— Ах, вот как. — Она медленно повернулась к окну. — А я думала, что тебя нет дома. Ты же сказал мне…— Я сказал тебе, что иду к Диллардам. Но Сигурда не было дома, и я вернулся около одиннадцати.— Я не видела, как ты вошёл в дом. — Энергия иссякла у бедной женщины, и она сидела тихо, устремив взгляд на кирпичную стену. — А раз ты не ответил на мой зов, я, естественно, подумала, что тебя нет дома.— Я вышел от Диллардов через дверь на улицу и пошёл прогуляться в парк. — Друккер говорил раздражённо. — Домой я вошёл через парадную дверь.— Ты говоришь, что слышал мой крик… Но зачем мне было кричать? Спина сегодня утром у меня не болела.Друккер нахмурился, и его маленькие глазки быстро перебегали от Ванса к Маркхэму.— Я слышал женский крик в этой комнате, — повторил он упрямо. — Около половины одиннадцатого. — Он опустился на стул и стал недовольно смотреть на пол.Разговор между матерью и сыном привёл нас в недоумение. Хотя Ванс, по-видимому, был поглощён рассматриванием старинной гравюры, но я отлично знал, что ни одно слово, ни одно повышение или понижение голоса не ускользнёт от него. Он повернулся, сделал Маркхэму знак, чтобы тот не возражал, и подошёл к миссис Друккер.— Нам очень жаль, что мы побеспокоили вас, сударыня. Простите, если можете.Он поклонился и обратился к мисс Диллард.— Угодно ли вам проводить нас обратно или мы сами должны найти дорогу вниз?— Я иду с вами, — сказала девушка и, подойдя к миссис Друккер, обняла её. — Мне так жаль, леди Мэй.По дороге в переднюю Ванс, как будто вспомнив что-то, остановился и оглянулся на Друккера.— Вам тоже лучше пойти с нами, — сказал он спокойным, но настоятельным голосом. — Вы знали м-ра Робина и, может быть, сообщите нам что-нибудь.— Не ходи с ними сынок! — закричала миссис Друккер. Лицо её было искажено от страха. — Не ходи! Это враги. Они хотят погубить тебя…Друккер встал.— Почему же и не пойти с ними? — дерзко сказал он. — Мне хочется разобраться в этом деле. Может быть, как они говорят, я смогу помочь им. — И он присоединился к нам. Глава VI«Я», ОТОЗВАЛСЯ ВОРОБЕЙ Суббота, 2 апреля, 3 часа пополудни
Когда мы снова были в диллардовской гостиной, и мисс Диллард ушла к своему дяде в библиотеку, Ванс без всяких обиняков приступил к делу.— Мне не хотелось волновать вашу мать, м-р Друккер, допрашивая вас в её присутствии, но так как вы заходили сюда утром незадолго до смерти м-ра Робина, необходимо спросить вас, что вы можете сообщить по этому делу?Друккер сел у камина. Он осторожно поднял голову, но ничего не ответил.— Вы пришли сюда, — продолжал Ванс, — около половины десятого, чтобы повидать м-ра Арнессона.— Да.— Через стрельбище и подвальную дверь.— Я всегда прихожу оттуда. Зачем мне огибать большой дом?— Но м-ра Арнессона не было дома утром?— Он был в университете.— Узнав, что м-ра Арнессона нет дома, вы некоторое время пробыли в библиотеке у профессора, обсуждая астрономическую экспедицию в Южную Америку.— Экспедицию Королевского астрономического общества в Собрал, — дополнил Друккер.— Сколько времени пробыли вы в библиотеке?— Меньше получаса.— А потом?— Я спустился в стрелковую комнату и посмотрел один из журналов. В нем была шахматная задача, я сел и занялся ею…— Одну минуту, м-р Друккер. — Изумление слышалось в голосе Ванса. — Вы интересуетесь шахматами?— До некоторой степени. Но я не трачу на них много времени. Ведь эта игра не чисто математическая и недостаточно умозрительная для математического ума.— Сколько времени вы потратили на решение этой задачи?