Теперь Джейми уже не скрывал своего имени и стал для всех мистером Фрэйзером, ну а я – миссис Фрэйзер. На моей руке красовалось серебряное кольцо тонкой работы, которое Джейми преподнес мне в день приезда, не знаю, где он ухитрился раздобыть его так быстро. Я предоставляла Джейми честь отвечать на тосты и выпивать ритуальный бокал, лишь изредка прикладываясь к своему и вежливо улыбаясь. С каждым новым глотком он все тяжелее опускался на скамью. Он заметно пьянел.
– Эй, я бы на твоем месте смотрела, что ты ешь, – пихнула меня локтем в бок Айри Дункан, сидевшая рядом.
– О чем ты? – не поняла я.
– Яд! – прошипела она мне в ухо театральным шепотом. Она успела основательно нагрузиться, отметила я.
– С чего бы?
– Ты увела из-под носа у местных красавиц лучшего жениха. Они готовы разорвать тебя на части. Скажи-ка мне, он без рубашки так же хорош, как и в ней?
– Лучше скажи, как себя чувствует твой муж? По-моему, он неважно выглядит, – резко сказала я.
– Мой муж выглядит, как всегда, – вяло ответила Айри и отстала от меня.
Жизнь в замке текла, как прежде, с той лишь разницей, что мы с Джейми гораздо больше времени проводили вместе. Днем мы почти не виделись, я принимала больных в своем кабинете, он проводил почти все время на конюшне, но вечера и ночи были нашими. Я любила просыпаться рядом с ним и смотреть, как он улыбается во сне или морщится от того, что утренний луч солнца упал на его лицо. Мне нравилось смотреть на его обнаженное тело с четко очерченными сильными мышцами.
И я просто сходила с ума от желания прильнуть к нему и остаться с ним навечно.
– Скажи, – спросил он меня однажды, когда мы лежали рядом, – это всегда так между мужчиной и женщиной? Я не хочу тебя обидеть, но твой опыт несколько больше, чем мой… – Он смутился.
– Нет, это бывает очень редко. Счастье, когда бывает так, – ответила я, вспоминая свой богатый, но однообразный опыт.
Я знала, что он имеет в виду. Наша страсть не имела ничего общего с банальным любовным искусством, она шла изнутри, из самой глубины нашего существа, и ей нельзя было противиться.
– Да, я думал, что так бывает не со всеми, – сказал он. – Я целовал и обнимал не одну девушку и… это было приятно, но не больше. Когда я прикасаюсь к тебе, во мне словно загорается ненасытный огонь, и я хочу только сгореть в нем, отдав себя целиком. Я хочу тебя даже тогда, когда только что тебя покинул, и мои пальцы болят, когда я не могу прикоснуться к тебе. Это безумие… И мне хочется лишиться рассудка и вечно падать в эту пропасть.
В ответ я прижалась к нему. Я чувствовала то же самое, но не осмелилась говорить об этом. Как я могу признаться ему в любви, собираясь покинуть его? Он зарылся лицом в мои волосы.
– Я люблю тебя, Джули. Я хотел тебя больше всего на свете с той самой минуты, когда впервые увидел тебя.
– Хотеть и любить не одно и то же, – возразила я практично.
– Ну… я бы не сказал. Я хотел тебя с тех пор, как очнулся и увидел эти растрепанные кудри над моей головой, услышал, как этот милый ротик произносит страшные ругательства, почувствовал, как эти сильные пальцы сжимают мое плечо, и представил себе, как они будут сжимать меня немного ниже… – Он отскочил от меня как раз вовремя, чтобы не получить по физиономии. – А потом эта симпатичная круглая задница плотно прижималась ко мне всю дорогу от Грэт-на-Дан до замка…
– Прекрати!! – Я хохотала вместе с ним.
– Я полюбил тебя с той первой ночи в замке, когда ты плакала у меня на коленях, а я успокаивал тебя, – сказал он серьезно. – Однажды мама сказала мне: когда-нибудь и тебя выберет девушка. Я возразил ей, что выбирать должен мужчина. Она засмеялась и ответила: ты увидишь, мой мальчик, ты увидишь сам. Теперь я знаю, о чем она тогда говорила.
Я запуталась в своих чувствах уже давно. Какого черта я делаю здесь, в этом замке восемнадцатого века? Можно ли любить двоих мужчин одновременно? Или я просто себя обманываю. Может, моя страсть к Джейми – не больше, чем физическое влечение и результат вынужденной близости, а может, мои воскресшие из пепла чувства к Андрею – не что иное, как иллюзия? Мне не хотелось думать об этом. И я выбрала рецепт Скарлетт О'Хара: я подумаю об этом потом.
Я жила среди дикарей и убийц, была замужем за одним – пусть лучшим – из них, и я была счастлива. Счастлива! Единственное, что меня всерьез беспокоило, – это возможная беременность. Никаких средств предохранения у меня не было. И когда выяснилось, что я все же не беременна, я вздохнула с облегчением. Джейми был немного расстроен, но признал, что в его положении детей заводить рано. Ребенок был бы чистейшим безумием. Раньше я ни разу не беременела, хотя предохранялась не слишком тщательно. Сейчас я даже начала подумывать о том, что у меня не может быть детей. Женщины в замке, похоже, подумывали о том же. Они пристально вглядывались в линию моей талии и разочарованно отводили взгляд, не увидев ничего интересного.
