https://wodolei.ru/catalog/unitazy/Villeroy-Boch/onovo/
Арабелла тогда может упаковывать вещи, если, конечно, не станет вести себя разумнее. Последнее было бы предпочтительнее. Хорошо бы овладеть ею, чтобы досадить этому мужлану, за которого она вышла замуж. Если вышла…»
Иногда Руперт пытался обманывать себя, что все это лишь игра в мужа и жену. А если нет, то союз Дарка и Арабеллы может быть аннулирован без особых трудностей: ведь они несовершеннолетние. Так что у него не было никаких сомнений относительно будущего.
Первым, кого увидел в доме Руперт, был Амос Крейз, который выходил из комнаты Роджера. Крейз прошел мимо, слегка кивнув Руперту, но тот остановил его.
– Как чувствует себя отец?
– Как обычно.
– Было бы лучше, если бы вы говорили мне «сэр», – заметил Руперт, холодно улыбаясь.
– Как скажете, сэр, – с легким сарказмом отозвался Крейз, чем вывел Руперта из себя.
Ему захотелось немедленно уволить непочтительного слугу, но он знал, что этот поступок будет не в его пользу. Трудно найти кого-нибудь на его место. Ему пришлось придержать язык и быстро уйти. Он прошел в комнату, где, обложенный подушками, лежал Роджер.
Рядом, с книгой на коленях, сидела Арабелла. Она читала вслух и оторвалась от чтения, когда вошел Руперт. Ее лицо было бледным и напряженным, но усталость лишь добавляла ей красоты. Она была в голубовато-зеленом платье, которое оттеняло золото ее волос и прозрачную голубизну глаз. Роджер определенно спал глубоким сном.
– Почему бы тебе не отдохнуть? – сказал Руперт. – Я могу посидеть немного. Кроме того, разве он что-нибудь понимает?
– О да. Его разум в полном порядке.
Как бы в подтверждение ее слов, Руперт заметил слабое движение глаз больного в свою сторону, они блеснули – неприязнью, раздражением, злостью? Он не мог ответить точно, но взгляд был недружелюбным.
Он все еще отвергает собственного сына?! Вся жалость в этот момент умерла в Руперте, и он ополчился на Арабеллу.
– Ты кажешься очень уверенной, – холодно сказал он, – но будет лишь справедливо, если рядом с ним посидит другой его ребенок. Ты не возражаешь против того, чтобы я остался с отцом наедине?
Она вспыхнула и поднялась.
– Хорошо. А ты сегодня рано.
Он улыбнулся, с ненавистью глядя на нее.
– Я оставил эту бесполезную работу. Теперь я тоже буду ухаживать за своим отцом.
– О!
– Не слышу энтузиазма в твоем голосе.
– Вряд ли он одобрил бы это. Я имею в виду то, что ты оставил работу.
Руперт, как обычно, дернул плечом.
– Уверен, что нет. Но он не может мне этого сказать, ведь так? У меня будет шанс узнать его получше, если тебя не будет постоянно рядом.
Арабелла посмотрела на него в упор.
– Ты хочешь сказать, что мне лучше уехать.
Он коснулся ее руки, и Арабелла вздрогнула.
– Напротив, дорогая Белла. Я всячески одобряю твое присутствие в Фернгейте, ты же знаешь. Но проще разделить обязанности.
Она вскинула голову и хотела уйти, но Руперт задержал ее.
– Нет-нет, без гнева. Что это с тобой?
– Единственная причина – это ты! Ты мог хотя бы предупредить нас о том, что собираешься делать. В этом случае меня бы здесь уже не было, я была бы со своим мужем, где мне и следует быть.
– Разве ты хочешь этого?
– Конечно.
– Зачем же ты тогда вернулась в Фернгейт? Этот поступок не соответствует образу преданной молодой жены. Ты подло улизнула, чтобы валяться в сене с этим хамом, но быстренько вернулась из предполагаемого чувства долга по отношению к бедному папе в надежде на то, что он поверит, что этот грязный инцидент не столь сладок, как ты предполагала...
