Прежде чем Маккой успел ему что-либо сказать в ответ, «Галилео» в очередной раз дернулся. Корабль стало трясти. Металлический корпус шаттла скрипел, и Спок переключил двигатели в режим торможения. Казалось, что корабль поворачивается на все четыре стороны.
– Спок, – тревожно спросил Маккой, – мы не развалимся на кусочки?
Тот даже не повернулся:
– Я не знаю, доктор. Только время покажет.
* * *
Шпионский корабль клингонов дергался, словно протестуя, когда командир Кон пытался держать его по курсу «Галилео». Капитан клингонов был невысокого роста, но коренаст. Туника плотно облегала выступающую грудную клетку, мускулы виднелись из-под одежды, напоминающей кольчугу. Красивая черная борода с проседью украшала умное лицо. Кон уже давно служил Империи. Ловкость и удача помогали ему уцелеть в битвах, а также противостоять коварству и подлости молодых офицеров, стремящихся занять его место.
Кон возглавлял экипаж самого свирепого корабля во всем Имперском Флоте почти десять лет. Экипаж доверял своему капитану, если это качество уместно упоминать при рассказе о клингонах. Особенно отличилась команда Кона при подавлении мятежей и восстаний. За свою службу Кон был причислен к элитной Специальной Группе Разведки: команде преданных Империи воинов, которым поручалось выполнение самых важных заданий. Самых опасных и грязных.
Кон мог убить и убивал, когда должен был сделать это; мог задушить ребенка голыми руками, если это требовалось. Он внушал страх и не знал страха. Настоящий клингон.
– Командир, датчики повреждены, – сообщил дежурный офицер со своего поста.
Кера, старший офицер, единственная из экипажа могла воздействовать на своего командира, но не всегда осмеливалась на это. Молодая и честолюбивая, она понимала, что любая проблема с таким мужчиной, как Кон, может закончиться очень плохо. Может быть, даже смертью одного из них. Не то, чтобы такая перспектива пугала ее, – ведь у клингонов даже любовь была сражением, которое заканчивалось, когда один становился победителем, подчиняя себе другого. Но на ее стороне было время – преимущество, которое вселяло уверенность, что однажды Кон все-таки уступит ей в этом скрытом соперничестве. Если сейчас пойти на тесный союз с ним, то позже это могло стать проблемой. Так что не стоило рисковать из-за временных удовольствий и волнующей сексуальной связи.
– Мы достигли Зоны Семи Атмосферных Помех, сэр, – сказала Кера. Седые брови Кона заметно дрогнули.
– Величина Семь? А корабль Федерации?
– Они уже вошли туда, командир. Мы больше не можем наблюдать за ними. Сигнал потерян. Что будем делать?
Клингон потер голову левой рукой.
– Будут ли они заходить в такую бурю только для того, чтобы обмануть нас? – он задумчиво посмотрел на свою помощницу.
– Это было бы безрассудно, но храбро, – высказалась Кера. – Судя по тому, что они не изменили своего курса, федераты еще не обнаружили нашего присутствия. К тому же они не обращались за помощью к внешним постам Федерации с тех пор, как покинули «Энтерпрайз».
– Так ты думаешь, что эта планета, окруженная бурями, и есть их цель?
– Факты говорят сами за себя. Корона Шада вполне могла быть спрятана на Сигме 1212. Я предлагаю продолжать наблюдение, но только за границей действия бури. Если шаттл уцелеет и его экипаж доберется до короны, у нас не будет проблем с тем, чтобы отобрать ее у них.
– А если федераты не доберутся до Сигмы?
– Тогда, – спокойно заметила Кера, – я не вижу никаких причин для нашего дальнейшего пребывания здесь. И уж тем более не вижу смысла в опасном преследовании. Зачем нам рисковать?
– Скорее всего, ты права, – согласно кивнул ей Кон. Когда Кера вернулась к своим экранам и циферблатам, он улыбнулся про себя.
«Интересно, каким партнером она была бы в сексе?» На мгновение он даже пожелал овладеть ею прямо сейчас, в кабине управления кораблем. В сущности, в этом не было ничего страшного – члены экипажа корабля клингонов признавали тот факт, что командир противоположного пола имеет право выбирать себе полового партнера. Глядя в иллюминатор, на границу яростной космической бури, которая окружала планету Сигма 1212, Кон пожалел о том, что не мог проводить эти бесполезные часы по-другому, вместе с Керой.
– Связь с датчиками потеряна, командир, – услышал он.
* * *
По мере приближения к Сигме возникали новые и новые проблемы. Состояние «Галилео» начинало тревожить даже Спока. Несмотря на всю, в сущности, бесполезную борьбу с циклоническими вихрями, скорость которых превышала триста миль в час, обшивка шаттла начала нагреваться.
