горячая грелка в ногах заставила Элен вспомнить детство. Когда она была маленькой, мама всегда рассказывала ей на ночь сказку. Теперь никакой сказки не было – но ситуация, в которую она попала, напомнила ей сюжет о Красавице и Чудовище…
Девушка никак не ожидала, что сможет сразу уснуть, но напряжение сегодняшнего дня дало, о себе знать, и сон сморил ее. Когда Элен открыла глаза, комната была залита солнечным светом. Несколько мгновений она не могла вспомнить, где находится, но скоро все поняла. Она, конечно, не могла бы назвать точное положение этого дома в Озерном крае, но невероятные события предыдущего вечера сразу же всплыли в памяти.
Она высунула руку из-под одеяла и посмотрела на часы. Они показывали девять тридцать. Элен удивленно заморгала глазами. Половина десятого! Она проспала целых двенадцать часов!
Сбросив одеяло, она вскочила с постели и подбежала к окну. Теперь при свете дня она сможет определить, где она находится, и, возможно, даже увидеть соседние жилые дома.
Но представший перед ней вид из окна разочаровал ее. Элен смогла лишь рассмотреть засыпанный снегом сад позади дома, а за ним пустынные поля. Прямо под окном двор был расчищен – этим, несомненно, занимался Болт. Оттуда в сторону дома вели чьи-то следы.
Элен задернула шторы и осмотрела комнату. При дневном свете она выглядела не хуже, чем вечером, хотя гора одежды, выброшенная из раскрытого чемодана, придавала – ей несколько неопрятный вид. Прошлым вечером Элен была слишком расстроена, чтобы аккуратно сложить свои вещи. Она только отыскала свою ночную сорочку и тут же улеглась в постель.
Не обращая внимания на беспорядок, Элен прошла в ванную. Она предпочла бы принять душ, но здесь не было душевой кабинки, а на приготовление ванной потребовалось бы слишком много времени. Поэтому Элен ограничилась умыванием, а затем вернулась в спальню в поисках подходящей одежды.
Она как раз застегивала пояс рыжих вельветовых брюк, когда в дверь настойчиво постучали. Ее сердце сразу же учащенно забилось, и Элен на секунду замерла на месте, недоумевая, кто бы это мог быть.
– Мисс Джеймс? Мисс Джеймс, вы уже встали? – Голос Болта звучал совершенно естественно.
– Д-да, встала, – ответила она. – Что вам нужно?
– Я принес вам завтрак, мисс. Я подумал, что вы, должно быть, очень голодны.
Элен стали терзать сомнения. У нее было искушение отослать завтрак обратно и передать через Болта хозяину, что намерена продолжать голодовку до тех пор, пока ее не отпустят. Но потом Элен решила, что бесполезно применять подобную тактику к такому человеку как Доминик Лайалл. Он скорее позволит ей упасть в обморок от истощения, чем пошевелит хотя бы пальцем. Но и в этом случае он вряд ли уступит.
– Одну минутку, – крикнула она, и, схватив изумрудно-зеленый свитер, стала поспешно натягивать его, на ходу поправляя забившиеся под ворот волосы. Потом она открыла дверь.
Болт стоял снаружи – высокий, широкоплечий, уже привычный. В просторной рубашке с закатанными рукавами, обнажавшими мощные бицепсы, и в свободных шерстяных брюках он нисколько не походил на горничную в обычном представлении этого слова. Однако, блюда на подносе, который он внес в комнату и поставил на прикроватный столик, были сервированы с таким изяществом, что сделали бы честь любой женщине.
– Кукурузные хлопья, яичница с беконом, тосты, мармелад и кофе, – сообщил он, слегка улыбнувшись. – Все в порядке?
Элен взглянула на поднос, потом на Болта, и легкий румянец выступил у нее на щеках.
– Это просто чудесно! – откровенно призналась она. – Я умираю с голоду!
– Мистер Лайалл так и подумал, – сухо заметил Болт, и Элен сразу поджала губы.
– Ах, вот как!
Болт вздохнул.
– Но вы ведь не прикажите мне все это убрать, не так ли? – спросил он.
Элен колебалась.
– Именно так я и хотела поступить, – тихо пробормотала она.
– Даже во вред себе? Но вы ничего не докажете мистеру Лайаллу тем, что уморите себя голодом.
Плечи Элен поникли.
– Я это знаю.
– Ну вот. Будьте благоразумны. Ешьте свой завтрак. За подносом я зайду позднее.
Элен с сомнением посмотрела на заботливого слугу.
– Как долго… он… – Она не могла заставить себя сказать мистер Лайалл. – Как долго он намерен держать меня здесь?
Болт направился к двери.
– Ешьте ваш завтрак, мисс, – тихо посоветовал он и ушел.
Когда дверь закрылась, Элен еще долго неподвижно стояла посредине комнаты. Почему она решила, что Болт мог чувствовать участие к ней? Ей следовало бы понять, что переманить его на свою сторону вряд ли удастся.
