Но он повторил, что возьмёт плот. Кук остался с ним. Я поднялся на мостик и доложил обо всём капитану.– И именно в то время, когда вы находились на мостике, капрал убедил мисс Соррел не садиться в шлюпку?– Да, сэр.– Шлюпка отплыла, и, находясь на мостике, вы увидели, что два солдата обрезают канаты, крепящие спасательный плот. А капитан Хэлси приказал вам остановить их?– Да, сэр. Он отдал такой приказ мне и мистеру Хендрику, первому помощнику.– Зачем им понадобилось спускать плот на воду?– Капрал сказал, что он возьмёт плот, – ответил Рэнкин. – Я полагаю, они спускали плот на воду, чтобы на нём отплыть от тонущей «Трикалы».– И что сделал капрал?– Он велел мне и мистеру Хендрику остановиться. Снял винтовку с плеча и взял её наизготовку.Прокурор подался вперёд.– Я жду от вас точного ответа, мистер Рэнкин. Винтовка могла выстрелить?– Да, – ответил Рэнкин. – Я видел, как капрал снял её с предохранителя.По залу прокатился лёгкий гул. Председатель трибунала поднял голову и что-то записал. Рэнкин улыбнулся. Он напоминал мне толстого белого кота, только что нашедшего горшочек со сливками. Мерзавец наслаждался собой. Прокурор довольно кивнул.– Благодарю вас, – сказал он. – У меня всё. Юрист-консультант взглянул на нашего защитника.– Капитан Дженнингс, у вас есть вопросы к свидетелю? Дженнингс поднялся на ноги. Я знал, что сейчас последует. Наш план заключался в том, чтобы доказать, что Рэнкин не заслуживает доверия. Но после выступления мичмана я подумал, что Дженнингс взялся за непосильное дело.– Да, я хотел бы снять некоторые неясности, – ответил он и по знаку председателя трибунала повернулся к свидетелю. – Мистер Рэнкин, вы командовали охраной?– Совершенно верно, сэр.– Вы сами охраняли груз?– Нет, сэр. Мичманы королевского флота обычно не несут караульной службы.– Понятно, – кивнул Дженнингс. – Но вы, естественно, спали в помещении, где находился охраняемый вами груз, и проводили там большую часть времени?– Нет, сэр, – Рэнкин нервно поправил галстук. – Капитан выделил мне каюту. Я питался вместе с офицерами «Трикалы».– О? – в голосе Дженнингса послышалось неподдельное удивление. – Вы командовали охраной, то есть вам вменялось в обязанность охранять груз, если исходить из ваших показаний, даже спецгруз. Или это не так?– Там был капрал, – ответил Рэнкин. – Я дал ему письменные указания. И я регулярно контролировал охрану.– Насколько регулярно? – ненавязчиво спросил Дженнингс.– Ну, в разное время дня, сэр, чтобы они не распускались.– Сколько раз в день? – резко спросил Дженнингс.– Ну, сэр… точно я не помню, – промямлил Рэнкин.– Скажите хотя бы приблизительно, – напирал Дженнингс. – Десять или двенадцать раз в день? Или ещё чаще?– Я не помню.– Будет ли справедливо утверждение, что с отплытия «Трикалы» до того момента, как она затонула, вы проверяли охрану спец-груза не более четырёх раз? Рэнкин увидел пропасть, разверзшуюся у его ног.– Не могу сказать, сэр.– Не можете? Скорее не хотите, чтобы об этом узнали и другие. У меня складывается впечатление, что вы, мягко говоря, безответственно отнеслись к своим обязанностям. – Дженнингс взглянул на председателя трибунала. – Позднее я представлю свидетеля, который покажет, что мистер Рэнкин большую часть времени играл в карты и пьянствовал. – Он снял очки и неторопливо протёр стёкла. Затем надел их вновь и посмотрел на свидетеля. – Мистер Рэнкин, вы знали, что охраняли? Как я понимаю, вас предупредили, что груз специального назначения. Вы знали, что в ящиках?