Маккой по-прежнему стоял, держась за кресло первого офицера, наклонившись вперед, в то время как Кейлин пыталась закрепить вещи, которые мешали своим передвижением. Пришло время пристегнуться и надеяться на лучшее.
– Мы уже у цели, Спок?
– Трудно сказать, доктор. Если приборы не врут, то мы пока что движемся правильно. Но, честно говоря, я сомневаюсь, что это так. Сейчас можно руководствоваться только предположениями. А в них, как вам известно, нельзя быть уверенными до конца.
– Да, уверенности ты не вселяешь.
– Искренне сожалею. Пожалуйста, закрепи спасательные ремни. Эта посадка не обещает быть мягкой.
Кейлин нервно кусала губы, и Маккой эта заметил.
– Спок умеет сдержанно высказываться, – пошутил он.
Доктор не понимал всей критичности ситуации. Кейлин тоже. Она чувствовала, что происходит что-то нехорошее, но насколько это опасно – не понимала. Один Спок осознавал, что от них уже ничего не зависит. Сохранять тепловой баланс было невозможно. Такой проблемы, как место для посадки «Галилео» на Сигме, теперь не стояло – вполне возможно, что потрепанный корабль не приземлится вообще, а сгорит в бурлящей атмосфере этой планеты, которая кажется не слишком гостеприимной. Оставалось только надеяться на лучшее.
Глава 9
Доверие. Если для Кирка что-то имело особенное значение, так именно это понятие. Без доверия к окружающим человек превращается в самого опасного зверя; любая встреча требует осторожности, постоянного опасения. Считать себя недостойным доверия других или неспособным найти человека, на которого можно полностью положиться, никогда не иметь возможности узнать любовь – без этого Кирк не представлял себе жизнь. Многие люди были спасены благодаря доверию. По мнению Кирка, грех предательства – самый страшный из всех. Сознательно обмануть доверившегося тебе не стоит даже презрения. Именно об этом размышлял капитан «Энтерпрайза» после разговора с адмиралом Звездного Флота.
Четверо шадцев, служивших королю более тридцати лет, – вот среди кого следовало искать предателя. Все они добровольно покинули родину вместе со своим правителем и в трудные годы, которые за этим последовали, не бросили короля и его семью. Вместе с ним они надеялись на возвращение; Стиввен доверял им, а один из этих людей стал предателем.
Но кто? И почему? Этот вопрос мучил Кирка сильнее остальных. Был ли это слуга, который изменил по слабости характера? А может, из-за недостатка денег или личной безопасности? Или просто совершенно отчаялся попасть когда-либо на Шад вместе с королем?
А вдруг они имеют дело с профессиональным шпионом, внедренным в окружение короля много лет назад, задолго до эмиграции?
* * *
Капитан сел за стол, напротив него расположились четверо шадцев. Кирк решил поговорить со слугами Стиввена прежде, чем перейти к радикальным действиям. Проявление эмоций следовало отложить до более подходящего момента.
Эйли, личный слуга короля. Маленький полный мужчина с преданным взглядом. Некогда бдительный, всегда знавший, что нужно господину даже до того, как его просили об этом, теперь ослабевший от огорчения. Он закрывал бледное лицо руками, когда жена утешала его. Они подходили друг другу – Дания, королевская повариха, была решительной женщиной, преданной мужу, как он королю.
Боутрей, высокий, сильный мужчина. Он умел практически все. Это был любимый слуга Кейлин. Кирк помнил, как он, бывало, катал девочку на маленьких животных в королевском парке.
Наконец, Нарс, некогда элегантный камердинер. Теперь его одежда обносилась, маленькие протертые дырочки были аккуратно заштопаны, но слуга философски относился к своему сегодняшнему положению.
Найти в этой группе вражеского агента казалось нереальным. Кирк исключал возможность того, что любой из них мог быть профессиональным шпионом, и потому думал о моральной неустойчивости людей. Вот почему присутствовала лейтенант Берне – ее опыт должен был помочь обнаружить шпиона.
– Еще до своей смерти король Стиввен взял с меня обещание, что мы его похороним так, как это принято на Шаде, – начал Кирк. – Я дал ему слово и хочу сдержать его. Но мы с вами до сих пор не имели случая поговорить об этом подробно. Я знаю, что вы понесли большую утрату, но в данный момент я нуждаюсь в вашей помощи, чтобы выполнить свое обещание. Мне трудно знать похоронные обычаи Шадской религии.
Кирк украдкой взглянул на каждого из сидящих перед ним в надежде что-либо увидеть. Однако ничего любопытного не заметил.
– Мы должны добыть мем-мориальную урну для п-праха, – сказал Эйли. Его нижняя челюсть дрожала, когда он пытался сдерживать свои рыдания.
– Это особая урна? – спросил Кирк.
– Д-да. Она должна быть высечена из камня, добытого не позже, чем з-за день до похорон. Она… – Эйли опять начал плакать. Нарс положил ему на плечо руку, но плачущий словно не заметил этого.