Вскоре, однако, запах жареного бекона отвлек Элен от размышлений. Она открыла крышку и с жадностью набросилась на еду. Обычно по утрам ей было достаточно тостов и кофе, но сегодня она съела все, что принес Болт. Кофе был очень вкусный. Закончив завтрак, Элен почувствовала, что, наконец, наелась.
Вытерев салфеткой руки, она встала и опять подошла к окну. Чем она сейчас должна заняться? Болт сказал, что вернется за подносом. Значит ли это, что ей придется все время оставаться здесь, в этой комнате?
Все существо Элен восставало против такой идеи. Каким бы неприятным ни было ее положение, все же утро было прекрасное, и девушке хотелось бы провести его на свежем воздухе. Элен подумала о маленькой гостинице в Баунесс, куда направлялась. Она планировала совершать пешие прогулки и ездить по окрестностям на машине, наслаждаясь непривычным чувством свободы и независимости от требовательной опеки отца, но в результате оказалась в куда более сложном положении, под настоящим арестом, до которого пока не додумался даже ее отец.
При мысли об отце она сразу подумала о том, получил ли он ее записку. Элен отправила ее по почте из Лондона перед отъездом на север. Она постаралась, чтобы по почтовому штемпелю было невозможно определить направление ее маршрута. Сейчас она пожалела, что так тщательно заметала все следы. Никому не придет в голову искать ее здесь, а если и придет, то, как ему это удастся? Если Доминик Лайалл уже несколько лет живет в полном уединении, то маловероятно, что сейчас кто-то сможет нарушить его покой. Элен даже сомневалась, знает ли кто-нибудь о его существовании…
Она задумалась. Нет, кто-нибудь должен знать, убеждала она себя. Ведь кто-то привозит сюда молоко и яйца… и почту? Девушка немного приободрилась. Если ее будут держать здесь, им придется ее кормить, а для этого понадобится дополнительная провизия, и возможно, тот, кто привозит им продукты, заметит, что заказ увеличился.
Потом Элен грустно вздохнула. Болт может сказать, что у них гости, а кто же станет интересоваться личностью гостей? Единственный шанс на спасение у нее появится лишь в том случае, если кто-нибудь зайдет в дом. Например, почтальон.
Стараясь не поддаваться унынию, Элен стала обдумывать способ, которым могла бы привлечь к себе внимание. Она прекрасно понимала, что Доминик Лайалл никому не позволит ее увидеть, поэтому ей надо будет придумать какой-то другой способ. Может быть, бросить записку из окна? Нет! Записка может исчезнуть под снегом, или остаться незамеченной, или оказаться унесенной ветром. Возможно, от последнего даже будет польза. Она напишет свое имя и адрес… Отчаяние охватило Элен. Какой адрес? Она не имела ни малейшего представления, где находилась – где находился этот дом! Все бесполезно. Элен не могла вспомнить даже название деревушки, в которой накануне спрашивала дорогу.
Неожиданно надежда вновь вернулась к ней. Люди в той деревушке! Почтмейстер! Он мог запомнить странную молодую особу, которая спрашивала у него дорогу. Наверняка в это время года тут бывает мало приезжих. Конечно, если его спросят, он о ней непременно вспомнит и скажет, в какую сторону ее направил.
Элен сунула руки в карманы. Как долго должна блуждать мысль, чтобы найти крупицу надежды в такой безвыходной ситуации! Кого она обманывает? Ведь все зависело от того, начнет ли отец ее искать. Он может решить, что лучше подождать, пока дочь вернется сама. Только если он все же будет ее искать, если проверит все места, куда она могла бы поехать, если вдруг вспомнит об их давнем отдыхе в Озерном крае, если поедет на север и найдет деревушку, где она спрашивала дорогу…
Слишком много «если»! Это нереально. На это уйдет несколько дней, а может быть недель, за это время почтмейстер в той маленькой деревушке успеет забыть о встрече с ней. А если и не забудет, то может оказаться, что девушка свернула не на ту дорогу, которую он указывал, и найти ее будет невозможно.
Наконец оставалась пресса. Ее исчезновение может так сильно обеспокоить отца, что он сообщит об этом в газеты. Если ее фотография появится на первой странице нескольких газет, кто-нибудь может вспомнить, что видел ее…
Стук в дверь прервал размышления Элен.
– Войдите! – крикнула она.
Болт приоткрыл дверь и заглянул в комнату.
– Вы уже закончили завтрак?
Элен кивнула, указывая на пустой поднос.
– Да, спасибо. Все было очень вкусно. Кажется, от жадности я съела все до крошки.
Болт улыбнулся.
– Прекрасно. На полный желудок все выглядит не так мрачно.
– Вы думаете? – сухо спросила Элен.
– Не сомневаюсь. – Болт открыл дверь шире и вошел в комнату. – Вы спуститесь вниз?
– А мне это разрешено?
– Вы можете поступать, как вам заблагорассудится, мисс.
– В самом деле? – Она раздраженно повела плечами. – Где… где ваш хозяин?
Болт забрал поднос.