— Около получаса.— Скажем, до половины двенадцатого.— Приблизительно так. — Друккер глубже уселся в кресло, но его скрытая насторожённость не уменьшилась.— Следовательно, вы были в стрелковой комнате, когда туда пришли м-р Робин и м-р Сперлинг?Друккер ответил не сразу, и Ванс, сделав вид, что не замечает его колебаний, прибавил: — Профессор Диллард говорил, что они пришли около десяти часов и, подождав немного в гостиной, спустились вниз.— А где же Сперлинг? — Глаза Друккера подозрительно переходили от одного из нас к другому.— Мы ожидаем его каждую минуту, — ответил Ванс. — Сержант Хэс послал за ним двух своих помощников.Брови у горбуна приподнялись:— Ах, так Стерлинга насильственно приведут сюда. — Он сложил вместе свои плоские пальцы и стал их рассматривать. Затем медленно поднял глаза на Ванса. — Вы спрашивали меня, видел ли я Робина и Сперлинга в стрелковой комнате. Да, они пришли вниз в ту минуту, когда я уходил.Ванс откинулся назад и вытянул ноги.— Не создалось ли у вас, м-р Друккер, впечатления — как бы это сказать, — что они ссорились?Друккер несколько мгновений обдумывал вопрос.— Уж раз вы об этом упомянули, — заговорил он наконец, — я припоминаю, что между ними была какая-то холодность. Но я не могу настаивать на этом. Видите ли, я вышел из комнаты сразу же после их прихода.— Вы как будто говорили, что вышли через подвальную дверь, а потом через ворота в стене на 75-ю улицу. Правильно это?На мгновение показалось, что Друккеру не хочется отвечать, но потом он заговорил презрительно:— Так точно. Я хотел прогуляться по берегу реки, прежде чем снова приняться за работу. Я вышел на аллею и затем повернул в парк.Хэс с обычным для него недоверием ко всему, что говорится в присутствии полиции, предложил следующий вопрос:— Не встретили ли вы кого-нибудь из знакомых?Друккер сердито повернулся, но Ванс быстро вмешался.— Это совсем неважно, сержант. Если нам понадобится, мы снова вернёмся к этому вопросу. — Он снова обратился к Друккеру. — Вы вернулись домой немного раньше одиннадцати, так вы, кажется, сказали, и вошли в дом через парадную дверь.— Совершенно верно.— Вы не заметили ничего необычного, когда были здесь утром?— Нет, кроме того, о чем я уже говорил вам.— Вы уверены, что слышали, как вскрикнула ваша мать около половины двенадцатого?Ванс не пошевелился, когда задавал этот вопрос, но какая-то особая нотка слышалась в его голосе, и это подействовало на Друккера возбуждающе. Он поднял своё широкое тело со стула и с угрожающей яростью смотрел на Ванса, стоя перед ним. Его круглые маленькие глаза метали искры, тонкие губы конвульсивно двигались. Его руки сгибались и разгибались, словно перед каким-то припадком.— На что это вы намекаете? — спросил он резким голосом. — Я сказал вам, что слышал крик, и мне совершенно все равно, соглашается она или нет. Более того, я слышал, как она ходила по комнате. Поймите, между одиннадцатью и двенадцатью она была в своей комнате, а я в моей ! И ничего другого вы не можете доказать. Кроме того, я не желаю подвергаться допросу, вами или кем бы то ни было, о том, где я был и что делал. Вам до этого нет никакого дела, черт побери, слышите вы, что я говорю?Он был в такой безумной ярости, что казалось сию минуту бросится на Ванса. Хэс уже выступил вперёд, чувствуя скрытую в этом человеке опасность. Ванс же не пошевелился. Он лениво курил, и когда бешенство Друккера прошло, он заговорил спокойно, без малейших признаков волнения.