– Прибавьте шагу, сэр, – посоветовал Кармоди с непонятым сочувствием в глазах. – Нам надо спешить. 6 – Мне все время не дает покоя один вопрос, – поинтересовался Сэм, склонившись над картой Сарасоты, которую Алисса разложила на капоте. Они отмечали на ней адреса встреч анонимных алкоголиков, и пытались решить, который из них выбрала бы Мэри-Лу.Алисса выпрямилась.– Правда? Странно, потому что мне тоже не дает покоя один вопрос, – заявила она. У Сэма вдруг сделалось очень виноватое лицо. Неужели он догадывается, о чем она собирается спросить? – Это насчет наручников.Вчера, когда она остановила машину у заправки и ушла в туалет, он с легкостью снял наручники, хотя, по утверждению производителей, их замок невозможно сломать или вскрыть. Но это была та же самая пара, которой той ужасной ночью почти два года назад Алисса уже приковывала Сэма к себе. Тогда она так напилась, что потеряла ключи, а Сэм даже не упомянул, что может обойтись и без них.– Аа-а, – протянул он. – Ну да, я уже давно жду, что ты об этом спросишь. – Он слабо улыбнулся. – Послушай, может, лучше сначала займемся моим вопросом? Потому что, если я отвечу, ты так разозлишься, что уже не захочешь говорить со мной.Алисса зло усмехнулась. Все ясно! Значит, он и тогда мог расстегнуть эти чертовы наручники. Вряд ли он научился этому трюку только вчера утром. Она знала. Она знала это. Он умышленно заставил ее пережить унижение и испуг…– Какой же ты все-таки засранец, Старретт!Сэм молча смотрел на нее своими невероятными глазами точно такого же цвета, как начинающее темнеть небо.– Да, – наконец согласился он. – Может, и так. В смысле, с какой-то точки зрения ты, наверное, права. Ты имеешь право считать меня засранцем и злиться на то, что я не открыл замок, хотя и мог. Но, по правде говоря, в тот момент ты меня об этом и не просила, и… – Он отвернулся и покачал головой, но потом опять прямо посмотрел ей в глаза. – А теперь попробуй взглянуть на все это с моей точки зрения. Я ведь искал какого-нибудь способа остаться рядом с тобой. Если бы я расстегнул наручники, мне бы ничего не оставалось, как уйти. А я, наверное, надеялся, что ты… ну, не знаю… привыкнешь ко мне? Я ведь уже был совсем рядом. И надежно к тебе пристегнут. И подумал, что, если это продлится подольше, ты успеешь ко мне… привязаться. Черт! Я вообще не знаю, о чем я тогда думал, Алисса. Я знал только, что с ума по тебе схожу. И что только что закончилась самая лучшая ночь во всей моей жизни, а у тебя после нее остались одни сожаления.Алисса не знала, что на это ответить, и потому решила промолчать. Ей вдруг стало трудно выдерживать взгляд Сэма, и она опустила глаза в карту. В то ужасное утро она была совершенно уверена, что он разболтает о том, чем они с ней занимались, всем своим друзьям и сослуживцам – людям, с которыми ей потом придется работать. И еще она боялась. Боялась многого: того, что они с Сэмом станут слишком близки. И того, что он решит, будто она в него влюбилась. И того, что она действительно в него влюбится.Она до сих пор всего этого боялась.Сэм откашлялся, но все равно его голос был больше похож на шепот:– Я, наверное, надеялся, что потом, когда пройдет похмелье и ты… успокоишься, то поймешь, что я не так уж плох. В смысле, я ведь тебе вроде нравился вечером и ночью тоже, и мне не хотелось думать, что все дело только в алкоголе. Я и сейчас так не думаю.Алисса все еще не могла взглянуть на него, поэтому делала вид, что внимательно изучает карту.