– У себя в кабинете, мисс. Я не стал бы его беспокоить.
Элен удивленно посмотрела на него.
– Вы думаете, у меня есть такое желание?
Болт пожал плечами. Потом взглянул на ее разбросанные вещи.
– Я уберу ваши вещи потом, когда стану заправлять постель.
– Нет, – испуганно воскликнула девушка. – Я хотела сказать, не стоит беспокоиться.
– Никакого беспокойства, мисс.
– Я могу сама все убрать.
На это Болт ничего не ответил. Он шагнул к двери.
– Сегодня чудесное утро. Не хотите ли прогуляться?
Элен в недоумении уставилась на него.
– Прогуляться? – Она беспомощно покачала головой – Что скажет на это ваш хозяин? Я ведь могу убежать.
Болт насмешливо посмотрел на нее.
– Я бы не советовал вам даже пытаться. Шеба обучена охотиться на оленя. Мне бы не хотелось увидеть вас в качестве ее добычи.
Элен невольно вздрогнула.
– Значит, вы знаете, что случилось вчера, – дрожащим голосом произнесла она, вспомнив свою встречу с гепардом.
– Да, мисс, я слышал об этом, – сказал Болт и вышел из комнаты.
Элен обвела взглядом комнату и последовала за ним по широкой лестнице вниз, в освещенный солнцем холл.
Болт вошел в обитую грубым сукном дверь под лестницей, и она оказалась в огромной кухне, в которой блестел чисто вымытый кафельный пол. И хотя кухня была значительно модернизирована – в ней стояла стальная раковина и сушилка – здесь сохранилась массивная печь, на которой раньше готовили еду, и почерневший от времени камин, где сейчас весело потрескивали дрова. Через открытую дверь была видна кладовая, но в ней не было свисающих с потолка окороков, а только современная вместительная морозильная камера.
– Кухня выглядела очень уютной, и Элен с нескрываемым интересом осматривала ее.
Болт поставил поднос на стол и начал складывать грязные тарелки в мойку. Он улыбнулся девушке и сказал:
– Вы, наверное, думаете, что это странное занятие для мужчины, верно?
Элен ответила не сразу. Она подошла к чисто выскобленному деревянному столу и, проведя пальцем по его гладкой поверхности, произнесла:
– Я не думаю, что это такое уж странное занятие для мужчины в наши дни, но должна признаться, ваша внешность с ним как-то не вяжется.
– Пожалуй, вы правы, – усмехнулся Болт.
Элен подняла на него глаза.
– Но ведь не всегда… я хотела сказать, ведь это не было единственным вашим занятием, верно?
– Сейчас единственное. – Болт опустил руки в раковину с грязной посудой. – Но меня вполне можно было бы назвать мастером на все руки. Сначала я служил в армии – поступил на службу еще мальчишкой. Когда уволился, некоторое время занимался борьбой. Потом мне это надоело. Неинтересное дело. Так я стал автомехаником. – Он помолчал. – А теперь я, можно сказать, экономка.
– Вы, наверное, очень привязаны к своему хозяину? – решилась спросить Элен.
– Он прекрасный человек, – ответил Болт с непоколебимой уверенностью.
– Вероятно, – пришлось согласиться Элен, – но я пока воздержусь от оценки. – Она нахмурилась. – И вы давно с ним знакомы?
– Лет двадцать, месяцем больше, месяцем меньше.
– И все это время вы работали на него?
– На него, или с ним – какая разница? Его отец был моим командиром, когда я служил в армии.
– Понятно.
Элен подошла к окну. Оно выходило на задний двор, по обе стороны которого стояли надворные постройки.
– Скажите, – спросила она, стараясь придать своему лицу самый невинный вид, – откуда вы получаете продукты, свежее молоко и яйца… или почту?
– Ну, почту нам присылают «до востребования», – спокойно ответил Болт, лишая ее надежды предпринять что-либо в этом направлении. – У нас есть две коровы и куры, а овощи и фрукты мы выращиваем сами, а потом консервируем. Так что у нас все свое. Я даже сам выпекаю хлеб. А почему вы спрашиваете?
– Мисс Джеймс ищет способ перехитрить нас, Болт, – донесся сзади язвительный голос. Резко обернувшись, Элен увидела Доминика Лайалла, с беспечным видом прислонившегося к дверному косяку. Он был опять одет во все черное, и, несмотря на белокурые волосы, имел поразительно дьявольский вид. Вежливо кивнув Элен, он произнес:
– Доброе утро, мисс Джеймс. Надеюсь, вы хорошо спали. Болт сказал мне, что вы согласились позавтракать. Вам понравилось?
Элен хотелось бы ответить, что она даже не притрагивалась к его еде, но это было невозможно. Тогда она заговорила намеренно вызывающим тоном.
– А вы не подумали о том, что предпримет мой отец, узнав, как вы держали меня здесь против моей воли?
Доминик выпрямился.
– Думаю, у вас будут неприятности.
– У меня? – задохнувшись от возмущения, воскликнула Элен. – У вас, вы хотите сказать!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18