Что за черт?
Перевернув Алису на спину, он разглядел на ее щеках слезы.
– Ну-ка подбери слюни,– скомандовал Вадим.– Ишь сладострастница!
Всхлипнув, Алиса безжалостно стиснула ладонями матовые полушария.
– Будто трех мужиков через себя пропустила,– пролепетала она, с трудом ворочая языком.– Боже, тебе б над нашим “папочкой” поработать!..
– Да ты уж поработала – под ним,– огрызнулся Вадим.– Тебя-то хоть трогать приятно… Слушай,– возмутился он,– где ты шлялась вчера? Какой-то гадости набралась – и разыщет же!
Закончив с бедрами, Вадим благополучно обогнул грозный провал, поросший курчавым волосом, как следует потрудился над животом (покушать Алиска любила), затем принялся за окрестности грудей – если бы не его старания, такая масса давно бы провисла до пупка.
– Захватано все,– ворчал он беззлобно.– Проходной двор, шлюха…
Забывшись, Вадим снова коснулся шеи, и пальцы вдруг словно током скрутило, так плотно они сомкнулись вокруг, капканом вдавившись в нежную плоть. С трудом Вадим разомкнул их, отвел в сторону, выдохнул. Ну что, нужны еще доказательства?
Поколебавшись, он осторожно накрыл ладонью ее промежность (Алиса даже не вздрогнула), второй провел по лицу – и снова ощутил, как в плоть впиваются ледяные разряды. Сразу убрал руки.
– Послушай, киска,– сказал Вадим строго.– Pussy-cat, ты слушаешь? Да очнись же!..
Взявшись за мягкие плечи, он посадил женщину, слегка встряхнул. Воспламеняясь, Алиса потянулась к нему, но Вадим не пустил.
– Ну, во что вляпалась теперь? – спросил он.– Мало тебе прошлых приключений? Ты вообще представляешь, что творится сейчас в городе?
– Ну, что?
– А то, что похотливых кошек вроде тебя стали убивать, причем зверски. Иногда прямо на дому. Ты что же, про мясорубки не знаешь, диктор? Н-да, “страшно далеки они от народа”!
– Ты это серьезно? – Заглянув в его глаза, женщина поежилась.– Предрекаешь, что ли?
– Именно, что предрекаю. Не побережешься, худо тебе будет! Поняла?
Алиса кивнула, губами благоговейно коснулась его потного плеча.
– Не помешал? – раздался от входа звучный, хорошо поставленный голос.– Ребятки, вы бы хоть дверь заперли!
Не спеша Вадим опустил женщину на спину, затем обернулся и узрел Марка – высокого, представительного, неизменно корректного… а впрочем, просто он уважал силу. Вадим услышал его еще на лестнице, даже узнал по походке, так что его появлению не удивился. Но сцена классическая: “муж вернулся из командировки”.
– Вообще мне следовало бы устроить скандал,– улыбнулся Марк, с интересом разглядывая застигнутую парочку.– Ну-ка, где мое ружье?
Среди приятелей хозяин слыл остроумцем, хотя от остальных отличался лишь отменной памятью и некоторой начитанностью: “Двенадцать стульев”, “Швейк”, то-се – стандартный набор. И еще умением вовремя ввернуть подходящую цитату.
– Лапа, не валяй дурака – отозвалась Алиса, сладко вздыхая.– Не станешь же ты массировать меня сам?
– Но, Лисочка, это не довод! – возразил Марк.– Для массажа не обязательно разоблачаться полностью.
– Правда? – С кряхтением Алиса повернулась набок, выставив на обозрение себя всю.– Так лучше?
Марк только руками развел, затем спросил:
– А кормить меня собираются?
– Все на столе, подключайся.– Алиса снова завалилась навзничь, придержав руками груди, капризно потребовала: – Вадичек, не сачкуй – хочу еще!..
– Лисочка, побойся бога! – разыграл возмущение Марк.– При мне?