– Нет, сэр, – ответил Рзнкин. – Во всяком случае, не с самого начала. Правда, потом я застал канонира Кука, который в присутствии капрала вскрыл один из ящиков.– И тогда вы узнали, что в них серебро?– Да, сэр.– Какие дополнительные меры предосторожности вы приняли, узнав, что охраняете значительные ценности?Рэнкин облизал губы.– Я… я сказал капралу, чтобы он повысил бдительность.– Он? – изумился Дженнингс. – Но ведь охрана спецгруза поручалась вам. – Он вновь взглянул на председателя трибунала. – Позднее я намерен показать суду, что мичман Рэнкин, узнав о содержимом ящиков, преспокойно спустился в каюту старшего механика и напился за картами.Прокурор не выдержал.– Сэр, – обратился он к председателю, – я протестую. Мистер Рэнкин даёт свидетельские показания.Председатель трибунала, поглаживая левую щеку, взглянул на юриста-консультанта. Тот кивнул.– Протест правомерен.– Я пытаюсь показать суду, на каком фоне происходили события, – вмешался Дженнингс. – Показать, что обвиняемые не доверяли своему командиру и, таким образом, считали себя вправе на совершённые ими действия.Рэнкин побледнел, как воротник его белоснежной рубашки. Его глаза бегали, он не решался встретиться взглядом с кем-нибудь из сидящих в зале.– Мистер Рэнкин, – продолжал Дженнингс, – как я понял, вы, даже узнав об исключительной ценности груза, по-прежнему считали, что капрал должен нести полную ответственность за порученное вам дело?– Он получил от меня исчерпывающие инструкции по охране спецгруза, сэр.– Понятно. Теперь, мистер Рзнкин, давайте вернёмся к последней ночи на борту «Трикалы». Она подорвалась на мине в два часа тридцать шесть минут пятого марта. Скажите, пожалуйста, капрал Варди приходил к вам в половине девятого вечера четвёртого марта, чтобы сказать, что шлюпка номер два непригодна к плаванию?– Я… – Рэнкин запнулся. – Да, сэр. Он пришёл ко мне с какой-то выдумкой о расшатанных досках. Силлз, третий солдат охраны, решил устроиться на ночь в шлюпке. Я сказал капралу, что Силлз не…– Одну минуту, – прервал его Дженнингс. – Что вы делали, когда пришёл капрал?– Я играл в карты, сэр.– Что-нибудь ещё?– Я не понимаю, сэр?– Я хочу знать, пили вы или нет.– Ну, мы со стармехом пропустили по паре стопочек, но мы…– Ещё не напились, – прервал его Дженнингс. – Полагаю, вы хотели сказать именно это. Но мне кажется, что человек, участвующий в пьянке, не может беспристрастно оценить своё состояние.– Мы только…– Под «мы» подразумеваетесь вы и старший механик?– Да, сэр.– Вы часто бывали в его каюте?– Да, мы с ним сразу поладили.– На почве карт и выпивки? – Дженнингс повернулся к председателю трибунала. – Сэр, я хочу вызвать другого свидетеля, мисс Соррел, также плывшую на «Трикале», чтобы показать, что остальные офицеры считали старшего механика пьяницей и из-за него мисс Соррел потребовала еду приносить ей в каюту. – Затем он обратился к Рэнкину: – Вернёмся к вопросу о шлюпках. Что вы сделали, услышав донесение капрала?– Я не воспринял его всерьёз, – неуверенно ответил Рэнкин. – Едва ли капрал Варди мог разбираться в шлюпках лучше офицеров «Трикалы». Стармех сказал мне, что их регулярно осматривали. Однако я обещал капралу, что утром подойду с ним к шлюпке номер два.– Стармех сказал вам, что мистер Хендрик, первый помощник, и один из матросов возились со шлюпками во время стоянки «Трикалы» в Мурманске?– Кажется, да.– Вы сочли нецелесообразным немедленно поставить в известность капитана?– Нет, сэр.