– Камень – символ силы, капитан, – пояснил Нарс. – Он должен быть высечен и освящен согласно религиозным правилам.
– Боюсь, мы не сможем выполнить все, что требуется, – прогрохотал Боутрей. – Прах короля должен быть выставлен в урне, чтобы боги увидели это и взяли на небо в течение двух солнц после того, как сердце короля остановилось. А сколько нам еще до дома?
– Три дня, – ответил Кирк, глядя на него. – Из чего должна быть высечена урна? Я слышал, что из шадского камня?
Слуги переглянулись, и Дания нерешительно заметила:
– Мы не знаем, что говорится в законе. Но кто же может знать, когда мы почти двадцать лет не были на родной планете.
– Шадец, – вдруг заявил Нарс.
– Вы знаете планету, где бы мы смогли найти шадский камень? – спросил Кирк.
– Я знаю несколько, но не знаю, удобно ли нам… То есть, я хочу сказать, что не знаю, где сейчас находится «Энтерпрайз».
– Нужно узнать, – сказал Кирк. Он включил компьютер.
Огоньки дисплея замерцали один за другим, затем появился ответ на вопрос: планеты, заселенные гражданами Шада, находятся в двух днях пути. Слуги просмотрели список, и Нарс указал на одно название:
– Зенна Четыре. Много лет назад я жил там.
– Но есть ли там каменщик? – поинтересовалась Дания.
– Знаю одного. Сосед.
– Это было так давно, – запротестовал Боутрей. – Он мог переехать или умереть.
– У него был сын, который тоже собирался стать каменщиком.
– Мы должны попытаться, – сказал Эйли. – Иначе наш король будет обречен на вечные скитания и никогда не сможет приблизиться к своим богам.
– А что, если мы не найдем этого каменщика? – снова спросил Боутрей.
Кирк поднял руку, чтобы остановить спор.
– Я давал обещание, и решение будет за мной.
Чехов увел слуг в помещение, где они все вместе жили после смерти короля. В это время Кирк и Берне взялись за работу с компьютером. Зенна Четыре была почти в двух днях полета, ближе к Шаду, но зато дальше от Сигмы 1212, где было назначено место встречи с «Галилео». Это означало, что «Энтерпрайз» прибудет на встречу с опозданием на целый день.
– Если клингоны все еще идут по следу шаттла, – сказала Берне, – они могут напасть до того, как мы прибудем, сэр.
– Лейтенант, кто, по вашему мнению, основной подозреваемый? Нарс?
– Потому что он единственный, кто что-то конкретно предложил, – не задумываясь, пояснила Берне. – Он указал нам на определенную планету. Если он шпион, то непременно захочет доложить о смерти короля. Вполне возможно, что тогда клингоны решат убить Кейлин. И даже если корона не найдется, будет достаточно покончить с династией и таким образом лишить Федерацию всякой надежды.
Кроме того, Кирк и Берне с помощью компьютера выяснили, что слова Нарса не совсем точны. Его пребывание на Зенне оказалось дипломатической миссией в провинциальной столице Тритон. Зенна была одной из первых планет, заключивших договор о поставках трайденита. По этой причине появилась на планете община шадцев, чтобы вести дело. Производство руды прекратилось ко второму десятилетию гражданской войны, но многие из общины предпочли остаться. Итак, каменщик, о котором говорил Нарс, мог находиться на Зенне.
Если дела обстояли именно так, то окольный путь через Зенну мог дать возможность выполнить обещание Кирка похоронить короля Шада согласно обычаю его родной планеты. Но в таком случае в опасное положение попадал экипаж «Галилео». Они могли не только потерять корону, но и свои головы.
Несмотря на то, что Кирк не был верующим человеком, он знал, что значила для шадцев религия. И если махнуть рукой на все обычаи, то неизвестно к чему это может привести. Кто знает, может, и в самом деле, без религиозного обряда король… Бог знает, что было бы. Лучше выполнить обещание, данное королю.
* * *
Кирк сидел на краю своей койки и смотрел на изображение главного инженера на экране.
– Я доверяю тебе, Скотти. Они всегда прислушиваются к тебе.
Скотт вздохнул в ответ:
– Хорошо. Мы сделаем, что сможем. Полагаясь на сверхскорость двигателей, которые хорошо зарекомендовали себя, можно уменьшить время опоздания до двенадцати часов.
Ничего не оставалось, как рискнуть. Кирк пригласил к себе Нарса и сообщил ему, что «Энтерпрайз» отправляется на Зенну. Тот предложил помощь. Он мог бы передавать радиопередачи, поскольку знаком с планетой, на которую они решили отправиться. Кирк поблагодарил его и выключил селектор. Он хотел знать, что теперь происходит с «Галилео».
«Вот она, веревка, Нарс. Если ты не попадешься, то я могу оказаться на твоем месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23