https://wodolei.ru/catalog/smesiteli/dlya-vanny/na-bort/na-3-otverstiya/
– Может, пойдем наконец купаться? А, миссис Хьюитт?– Да, пожалуй, мистер Хьюитт, – весело отозвалась Клэр.
Они проводили время, купаясь в море, загорая и катаясь на яхте. Даже съездили один раз посмотреть соседний залив. Погода была чудесной. Солнце и море – вот чего так давно не хватало ей. Хорошо, что не надо больше столько работать.Постепенно ее кожа начинала приобретать нежно-золотистый оттенок, да и сама Клэр лучилась здоровьем.После обеда Лаклан не забывал дать ей немного отдохнуть, а сам уходил нырять с аквалангом или кататься на водных лыжах. И то, и другое беременным, как известно, не рекомендуется.Возвращался он всегда до того, как она просыпалась, и будил ее мягким прикосновением к виску или целуя ей пальчики на ногах.Сумерки были временем долгожданной прохлады и покоя. Они вместе любовались закатом, и после этого Клэр шла к себе в комнату готовиться к ужину, а он еще ненадолго оставался в общем зале, чтобы поболтать с другими отдыхающими.Это случилось в их четвертый совместный вечер. Клэр вымыла волосы, тщательно очистив их от соли и песка, смазала тело кремом, чтобы кожа не обветривалась и не грубела, и, приведя в порядок прическу, принялась думать, что же ей надеть к ужину. В конце концов она остановилась на длинном платье миндального цвета с глубоким круглым декольте. Спереди на нем было несколько золотых пуговок, так что сандалии того же цвета пришлись весьма кстати.Затем Клэр взяла небольшую розу и хотела приколоть ее к волосам, как вдруг замерла.В этот момент вошел Лаклан. Первое, что он увидел, – ее поднятые руки, распахнутые глаза, неподвижный взгляд.– Что-то не так? – мгновенно среагировал он.– Нет, вроде нет… Я… я не знаю… – Она положила руку на живот. – Он начал толкаться! Я имею в виду, они начали толкаться! Просто невероятно!Он подошел к ней и положил руку ей на живот, после чего сказал, что ничего не чувствует.– Это был очень легкий толчок, но я явственно почувствовала его. О, опять!– Я уверен, что ты права, но все равно ничего не чувствую.– Милые вы мои… – заворковала она, гладя живот. – Мама здесь, с вами.Он засмеялся от счастья и сбросил с себя рубашку.– Похоже, пришло время поговорить об именах, – сказал он. – У тебя уже есть что-нибудь на примете?– Единственное, что я знаю, так то, что их не будут звать Труляля и Траляля, кем бы они ни были. Я твердо намерена назвать их… простыми именами. Ну, или хотя бы не очень чудными. Правда, на самом деле я еще не думала об этом.– Думаю, нам стоит выбрать два мужских и два женских имени, – сказал он, выходя из ванны. – Мы ведь не знаем, кто родится, правильно? Я, например, всегда испытывал слабость к имени Том. К тому же так зовут твоего отца.Клэр села на диван и смотрела, как он одевается. Ей всегда нравился этот ритуал – и не только потому, что на его тело, подтянутое и мускулистое, приятно было смотреть, но и потому, что все его движения были элегантны и изящны до крайности. Никаких бестолковых поисков одежды, никаких мелких, суетливых движений. Все четко продумано и красиво исполнено. И очень похоже на какой-то необычный, но завораживающий танец. Интересно, что бы было, не найдись в шкафу чистых носков или безупречно выглаженной рубашки?Отель «Орфей» заботился о постояльцах безупречно. А сможет ли она заботиться о Лаклане так же? Да, когда она вернется домой, у нее будет много работы. Она вздохнула.