– Вы помните слова капрала Варди о том, что он плавал всю жизнь и разбирается в шлюпках не хуже любого матроса или офицера?– Он что-то такое говорил.– Но вы остались при своём мнении и не пожелали убедиться лично, что шлюпка непригодна к плаванию.– Было темно, – сказал Рэнкин мрачно, теребя пуговицу кителя.– Но у вас был фонарь. Полагаю, вы просто забыли о долге и не хотели отрываться от карт и виски. Если бы вы более серьёзно относились к своим обязанностям, дюжина, а то и больше людей остались бы живы, а капрал больше доверял бы вам. – Дженнингс коротко кивнул. – У меня всё.Рэнкин шёл к двери, как побитая собака. Лоб мичмана блестел от капелек пота. Дженнингс нагнал на него страху. Я взглянул на Дженнингса. Тот с довольным видом просматривал какие-то записи. Я с облегчением подумал, что с защитником нам повезло. Он прекрасно знал своё дело. Блестяще проведённый допрос Рэнкина не прошёл незамеченным для членов трибунала. Впервые после ареста перед нами забрезжил лучик надежды. V. ДАРТМУРСКАЯ ТЮРЬМА Трибунал заседал всё утро. Свидетели сменяли друг друга: Хэлси, Хендрик, Юкс. Самое сильное впечатление на наших судей произвёл Хэлси, уверенный в себе, крепкий, как скала, привыкший командовать.– Капитан Хэлси, – спросил Дженнингс, когда прокурор закончил допрос, – вы можете объяснить суду, почему вы не хотели, чтобы обвиняемые спускали плот на воду?– Конечно, – Хэлси повернулся к членам трибунала. – При чрезвычайных обстоятельствах командовать должен только один человек, иначе начинается неразбериха. Вы, как опытные офицеры, это понимаете. Спасательные плоты должны использоваться лишь в самом крайнем случае. Я держал их в резерве на случай аварии с той или иной шлюпкой.– А если б вам сообщили, что одна из шлюпок, например номер два, непригодна к плаванию? Как бы вы поступили?– Это невозможно, – возразил Хзлси. – Кто-нибудь из моих офицеров еженедельно осматривал шлюпки, обычно мистер Хендрик.– Понятно. – Дженнингс кивнул. – Но меня интересует ваше мнение. Если б вы узнали, что шлюпка номер два непригодна к плаванию, не следовало ли вам поощрить Кука и Варди, а не препятствовать им спускать плот на воду?– Я не могу ответить на этот вопрос. Чрезвычайное положение требовало мгновенных решений. Трудно сказать, что бы я сделал или не сделал в иных обстоятельствах.– Но вы знали о повреждении шлюпки. Когда Рэнкин крикнул вам, что обвиняемые отказываются сесть в шлюпку, вы велели ему подняться на мостик, правильно?– Да.– Как он объяснил их отказ?– Он сказал, что, по их мнению, шлюпка непригодна к плаванию, – не задумываясь, ответил Хэлси. Члены трибунала переглянулись.– Но вы не обратили на это внимания?– Нет, – жёстко ответил Хзлси. – Многие люди, непривычные к морю, впадают в панику, когда им приказывают сесть в шлюпку. Не забывайте о том, что дул сильный ветер, а море штормило.– Мичман сказал, верит он капралу или нет?– Я его не спрашивал.– Он сказал, что они хотят плыть на плоту?– Кажется, да.Дженнингс подался вперёд.– Вы не задумывались над тем, что обвиняемые боятся сесть в шлюпку, но готовы взять плот, плыть на котором куда опаснее? Вам это не показалось странным?– Не показалось. Судно тонуло, и у меня хватало забот без этих паникёров. Я сказал мичману, что они должны покинуть судно, всё равно как, на шлюпке или на плоту.Да, для капитана Хэлси мы были лишь двумя солдатами, испугавшимися высоких волн. Его мнение имело немалый вес. Он был капитаном «Трикалы». Члены трибунала, сами офицеры, могли понять его точку зрения.