Резкая пощечина отбросила Руперта назад, его рука потянулась к горящей щеке.
– Маленькая ведьма, – пробормотал он зло, – ты еще пожалеешь об этом.
Арабелла презрительно скривила губы.
– Сомневаюсь. У тебя грязное воображение, Руперт Куртни. И никогда, никогда не смей так разговаривать со мной, или я... – Она замолчала, потому что неожиданно в дверях появилась Ева.
– Что-нибудь случилось? – спросила обеспокоено девушка, почувствовав, как накалена атмосфера.
Поправив галстук, Руперт ответил с показной небрежностью:
– Маленькое разногласие, не более того. За время короткого отсутствия в Фернгейте в результате совместной жизни с хамом твоя драгоценная сестра приобрела вульгарные привычки, которые, боюсь, могут шокировать тебя. Так что будь внимательна, дорогая. – И он удалился.
– Белла, дорогая, объясни, – попросила Ева.
– Пойдем в холл.
Они выскользнули из комнаты, и побледневшая Арабелла сказала:
– Он невыносим. Он оскорблял Сола. Нас обоих. И я – я ударила его. Вот и все. Он заслужил это, и я сделаю то же самое еще раз, если в том будет необходимость. Но, наверное, не придется, потому что я собираюсь оставить Фернгейт. Руперт бросил работу, и я не могу находиться в одном доме с ним.
Ева вздохнула.
– Дорогая, я не виню тебя за это. Но как же папа?
Арабелла покачала головой.
– Не знаю. У него есть ты и Крейз. И потом, большую часть времени он находится без сознания.
– Быть беде. Ты говоришь, Руперт бросил работу? Папа не одобрил бы этого. Ты отлично знаешь, что он все чувствует. И ему действительно намного лучше, когда ты рядом. Не могла бы ты остаться еще ненадолго, пока не будет ясно, как пойдут его дела? Ты так нужна ему. Он привык к твоему обществу. Он теперь более дружелюбно относится ко мне. Но без тебя, я боюсь, его хватит еще один удар.
– Я не могу больше оставаться. – Арабелла заставила себя говорить твердо. – Ты же знаешь. Я не могу выносить присутствие Руперта. Может быть, мне было лучше вообще не возвращаться сюда. Но я не могла избавиться от мысли, что я виновата в том, что с папой случился удар. Я и сейчас так думаю.
– Может быть, он и так случился бы, – возразила Ева. – Жаль, что у вас такие отношения, я имею в виду Руперта и тебя. Если бы ты могла не замечать его, когда он становится невыносимым... В конце концов, ты его сестра, пусть и сводная.
– Это еще хуже, – коротко ответила Арабелла.
– Что ты хочешь сказать?
– Ничего. Забудь об этом, Ева. – Арабелла выдавила улыбку. – Не унывай. Ты скоро привыкнешь жить без меня. Будет проще, если я уйду. У Руперта довольно приятный голос. Если он тоже примет участие в чтении...
– Не думаю.
– Все может быть. В любом случае, я решила: уйду завтра утром, и никаких прощаний с отцом. Вот так.
Но прежде, чем наступил следующий день, произошли непредвиденные и горестные события.
Ночью шел ливень, и бушевал так, что многие деревья и кустарники были сломаны. Арабелла лежала без сна, слушая, как по окнам и стенам дома хлещут потоки воды. Вдруг она услышала дикий крик, шум падения чего-то крупного, затем звук закрывающейся двери и шаги по лестнице.
Арабелла выпрыгнула из постели и распахнула дверь спальни. Где-то внизу мерцал свет. Она подбежала к перилам лестницы и посмотрела вниз.
Что-то большое и темное лежало на полу, рядом склонился какой-то человек. Человек поднял голову, и в неясном свете Арабелла увидела лицо Руперта. Она, задрожав, замерла на минуту, потом заставила себя спуститься.
