на руки, шагнул в душ.
Джина первой нарушила молчание.– Неужели тебе так уж тяжело вот так сидеть рядом со мной? – спросила она, отстраняясь и заглядывая Максу в глаза.Он не стал лгать.– Да, тяжело. – К собственному ужасу, Макс почувствовал, что глаза наливаются слезами. – Это заставляет меня желать… – Он не решился договорить: «тебя». Как заставить ее понять? – Я знаю, ты думаешь, меня останавливает наша разница в возрасте. Да, меня это действительно смущает, Джина, но если бы дело было только в этом, я смог бы справиться. Дело в другом.– В переносе эмоций, – глухо подсказала она.– Да. В переносе эмоций. Мы с тобой встретились в экстремальной ситуации. Я оказался единственной ниточкой, связывающей тебя с нормальным миром. У тебя не оставалось выбора – ты была вынуждена доверять мне. Ты должна была делать то, что я тебе говорил, ты должна была слушаться – и я стал для тебя всем. Твоим отцом, твоим спасителем, твоим богом.– Моим другом, – добавила Джина. – И моим любовником, если бы только мы оба смогли расслабиться и довериться своим чувствам. – Она негромко рассмеялась. – Хотя наши шансы расслабиться выражаются, наверное, отрицательным числом. Мы – два самых напряженных человека на свете. Представляешь, что будет, если мы окажемся в одной постели? Не знаю, чья голова не выдержит и лопнет первой. И, честно говоря, я не прочь это выяснить.Максу хотелось закричать и сломать какую-нибудь мебель. Вместо этого он продолжал голосом полузадушенного человека:– А теперь подумай сама, как после ситуации, в которой я являлся для тебя всем, в которой ты, разумеется, любила меня, потому что от меня зависела твоя жизнь, я могу перейти к сексуальным отношениям и не думать при этом постоянно, что злоупотребляю твоим доверием.– А ты не думай, – возразила Джина, – потому что это не так. Правда, Макс. Причем здесь перенос эмоций? Это же случилось несколько лет назад.– Не знаю, – признался он.– Это не так, – повторила Джина. – И ты не злоупотребляешь моим доверием. Я сама этого хочу. – И она поцеловала его.Он должен был ожидать этого. А чего еще, черт возьми, можно ожидать, если они устроились на полу и он чуть ли не усадил ее к себе на колени?И все-таки Джина со своим нежным ртом, закинутыми ему за шею руками и мягкой грудью застала его врасплох.Да еще и толкнула так, что Макс потерял равновесие. Иначе, зачем ему падать на спину, увлекая ее за собой? Ведь не мог же он сделать это намеренно?Не мог. Но почему-то его руки обнимали ее, язык проник в горячую глубину ее рта, а шея сама повернулась так, чтобы целоваться стало удобнее.Какое-то безумие.Безумие вдвойне, потому что он это понимал, но ничего не делал, для того чтобы остановиться.Макс прикасался к ней осторожно и бережно. Он ire хотел пугать Джину. Он боялся, что, если прижмет ее к себе чуть сильнее, она вдруг застынет в его объятиях, а потом напряжется, задрожит и в панике начнет вырываться.А может, в этом спасение? Если у него самого не хватает сил остановиться, нужно сделать так, чтобы остановилась Джина.Не выпуская ее из рук, Макс перевернулся, и теперь он лежал сверху, всей своей тяжестью прижимая се к полу, и целовал все настойчивее. Нет, конечно, не грубо, но все-таки не так осторожно, как раньше. Одновременно он бедром раздвигал ей колени, а рукой нащупывал грудь.О, господи! Джина только крепче обхватила его за шею, выгнулась дугой и всем телом прижалась к нему.А потом застонала, и ее рука скользнула вниз, пробралась за ремень и…Нет, она явно не собиралась вырываться и просить, чтобы Макс остановился. Тем более что второй рукой она уже торопливо расстегивала его брюки.Он сам попытался вырваться из горячего плена ее рук, и Джина воспользовалась короткой передышкой, чтобы быстро стащить через голову майку. Открывшаяся его взгляду грудь была столь великолепной и юной, что Макс буквально оцепенел. А Джина, не давая ему времени опомниться, одним движением стянула шорты и трусики, а потом начала торопливо раздевать его.Пиджак, рубашка, туфли, брюки… Неужели, черт возьми, он еще и помогает ей?Нет, потому что слишком занят, целуя ее рот, шею, ее тонкие ключицы и плечи. Ее восхитительную грудь.Раздев его, Джина вдруг нерешительно замерла.– Макс…Ему очень не хотелось останавливаться, и все-таки он должен был это сделать.«Джина, – сейчас объяснит он ей. – Мне очень жаль, Джина…»Он уже даже открыл рот…– Нам нужен презерватив, – выкликнула Джина чуть охрипшим и очень сексуальным голосом, и Макс понял, что у нее и в мыслях не было останавливаться.– У меня нет, – признался он, решив, что это его последний шанс и вполне уважительная причина, чтобы одеться и сбежать.– У меня есть, – отозвалась Джина и, оторвавшись от него, исчезла в ванной.До ее возвращения Макс успел только схватить свои трусы и подняться на ноги. Джина остановилась в дверях.– До чего же ты красивый! – восхищенно вздохнула она.– Это я должен был тебе сказать, – пробормотал он, не в силах отвести от нее глаз.