– Правильно, что не думаешь, – призналась она. – Дело совсем не в алкоголе. По-моему, я ясно дала тебе это понять, в Казбекистане.Полгода спустя, когда она сама пришла к нему в комнату.Сэм молчал и внимательно смотрел на нее, а Алисса искала на карте Бенева-Роуд.– Вот она, и вот лютеранская церковь.Сэм тоже склонился над картой и почти коснулся Алиссы щекой.– Да, это удачное место, – кивнул он, – как раз посередине между ее старым домом и новым.– Да. – Алисса поставила на карте галочку и наконец решилась поднять на него глаза. – А ты не хочешь извиниться?– Нет, – пожал плечами Сэм и стал на секунду похож на прежнего самоуверенного Старретта: – Почему я должен извиняться, если делал то, что мне казалось правильным? Это тебе надо извиниться передо мной.– Что? Ну, конечно! – засмеялась Алисса.– Я серьезно. Ночью ты трахаешь меня так, будто я последний мужчина на свете, доводишь до того, что я уже начинаю сочинять стишки и рифмую «любовь» и «кровь», а утром просыпаешься и обращаешься со мной, как с дерьмом на палочке. Между прочим, мои раны до сих пор не затянулись. – Он ткнул пальцем в карту. – А вот баптистская церковь.Алисса поставила еще одну галочку.– Как же ты мучился той ночью! Бедный мальчик!– Нет, я мучился весь следующий день и еще много-много дней, после того как понял, что ты меня нисколько не любишь. Ты просто использовала меня для секса. Мне было очень хреново.– Яркий пример намеренного искажения истории! – разозлилась Алисса и бросила карандаш. – А разве ты не использовал меня, Старретт? Или ты забыл, как специально напоил меня? Ты меня не просто использовал, а использовал с циничным расчетом.– Нет, – возразил он. – Ничего подобного. Я напоил тебя не для того, чтобы потом трахнуть. Я напоил тебя, потому что ты была вся на нервах и я хотел помочь тебе расслабиться.– А потом воспользовался моим неадекватным состоянием.– Согласен. Но, когда ты в «неадекватном состоянии», – передразнил ее Сэм, – тебе довольно трудно сопротивляться. Я что, должен был сказать: «Нет, нет. Не трогай меня! Только не это!», когда ты разделась и уселась на меня верхом?Алисса чувствовала, как пылают щеки. Неужели она действительно это сделала? Она помнит только, как… О, господи! Вся ночь вспоминается, словно в тумане.– Алисса, я ведь живой человек, – продолжал Сэм. – И, кстати, могу тебя поздравить – ты тоже. Той ночью ты это доказала. И, между прочим, в этом нет ничего ужасного.– Ты не понимаешь. Ты ведь не женщина – к тому же темнокожая, – которая пытается чего-то добиться в мире, где правят белые мужчины, – тихо сказала Алисса.– Я не понимаю, при чем здесь это, – также тихо возразил Сэм. – И уж во всяком случае ты должна бы радоваться тому, что рядом есть кто-то, кто тебя любит.«Любит». Опять он произносит это слово.– Знаешь, в чем твоя проблема? – спросила Алисса. Сэм усмехнулся:– Не знаю, но почему-то мне кажется, что ты мне сейчас об этом расскажешь.– Ты совершаешь очень распространенную ошибку. Ты говоришь: «Я люблю», когда на самом деле надо сказать: «Я хочу». Ты думаешь, это одно и то же, но это не так. Любят женщину совсем не за то, что она «трахается так, будто ты последний мужчина на свете», – процитировала Алисса. – Я не сомневаюсь, что ты хотел меня, Сэм. И до сих пор хочешь. Потому что на каком-то примитивном физическом уровне я и сама тебя хочу. Но это не любовь. Это жажда обладания. И это не длится долго. Любовь – это что-то, что ты отдаешь, а не берешь.Сэм нашел на карте последний нужный им объект и, подобрав карандаш, поставил галочку, потом пометил все объекты цифрами «1», «2» и «3».