– Что это? – пробормотала она. – Кто?..
Но она уже все поняла. На полу с закрытыми глазами и с полуоткрытым ртом лежал Роджер Куртни, из его виска на пол струилась кровь. Рядом лежала разбитая на куски статуя Афродиты, которая стояла у подножия лестницы. Арабелла инстинктивно почувствовала, что отчиму уже ничем нельзя помочь.
– Он?..
– Да, – холодно ответил Руперт. – Он мертв. Наверное, споткнулся о статую и упал вместе с ней.
– Но как? Он же не мог двигаться.
Дрожа, Арабелла опустилась на колени.
– На этот раз смог, – ответил Руперт без всякого выражения. – Должно быть, гроза подняла его. – Он поднялся, на его лице было выражение неудовольствия. – Кто-то должен привести доктора.
В следующее мгновение на ступеньках показалась Ева, похожая на привидение в своей ночной рубашке. Она замерла на мгновение, потом поспешила вниз, ее широко раскрытые глаза казались огромными на маленьком бледном лице.
– Папа, папа! – закричала она, кинувшись к лежащему телу.
Поскольку Роджер не подавал признаков жизни, она медленно подняла голову, вопросительно глядя на Арабеллу.
– Он... он умер, да?
– Боюсь, что да. Мы будем знать наверняка, только когда его осмотрит доктор Грэй. Ах, Ева! Это ужасно. Но, по крайней мере, он не страдает.
– Доктор... – пробормотала Ева. – Где он?! Он знает ?!.
– Надо вытащить Крейза из постели, – процедил Руперт. – А где эта растяпа экономка? Она что, не должна была следить за ним во время отсутствия Крейза?
– У нее болели зубы, – объяснила Ева. – Возможно, она приняла снотворное, чтобы уснуть. В любом случае, папа всегда оставался один до двенадцати, и все было в порядке.
– На этот раз не было, как оказалось. – Руперт был вне себя от ярости. – Хочу сообщить вам, что отныне в Фернгейте все переменится. Я всех уволю и найму другую прислугу...
– Сейчас важнее привезти доктора, а не строить проекты, – ледяным тоном перебила его Арабелла.
– Я только что сказал, что пошлю Крейза. Ждите. Я вернусь через минуту. Ничего не трогайте – ни единой вещи. Возможно, будет следствие.
Хлопнула дверь, Руперт ушел.
Сестры беспомощно смотрели друг на друга.
– Это все меняет, да, Белла? – спросила Ева. – Я имею в виду, что ты не уедешь завтра, да?
– Я должна быть с Солом. Пойми меня.
– Да. Конечно.
Ева отвела глаза и склонила голову. Ее маленькие руки нервно теребили носовой платок. Арабелла нежно тронула ее за плечо.
– Ты же знаешь, у тебя есть Руперт.
– Да, но... – Внезапно по-детски худенькие плечики Евы начали вздрагивать от всхлипываний.
– Все хорошо, все хорошо, – успокаивала ее Арабелла. – Я не оставлю тебя. Я буду здесь, пока ты не почувствуешь себя лучше. Думаю, я все равно буду нужна здесь до окончания следствия – если оно будет. Сол все поймет. Должен понять.
Как оказалось, в объяснениях не было необходимости. Бушевавшая ночью гроза наделала немало разрушений в округе. На шахте в Оулесвике случилось наводнение, хоть и несерьезное. Дюк, Сол и другие мужчины были заняты ремонтом.
Сол ненадолго зашел в Фернгейт, чтобы убедиться, что с женой ничего не случилось, и согласился, что Арабелле лучше остаться с Евой, пока не будут улажены все формальности.
12
Расследование установило, что смерть сэра Роджера была вызвана естественными причинами. Два дня спустя состоялись похороны. Это было за неделю до Рождества.