У нее были потрясающе длинные ноги, и светящаяся кожа, и темные, рассыпающиеся по плечам волосы, и эта грудь… Если бы не блестящий в пупке камень, Джина выглядела бы как кинозвезда из тех счастливых времен, когда кинозвездам еще разрешалось иметь грудь и бедра, и чуть округлый, упоительно женственный живот.Рэкуэл Уэлч.Софи Лорен.Джина Виталиано.Она приблизилась, глядя на него, как на восьмое чудо света. Конечно, Макс старался поддерживать себя в форме, но такого восторга все-таки не заслуживал.Хотя нельзя сказать, что ему было неприятно.Напротив, очень даже приятно.– Это мне дополнительный приз за терпение, – улыбнулась Джина, отбирая у него трусы и бросая их на пол. – Я раньше думала, что ты толстый и малоподвижный, потому что по радио у тебя был такой ленивый голос.– Это был не я, – покачал головой Макс.– Нет, ты, – возразила Джина. – Твоя другая половина. Ты вроде доктора Джекила и мистера Хайда. – Она взяла его за руку и потянула к кровати. – И, по-моему, это очень сексуально.Макс послушно пошел за ней.– Этот ленивый голос стоит мне большого труда. На самом деле я маньяк. Джина, это…Она прижалась к нему и поцеловала.Когда Макс открыл глаза, они уже были в постели. Как они сюда попали?– Джина…Она вложила ему в руку пакетик с презервативом и опять поцеловала. Она лежала под ним, крепко обвив его ногами, и бедром Макс чувствовал ее влажный жар.Что ж, наверное, ему и правда придется воспользоваться этим пакетиком. Но…– Как хорошо, – прошептала Джина. – Наконец-то все хорошо.Он едва успел натянуть презерватив, когда она вскинула бедра, и Макс даже не заметил, как скользнул в нее.И вдруг ужаснулся, поняв, что это уже не мечты, а самая настоящая реальность. И дело не только в том, что он сейчас нарушал все свои незыблемые принципы и правила и забывал об ответственности, такой же огромной, как и власть, доверенная ему.Он боялся причинить ей боль, он боялся обидеть ее, он боялся пошевелиться.И вдобавок ко всему эрекция вдруг начала стремительно угасать. Может, это и станет решением проблемы?Джина нетерпеливо пододвинулась ему навстречу и… Скрыть от нее свое фиаско, разумеется, было невозможно.– Бах! – прошептала она ему в ухо. – Кажется, это лопнула твоя голова.Господи, какой срам!– Да. Похоже на то, – пробормотал Макс.Он попробовал вырваться, но Джина не отпустила его.– Все в порядке, – она провела пальцем по его носу, по бровям, по краю стиснутой челюсти, по губам. Он надеялся, что в тусклом свете лампочки она не видит, как он покраснел. – По-моему, это даже очень мило. Значит, ты ко мне очень серьезно относишься.– Новое слово в психологии, – проворчал Макс, стараясь не смотреть на нее.Джина опять начала двигаться, совсем чуть-чуть, не выпуская его из себя.– Зато теперь я знаю, что ты все-таки человек, – шептала она. – И знаю, что у меня есть власть над тобой. Могу поспорить, что с тобой такое… впервые, да?– А что, если со мной это происходит постоянно? Знаешь, я ведь уже не первой молодости. И что касается секса, мои лучшие дни уже далеко позади.Джина знала, что он шутит, но ответила очень серьезно:– Ну и что? Я люблю не твою эрекцию. Я люблю тебя.От таких слов ему могло бы стать еще хуже, но потом она поцеловала его…И целовала долго и нежно, и медленно, а потом быстрее и настойчивее…Когда она оторвалась от него, чтобы прошептать: «Я хочу быть сверху», все уже было в порядке. И все-таки, когда он перекатился на спину и Джина уселась на него верхом, она не стала спешить. Она осторожно прикасалась к нему и, улыбаясь, смотрела ему в глаза.Максу очень хотелось объяснить ей, что на самом деле она не любит его. И дело даже не в переносе эмоций, а в том, что он совсем не тот, за кого она его принимает. Не тот спокойный, уверенный в себе человек, который ленивым голосом разговаривал с ней по радио и ни в чем не сомневался.На самом деле он настоящий психопат, живущий в постоянном хаосе и не помнящий, когда в последний раз был доволен собой и жизнью. Он проводит слишком много времени, размышляя, сомневаясь, прикидывая и пытаясь перехитрить всех и все. И при этом ни на минуту не забывает о прячущемся внутри безумце.«Ты меня совсем не знаешь!» – хотелось кричать ему.Но Джина продолжала ласкать его, и ее взгляд сделался мечтательным и отсутствующим, и Макс решил, что лучше помолчит, потому что все равно не сможет выговорить ни слова.Она взяла его за руку и поднесла ее к своей груди, и от этого и от того, что она делала другой рукой, он едва не кончил. Почему, черт побери, его сегодня бросает из одной крайности в другую? Спасение одно: убраться подальше от ее тела и ее рук. Макс осторожно дотронулся до нее большим пальцем.Джина сладко застонала, немного привстала и опять опустилась, принимая его в себя.Он хотел оставаться неподвижным и предоставить все ей, но, когда она начала двигаться и наклонилась вперед и ее грудь оказалась прямо перед его лицом, понял, что не выдержит. Он поймал ртом тугой безупречный сосок, втянул его в себя, прикусил, наверное, делая ей больно, и начал двигаться вместе с ней, погружаясь в нее все глубже, все самозабвеннее, все грубее…– Макс!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31