Только Кору да господу Богу известно об этом.
В разговоре Кирк открыто позавидовал удачной женитьбе Кора и даже в шутку предложил счастливой парочке перейти на службу к землянам. На что клингон энергично замотал головой и с негодованием отверг предложение. А вот у Кирка с женщинами не ладилось. Он предан только одному другу – «Энтерпрайзу».
Предварительно постучав, в комнату вошел Спок:
– Перед тем как явиться к вам, я побывал в медицинском отсеке. Доктор Маккой просил передать, что опасность для жизни больного миновала. Похоже, новое лекарство оказало благоприятное действие на маэстро. Как его… кажется, кордразин?
– Прекрасно. Но было бы лучше, если бы смогли продолжить работу без Мартэна, – сказал Кирк, застегивая мундир. – Я притащил его на борт силком и не хочу, чтобы по моей вине он сыграл в ящик.
– Я подумывал об использовании трансматричного сканирования…
Вулканца прервал настойчивый зуммер селектора. Кирк подбежал к терминалу и нажал на кнопку.
– Капитан, искривление пространства-времени достигло орбиты Тайгеты-Один. Думаю, вам интересно будет самому понаблюдать за его влиянием на относительно большое небесное тело.
– Спасибо, Зулу. Мы с мистером Споком через пару минут присоединимся к вам.
Командный отсек встретил капитана и первого офицера гробовой тишиной. Скотти встал из-за своего терминала и подошел к главному экрану, возле которого толпились несущие вахту офицеры. Увидев начальство, лейтенант Мендес пробралась сквозь толпу, держа в руках распечатку:
– Расстояние до солнца – 50,3 миллионов километров, экваториальный диаметр – 5023 километра, масса – 0,069.
Всполохи таинственного «северного сияния» тяжелой портьерой колыхались на фоне иссиня-черного космоса. Языки неведомой силы лизали пепельно-серую, покрытую оспинами вулканов поверхность. На глазах потрясенных людей изображение планеты запульсировало и через минуту исчезло с экрана, жадно проглоченное переливающимся пологом искривления пространства-времени. В толпе раздались встревоженные голоса.
Спок опустился в кресло и схватился руками за голову, украдкой бросив взгляд на капитана. Кирк отрешенно стоял перед огромным монитором и задумчиво смотрел на безумный танец красок.
– Приборы выдают совершенную бессмыслицу, – сообщил Скотти. – Судя по всему, планеты больше не существует.
– Но куда же она подевалась? – задал вопрос Кирк.
– Провалилась в ничто, – ответил Спок, показывая на заполнившее экран «северное сияние» феномена.
Из динамика селекторной связи раздался голос Т'зеелы:
– На связи капитан Кор.
Вскоре на экране появилось озадаченное лицо клингона.
– Вы видели это, Кирк?
– Видел, – сухо ответил капитан «Энтерпрайза».
– Ну и что вы собираетесь теперь делать?
– Я готов выслушать любые ваши предложения, Кор.
– Извините, но я в полной растерянности.
Кирк выразительно посмотрел на Спока и, пожав плечами, решил:
– Значит, мы будем делать то, что делали, только еще усерднее.
* * *
Маккой стоял спиной к Кирку и Споку и сосредоточенно разглядывал отражение в зеркальной дверце шкафчика. Капитан только что закончил свою щедро сдобренную пессимистическими стенаниями речь, и в комнате воцарилось тягостное молчание. Доктор наконец повернулся к офицерам, в его голубых, всегда невозмутимых глазах сверкнули молнии:
– Я не верю своим ушам. Ладно, сейчас позову Ухуру, может быть, ей удастся убедить вас. Черт возьми, вы совершенно игнорируете мои аргументы.
– Нет! Обойдемся без нее, – твердо заявил капитан, перехватив руку доктора, уже потянувшуюся к кнопке селектора.
– В чем дело? – возмутился Маккой. – Стыдно, да? Не хотите встречаться с Ухурой лицом к лицу? Согласен, мне тоже было бы не по себе, принимая такое бессердечное решение.
– Дело не в жестокости капитана, как вы думаете, Маккой, – вступился Спок. – Однако мы должны действовать согласно здравому смыслу. Мы вправе пожертвовать жизнью одного человека ради того, чтобы сохранить миллионы других. Сейчас не время для колебаний.
– Простите, мистер Спок, но из вас плохой адвокат. Как легко, черт возьми, рассуждать о спасении миллионов за счет гибели одного, особенно, если это – не ваша жизнь.
– Я не из тех, кого можно разжалобить, доктор, – парировал Спок. – Я всегда стоял за верное служение долгу.
– Но у вас всегда был выбор, мистер Спок. И вообще, долг здесь ни при чем. Здесь совершенно другая ситуация. Если не ошибаюсь, когда Звездный Флот мобилизовал мистера Мартэна, у него не опрашивали согласия.
– Значит, Боунз, я был не прав, когда настоял на включении маэстро в состав экспедиции? – обиженно спросил капитан. – По-моему, ты одобрил тогда мое решение.
– Тогда – не сейчас. Этот человек – мой пациент, он серьезно болен. Я костьми лягу, но не пущу его на планету.