Арабелла после довольно мрачного Рождества в Оулесвике вернулась на неделю в Фернгейт, пока Сол отсутствовал по делам. Ева оправилась от потрясения и казалась спокойной, почти безразличной. Ее внимание уже привлекали другие вещи, а не мрачные события последних дней.
Арабелла старалась быть ей ближе, думая, что Ева боится посмотреть правде в глаза, но утешения вызывали лишь слабую улыбку на губах сестры и грустный взгляд очаровательных глаз.
– Все в порядке, Белла, – сказала она однажды, – не беспокойся обо мне. Папы больше нет. Он не одинок больше.
– Да, это правда. Мы должны помнить об этом. – Арабелла пыталась придать голосу оптимистические нотки. – Мы должны продолжать жить. – Она помолчала. – Сегодня утром я получила письмо от Сола. Он задерживается, его выставка имеет явный успех, так что я смогу остаться с тобой на следующие выходные.
– О, чудесно. Я так рада. – Но в голосе Евы не слышалось энтузиазма.
– Ева! Что случилось? О, я знаю, ты все еще грустишь. Это естественно. Но есть что-то еще, правда? Руперт? Что-то не в порядке? Может быть, ты хочешь...
Не успела она закончить, как Ева перебила ее:
– Руперт? Конечно нет. Думаю, он все устроит здесь по своему вкусу. Но я буду редко его видеть. У меня другие планы.
– Какие?
– Я собираюсь в Пензанс на несколько дней. В галерее работает только одна женщина, и то неполный день. Ты ее знаешь, миссис Сэндс. Со вкусом, средних лет, но она мало что понимает в продаже, а там сейчас выставка и много посетителей. Ей нужна помощь, и она будет рада мне. Кроме того, у меня готова коллекция, которую я могу выставить. – Впервые со времени болезни Роджера в голосе Евы послышалось воодушевление, а бледное лицо порозовело.
Арабелла была озадачена. Ева, такая, казалось бы, чувствительная натура, поразительно быстро оправилась после смерти отца. Конечно, шок может наступить позже. Возможно, ее сестра в рисовании и в другой творческой работе ищет убежища. И в какой-то степени Арабелла была права, но настоящая правда лежала глубже.
Однажды в январе, когда первые снежинки упали на землю и неяркий солнечный свет разлился по коричневым торфяникам, Ева с волнением в голосе спросила Арабеллу, будет ли удобно пригласить ее друзей к обеду.
– Или, может быть, на херес и сандвичи, меньше беспокойства, – продолжала она, не переводя дыхания, пока удивленная Арабелла молчала. – Мы познакомились совсем недавно, но они американцы и очень легко сходятся с людьми, – тараторила Ева. – Миссис Деннет и ее племянник из Филадельфии. Их заинтересовали мои работы, и они очень богатые.
Последнюю фразу Ева добавила, чтобы привлечь внимание Руперта, который стоял поблизости. Он немедленно повернулся.
– Почему нет, в таком случае?! – воскликнул он с холодной улыбкой.
– Богаты они или нет, это не имеет никакого значения, – едко заметила Арабелла. – Если тебе нравятся эти люди и вы подружились, то мы им рады. Пригласи их к обеду. Я постараюсь все быстро организовать. Только пусть не ожидают ничего особенного, Ева. Обычный обед.
Лицо Евы просияло.
– Они тебе понравятся, я уверена. Они такие дружелюбные. И они интересуются живописью, особенно акварелью.
– Живопись? Твоей, я полагаю? – Предположение Руперта таило в себе презрение.
– А почему бы и нет? – вмешалась Арабелла. – Работы Евы очаровательны. Но я полагаю, ты не потрудился обратить на это внимание.
Руперт пожал плечами.
– Хорошо-хорошо, не стоит раздражаться. Я не хочу лишать свою сестру успеха. Если у этих американцев есть доллары, которые они готовы выбросить на ветер, тогда добро пожаловать. Фернгейт, как вы знаете, не процветает.