– А что тогда у тебя с Максом? Настоящая любовь?– Не знаю, – призналась Алисса. – Мы с Максом… – Она покрутила головой. – Все сложнее, чем ты думаешь.– Могу себе представить. Не возражаешь, если я сяду за руль?– Нет.Но ключи она отдала ему, только после того как сама уселась на пассажирское сиденье.Улыбнувшись, Сэм скомкал пакетик от «М&М», валявшийся на полу, и засунул его в бумажный мешок из Макдоналдса.– Все еще думаешь, что я могу уехать без тебя?– Не думаю, а точно знаю, – кивнула Алисса. – Если я дам тебе такую возможность, то в ближайшие… – Она посмотрела на часы –… сорок два часа и семь минут ты непременно попробуешь сбежать. Если, конечно, мы не найдем Хейли раньше.Сэм завел машину.– Кто знает? Может, в скором времени мне удастся сильно тебя удивить.
Уитни вела себя очень странно.Весь день она никуда не выходила и бесцельно слонялась по дому. Оглядываясь, Мэри-Лу каждый раз обнаруживала ее где-нибудь поблизости.Она даже предложила помочь, когда Мэри-Лу достала пузырек с лаком и собралась красить ногти.Вообще-то это здорово действовало на нервы. Особенно когда Мэри-Лу уложила Хейли и Аманду поспать после обеда, а Уитни взяла журнал и расположилась в кресле прямо в ее гостиной.Мэри-Лу рассчитывала, что, пока девочки спят, она успеет вернуть оружие в кабинет Короля Фрэнка.Сейчас при свете дня ей казалось, что заряженные ружья в непосредственной близости от двухлетних детей – гораздо более серьезная опасность, чем неведомый террорист-убийца.Но Уитни, которая раньше только и думала, как бы улизнуть из дома, сейчас не желала никуда уходить.Мэри-Лу прикрыла дверь детской, и Уитни отложила в сторону журнал:– Помнишь, как в «Изгое» Том Хэнке возвращается с необитаемого острова и приходит к Элен Хант? Правда, романтично?– По-моему, очень грустно. Она ведь замужем за другим.– Да, – согласилась Уитни. – Я всегда считала, что они должны снять продолжение. Там муж начал бы ее бить, и она бы от него сбежала, а Том Хэнке спас бы ее. Вот это было бы романтично, да?– А ты не собираешься пройтись по магазинам? – с надеждой спросила Мэри-Лу. Сейчас оружие было надежно заперто в шкафу в ее спальне, но она все-таки волновалась, зная привычку Уитни совать нос куда не следует. А если Король Фрэнк передумает и неожиданно вернется домой?Тогда ее немедленно уволят.Если она не сможет вернуть оружие в кабинет в течение ближайшего часа, значит, придется ждать ночи.– Я думаю, это было бы очень романтично, – заявила Уитни и опять взялась за журнал, явно не собираясь двигаться с места.Мэри-Лу вздохнула и тоже открыла книгу.До вечера еще долго.
Как только машина выехала за пределы военно-морской базы, Непредсказуемый Кармоди коротко переговорил с кем-то по телефону и развил первую космическую скорость.Тома, сидящего сзади между Лопесом и Дженком, буквально вжало в сиденье. К тому же оно было тесновато для трех «морских котиков», хотя Марк Дженкинс и считался самым миниатюрным в отряде. Иззи сидел спереди рядом с Кармоди и держал на коленях автомат. Обычно эти двое непрерывно подкалывали друг друга и шутливо переругивались, но сейчас сидели молча, как на похоронах.– Куда мы едем? – спросил Том.– Мы уже скоро там будем, сэр, – последовал неопределенный ответ.Если бы они не были такими мрачными, Том решил бы, что бывшие подчиненные выкрали его с базы, для того чтобы отвезти в «Ритц» или другой шикарный отель, где они с Келли смогли бы достойно провести первую брачную ночь.