– Клэр? Как тебе Том? Это ведь…– Я знаю. Хорошее имя, и отец уже просил, если родится мальчик, назвать его так. Знаешь, я подумала…– Да? – присел он рядом с ней.– А что, если я окажусь не самой лучшей домохозяйкой, а?– Я думал, ты догадаешься.– Ну? – нахмурилась она.– Я совершеннейшее чудовище! Если моя пища не будет соответствовать моему вкусу, а мои рубашки не будут всегда выстираны и выглажены, то я буду бить тебя и отниму все привилегии! – страшным голосом поведал он.– Нет, серьезно, – рассмеялась она.– Серьезно? – Он прищурился. – Нет, я не могу быть серьезным. А с чего это ты вдруг?– Я просто смотрела, как ты одеваешься.– Клэр! Раздеться – не проблема.– Да нет!– Нет? Только не говори мне, что ты умираешь с голоду.– Вообще-то, да. Но не забывай, что сейчас я ем за троих, если не за четверых.– Ты сказала «нет», а ты не передумаешь?Он выглядел обиженным и надутым, но в глазах его сверкал озорной огонек.– Я вообще не говорила об этом.– Ну вот, еще лучше. Сначала ты сказала «нет», а теперь еще оказывается, что ты смотришь, как я одеваюсь, а думаешь совершенно о другом. Уж не надоел ли я тебе, Клэр?– Лаклан, замолчи, а?В голосе явственно слышалось предупреждение, хотя ее глаза искрились весельем.– Расслабься, – насмешливо предложил он.– Так вот, я смотрела, как ты одеваешься, и меня осенило. Ты одеваешься с уверенностью человека, который привык, что все всегда лежит на своих местах и можно в любой момент подойти и взять то, что нужно. Похоже, тебе никогда не приходилось искать чистые носки или рубашки.– Клэр, ты что, в самом деле серьезно? – удивленно уставился он на нее.– Да. Не знаю, что на меня нашло, но я подумала, справлюсь ли я с этой задачей или нет.– Черт возьми, я никогда не думал о таких вещах…– Я так и знала, – мрачно провозгласила она.– И это как-то сильно повлияет на нашу личную жизнь?– Да нет…– Знаешь, мне нужны более убедительные доказательства, а то я буду думать, что всякий раз, видя меня без одежды, ты занята исключительно состоянием моего гардероба и…– Ну когда ты перестанешь быть таким идиотом?!– Значит, нет?– Ну конечно! Пойдем ужинать.– Вот это лучше. – Он поцеловал ее в макушку. – Но, боюсь, мне нужны еще доказательства – понимаешь, что я имею в виду?Клэр улыбнулась и страстно поцеловала его в губы. Почему-то это вдруг отрезвило его, и он серьезно посмотрел на нее.– Ну что теперь? – улыбнулась она.– Если мне потребуется нанять целую армию служанок только затем, чтобы наши отношения не изменились, я сделаю это.– По-моему, одной будет вполне достаточно. И вообще, пойдем есть!
Медовый месяц постепенно подходил к концу. В последний вечер, сидя на веранде, она сказала:– Мы чудесно провели время. Жалко уезжать.– Рад слышать это.– Почему?– Я думал, ты будешь рваться на работу.– А что, разве я выгляжу как человек, который рвется на работу?Он внимательно посмотрел на ее лицо, потом опустил глаза и в задумчивости покрутил обручальное кольцо на ее пальце.– Нет. Просто я никогда не знаю наверняка, о чем ты думаешь.Она грустно улыбнулась.– А по-моему, ты угадываешь мои мысли девять раз из десяти.– Так ты точно не жаждешь вернуться на работу?– Нет. Впервые в жизни.– А что будет, когда мы приедем домой?Она задумалась. Целый месяц она старалась избегать подобных мыслей, а теперь…– Знаешь, я не хочу портить нашу последнюю ночь здесь. Но я надеюсь, со мной все будет в порядке.– Я все понимаю, это был чудесный месяц, и я тоже не хочу портить нашу последнюю ночь. Но не думаю, что ее можно испортить, обсуждая то, как мы проживем остаток нашей жизни. Я считаю, это нужно решить раз и навсегда.