– А почему нет? Или попытаешься Вадика выбросить? Ну давай, я погляжу!..
– Радость моя,– засмеялся Марк,– если тебе вздумается с ним переспать, позволь мне, по крайней мере, выйти в соседнюю комнату. Надо же соблюдать приличия!
– А зачем?
Вадиму надоела эта ленивая перепалка, и он сказал:
– Ладно, детки, еще минут десять – и я сваливаю. Привык, знаете, доводить дела до завершения.
Марк усмехнулся:
– Если бы я застал тебя на Алиске верхом, ты изрек бы то же самое?
– Фу! – сказала Алиса.– Максик, фу!
– Молчу, солнышко, молчу… Может, вам кофе приготовить?
– Ах-ха,– подтвердила женщина, снова подставляясь под руки Вадима. Полюбовавшись на них с минуту, Марк спросил:
– Вадик, ты специализируешься только по избранным дамочкам? Совмещаешь полезное для них с приятным для себя?
– Угадал,– подтвердил тот.– “Не догоню – хоть согреюсь”.
– Но ведь так не заработаешь много?
Н-да, деньги в Крепости пока не отменили, хотя не всем давали. А приработки не поощрялись – в принципе.
– Уже и кофе жаль? – Вадим покосился на хозяина: прищурясь, тот сосредоточенно следил за его руками.– Ну чего тебе, Марчик? Не тяни!
– У тебя ж золотые руки, Вадим. Ты смог бы многого достичь, если бы захотел.
– Еще один по мою душу! Так ведь я именно не хочу, Марк,– вот в чем загвоздка. К чему высовываться?
– Твое право,– сейчас же отступил тот.– Не пожалей потом.
Марк удалился на кухню, и тогда Алиса промурлыкала вполголоса:
– Неделовой ты, Вадик. Он же сватал тебя к своему новому шефу – отцу Исаю. Духовный Глава отрасли как-никак, его преосвященство!..
– Да хоть святейшество! – фыркнул Вадим.– Тебя-то еще не сватал?
– А чего? Я бы пошла. Большой человек, солидный – люблю таких!
– Широкий у тебя спектр, Лисонька, не переусердствуй.– Он влепил звучный шлепок в ее величественное бедро, сигнализируя завершение процедуры, и откинулся в кресло.– Мало тебе Студии?
– Ах, Вадичек! – Алиса сладко потянулась всем телом, даже застонала от наслаждения.– “Сколько той жизни, а половой – еще меньше!” Надо ж как-то скрашивать серые будни?
– А у тебя бывают и будни? Быстро же ты забыла трудное детство!
– Ох, не напоминай! Лучше спой чего-нибудь – мне так славно.
– Тебе во сколько завтра вставать, милая? – спросил Вадим.– Вот то-то. А я на службе, уж извини.
Но тут пришел Марк и принес поднос с тремя чашками ароматного кофе, тремя же порциями мороженого, удивительным образом запеченного в тесте, и полной тарелкой воздушных пирожных, прямиком из начальственной кормушки. Пришлось задержаться еще – для одной из тех назидательных бесед, коими начинающий пастырь время от времени потчевал бывшего приятеля. (Красноречие, что ли, оттачивал?) Сперва, правда, обменялись несколькими репликами для разгона, затем Марк завелся всерьез.
– Среди некоторых безответственных спецов,– с укоризной талдычил он, искоса поглядывая на гостя,– а особенно среди самозваных “творцов”, последнее время вошло в моду подсмеиваться над Первым – над его якобы невежеством и косноязычием. А ведь это выдающийся деятель, вполне сравнимый, скажем, с Иосифом или даже Петром. И в речах его бездна смысла – конечно, для людей понимающих. Ведь это он не дал разбазарить народное добро, иначе что бы с нами стало? Обещал никого не увольнять – держит!
Вадим посмотрел на него с любопытством: удивительно, но Марк говорил искренне при том, что дураком не был.