Но психологическое напряжение в машине явно не соответствовало этой задаче, а когда она затормозила перед Мемориальной больницей Шарпа, дурное предчувствие, владевшее Томом, превратилось в настоящий ледяной страх.– За каким хреном мы сюда приехали? – потребовал объяснений он, когда Непредсказуемый, невзирая на запрещающие знаки, остановился перед самым входом. – Кто-нибудь может мне ответить? Это приказ. Не забывайте, что я пока еще старше вас по званию.– Сэр, нам приказали доставить вас сюда. Лейтенант Джакетт и старший офицер ждут вас, – отрапортовал Кармоди.В тот же момент два нынешних командира шестнадцатого отряда показались в дверях. Лопес вылез из машины, и Том последовал за ним.Его испугало вовсе не мрачное лицо Джаза Джакетта. Оно всегда было таким. Но при взгляде на старшего офицера Стэна Волчонка Том почувствовал, как по спине поползли мурашки.Матерь Божья, у него ведь слезы на глазах!– Нет, – сказал Том. Нет, нет, нет. Только не Келли! Стэн взял его за одну руку, Джаз – за другую, и так вместе они вошли в больницу.– Томми, она жива, – быстро оповестил Стэн, – но доктора считают… – Его голос дрогнул. – Но они ошибаются. Эти дурни всегда ошибаются. Она настоящий борец. Она справится.– У нее сильные внутренние повреждения, сэр, – вмешался Джаз, заводя Тома в лифт. – Они ждут, пока состояние немного стабилизируется, чтобы начать операцию. Она не приходит в сознание. Доктор сказал, что вам лучше быть здесь, когда… – Он откашлялся. – У нас не было времени на согласования, поэтому я решил провести учебную операцию и проверить надежность охраны базы.Келли умирает. Никто из них не произнес этих слов, но все и так ясно.Этого не может быть. Этого просто не может быть! Это просто часть того же страшного сна, который снится ему уже несколько дней. Только сейчас он стал гораздо страшнее.– Что случилось? – спросил он, проходя в дверь с надписью «Отделение интенсивной терапии».– Бомба в машине, – отрапортовал Джаз.– Что? – Том на секунду остановился, но они увлекли его дальше.– С ней был Космо, Томми, – добавил Стэн. – Он тоже ранен, но не так тяжело, как Келли. Лучше он тебе все расскажет.Проклятье! Это он сам во всем виноват! Наверное, Келли слишком глубоко копнула, пытаясь доказать его невиновность, а Тому даже не приходило в голову, что она подвергает себя реальной опасности. Бомба в машине, черт бы все побрал!– В ее машине? – с ужасом спросил он.– Нет, – ответил Стэн, но Том уже не слышал его. Он увидел жену.Она лежала на больничной кровати, опутанная массой проводов, трубок и чего-то еще…Лицо исцарапано, волосы обожжены. Руки и нога на месте. Но ведь Джаз сказал: «внутренние повреждения».Стэн или, может, Джаз пододвинул ему стул, и, опустившись на него, Том взял Келли за руку. Рука тоже была покрыта мелкими царапинами и порезами. Так бывает, когда рядом разлетается большое стекло.– Привет, Кел, – произнес он, хоть и знал, что она его не слышит. А, может, все-таки… – Это я, Том.Его голос дрожал и он замолчал, чтобы сделать глубокий вдох. Она не должна слышать, что он боится. Или сомневается. Она не должна даже думать о том, что может не справиться.– Просто слушай меня, хорошо? – он наклонился к ней совсем близко. – Я буду здесь, с тобой. Все время. Ты не одна. Пожалуйста, не забывай об этом. Тебе надо только остаться живой. Надо бороться. Не бросай меня, ладно? Дыши. Сначала вдох, потом выдох. Помнишь, как я рассказывал тебе о специальной технике выживания под водой? Живи только настоящим моментом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31