С внезапной остротой осознала она вдруг, насколько правдивы его слова. Вздохнула. И закусила губу. А потом честно призналась:– С тех пор как мы решили пожениться и переехать в Розмонт, я никак не могу представить себя там.– Думаешь, я не видел, как ты бродишь по плантациям, оглядываясь по сторонам, словно ожидая, что сейчас из кустов на тебя бросится привидение? Думаешь, я не вижу, что в Розмонте ты ведешь себя так, будто оказалась на чужой планете? Это один из…Он вдруг остановился.– Продолжай, – попросила она.– Я знаю, что в нашей жизни будут нелегкие для тебя моменты. Но я не вижу, почему мы не можем взять с собой то волшебство, что окружает нас сейчас.– Да, ты прав.– У тебя не слишком уверенный голос.– Ты не против, если я вернусь на работу?– Нет, конечно, если только ты не будешь проводить на работе все время.Да, это было разумное решение, подумала Клэр, но ей было немного не по себе. Не оттого ли, что не она, а он принял это решение?Не заводись, тут же одернула она себя. Она ведь любит его, а в последний месяц это чувство необыкновенно усилилось. Она едва сдерживалась, чтобы не признаться ему в этом. Но эти слова: «Я люблю тебя» – до сих пор так и не были сказаны ими.Может, он и не скажет ей этого до тех пор, пока она не зарекомендует себя в качестве хорошей жены? И вообще, о чем это он говорил – соединить две жизни и все такое? И она похолодела при мысли о том, что, может быть, права.И снова Клэр почувствовала это. Теперь все было не как легкое прикосновение перышка, а скорее как несильный удар, а потом целая серия таких ударов. Она положила руки на живот, чтобы чувствовать толчки кончиками пальцев. Все ее сознание мгновенно обратилось внутрь ее существа, к двум маленьким жизням, зарождавшимся в ней, и все остальное больше не имело значения.Она повернула к Лаклану лицо – успокоенное и просветленное.– Со мной все будет в порядке, – проникновенно сказала она. ГЛАВА ШЕСТАЯ На следующее утро они вернулись домой.Машину Лаклан оставил на стоянке в аэропорту, от которого до Розмонта было три с половиной часа езды. По пути они остановились в Леннокс-Хеде, чтобы позавтракать и зайти в офис Клэр.Несмотря на выходной, Сью работала, а, увидев их, бросилась встречать с распростертыми объятиями.– Похоже, у нее все в порядке, – сказала Клэр, когда они снова очутились в машине.– Успокоилась?– Немного.– Думаю, это хорошее доказательство того, что у тебя в конторе все великолепно устроено и налажено.– Спасибо. Кстати, ты, наверное, тоже волнуешься по поводу своего бизнеса? – озорно улыбнулась она.– В общем, да.– Ну что ж – с богом. Считай, что ты получил мое благословение. Мне надо распаковаться и… В общем, дел много.Он взглянул на нее одним из своих абсолютно непроницаемых взглядов, сменившимся вдруг проказливой улыбкой.– Тебе совершенно не обязательно кидаться в прачечную, Клэр.– Я как-нибудь сама решу это, Лаклан, – улыбнулась в ответ она.Они медленно ехали по аллее к дому. Навстречу выбежали Пэдди и Флинн.– А где наш маленький индеец? – грустно спросила Клэр.Лаклан нахмурился. Рядом с домом была припаркована незнакомая машина – маленький серебристый «мерседес». На веранду вышли двое. Лаклан выругался.Клэр удивленно открыла глаза:– Неужели?..– Точно. Серина и ее новый приятель.– Прошлой ночью… ты знал?– Нет, конечно, – мрачно отозвался он и вышел из машины.В этот момент появилась Мей. Она выглядела чем-то очень озабоченной. Но Лаклан без малейшей тени смущения помог Клэр выйти из машины и под ручку с ней направился прямо к бывшей жене.