Джек снял с нее футболку и бросил на пол. Его пальцы легко касались ее кожи. Судя по выражению его лица, он был поглощен их близостью.
Он не вполне осознает, что делает. Если бы осознавал, он бы это прекратил.
Ей не хотелось так думать.
– Я не желаю, чтобы нас что-то разлучало.
Тиффани произнесла эти слова, пытаясь бороться с собственной неуверенностью. Она принялась расстегивать пуговицы его рубашки. Ей нужно слиться с его телом. Ее действия, казалось, были вызваны отчаянием, но ей хотелось добиться своего…
Джек чувствовал себя так, словно оказался в густом тумане.
Ho даже туман не мог полностью окутать его разум. Безрассудство Тиффани привело к тому, что Джек понял: он также ведет себя безрассудно.
Что он делает? Ему понадобилась вся его сила воли, но он все-таки сжал руку Тиффани и помешал ей расстегнуть остальные пуговицы. Как они дошли до этого?
Если так будет продолжаться, Тифф захочет, чтобы он связал себя с ней обязательствами.
Он твердо решил не обременять ее собой, помочь ей держаться на некотором расстоянии и жить дальше, не заботясь о нем. Неужели не получится?
– Мы должны это прекратить. – Три пуговицы на его рубашке остались застегнутыми. Через несколько секунд она увидела бы его раны.
Джека охватили паника и отчаяние. Эти чувства не имели ничего общего с его шрамами. Нет. Они объяснялись тем, что не в характере Тиффани – уступить страсти, а потом уйти. Она заслуживает лучшего, а он не может ей этого дать, потому что слишком похож на Сэмюэла. Джек не обратил внимания на внутренний голос, который говорил, что ему не хочется, чтобы она увидела, насколько изменилось его тело. Суть в другом.
– Я не должен был так расслабляться, – вырвалось у него. Он отодвинулся от Тиффани, потом протянул ей футболку, не встречаясь с ней взглядом. – Я поступил с тобой неправильно, позволил себе забыться. Извини.
– Ты не понимаешь, что для меня правильно, иначе… – Она замолчала и, торопливо надев футболку, направилась к двери. У нее был подавленный вид.
– Я понимаю, что обидел тебя, потому что я дурак и эгоист и позволил случиться тому, чего не должен был допустить.
– Ты отказываешься от всего, что мы могли бы разделить, хотя желаешь этого не меньше меня. – Ее глаза сузились от закипающих слез.
– Я говорил тебе, что обязательства – не для меня. Я унаследовал от Сэмюэла…
– Может быть, ты действительно веришь тому, что говорил о Сэмюэле. Я думаю, ты ошибаешься и есть другие, гораздо более глубокие причины!
– Для меня имеешь значение только ты. Твое будущее, твое счастье. И ради твоего счастья это нужно прекратить.
Наступила тишина. Дождь уже кончился, но Тиффани казалось, что он продолжается.
– Ты пришел в себя и оттолкнул меня именно тогда, когда я собиралась коснуться твоего шрама. – Разве он не замечает связи?
– Потому что нам нельзя сближаться. Дружба – это то, что у нас может быть. Я хочу, чтобы мы были друзьями. Ничего другого. А шрам – всего лишь шрам. Я не ношусь с тем, что пережил.
Она шагнула к нему.
– Сними рубашку. Дай мне увидеть этот шрам, который тебя не беспокоит!
Он сжал губы. В его глазах не осталось ни капли тепла.
– Это не театр, Тиффани.
Она поняла, что зашла слишком далеко.
– Извини. Извини, Джек. Я не должна была так говорить. Но тебе нужно позволить себе вылечиться… внутренне… По-моему, ты этого не сделал.
– Если это правда – а я с тобой не согласен, – то мне поможет только наша дружба. – Он твердо и спокойно глядел ей в глаза. – Мы снова стали друзьями, Тифф, и мне нужно, чтобы ты согласилась со мной дружить.
Как она могла стать ему только другом, когда ее тело и чувства нуждались в большем?
Но если она не попытается, не будет ли это эгоистично с ее стороны?
– Я попытаюсь, Джек. – Она постарается быть только другом и будет надеяться, что это окажется возможным после всего, что произошло между ними.
Глава 7
– По крайней мере маляр закончил работу, и стены высохли достаточно для того, чтобы поставить мебель обратно, – пробормотала Тиффани. Она сказала себе, что должна находить удовольствие в обычном и простом. Об этом попросил ее Джек два дня назад, когда они говорили об их дружбе.
С тех пор они оба усердно старались… так усердно, что ей было тягостно. Но они и впрямь старались, и постепенно Джек начал расслабляться, общаясь с ней. Может быть, со временем он расслабится настолько, что подумает над своими тревогами, связанными с отцом, и над проблемами рака.
Она была убеждена в том, что он еще этого не сделал, потому-то его жизнь и не идет так, как следует.
– Ты там…. Тифф? – Джек появился в дверях кухни.
– Да. Я здесь. – Она подошла к нему. – Маляр уже забрал свои вещи. Ты видел, как он ушел?