Дженнингс спросил, почему мисс Соррел оказалась на плоту, а Рэнкин – в шлюпке. И вновь Хзлси нашёл логичный ответ.– Она выбирала сама. Я не мог сразу покинуть судно. И^не хотел задерживать мисс Соррел, тем самым подвергая её жизнь опасности. Я знал, что на плоту с ней ничего не случится, а на рассвете собирался найти плот и взять её в шлюпку. Что касается Рэнкина, я не видел ничего особенного в том, что морской офицер остаётся на борту до спуска третьей шлюпки. Дженнингс поинтересовался, почему наутро капитан не подобрал мисс Соррел, как обещал.– Не знаю, что и сказать, – ответил Хэлси. – Возможно, виноват ветер. Какое-то время нас несло к северу. А плот, скорее всего, на юго-восток. Такое иногда случается. Примите во внимание плохую видимость. Мы могли быть в миле-двух от плота или корвета и не заметить их.– Метеосводки, полученные из адмиралтейства, – продолжал Дженнингс, – показывают, что в южной части Баренцева моря в те три недели, которые вы провели в шлюпке, дули северные ветры. То есть под парусом вы через неделю могли выйти в район Доггер-Бэнк. Нашли же вас около Фарерских островов. Хэлси пожал плечами.– Я не знаю, что написано в сводках адмиралтейства, но могу сказать, что ветер всё время менялся. Надеюсь, вы не хотите предположить, что мы старались продлить плавание в открытой шлюпке, на морозе и практически без еды?Я заметил, что председатель трибунала уже ничего не записывает. Раз или два он нетерпеливо взглядывал на часы. Но Дженнингс не сдавался:– У меня ещё два вопроса. Примерно в полночь, в день отплытия из Мурманска, вы стояли на мостике с первым помощником. Тот сказал, что завтра будет плохая погода. Вы помните ваш ответ?– Нет. На корабле слишком часто говорят о погоде.– Я освежу вашу память. Вы ответили: «Это нас устроит». Не могли бы вы объяснить, почему вас устраивала плохая погода?– Не понимаю цели вашего вопроса, – Хэлси насупился. – Вероятно, один из обвиняемых внимательно вслушивался в разговоры, не имеющие к нему никакого отношения. Однако я могу ответить на ваш вопрос: маршруты конвоев, идущих в Мурманск и обратно, пролегают в непосредственной близости от северной оконечности Норвегии, где расположены немецкие морские базы. Плохая погода – лучшая страховка от подлодок.– Вы сказали: «Мы всё сделаем завтра ночью», – продолжал Дженнингс. – А затем спросили мистера Хендрика, поменял ли тот вахтенных, чтобы Юкс был за штурвалом с двух до четырёх ночи. Именно в этот промежуток времени «Трикала» подорвалась на мине.– Подоплёка вашего вопроса оскорбительна, сэр, – резко ответил Хэлси и повернулся к членам трибунала. – Должен ли я объяснять каждый обрывок разговоров, подслушанных людьми, понятия не имеющими, о чём идёт речь? Я поменял вахтенных, потому что у меня не хватало людей и приходилось всё время тасовать вахты.– Я просто пытаюсь показать, какое действие произвёл этот разговор на капрала Варди. Он, как мы поняли из показаний Рэнкина, охранял и нёс полную ответственность за очень ценный груз. Ещё один вопрос. Не были ли вы владельцем или шкипером судна под названием «Пинанг», плававшего до войны в китайских морях?Чёрные глазки Хэлси блеснули неприкрытой злобой. Было в них и ещё что-то. Лишь потом я понял, что это страх. Хэлси замешкался с ответом, но, к счастью для него, на помощь пришёл прокурор.– Я протестую! – закричал он. – Эти вопросы не имеют отношения к разбираемому делу.– Я согласен, – добавил юрист-консультант.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22