– Итак, Серина, чем объясняется этот неожиданный визит?Она помолчала, рассматривая Клэр с головы до ног. Клэр ответила ей тем же и за несколько секунд успела составить собственное мнение. Серина была по-прежнему головокружительно прекрасна. Ее золотые волосы ослепительно блестели на солнце, безупречную фигуру подчеркивали узкие джинсы и облегающая шелковая блузка. Васильковые глаза в обрамлении густых ресниц были глубоки и выразительны.– А ты не терял времени даром, а, Лаклан? – послышался очаровательный голос с легкой хрипотцой. – Надеюсь, ты уже предупредил свою новую жену, что ей предстоит стать фабрикой по производству детей?– Серина, – холодно и с видимым отвращением сказал Лаклан, – тебя это не касается.Но она только улыбнулась.– А мы отдыхали неподалеку и решили взять Шона с собой на несколько дней. Только возникла маленькая проблема. Интересно, как к ней отнесется семейный суд? Может быть, твоя новая жена сможет просветить нас на этот счет?– Что за проблема? – резко спросил Лаклан, и голос его был жестче стали.– Ты отдалил от меня Шона, Лаклан, – голос Серины тоже стал суровым. – Ты дошел даже до того, что сделал беременной своего адвоката, чтобы жениться на ней и таким образом сохранить у себя Шона. Да, боюсь, у тебя будут проблемы в суде, – мягко закончила она.– Я ничего не делал, чтобы отдалить от тебя Шона. Ты сама прекрасно знаешь, что он всегда хотел остаться в Розмонте, и была всем довольна.– Расскажи ему, Мей.Мей тяжело вздохнула:– Шон заперся у себя в комнате и объявил голодовку. Он не хочет уезжать с Сериной.
От голодовки Шон отказался, как только услышал отцовский голос, и сразу же отпер дверь своей комнаты. Матери он сказал:– Серина, не воспринимай это, пожалуйста, как мое отношение к тебе, просто я хочу жить здесь. Я буду часто приезжать к тебе. Ты всегда будешь моей мамой, а я буду твоим ребенком.В глазах Серины полыхнуло неистовое пламя гнева, но – надо отдать ей должное – она рассмеялась и обняла мальчика.Ее приятель, бывший до сих пор всего лишь зрителем разыгравшейся сцены, в этот момент протянул Лаклану руку и представился: «Брус Дэйвидсон».Он уступал Лаклану в росте, но и только. Приземистый и коренастый, наголо обритый, он был видным мужчиной. Единственное, что поражало, так это количество разных маленьких доказательств того, что он был очень и очень состоятельным человеком. Золотая цепь на шее и золотые наручные часы, стоящие, должно быть, несколько тысяч. Модные ботинки от Гуччи и рубашка бутылочно-зеленого цвета от Версаче. На пальце – золотое кольцо с бриллиантом, которое он время от времени теребил.Но, несмотря на все это, Клэр он понравился.Вскоре Мей позвала всех пить чай.За столом Серина поначалу молчала, но, видя, что Брус болтает одновременно и с Лакланом, и с Клэр, она почувствовала себя вдруг выброшенной из коллектива. Тем не менее, постепенно начала оттаивать. Однако взгляды, которые она время от времени бросала на Клэр, совершенно не нравились последней.Клэр, хотя и была несколько озадачена происходящим и чувствовала себя как Алиса на никогда не прекращающемся чаепитии у Шляпочника, с радостью отозвалась на предложенное Брусом перемирие и вскоре обнаружила в нем приятного собеседника и очень, очень неплохого человека. Проницательный и практичный, с блестящим чувством юмора и не лишенный доброты, он нравился ей все больше и больше. Судя по всему, он был на несколько лет старше Лаклана.