– Если Ева продаст акварели, то деньги будут в ее распоряжении, – заметила Арабелла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
Иногда Руперт пытался обманывать себя, что все это лишь игра в мужа и жену. А если нет, то союз Дарка и Арабеллы может быть аннулирован без особых трудностей: ведь они несовершеннолетние. Так что у него не было никаких сомнений относительно будущего.
Первым, кого увидел в доме Руперт, был Амос Крейз, который выходил из комнаты Роджера. Крейз прошел мимо, слегка кивнув Руперту, но тот остановил его.
– Как чувствует себя отец?
– Как обычно.
– Было бы лучше, если бы вы говорили мне «сэр», – заметил Руперт, холодно улыбаясь.
– Как скажете, сэр, – с легким сарказмом отозвался Крейз, чем вывел Руперта из себя.
Ему захотелось немедленно уволить непочтительного слугу, но он знал, что этот поступок будет не в его пользу. Трудно найти кого-нибудь на его место. Ему пришлось придержать язык и быстро уйти. Он прошел в комнату, где, обложенный подушками, лежал Роджер.
Рядом, с книгой на коленях, сидела Арабелла. Она читала вслух и оторвалась от чтения, когда вошел Руперт. Ее лицо было бледным и напряженным, но усталость лишь добавляла ей красоты. Она была в голубовато-зеленом платье, которое оттеняло золото ее волос и прозрачную голубизну глаз. Роджер определенно спал глубоким сном.
– Почему бы тебе не отдохнуть? – сказал Руперт. – Я могу посидеть немного. Кроме того, разве он что-нибудь понимает?
– О да. Его разум в полном порядке.
Как бы в подтверждение ее слов, Руперт заметил слабое движение глаз больного в свою сторону, они блеснули – неприязнью, раздражением, злостью? Он не мог ответить точно, но взгляд был недружелюбным.
Он все еще отвергает собственного сына?! Вся жалость в этот момент умерла в Руперте, и он ополчился на Арабеллу.
– Ты кажешься очень уверенной, – холодно сказал он, – но будет лишь справедливо, если рядом с ним посидит другой его ребенок. Ты не возражаешь против того, чтобы я остался с отцом наедине?
Она вспыхнула и поднялась.
– Хорошо. А ты сегодня рано.
Он улыбнулся, с ненавистью глядя на нее.
– Я оставил эту бесполезную работу. Теперь я тоже буду ухаживать за своим отцом.
– О!
– Не слышу энтузиазма в твоем голосе.
– Вряд ли он одобрил бы это. Я имею в виду то, что ты оставил работу.
Руперт, как обычно, дернул плечом.
– Уверен, что нет. Но он не может мне этого сказать, ведь так? У меня будет шанс узнать его получше, если тебя не будет постоянно рядом.
Арабелла посмотрела на него в упор.
– Ты хочешь сказать, что мне лучше уехать.
Он коснулся ее руки, и Арабелла вздрогнула.
– Напротив, дорогая Белла. Я всячески одобряю твое присутствие в Фернгейте, ты же знаешь. Но проще разделить обязанности.
Она вскинула голову и хотела уйти, но Руперт задержал ее.
– Нет-нет, без гнева. Что это с тобой?
– Единственная причина – это ты! Ты мог хотя бы предупредить нас о том, что собираешься делать. В этом случае меня бы здесь уже не было, я была бы со своим мужем, где мне и следует быть.
– Разве ты хочешь этого?
– Конечно.
– Зачем же ты тогда вернулась в Фернгейт? Этот поступок не соответствует образу преданной молодой жены. Ты подло улизнула, чтобы валяться в сене с этим хамом, но быстренько вернулась из предполагаемого чувства долга по отношению к бедному папе в надежде на то, что он поверит, что этот грязный инцидент не столь сладок, как ты предполагала...