— Больше нам не о чем вас спрашивать, м-р Друккер. И, право, напрасно вы так волнуетесь. Мне просто пришло в голову, что крик вашей матери помог бы нам установить точное время убийства.— Какое отношение мог иметь её крик ко времени смерти Робина? Ведь она же сказала вам, что ничего не видела. — Друккер выглядел утомлённым и тяжело прислонился к столу.В эту минуту профессор Диллард показался в дверях, а за ним Арнессон.— В чем тут дело? — спросил профессор. — Я услышал шум и спустился сюда. — Он холодно посмотрел на Друккера. — Белл уже достаточно переживала за сегодняшний день, но вам, кажется, этого мало?Ванс встал, но прежде чем он заговорил, Арнессон выступил вперёд и с упрёком погрозил Друккеру пальцем.— Вы должны научиться владеть собою, Адольф. Вы принимаете жизнь с такой ужасающей серьёзностью. Зачем придавать так много значения булавочным уколам земной жизни?Друккер шумно дышал.— Эти свиньи, — начал он, но Арнессон быстро прервал его.— Милый Адольф, все люди — свиньи. Зачем входить в подробности! Пойдёмте же, я провожу вас домой. — Он крепко взял Друккера под руку и повёл его вниз по лестнице.— Нам очень жаль, что мы потревожили вас, сэр, — извинился Ванс перед профессором. — По какой-то причине господин этот соскочил с рельсов. Допросы, конечно, не особенно приятная вещь, но мы надеемся, что скоро с ними покончим.— Постарайтесь сделать это как можно скорее, Маркхэм, а затем зайдите ко мне перед уходом.Когда профессор ушёл, Маркхэм, с нахмуренными бровями, заложив за спину руки, стал ходить взад и вперёд по комнате.— Что ты думаешь о Друккере? — спросил он, останавливаясь перед Вансом.— Миленький характерец. Умственный и физический калека. Прирождённый лжец. Но хитёр, чертовски хитёр. Ненормальный мозг, это часто встречается у калек такого типа. Но наш словесный бой не был безрезультатным. Он что-то скрывает и хотел бы рассказать, да не смеет.— Возможно, — с сомнением заметил Маркхэм. — Очень он чувствителен относительно времени между одиннадцатью и полуднем. Он, точно кошка, все время следил за вами.— Как хорёк, — поправил Ванс. — Я отлично чувствовал его лестное внимание.— Во всяком случае, не могу сказать, чтобы он оказал вам большую услугу.— Да, — согласился Ванс. — Мы не особенно продвинулись вперёд, но какой-то багаж попал на наше судно. Наш раздражительный математический колдун обнаружил кое-какие интересные особенности мышления. А миссис Друккер полна всяких возможностей. Если бы мы узнали то, что они оба знают, то нашли бы ключ к разгадке этой глупейшей истории.Хэс молчал целый час и презрительно наблюдал за происходящим, но вдруг теперь воинственно заговорил.— Я должен сказать вам, м-р Маркхэм, что вы попусту тратите время. Что хорошего во всей этой болтовне? Нам нужен Сперлинг, и когда мои молодцы приведут его, мы заставим его попотеть, у нас соберётся достаточно материала для обвинения. Он был влюблён в Диллардовскую девицу и завидовал Робину не только из-за девицы, но и потому, что тот лучше его стрелял этими красными палками. В этой комнате он схватился с Робином, профессор слышал их, и, согласно показаниям, он за несколько минут до смерти Робина был с ним внизу…— Да, — прибавил иронически Ванс, — и зовут его Воробей , что и требовалось доказать. Нет, сержант, уж очень это просто, а между тем задумано это убийство очень хитро.— Не нахожу тут никакого обдуманного плана, — настаивал Хэс. — Этот Сперлинг выходит из себя, хватает лук, выдёргивает из колчана стрелу, идёт вслед за Робином из комнаты, стреляет и попадает ему прямо в сердце.