А еще становилось ясно, что Серина вряд ли останется с ним надолго, несмотря на его очевидную преданность ей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Они проводили время, купаясь в море, загорая и катаясь на яхте. Даже съездили один раз посмотреть соседний залив. Погода была чудесной. Солнце и море – вот чего так давно не хватало ей. Хорошо, что не надо больше столько работать.Постепенно ее кожа начинала приобретать нежно-золотистый оттенок, да и сама Клэр лучилась здоровьем.После обеда Лаклан не забывал дать ей немного отдохнуть, а сам уходил нырять с аквалангом или кататься на водных лыжах. И то, и другое беременным, как известно, не рекомендуется.Возвращался он всегда до того, как она просыпалась, и будил ее мягким прикосновением к виску или целуя ей пальчики на ногах.Сумерки были временем долгожданной прохлады и покоя. Они вместе любовались закатом, и после этого Клэр шла к себе в комнату готовиться к ужину, а он еще ненадолго оставался в общем зале, чтобы поболтать с другими отдыхающими.Это случилось в их четвертый совместный вечер. Клэр вымыла волосы, тщательно очистив их от соли и песка, смазала тело кремом, чтобы кожа не обветривалась и не грубела, и, приведя в порядок прическу, принялась думать, что же ей надеть к ужину. В конце концов она остановилась на длинном платье миндального цвета с глубоким круглым декольте. Спереди на нем было несколько золотых пуговок, так что сандалии того же цвета пришлись весьма кстати.Затем Клэр взяла небольшую розу и хотела приколоть ее к волосам, как вдруг замерла.В этот момент вошел Лаклан. Первое, что он увидел, – ее поднятые руки, распахнутые глаза, неподвижный взгляд.– Что-то не так? – мгновенно среагировал он.– Нет, вроде нет… Я… я не знаю… – Она положила руку на живот. – Он начал толкаться! Я имею в виду, они начали толкаться! Просто невероятно!Он подошел к ней и положил руку ей на живот, после чего сказал, что ничего не чувствует.– Это был очень легкий толчок, но я явственно почувствовала его. О, опять!– Я уверен, что ты права, но все равно ничего не чувствую.– Милые вы мои… – заворковала она, гладя живот. – Мама здесь, с вами.Он засмеялся от счастья и сбросил с себя рубашку.– Похоже, пришло время поговорить об именах, – сказал он. – У тебя уже есть что-нибудь на примете?– Единственное, что я знаю, так то, что их не будут звать Труляля и Траляля, кем бы они ни были. Я твердо намерена назвать их… простыми именами. Ну, или хотя бы не очень чудными. Правда, на самом деле я еще не думала об этом.– Думаю, нам стоит выбрать два мужских и два женских имени, – сказал он, выходя из ванны. – Мы ведь не знаем, кто родится, правильно? Я, например, всегда испытывал слабость к имени Том. К тому же так зовут твоего отца.Клэр села на диван и смотрела, как он одевается. Ей всегда нравился этот ритуал – и не только потому, что на его тело, подтянутое и мускулистое, приятно было смотреть, но и потому, что все его движения были элегантны и изящны до крайности. Никаких бестолковых поисков одежды, никаких мелких, суетливых движений. Все четко продумано и красиво исполнено. И очень похоже на какой-то необычный, но завораживающий танец. Интересно, что бы было, не найдись в шкафу чистых носков или безупречно выглаженной рубашки?Отель «Орфей» заботился о постояльцах безупречно. А сможет ли она заботиться о Лаклане так же? Да, когда она вернется домой, у нее будет много работы. Она вздохнула.– Клэр? Как тебе Том? Это ведь…– Я знаю. Хорошее имя, и отец уже просил, если родится мальчик, назвать его так. Знаешь, я подумала…– Да? – присел он рядом с ней.