– Он остановился и сказал мне, что опять пойдет дождь. Я только что починил крышу сарая. Решил помочь тебе поставить мебель обратно. Вдруг ты решишь передвинуть ее самостоятельно?
– Ты слишком хорошо меня знаешь. – Она улыбнулась. – Там мало тяжелых вещей. Я подумала, что могу ее двигать, а не поднимать.
– Будет гораздо легче ее двигать, если мы поработаем вдвоем. – Он улыбнулся в ответ. Это уже начало, не так ли? Они могут подружиться, как он и желает?
А что произойдет, если он уедет? Дни идут. Что, если он вернется в Сидней и ты потеряешь все, чего добилась?
Она этого не допустит! Будет настаивать на том, чтобы они сохраняли отношения. Поможет ему и заслужит его дружбу, черт возьми! Если она хорошенько постарается, то добьется своего.
Возможно, много лет назад родная мать и не оценила ее стараний. Что ж, Тиффани тоже не носится со своим шрамом. Ей нужно сосредоточиться на Джеке. На его проблемах, на его нуждах. А не на своей жалкой истории, которая здесь ни при чем.
Чем ее тогдашнее состояние отличается от поведения Джека? От его нежелания оказаться лицом к лицу со своими демонами и иметь с ними дело?
Это другое дело! Ведь у нее не было таких проблем!
Джек вошел в гостиную, нагнулся и поднял одно из больших кресел. Она увидела, как он напряг мускулы, и быстро отвела взгляд. Ей надо думать о спокойных отношениях с Джеком.
Но как она может забыть, что он держал ее в объятиях и едва не занялся с ней любовью?
– Он не должен быть таким привлекательным. Это очень мешает, – пробормотала она. Потом подошла к Джеку и громко сказала: – По-моему, ты говорил, что мы должны заниматься этим вместе?…..
Джек кивнул, и они начали передвигать мебель. А когда закончили, он удовлетворенно осмотрел результаты.
– Выглядит хорошо. Твои родители знают о ремонте?
– Нет. Мы решили сделать им сюрприз. Это придумал Джед, и мы все согласились скинуться и заплатить за работу. – Так они решили отблагодарить Колина и Сильвию за любовь, с которой те их воспитали. – Я собираюсь попросить братьев обновить и изгородь. Мама и папа, конечно, не разорены, но они несколько лет вкладывали в нас много денег, и в результате ферма несколько пострадала.
– К сыроварне это не относится.
– Но из-за изгороди начали возникать проблемы.
– Часть изгороди и впрямь старая. – Джек кивнул и, внеся последние штрихи в расстановку мебели, повернулся к Тиффани: – Как насчет обеда в городе сегодня вечером? Чтобы отпраздновать усердную работу.
– Это было бы мило, – У нее даже покалывало кожу от радости, но она старалась не обращать внимания на собственную реакцию. Надо думать, как именно вечер, который они проведут в городе, лучше всего использовать для того, чтобы помочь Джеку. Вот на чем ей нужно сосредоточиться: на помощи Джеку, ее доброму другу – в точности как в старые времена.
Да, конечно, совершенно ничего не изменилось. У нее не возникнет никаких трудностей.
– Мы должны принять душ и переодеться, – вырвалось у нее прежде, чем она успела подумать. Ее лицо запылало. – Я имею в виду…
– Я знаю, что ты имеешь в виду. – На его щеках тоже выступил легкий румянец.
Было бы гораздо легче, если бы казалось, что он совершенно ею не интересуется. Но все выглядело иначе. И в результате Тиффани снова стала надеяться, что он, возможно, передумает и не ограничится дружбой. Даже если совершенно ясно, что этого не произойдет.
Они молча вернулись в ее коттедж. Было и впрямь похоже на то, что надвигается очередная гроза. Тиффани думала об этом, выбирая, что ей надеть, но большей частью думала о своих тревогах и о Джеке. О прошлом, будущем, неуверенности, доверии, страхе и… надежде. Всегда, несмотря ни на что, оставалась надежда, которая могла причинить ей много боли.
Потом она сделала уборку на кухне и ни о чем не думала… пока на кухню не вошел Джек. Его волосы были влажными. От него замечательно пахло, и у Тиффани снова заколотилось сердце.
Он осмотрел комнату, а потом его взгляд остановился на Тиффани. Она стояла возле раковины, погрузив руки в мыльную пену.
– Я решила сделать уборку до того, как мы уедем. Нет ничего хуже, чем вернуться домой к грязной посуде.
На самом деле есть много чего хуже. Она сжала губы, чтобы у нее не вырвалась очередная глупость.
Джек посмотрел на нее и быстро отвел взгляд.
Он действительно рассматривал ее ягодицы или ей показалось?
Джек кашлянул, подошел. к Тиффани и взял с вешалки чайное полотенце.
– Я помогу тебе.
– Незачем… – Тиффани взглянула на него, на его широкие плечи, твердую линию губ и проницательные синие глаза, которые смотрели на нее.
Он брал одну тарелку за другой, вытирал их и ставил на скамейку. Она продолжала мыть посуду, спрашивая себя, почему он не желает ни признать свое влечение к ней, ни дать им шанс.