Резкая пощечина отбросила Руперта назад, его рука потянулась к горящей щеке.
– Маленькая ведьма, – пробормотал он зло, – ты еще пожалеешь об этом.
Арабелла презрительно скривила губы.
– Сомневаюсь. У тебя грязное воображение, Руперт Куртни. И никогда, никогда не смей так разговаривать со мной, или я... – Она замолчала, потому что неожиданно в дверях появилась Ева.
– Что-нибудь случилось? – спросила обеспокоено девушка, почувствовав, как накалена атмосфера.
Поправив галстук, Руперт ответил с показной небрежностью:
– Маленькое разногласие, не более того. За время короткого отсутствия в Фернгейте в результате совместной жизни с хамом твоя драгоценная сестра приобрела вульгарные привычки, которые, боюсь, могут шокировать тебя. Так что будь внимательна, дорогая. – И он удалился.
– Белла, дорогая, объясни, – попросила Ева.
– Пойдем в холл.
Они выскользнули из комнаты, и побледневшая Арабелла сказала:
– Он невыносим. Он оскорблял Сола. Нас обоих. И я – я ударила его. Вот и все. Он заслужил это, и я сделаю то же самое еще раз, если в том будет необходимость. Но, наверное, не придется, потому что я собираюсь оставить Фернгейт. Руперт бросил работу, и я не могу находиться в одном доме с ним.
Ева вздохнула.
– Дорогая, я не виню тебя за это. Но как же папа?
Арабелла покачала головой.
– Не знаю. У него есть ты и Крейз. И потом, большую часть времени он находится без сознания.
– Быть беде. Ты говоришь, Руперт бросил работу? Папа не одобрил бы этого. Ты отлично знаешь, что он все чувствует. И ему действительно намного лучше, когда ты рядом. Не могла бы ты остаться еще ненадолго, пока не будет ясно, как пойдут его дела? Ты так нужна ему. Он привык к твоему обществу. Он теперь более дружелюбно относится ко мне. Но без тебя, я боюсь, его хватит еще один удар.
– Я не могу больше оставаться. – Арабелла заставила себя говорить твердо. – Ты же знаешь. Я не могу выносить присутствие Руперта. Может быть, мне было лучше вообще не возвращаться сюда. Но я не могла избавиться от мысли, что я виновата в том, что с папой случился удар. Я и сейчас так думаю.
– Может быть, он и так случился бы, – возразила Ева. – Жаль, что у вас такие отношения, я имею в виду Руперта и тебя. Если бы ты могла не замечать его, когда он становится невыносимым... В конце концов, ты его сестра, пусть и сводная.
– Это еще хуже, – коротко ответила Арабелла.
– Что ты хочешь сказать?
– Ничего. Забудь об этом, Ева. – Арабелла выдавила улыбку. – Не унывай. Ты скоро привыкнешь жить без меня. Будет проще, если я уйду. У Руперта довольно приятный голос. Если он тоже примет участие в чтении...
– Не думаю.
– Все может быть. В любом случае, я решила: уйду завтра утром, и никаких прощаний с отцом. Вот так.
Но прежде, чем наступил следующий день, произошли непредвиденные и горестные события.
Ночью шел ливень, и бушевал так, что многие деревья и кустарники были сломаны. Арабелла лежала без сна, слушая, как по окнам и стенам дома хлещут потоки воды. Вдруг она услышала дикий крик, шум падения чего-то крупного, затем звук закрывающейся двери и шаги по лестнице.
Арабелла выпрыгнула из постели и распахнула дверь спальни. Где-то внизу мерцал свет. Она подбежала к перилам лестницы и посмотрела вниз.
Что-то большое и темное лежало на полу, рядом склонился какой-то человек. Человек поднял голову, и в неясном свете Арабелла увидела лицо Руперта. Она, задрожав, замерла на минуту, потом заставила себя спуститься.
– Что это? – пробормотала она. – Кто?..