– А что, если я окажусь не самой лучшей домохозяйкой, а?– Я думал, ты догадаешься.– Ну? – нахмурилась она.– Я совершеннейшее чудовище! Если моя пища не будет соответствовать моему вкусу, а мои рубашки не будут всегда выстираны и выглажены, то я буду бить тебя и отниму все привилегии! – страшным голосом поведал он.– Нет, серьезно, – рассмеялась она.– Серьезно? – Он прищурился. – Нет, я не могу быть серьезным. А с чего это ты вдруг?– Я просто смотрела, как ты одеваешься.– Клэр! Раздеться – не проблема.– Да нет!– Нет? Только не говори мне, что ты умираешь с голоду.– Вообще-то, да. Но не забывай, что сейчас я ем за троих, если не за четверых.– Ты сказала «нет», а ты не передумаешь?Он выглядел обиженным и надутым, но в глазах его сверкал озорной огонек.– Я вообще не говорила об этом.– Ну вот, еще лучше. Сначала ты сказала «нет», а теперь еще оказывается, что ты смотришь, как я одеваюсь, а думаешь совершенно о другом. Уж не надоел ли я тебе, Клэр?– Лаклан, замолчи, а?В голосе явственно слышалось предупреждение, хотя ее глаза искрились весельем.– Расслабься, – насмешливо предложил он.– Так вот, я смотрела, как ты одеваешься, и меня осенило. Ты одеваешься с уверенностью человека, который привык, что все всегда лежит на своих местах и можно в любой момент подойти и взять то, что нужно. Похоже, тебе никогда не приходилось искать чистые носки или рубашки.– Клэр, ты что, в самом деле серьезно? – удивленно уставился он на нее.– Да. Не знаю, что на меня нашло, но я подумала, справлюсь ли я с этой задачей или нет.– Черт возьми, я никогда не думал о таких вещах…– Я так и знала, – мрачно провозгласила она.– И это как-то сильно повлияет на нашу личную жизнь?– Да нет…– Знаешь, мне нужны более убедительные доказательства, а то я буду думать, что всякий раз, видя меня без одежды, ты занята исключительно состоянием моего гардероба и…– Ну когда ты перестанешь быть таким идиотом?!– Значит, нет?– Ну конечно! Пойдем ужинать.– Вот это лучше. – Он поцеловал ее в макушку. – Но, боюсь, мне нужны еще доказательства – понимаешь, что я имею в виду?Клэр улыбнулась и страстно поцеловала его в губы. Почему-то это вдруг отрезвило его, и он серьезно посмотрел на нее.– Ну что теперь? – улыбнулась она.– Если мне потребуется нанять целую армию служанок только затем, чтобы наши отношения не изменились, я сделаю это.– По-моему, одной будет вполне достаточно. И вообще, пойдем есть!
Медовый месяц постепенно подходил к концу. В последний вечер, сидя на веранде, она сказала:– Мы чудесно провели время. Жалко уезжать.– Рад слышать это.– Почему?– Я думал, ты будешь рваться на работу.– А что, разве я выгляжу как человек, который рвется на работу?Он внимательно посмотрел на ее лицо, потом опустил глаза и в задумчивости покрутил обручальное кольцо на ее пальце.– Нет. Просто я никогда не знаю наверняка, о чем ты думаешь.Она грустно улыбнулась.– А по-моему, ты угадываешь мои мысли девять раз из десяти.– Так ты точно не жаждешь вернуться на работу?– Нет. Впервые в жизни.– А что будет, когда мы приедем домой?Она задумалась. Целый месяц она старалась избегать подобных мыслей, а теперь…– Знаешь, я не хочу портить нашу последнюю ночь здесь. Но я надеюсь, со мной все будет в порядке.– Я все понимаю, это был чудесный месяц, и я тоже не хочу портить нашу последнюю ночь. Но не думаю, что ее можно испортить, обсуждая то, как мы проживем остаток нашей жизни. Я считаю, это нужно решить раз и навсегда.