Было бы умнее спросить, почему она стремится к луне, когда вполне ясно, что Джеку не нужны даже космические обломки. Может быть, ей также нужно перестать смотреть по телевизору старые научно-фантастические фильмы!
Будь его другом. Ведь он говорит, что именно это ему нужно больше всего.
– Гм… это последняя. – Тиффани сунула ему в руки тарелку и быстро выпустила воду из раковины.
Он вытер тарелку, после чего бросил полотенце на скамейку.
– Ты готова ехать?
– Нет. Мне еще нужно подкрасить губы. – Тиффани еле заметно улыбнулась. – Не беспокойся. Это не займет много времени.
Она пошла к себе в комнату, обвела губы помадой, положила тюбик в ярко-пурпурную косметичку с зеркальцем и бросила ее в дамскую сумочку. Когда она вышла из комнаты с сумочкой через плечо, зазвонил телефон.
Тиффани, покосившись в сторону Джека, вошла в гостиную и взяла трубку.
– Алло, это Тиффани.
– Алло, дорогая, это мама.
– Привет, мама. Как поездка? Здесь все хорошо.
Пока Тиффани говорила по телефону, Джек молча ждал на кухне, глядя в окно. Когда зазвонил телефон, его спина напряглась. Теперь она немного расслабились. Возможно, он подумал, что снова позвонил Сэмюэл.
Тиффани вдруг поняла, что не сводит глаз с плеч Джека, и заставила себя отвести взгляд. Она уселась на край дивана, решив уделять внимание только маме.
Ну, не только ей. У Джека все же очень красивые плечи.
– Сегодня вы в Лондоне, верно, мама?
Рассказывай о вашей замечательной поездке, мама, чтобы я не думала о Джеке, о широких плечах или о чем-нибудь еще в этом роде.
– Да, мы в Лондоне. – Они поговорили еще кое о чем. – У тебя действительно все в порядке? Ты можешь обойтись без Рона?
– Все отлично, мама. Джек и я вчера навещали Рона. У него хорошо идет лечение, и все на ферме – под контролем.
Кроме ее личной жизни. Возможно, она могла бы взмахнуть волшебной палочкой…
– Хорошо. Я рада это слышать, дорогая. Немного страшно, ведь твой отец и я – так далеко. Нам бы не хотелось, чтобы ты оказалась в трудном положении, а вы с Джеком так долго не виделись! Я сомневалась…
– Я не в трудном положении. – И ей не хотелось говорить о Джеке.
Тиффани любила маму и папу, но никогда не признавалась им в том, что ее чувства к Джеку изменились. И у нее не было причины открывать душу сейчас, когда обстоятельства стали гораздо сложнее, чем раньше.
Она и не поступила бы так: ведь Джек находился неподалеку и мог ее расслышать.
– Ладно. Береги себя. Мы с папой очень хотим тебя увидеть. Я позвоню снова, когда смогу, но буду звонить не так уж часто. Зависит от того, насколько у меня загруженные дни.
– Можешь звонить в любое время, мама, но только если у тебя оно найдется. У меня есть план вашего маршрута со списком всех гостиниц. Если возникнут проблемы, я сразу дам вам знать. Я знаю, что звонки по телефону домой дорого стоят.
– Совершенно верно. – Сильвия быстро попрощалась, передала привет от Колина и повесила трубку.
– Сильвия ни о чем не беспокоится? – Джек подошел к Тиффани. Его голос был на удивление мягким. – Ты отлично справляешься.
– С твоей помощью. По-моему, она забеспокоилась из-за новости о Роне. Может быть, я должна была ей позвонить и рассказать об этом сама.
– Ты же не знала, что Дениз им расскажет. – Джек взглянул на ее губы, потом поднял голову и быстро зашагал к двери.
– Приятный оттенок помады, – пробормотал он. – Идем.
– Я должна была догадаться насчет Дениз. Она любит поговорить. Ты уже придумал, где мы будем обедать? – Тиффани вышла следом за ним и закрыла за собой дверь. Теперь она только и думала, что о кораллово-розовом блеске своих губ и о самих губах.
Собственно, она думала о поцелуе и об их с Джеком отношениях, которых сам Джек вовсе не желал.
– Надеюсь, что здесь хорошо кормят. – Джек задумал этот дружеский обед, чтобы сбросить напряжение между ним и Тиффани.
Она ошибалась на его счет и со временем поймет, что совершила ошибку. А он со временем перестанет вспоминать чувства, которые испытал, когда они попали под дождь. Хотя его тело не желало забывать этот эпизод.
Что ж, их поездка на джипе закончилась и теперь они уже не будут сидеть так близко друг к другу.
Он помог ей выйти из машины. Не потому, что это свидание. Они были не на свидании. Джек помог Тиффани из вежливости.
Если он крепко обнял ее за талию, то это только потому, что не хотел, чтобы она упала.
Если у него захватило дух, что из того? Такое иногда случается с каждым.
Да, но разве каждый стремится к такой близости, желает вдохнуть ее аромат, коснуться мягкой кожи?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13