Но она уже все поняла. На полу с закрытыми глазами и с полуоткрытым ртом лежал Роджер Куртни, из его виска на пол струилась кровь. Рядом лежала разбитая на куски статуя Афродиты, которая стояла у подножия лестницы. Арабелла инстинктивно почувствовала, что отчиму уже ничем нельзя помочь.
– Он?..
– Да, – холодно ответил Руперт. – Он мертв. Наверное, споткнулся о статую и упал вместе с ней.
– Но как? Он же не мог двигаться.
Дрожа, Арабелла опустилась на колени.
– На этот раз смог, – ответил Руперт без всякого выражения. – Должно быть, гроза подняла его. – Он поднялся, на его лице было выражение неудовольствия. – Кто-то должен привести доктора.
В следующее мгновение на ступеньках показалась Ева, похожая на привидение в своей ночной рубашке. Она замерла на мгновение, потом поспешила вниз, ее широко раскрытые глаза казались огромными на маленьком бледном лице.
– Папа, папа! – закричала она, кинувшись к лежащему телу.
Поскольку Роджер не подавал признаков жизни, она медленно подняла голову, вопросительно глядя на Арабеллу.
– Он... он умер, да?
– Боюсь, что да. Мы будем знать наверняка, только когда его осмотрит доктор Грэй. Ах, Ева! Это ужасно. Но, по крайней мере, он не страдает.
– Доктор... – пробормотала Ева. – Где он?! Он знает ?!.
– Надо вытащить Крейза из постели, – процедил Руперт. – А где эта растяпа экономка? Она что, не должна была следить за ним во время отсутствия Крейза?
– У нее болели зубы, – объяснила Ева. – Возможно, она приняла снотворное, чтобы уснуть. В любом случае, папа всегда оставался один до двенадцати, и все было в порядке.
– На этот раз не было, как оказалось. – Руперт был вне себя от ярости. – Хочу сообщить вам, что отныне в Фернгейте все переменится. Я всех уволю и найму другую прислугу...
– Сейчас важнее привезти доктора, а не строить проекты, – ледяным тоном перебила его Арабелла.
– Я только что сказал, что пошлю Крейза. Ждите. Я вернусь через минуту. Ничего не трогайте – ни единой вещи. Возможно, будет следствие.
Хлопнула дверь, Руперт ушел.
Сестры беспомощно смотрели друг на друга.
– Это все меняет, да, Белла? – спросила Ева. – Я имею в виду, что ты не уедешь завтра, да?
– Я должна быть с Солом. Пойми меня.
– Да. Конечно.
Ева отвела глаза и склонила голову. Ее маленькие руки нервно теребили носовой платок. Арабелла нежно тронула ее за плечо.
– Ты же знаешь, у тебя есть Руперт.
– Да, но... – Внезапно по-детски худенькие плечики Евы начали вздрагивать от всхлипываний.
– Все хорошо, все хорошо, – успокаивала ее Арабелла. – Я не оставлю тебя. Я буду здесь, пока ты не почувствуешь себя лучше. Думаю, я все равно буду нужна здесь до окончания следствия – если оно будет. Сол все поймет. Должен понять.
Как оказалось, в объяснениях не было необходимости. Бушевавшая ночью гроза наделала немало разрушений в округе. На шахте в Оулесвике случилось наводнение, хоть и несерьезное. Дюк, Сол и другие мужчины были заняты ремонтом.
Сол ненадолго зашел в Фернгейт, чтобы убедиться, что с женой ничего не случилось, и согласился, что Арабелле лучше остаться с Евой, пока не будут улажены все формальности.
12
Расследование установило, что смерть сэра Роджера была вызвана естественными причинами. Два дня спустя состоялись похороны. Это было за неделю до Рождества.
Арабелла после довольно мрачного Рождества в Оулесвике вернулась на неделю в Фернгейт, пока Сол отсутствовал по делам. Ева оправилась от потрясения и казалась спокойной, почти безразличной. Ее внимание уже привлекали другие вещи, а не мрачные события последних дней.