С внезапной остротой осознала она вдруг, насколько правдивы его слова. Вздохнула. И закусила губу. А потом честно призналась:– С тех пор как мы решили пожениться и переехать в Розмонт, я никак не могу представить себя там.– Думаешь, я не видел, как ты бродишь по плантациям, оглядываясь по сторонам, словно ожидая, что сейчас из кустов на тебя бросится привидение? Думаешь, я не вижу, что в Розмонте ты ведешь себя так, будто оказалась на чужой планете? Это один из…Он вдруг остановился.– Продолжай, – попросила она.– Я знаю, что в нашей жизни будут нелегкие для тебя моменты. Но я не вижу, почему мы не можем взять с собой то волшебство, что окружает нас сейчас.– Да, ты прав.– У тебя не слишком уверенный голос.– Ты не против, если я вернусь на работу?– Нет, конечно, если только ты не будешь проводить на работе все время.Да, это было разумное решение, подумала Клэр, но ей было немного не по себе. Не оттого ли, что не она, а он принял это решение?Не заводись, тут же одернула она себя. Она ведь любит его, а в последний месяц это чувство необыкновенно усилилось. Она едва сдерживалась, чтобы не признаться ему в этом. Но эти слова: «Я люблю тебя» – до сих пор так и не были сказаны ими.Может, он и не скажет ей этого до тех пор, пока она не зарекомендует себя в качестве хорошей жены? И вообще, о чем это он говорил – соединить две жизни и все такое? И она похолодела при мысли о том, что, может быть, права.И снова Клэр почувствовала это. Теперь все было не как легкое прикосновение перышка, а скорее как несильный удар, а потом целая серия таких ударов. Она положила руки на живот, чтобы чувствовать толчки кончиками пальцев. Все ее сознание мгновенно обратилось внутрь ее существа, к двум маленьким жизням, зарождавшимся в ней, и все остальное больше не имело значения.Она повернула к Лаклану лицо – успокоенное и просветленное.– Со мной все будет в порядке, – проникновенно сказала она. ГЛАВА ШЕСТАЯ На следующее утро они вернулись домой.Машину Лаклан оставил на стоянке в аэропорту, от которого до Розмонта было три с половиной часа езды. По пути они остановились в Леннокс-Хеде, чтобы позавтракать и зайти в офис Клэр.Несмотря на выходной, Сью работала, а, увидев их, бросилась встречать с распростертыми объятиями.– Похоже, у нее все в порядке, – сказала Клэр, когда они снова очутились в машине.– Успокоилась?– Немного.– Думаю, это хорошее доказательство того, что у тебя в конторе все великолепно устроено и налажено.– Спасибо. Кстати, ты, наверное, тоже волнуешься по поводу своего бизнеса? – озорно улыбнулась она.– В общем, да.– Ну что ж – с богом. Считай, что ты получил мое благословение. Мне надо распаковаться и… В общем, дел много.Он взглянул на нее одним из своих абсолютно непроницаемых взглядов, сменившимся вдруг проказливой улыбкой.– Тебе совершенно не обязательно кидаться в прачечную, Клэр.– Я как-нибудь сама решу это, Лаклан, – улыбнулась в ответ она.Они медленно ехали по аллее к дому. Навстречу выбежали Пэдди и Флинн.– А где наш маленький индеец? – грустно спросила Клэр.Лаклан нахмурился. Рядом с домом была припаркована незнакомая машина – маленький серебристый «мерседес». На веранду вышли двое. Лаклан выругался.Клэр удивленно открыла глаза:– Неужели?..– Точно. Серина и ее новый приятель.– Прошлой ночью… ты знал?– Нет, конечно, – мрачно отозвался он и вышел из машины.В этот момент появилась Мей. Она выглядела чем-то очень озабоченной. Но Лаклан без малейшей тени смущения помог Клэр выйти из машины и под ручку с ней направился прямо к бывшей жене.– Итак, Серина, чем объясняется этот неожиданный визит?