Ванс вздохнул.— Вы слишком прямодушны для этого испорченного мира, сержант. Если бы все случилось с такой наивной поспешностью, жизнь была бы очень проста. И очень скучна. Но не таково было убийство Робина. Во-первых, никакой стрелок, метясь в движущуюся цель, не мог бы с такой точностью попасть между рёбрами в самое опасное место. Во-вторых, череп Робина проломлен. Конечно, это могло случиться при падении, но мало на то похоже. В-третьих, шляпа была у ног, где она никак не могла очутиться, если бы он упал нормально. В-четвёртых, углубление на конце стрелы так испорчено, что тетива не могла на ней держаться. В-пятых, Робин стоял лицом к стреле, так что, пока тот натягивал лук и целился, Робин мог позвать на помощь и укрыться. В-шестых… — Ванс остановился, чтобы закурить папиросу. — Клянусь Юпитером, сержант, я что-то пропустил. Да, когда человек получает рану в сердце, тотчас же в изобилии льётся кровь. Очень возможно, что вы найдёте кровавые пятна на полу в стрелковой комнате, где-нибудь около двери.Хэс мгновение медлил. Опыт научил его, что к предположениям Ванса нельзя относиться свысока. С добродушным ворчанием он встал и направился в заднюю часть дома.— Я думаю, Ванс, что я начинаю понимать тебя, — смущённо заметил Маркхэм. — Но, Боже милостивый! Если смерть Робина от стрелы была просто инсценировкой, то перед нами что-то дьявольски хитрое.— Это работа маньяка, — с непривычной скромностью заявил Ванс. — Конечно, не такого маньяка, который воображает себя Наполеоном, а безумца с таким колоссальным мозгом, что разум его доведён до нелепости.Маркхэм жадно курил, погруженный в размышления.— Надеюсь, что Хэс ничего не найдёт, — наконец сказал он.— Да почему же? — возразил Ванс. — Если не найдётся вещественных доказательств, что смерть Робина произошла в стрелковой комнате, это только затруднит нашу задачу с юридической точки зрения.Но вещественные доказательства нашлись. Через несколько минут вернулся сержант, усталый, но возбуждённый.— Черт возьми, м-р Ванс, — воскликнул он. — Голова у вас на месте! — Он не мог скрыть своего восхищения. — На полу нет ни капли крови, но на цементе есть тёмное пятно, которое кто-то пытался сегодня затереть мокрой тряпкой. Оно и теперь ещё не высохло, и находится как раз около двери, как вы сказали. А что ещё более подозрительно: один из половиков положен на это место. Но все-таки это не исключает участия Спеллинга в преступлении, — запальчиво прибавил он. — Он мог убить Робина и в комнате.— А потом уничтожить кровь, вытереть стрелу, перенести труп и лук на стрельбище и тогда только уйти? Так? Но стрельба из лука не комнатное занятие, и Сперлинг был слишком хорошо знаком с ним, чтобы пытаться совершить убийство в комнате выстрелом из лука.В это время Парди проходил по передней, возвращаясь домой. Не успел он дойти до двери, как Ванс подошёл к арке, ведшей из гостиной в переднюю.— М-р Парди, подождите, пожалуйста, одну минуту!Парди любезно повернулся к нему.— Мы хотели бы предложить вам ещё один вопрос, — сказал Ванс. — Вы говорили, что видели сегодня утром, как м-р Сперлинг и Бидл вышли в ворота в стене. А вы хорошо помните, что не видели больше никого, кто проходил бы в эти ворота?— Ясно помню. То есть я не припоминаю никого другого.— Я думал, в частности, о м-ре Друккере.— Друккер? — Парди покачал головой. — Нет, я запомнил бы его. Но вы понимаете, что дюжина людей могла войти в дом и выйти из него, и я не заметил бы этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23