Время от времени я встречала в замке Леонор. Всякий раз она краснела и избегала смотреть мне в глаза. Я не горела желанием с ней общаться. Если у нее и было что-то с Джейми, это время прошло. Однажды я направлялась в библиотеку Фергюса и наткнулась на нее у дверей. Она держала в руках сосуд с какой-то жидкостью и вся тряслась, не решаясь войти.
– Я отнесу? – предложила я миролюбиво.
– Это от миссис Скотт, – шепнула она и убежала. Я пожала плечами и открыла дверь. Из потайной комнаты, в которую можно было попасть через библиотеку, доносились голоса.
– О чем ты думал раньше? – раздраженно спрашивал Фергюс. – Или ты считаешь, что если поклялся быть моими ногами, то голова тебе не нужна? Эта женщина – ведьма или почти ведьма. И у тебя хватило ума…
– Что я могу сделать? Скрывать беременность больше нельзя, – смиренно спросил голос Дугала.
– Что ты можешь сделать? Ты ничего не можешь, и я давно не обольщаюсь на твой счет. Лучше всего для тебя будет уехать на охоту с герцогом. Ты присмотришь за Джейми и останешься в стороне, пока я – всегда я! – все здесь улажу.
Весьма любопытно, думала я, осторожно приближаясь к двери, из-за которой раздавался спор.
– Это еще что? – Фергюс выбежал в библиотеку и остановился, увидев меня с сосудом в руках и с невиннейшим выражением лица. – Это и есть сироп от кашля?
– Миссис Скотт сказала, что это должно помочь. – Я протянула ему сосуд.
– Дугал, возьми свое лекарство и запомни, что я тебе сказал.
Дугал с мрачным видом быстрыми шагами вышел из библиотеки. Мы остались вдвоем с Фергюсом.
– У вас случайно нет «Кентерберийских рассказов» Джеффри Чосера? – поинтересовалась я, подходя к окну. – О Боже мой!
Из окна я увидела, как на гнедом коне, одном из лучших в конюшне Фергюса, скачет Алан, преследуемый сворой собак. Конь обезумел от укусов и неопытности всадника. Мальчик в любую минуту мог упасть ему под копыта. Я обернулась. Лицо Фергюса побелело, он не отрываясь смотрел вниз. Он сжал кулаки так, что костяшки пальцев побелели.
Конь споткнулся, и Алан вылетел из седла. Фергюс глухо застонал. К мальчику уже бежали слуги, отгоняя собак. Алана подняли, и я увидела, что он пришел в себя.
– С ним все будет хорошо, – сказала я спокойно. – Я осмотрю его, но мне кажется, он только ушибся. Переломов нет.
Фергюс перевел дыхание. На его лбу блестели капельки пота.
– Вы любите его как своего сына, – подумала я вслух.
Он на мгновение насторожился, подозрительно глядя на меня, потом вздохнул и молча кивнул мне.
Я побежала вниз, забыв о «Кентерберийских рассказах». Алан действительно не пострадал. Отделался испугом и несколькими синяками. Зато пострадал сельский священник, отец Брайан. Он тоже повстречал на своем пути эту свору, и одна из собак тяпнула его за ногу. Он важно шел мне навстречу, и из разорванной рясы виднелась мясистая розовая нога со следами основательного укуса. Я, сдерживаясь, чтобы не хихикнуть, предложила ему пройти в мой кабинет, чтобы промыть рану.
– Прочь, недостойная женщина, – возопил отец Брайан вместо благодарности. – Чтобы слуга Господа обнажил свое тело перед распутницей! Не бывать этому!
– Но у вас будет заражение крови, если не промыть рану. У собак очень грязные зубы, – попыталась я призвать его к здравомыслию.
– Не пытайся соблазнить святого человека, вавилонская блудница! Изыди, сатана. – Он поспешно перекрестился.
– Не за что, заходите еще, – сказала я и удалилась, чтобы не раздражать беднягу.
Глава девятая
ВЕДЬМА
К визиту герцога Сандринхэмского готовились еще с большим размахом, чем к церемонии присяги. Весь замок, как водится, стоял на ушах. А я пыталась подготовиться к мысли, что я останусь без Джейми почти на две недели – на все время герцогской охоты. Мне предстояло остаться одной, и я никак не могла в это поверить.
Герцог приехал с двухдневным опозданием, заставив всех изрядно поволноваться. Как выяснилось, у дорожной кареты отлетело колесо, и его светлость вынужден был провести два дня в грязной харчевне, пока колесо ставили на место. Я ожидала увидеть эдакого вальяжного светского льва, как их обычно описывают в исторических романах, но моему взору предстал невысокий, очень упитанный человечек с заметной лысиной и блестящими темными глазами. Он был очень подвижным и бойким и до смешного походил на резиновый мячик.