Она помолчала, рассматривая Клэр с головы до ног. Клэр ответила ей тем же и за несколько секунд успела составить собственное мнение. Серина была по-прежнему головокружительно прекрасна. Ее золотые волосы ослепительно блестели на солнце, безупречную фигуру подчеркивали узкие джинсы и облегающая шелковая блузка. Васильковые глаза в обрамлении густых ресниц были глубоки и выразительны.– А ты не терял времени даром, а, Лаклан? – послышался очаровательный голос с легкой хрипотцой. – Надеюсь, ты уже предупредил свою новую жену, что ей предстоит стать фабрикой по производству детей?– Серина, – холодно и с видимым отвращением сказал Лаклан, – тебя это не касается.Но она только улыбнулась.– А мы отдыхали неподалеку и решили взять Шона с собой на несколько дней. Только возникла маленькая проблема. Интересно, как к ней отнесется семейный суд? Может быть, твоя новая жена сможет просветить нас на этот счет?– Что за проблема? – резко спросил Лаклан, и голос его был жестче стали.– Ты отдалил от меня Шона, Лаклан, – голос Серины тоже стал суровым. – Ты дошел даже до того, что сделал беременной своего адвоката, чтобы жениться на ней и таким образом сохранить у себя Шона. Да, боюсь, у тебя будут проблемы в суде, – мягко закончила она.– Я ничего не делал, чтобы отдалить от тебя Шона. Ты сама прекрасно знаешь, что он всегда хотел остаться в Розмонте, и была всем довольна.– Расскажи ему, Мей.Мей тяжело вздохнула:– Шон заперся у себя в комнате и объявил голодовку. Он не хочет уезжать с Сериной.
От голодовки Шон отказался, как только услышал отцовский голос, и сразу же отпер дверь своей комнаты. Матери он сказал:– Серина, не воспринимай это, пожалуйста, как мое отношение к тебе, просто я хочу жить здесь. Я буду часто приезжать к тебе. Ты всегда будешь моей мамой, а я буду твоим ребенком.В глазах Серины полыхнуло неистовое пламя гнева, но – надо отдать ей должное – она рассмеялась и обняла мальчика.Ее приятель, бывший до сих пор всего лишь зрителем разыгравшейся сцены, в этот момент протянул Лаклану руку и представился: «Брус Дэйвидсон».Он уступал Лаклану в росте, но и только. Приземистый и коренастый, наголо обритый, он был видным мужчиной. Единственное, что поражало, так это количество разных маленьких доказательств того, что он был очень и очень состоятельным человеком. Золотая цепь на шее и золотые наручные часы, стоящие, должно быть, несколько тысяч. Модные ботинки от Гуччи и рубашка бутылочно-зеленого цвета от Версаче. На пальце – золотое кольцо с бриллиантом, которое он время от времени теребил.Но, несмотря на все это, Клэр он понравился.Вскоре Мей позвала всех пить чай.За столом Серина поначалу молчала, но, видя, что Брус болтает одновременно и с Лакланом, и с Клэр, она почувствовала себя вдруг выброшенной из коллектива. Тем не менее, постепенно начала оттаивать. Однако взгляды, которые она время от времени бросала на Клэр, совершенно не нравились последней.Клэр, хотя и была несколько озадачена происходящим и чувствовала себя как Алиса на никогда не прекращающемся чаепитии у Шляпочника, с радостью отозвалась на предложенное Брусом перемирие и вскоре обнаружила в нем приятного собеседника и очень, очень неплохого человека. Проницательный и практичный, с блестящим чувством юмора и не лишенный доброты, он нравился ей все больше и больше. Судя по всему, он был на несколько лет старше Лаклана.А еще становилось ясно, что Серина вряд ли останется с ним надолго, несмотря на его очевидную преданность ей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15