Арабелла старалась быть ей ближе, думая, что Ева боится посмотреть правде в глаза, но утешения вызывали лишь слабую улыбку на губах сестры и грустный взгляд очаровательных глаз.
– Все в порядке, Белла, – сказала она однажды, – не беспокойся обо мне. Папы больше нет. Он не одинок больше.
– Да, это правда. Мы должны помнить об этом. – Арабелла пыталась придать голосу оптимистические нотки. – Мы должны продолжать жить. – Она помолчала. – Сегодня утром я получила письмо от Сола. Он задерживается, его выставка имеет явный успех, так что я смогу остаться с тобой на следующие выходные.
– О, чудесно. Я так рада. – Но в голосе Евы не слышалось энтузиазма.
– Ева! Что случилось? О, я знаю, ты все еще грустишь. Это естественно. Но есть что-то еще, правда? Руперт? Что-то не в порядке? Может быть, ты хочешь...
Не успела она закончить, как Ева перебила ее:
– Руперт? Конечно нет. Думаю, он все устроит здесь по своему вкусу. Но я буду редко его видеть. У меня другие планы.
– Какие?
– Я собираюсь в Пензанс на несколько дней. В галерее работает только одна женщина, и то неполный день. Ты ее знаешь, миссис Сэндс. Со вкусом, средних лет, но она мало что понимает в продаже, а там сейчас выставка и много посетителей. Ей нужна помощь, и она будет рада мне. Кроме того, у меня готова коллекция, которую я могу выставить. – Впервые со времени болезни Роджера в голосе Евы послышалось воодушевление, а бледное лицо порозовело.
Арабелла была озадачена. Ева, такая, казалось бы, чувствительная натура, поразительно быстро оправилась после смерти отца. Конечно, шок может наступить позже. Возможно, ее сестра в рисовании и в другой творческой работе ищет убежища. И в какой-то степени Арабелла была права, но настоящая правда лежала глубже.
Однажды в январе, когда первые снежинки упали на землю и неяркий солнечный свет разлился по коричневым торфяникам, Ева с волнением в голосе спросила Арабеллу, будет ли удобно пригласить ее друзей к обеду.
– Или, может быть, на херес и сандвичи, меньше беспокойства, – продолжала она, не переводя дыхания, пока удивленная Арабелла молчала. – Мы познакомились совсем недавно, но они американцы и очень легко сходятся с людьми, – тараторила Ева. – Миссис Деннет и ее племянник из Филадельфии. Их заинтересовали мои работы, и они очень богатые.
Последнюю фразу Ева добавила, чтобы привлечь внимание Руперта, который стоял поблизости. Он немедленно повернулся.
– Почему нет, в таком случае?! – воскликнул он с холодной улыбкой.
– Богаты они или нет, это не имеет никакого значения, – едко заметила Арабелла. – Если тебе нравятся эти люди и вы подружились, то мы им рады. Пригласи их к обеду. Я постараюсь все быстро организовать. Только пусть не ожидают ничего особенного, Ева. Обычный обед.
Лицо Евы просияло.
– Они тебе понравятся, я уверена. Они такие дружелюбные. И они интересуются живописью, особенно акварелью.
– Живопись? Твоей, я полагаю? – Предположение Руперта таило в себе презрение.
– А почему бы и нет? – вмешалась Арабелла. – Работы Евы очаровательны. Но я полагаю, ты не потрудился обратить на это внимание.
Руперт пожал плечами.
– Хорошо-хорошо, не стоит раздражаться. Я не хочу лишать свою сестру успеха. Если у этих американцев есть доллары, которые они готовы выбросить на ветер, тогда добро пожаловать. Фернгейт, как вы знаете, не процветает.
– Если Ева продаст акварели, то деньги будут в ее распоряжении, – заметила Арабелла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19