– Нам тоже это не нравится, но другого выхода нет, – покачал головой Кирк.
– Нет, ты решительно не хочешь слышать то, что я говорю! – вспылил врач, нажимая кнопку селектора.
– Старший офицер связи, – донесся из динамика мягкий голос Ухуры.
– Лейтенант, это доктор Маккой. Прошу вас немедленно прибыть в медицинский отсек.
– Что-то случилось с Ги? – встревожилась Ухура.
– Да нет, пока он в порядке, – успокоил девушку Маккой, многозначительно посмотрев на Кирка и Спока.
– Иду сейчас же.
Ухура стремительно влетела в медицинский отсек, вопросительно посмотрев на стоявших с каменными лицами мужчин. Маккой бережно обнял ее за плечи и помог сесть в кресло.
– Ну давай, расскажи ей, Джеймс, – обратился доктор к Кирку.
– О чем рассказать? – не поняла девушка.
– Ухура, нам нужен Мартэн. Нужны его способности. Доктор Маккой сообщил, что маэстро пошел на поправку, и я хочу, чтобы вы оба вернулись планету и продолжили исследования.
– Я не могу одобрить такое решение, – обернулась Ухура к Маккою.
– Я тоже. Вот почему я пригласил вас сюда. Я хочу, чтобы вы высказали этим твердолобым господам некоторые свои соображения.
Ухура выразительно показала на лейтенантские нашивки своей униформы, затем на орденскую колодку на груди капитана.
– Прошу вас, забудьте о субординации, говорите начистоту, – призвал Маккой.
– Вы позволите, сэр? – обратилась девушка к Кирку.
Тот согласно кивнул. Ухура глубоко вздохнула и начала:
– Этого нельзя делать, сэр. Ги просто не вынесет еще одного приступа.
– А галактика не выдержит экспансии искривления пространственно-временного континуума, – возразил Кирк. – Феномен разрастается и пожирает все на своем пути.
– Как ни старался Ги, ему так и не удалось расшифровать язык тайгетян. Посылая его на планету снова, мы обречем его на смерть, и не более того. Ради чего, спрашивается?
– Ухура, – устало и обреченно произнес Кирк, подходя к девушке и беря ее за руку, – Мартэн – единственная наша надежда.
– Но ведь он и моя надежда! Почему вы отнимаете его у меня? – закричала она, вскочила с кресла и отдернула руку.
Отвернувшись, Ухура спрятала лицо в ладонях. Мечты о карьере, званиях, славе решительно померкли на фоне ее любви к музыканту. Если раньше ей удавалось как-то скрывать свое всепоглощающее чувство от посторонних глаз, теперь плотину прорвало. Повернув к Кирку заплаканное лицо, она заявила:
– Капитан, я подаю в отставку. Я не вернусь на Тайгету-Пять и не позволю сделать это мистеру Мартэну. А сейчас, если позволите, я пойду.
Двери сомкнулись за ее спиной. Кирк угрюмо уставился на Маккоя:
– Поздравляю, дорогой доктор. Ты этого хотел? Что ж, теперь у меня нет ни эксперта, ни офицера связи.
В глазах Маккоя по-прежнему горело упрямство.
– Просто пришла пора задуматься о своих амбициях, Джим. Принимая решения, нужно учитывать мнение экипажа и права каждого человека в отдельности. Ухура любит этого странного человека, а мы… мы должны порадоваться за нее, а не ставить перед выбором: либо любовь, либо Звездный Флот.
– Очень трогательно, доктор, – сухо констатировал Спок. – Неужели вы не понимаете, что ни у кого из нас не будет ни будущего, ни любви, если мы не остановим это безумно красивое и безумно смертельное сияние? Призываю вас подумать над этим, – бросил на прощание вулканец, направляясь к выходу из медицинского отсека.
Кирк вопросительно посмотрел на своего старинного приятеля, но Маккой отвел глаза.
Глава 10
Вскочив с постели, Ги Мартэн бросился к терминалу и стремительно набрал серию команд. На мониторе замелькали списки файлов.
– Что это ты делаешь? – всполошилась Ухура, входя в комнату.
– Меня посетила одна идея. Возможно, мне удастся…
– Нет, – ворчливо возразила девушка, выключая компьютер. – Все, хватит!
– Как, черт возьми, ты можешь так говорить?!
– Они хотят снова отправить тебя на планету…
– Ну и что? Я с удовольствием вернусь на Тайгету-Пять. Как же иначе я закончу работу?
– Работу? Как трогательна твоя внезапная любовь к военно-промышленному комплексу! Я-то считала тебя закоренелым пацифистом.
– Я пересмотрел некоторые свои убеждения, – Мартэн исподлобья посмотрел на Ухуру. –
Никто иной, как ты убеждала меня в том, что есть вещи, достойные самопожертвования.
– Но ведь речь идет о твоей жизни и смерти! – всплеснула руками девушка. – Раз уж ты заговорил о пересмотре убеждений, то сообщаю, что я только что подала в отставку.
Ошарашенный маэстро бессильно опустился в кресло.