В честь герцога Фергюс закатил такой пир, о которых я даже в книжках не читала. Миссис Скотт по такому случаю приготовила для меня праздничный наряд – золотистое шелковое платье, ленты в тон и даже тонкие чулки вместо обычных шерстяных. Она расставила на моем столике какие-то подозрительные баночки, в которых я обнаружила румяна, рисовую пудру, краску для губ и палочки, чтобы подводить глаза. Все это я внимательно осмотрела и решила ограничиться только пудрой. Я не привыкла к такой примитивной косметике и ярким краскам. К тому же жизнь на природе в некотором смысле пошла мне на пользу. Я немного похудела, стала чувствовать себя более подтянутой, а на щеках образовался давно забытый естественный румянец. Все-таки свежий воздух и экологически чистые продукты – великая сила.
Разглядывая ряды блюд, уходящие в бесконечность, я подумала, что обратно герцога придется катить, если он попробует хотя бы по маленькому кусочку от всего, что было приготовлено. Карета определенно ни к чему, стоит только подтолкнуть, и он прекрасно покатится под горку. Страшно было подумать, сколько килограммов я наберу после этого ужина, но я не могла отказать себе в удовольствии попробовать форель в меду с миндалем, шотландскую куропатку с трюфелями и жареного фазана, фаршированного каштанами. Китайская кухня была забыта напрочь. Я высматривала еще какое-нибудь сногсшибательное кушанье, но тут за моей спиной раздался шум.
Артур Дункан, муж Айрис, задыхаясь, упал на пол. Он бился в судорогах и прижимал руки к горлу. Подавился чем-то, промелькнуло у меня в голове. Я вскочила и подбежала к нему.
– Переверните его на бок, – скомандовала я столпившимся вокруг нас.
Я почти сразу поняла, что он ничем не подавился. Что же тогда? Сердечный приступ? Инсульт? Пульс уже почти не прощупывался, он не дышал. Я пыталась делать искусственное дыхание, непрямой массаж сердца – бесполезно. Когда я наклонилась над ним в очередной раз, мне почудился странный горьковатый запах. И тут я все поняла, сопоставив синюшные губы, резкое удушье и запах горького миндаля. Цианид! Я подняла глаза на Айрис. Она смотрела на меня не отрываясь, и в ее глазах было: «Молчи!»
– Он мертв, – сказала я. – Думаю, сердечный приступ.
Смерть судебного исполнителя не помешала продолжению банкета… На другой день герцог отбыл на охоту в сопровождении лучших местных стрелков, лучших охотничьих собак, а также Джейми и Дугала. Джейми не слишком хотел общаться с его светлостью, памятуя прежний неудачный опыт, но другой возможности поговорить о его несправедливом обвинении не было.
Ночью накануне его отъезда я проснулась от внезапного холода. Я попыталась нащупать одеяло или Джейми, но не нашла ни того ни другого. Окончательно проснувшись, я села на кровати и увидела, что он стоит с одеялом в руках и смотрит на меня тоскливым взглядом.
– Что случилось? – испугалась я.
– Прости, я не хотел тебя будить. Я просто хотел еще раз посмотреть на тебя перед отъездом, чтобы запомнить твои черты. Не знаю, как я проживу без тебя эти дни. Мне больно оставить тебя и на минуту.
Я не знала, что ему ответить. Мое сердце странно сжималось при мысли, что я буду возвращаться по вечерам в эту пустую комнату, что я буду засыпать и просыпаться одна.
– Ты там поосторожнее с герцогом, – сказала я. – Он симпатичный парень, но не настолько.
– Да уж. – Он ухмыльнулся. – А ты не влезай в истории, пока меня нет. И прошу тебя, держись подальше от Айрис Дункан. Я знаю, вы с ней дружите, но она опасная женщина.
Ты и сам не знаешь, насколько опасная, подумала я, но ничего не сказала ему, чтобы не беспокоить.
Мужа Айрис похоронили быстро и довольно скромно для человека его положения. Никто не пожелал выяснить, была ли смерть вызвана естественными причинами. Все знали, что он был тяжело болен долгое время. Симптомы отравления цианидом были не так известны, как в наше время, когда все только и делают, что читают детективы. Я боялась заговаривать с Айрис о смерти ее мужа. Она знала, что я все поняла, я прочитала это в ее глазах.
Дни тянулись медленно, а ночи еще длиннее. Я пыталась с пользой провести свободное время, разобраться в своих эмоциях, но только запуталась. Я любила Андрея и любила Джейми. Я хотела вернуться домой и остаться здесь. Причем с одинаковой силой. Может, бросить монетку? Я бросила, но она закатилась в щель на полу и застряла там. В вертикальном положении.
В один из таких бесплодных дней, когда я вправила вывихнутый палец младшему конюху, прописала травяной чай одной деревенской женщине и раздумывала, чем бы заняться на досуге, в мою дверь вошла Леонор. Она явно нервничала.
– Я пришла от госпожи Дункан. Она приболела и просит вас прийти как можно скорее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35