– Ты еще Грозного вспомни,– предложил Вадим.– Эдакая троица самодержавных маньяков, один другого хлеще, и каждый по горло в крови. Ну чем тебя впечатлил, скажем, Иосиф числом жертв? Действительно, тут он переплюнул даже Гитлера!
– Может, он и был злодеем,– не стал оспаривать Марк,– зато гениальным!
– По-моему, это цитата? Я мог бы ответить другой, позатертей: “гений и злодейство – две вещи несовместные”,– однако давай говорить конкретно. Объясни, в чем проявился гений Иосифа. В политике, в хозяйствовании, в строительстве государства? Он умел только подавлять да рушить, и кто может усмотреть в этом гений, кроме безнадежных холуев?
– Наверно, и Петра ты не любишь?
– Уж извини.
– Его-то за что? – удивился Марк.– По нынешней терминологии он был даже западником. А уж как радел за Россию!
– За себя он радел, наследить спешил в Истории,– возразил Вадим.– Комплекс неполноценности, помноженный на абсолютную власть. “Государство – это я”, слыхал? И ради такой высокой цели Петюся не колеблясь порешил бы все подчиненное население. Чтобы копировать чужие моды, не надо быть семи пядей, а что он менял по сути? Если и перестраивал страну, то лишь под себя, под свои амбиции,– тот еще кровопийца!..
– Ересь полная, ну да бог с ним! – махнул рукой Управитель.– Во всяком случае, к нашему Первому его отнести трудно. Уж он воистину Творец!
– “Велик и славен, словно вечность”,– нараспев произнес Вадим.
– Чего? – не понял Марк, однако заинтересовался: – Это стихи?
Будто прикидывал уже, не ввернуть ли при случае: у рачительного хозяина каждая щепка в дело идет.
– Всего лишь цитата – из осуждаемого, правда, списка, огорчил его Вадим.– Ведь память пока цензуре не подлежит?
– И к чему она? Имею в виду цитату.
– К тому, что мне-то не надо заливать про его величие – не на трибуне, чай! И лучше б ваш лучезарный поменьше высвечивался, не то развенчает в губернцах последние иллюзии насчет богоданности верховной власти.
– Зачем же так строго? – усмехнулся Марк.– И кого, в общем, заботит, чего он там говорит,– важнее дела. Разве мы плохо живем?
– Ну, вы-то с Алиской совсем неплохо,– подтвердил Вадим.
– И ты как будто не слишком истощен вон какой вымахал!..
– Есть чем гордиться,– фыркнул Вадим.– С голоду не подыхаем – и на том спасибо, верно? Зато свободные, хотя крепостные.
– А что ваши умники предрекали при Отделении, уже забыл? – спросил Марк.– Мол, и пары лет не продержитесь, с треском обвалитесь, погребя под собою всех,– да как обосновывали, какие расчеты приводили!.. И чего все стоит, а? Хороши кликуши!
Вот на это крыть было нечем: действительно, оконфузились тогда гуманитарии. Или тоже – не все знали?
– Это ты забыл,– все-таки возразил Вадим.– Сам и кликушествовал громче многих! Это потом, когда пророчества не сбылись, поспешил заделаться “святее папы римского” – то есть нашего славного и всегда правого патриарха, Главы всех отцов.
Марк укоризненно покачал головой, даже крякнул от неловкости за него, за Вадима, так бестактно напомнившего о прежних заблуждениях, давно искупленных беззаветным служением на благо Крепости. (“ТоньшЕе надо быть, тоньшЕе!”) И Вадим в самом деле ощутил стыд, будто не прожженного карьериста подколол, а наехал на раскаявшегося грешника. Умеют же ребята, обзавидуешься!
– Ты же был неплохим экономистом,– продолжил он упрямо,– и тенденции обсчитывал со всей дотошностью. Что, за это время появились новые данные? Или в нашей губернии действуют иные гуманитарные законы?
– Машина-то работает – с этим ты согласен? – спросил Марк.– Чего вам еще?