– Сделала – что?
– Ты прекрасно слышал.
– Но почему?
– О, нет, – процедила Ухура, иронично улыбаясь. – Если ты ничего до сих пор не понял, то не имеет смысла объяснять. Я не стану ублажать твое самолюбие и разжевывать очевидные вещи. Мне не хватает духу, чтобы уйти от тебя, Ги, но я достаточно разумна, чтобы не ползать у тебя в ногах. – Она отвернулась и крепко сжала металлический поручень кресла.
– Не сердись, дорогая, – нежно проговорил Мартэн, разжимая ее пальцы. – Сядь, мы должны поговорить.
– О чем нам говорить? О моей отставке?
– Не совсем. Я тронут и горд тем, что ты хочешь быть рядом со мной даже после того, как столько раз видела меня жалким и слабым. Решив связать свою судьбу с моей, ты доказала, что на самом деле гораздо сильнее, чем я думал и гораздо добрее, чем я заслуживаю. Но это у нас впереди, – Мартэн энергично махнул рукой. – Сначала мы должны поработать для будущего. Ухура, я должен вернуться на Тайгету-Пять и не потому, что так хочет капитан. Если мы не решим загадку и не предотвратим катастрофу, несчастные аборигены погибнут. Мне не хотелось бы услышать их предсмертный вопль, который разнесется по всей галактике. В конце концов, они так же достойны жизни, как и мы. Я никогда не буду счастлив, – маэстро погладил возлюбленную по щеке, – если мне не удастся спасти их.
– Но ты можешь умереть, – прошептала Ухура.
– Могу. Однако не думаю, что это случится. Сейчас я чувствую себя намного лучше, к тому же, мы стоим на пороге решающего прорыва. Пожалуйста, не мешай мне, дорогая, – умоляющим голосом воззвал музыкант.
– Я не могу идти против тебя, Ги, – вздохнула Ухура. – Так или иначе, но я всегда буду на твоей стороне, ты можешь на это рассчитывать, даже если и совершаешь неимоверную глупость.
– Что ж, вижу, леди, вы на самом деле преданы мне. Скажи капитану, что погорячилась, и давай приступать к работе.
– Но я буду выглядеть последней идиоткой! А если он уже издал приказ о моей отставке?
– Мне кажется, на самом деле ты не очень-то этого хотела, – заметил Мартэн, бросая на Ухуру лукавый взгляд. – По-моему, ты хитростью собиралась оградить мое тщедушное тело от непосильного бремени.
– Это так. И, кстати, я добилась успеха, – рассмеялась девушка, направляясь к выходу. – Надеюсь, тебя не очень расстроит тот факт, что я останусь на службе?
– Человек привыкает к чему угодно, – поддразнил Мартэн, посылая ей воздушный поцелуй. – Оказывается, даже рядом с такой красивой женщиной можно думать о работе.
Ухура медленно брела по коридорам «Энтерпрайза». Она была уверена, что капитан Кирк будет на седьмом небе от счастья, узнав о решении маэстро продолжить работу. Радостное чувство, что очень скоро наступит самый счастливый день в ее жизни, придавало ей силы.
* * *
– Что, дело совсем дрянь, Скотти? – пробурчал капитан, стоя рядом с бортинженером и всматриваясь в цифры и структурные таблицы контрольных замеров аннигиляции.
Никто из членов экипажа не имел права заходить в святая святых корабля – блок управления двигателями, где в процессе взаимодействия материи и антиматерии высвобождалась колоссальная энергия.
Камера излучала ровный яркий свет, но скрывала в своем чреве страшную опасность – трещины и нарушения в геометрии сверхчистых кристаллов дилития.
– Дела в самом деле неважные, – подтвердил Скотти, встревоженно посмотрев на капитана. – Но… кажется, у меня есть ответ.
– Ну-ну, не тяните, Скотти. Почему вы не сказали сразу?
– Я хотел, чтобы вы своими глазами увидели, насколько пострадали кристаллы, и поддержали мое предложение.
– Считайте, что разрешение у вас в кармане.
– Разрешение в кармане… – повторил задумчиво Скотти, после чего повел капитана в инженерный отсек. – Понимаете, я долго не знал, с какой стороны подступиться к этим чертовым кристаллам, и лишь недавно меня осенило: я вспомнил, как мощное сопрано сотрясает стеклянные графины. Не исключено, что звуковая вибрация огромной силы изменяет структуру стекла. Следующий логический шаг: не влияет ли феномен искривления пространства-времени на кристаллическую решетку дилития? Я попросил Мендес сделать рентгеновский анализ кристаллов во всем частотном спектре, и вот результаты… – Он подвел капитана к панели управления и нажал кнопку. Отсек наполнился странными пульсирующими звуками.
Кирк почувствовал, как, войдя в резонанс со звуковыми волнами, его тело задрожало, перед глазами поплыли видения галактик, спешащих рухнуть в черную бездну, агонизировали старые звезды, чтобы, взорвавшись, превратиться в сверхновые, затем стать «черной дырой» и уступить место протозвездному облаку, из которого родится новый молодой гигант, горячий и норовистый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29