– Если бы речь шла о perpetuum mobile, я потребовал бы новые законы термодинамики – как минимум,– сказал Вадим.– Извини, Марчик, но я знаю людей и помню историю, а в сказки верю слабо. И если наблюдаю выходящее за рамки, то сперва предполагаю, что не все вижу, а не спешу вопить: “Чудо, о чудо! Слава нашим правителям, мудрейшим из мудрых!” Через такое мы уже проходили, и лично я накушался этим до тошноты. Что ж поделать, если у меня такая хорошая память!..
– Действительно,– задумчиво молвил Марк,– с такой памятью надо что-то делать.
– Выжигать,– подсказал Вадим,– электротоком. Искусственная амнезия – не слыхал? Конечно, проще бы гипнозом, но вот беда: не поддаюсь! А может, попробовать электромагнитные поля?
– Ладно, чего ты напал? – улыбнулся хозяин.– Я пока человечиной не питаюсь.
– Кто знает, Марчик, кто знает – все впереди. “Мир наш полон радостных чудес!”
– Хорошо, давай говорить конкретно,– предложил теперь Марк.
– А кто против?
– В конце концов, для обывателя что главное? Была б крыша над головой да похлебка на столе.
– Не главное, но необходимое,– сказал Вадим.– Необходимое, но не достаточное.
– Во всяком случае, первоочередное. Даже твой Вивекананда наставлял: сперва, мол, накорми людей, а потом уж забивай головы всякой мурой.
– Ведь это минимум, Марк,– так сказать, низшая точка отсчета! А вы пытаетесь ее сделать нормой.
– Но ты согласен, что в Крепости этот минимум гарантирован?
– Допустим.
– Не “допустим”, а так и есть,– закрепился на отвоеванном пятачке Марк.– И разве это не достижение? Многие ли в мире могут таким похвалиться?
– Ну да, расскажи мне про безработных в “странах капитала”, умирающих от голода прямо на улицах! – со скукой произнес Вадим.– Только сначала пустите на это поглазеть.
– А официальным источникам ты не веришь?
– Чтобы поверить в такое, надо либо очень хотеть, либо стать идиотом. Вас послушать, там даже работяги недоедают – при том, что вкалывают на порядок лучше наших, а на еду тратят десятую долю заработка. Странно, что они еще не бегут к нам целыми толпами!
– Ты напоминаешь моего деда,– заметил Марк,– который даже в космолеты не хотел верить, потому как чего им на небе делать, ежели там живет Бог? “От врут, сукины дети!” – говаривал он, считая себя большим умником, и ухмылялся, как ты сейчас.
– Должно быть старика очень достала тогдашняя пропаганда,– сочувственно усмехнулся Вадим.– Уж я его понимаю!
– Ладно, к дьяволу западников,– решил Марк и тут же добавил: – А преступность? С нею-то мы разобрались лучше – это ж неоспоримо!
– Еще бы,– подтвердил Вадим.– Какая уважающая себя банда потерпит конкурентов на собственной территории!
– “Банда”? – изумился хозяин.– Это ты про “золотую тысячу”?
Если он рассчитывал смутить Вадима лишней конкретикой, то промахнулся. Когда тот набирал инерцию, его не страшили даже репрессоры.
– А в чем различие? – спросил Вадим.– Люди всегда люди, и без обратной связи любая власть становится грабительской – закон Дракона! Банда и есть, а чего ж? Механизмы-то те же.
– Разница хотя бы в конечной цели! – с негодованием объявил Марк.– В нее ты тоже не веришь?
– В коммунизм как в некий рай на Земле? Отчего не верить: он непременно наступит, непременно – как только люди превратятся в ангелов… Я не имею в виду бесполость,– с улыбкой Вадим покосился на Алису.– К сожалению, пока тенденция обратная, особенно в верхах.
– Намекаешь: все мы сдвигаемся к аду, и чем выше чин – тем быстрей?
1 2 3 4 5 6 7 8