Я оцепенел от этого замечания; в эту минуту мне невозможно было вымолвить ни одного слова. К счастью, регент выпустил мою руку, не ожидая ответа, и поспешил на помощь к двум дамам, которым сделалось дурно, так они испугались вызывания духа. Я вышел из Пале-Рояля и на другой же день употребил все возможное, чтобы узнать, где вы, и уведомить вас о том, что случилось, чтобы вы могли отклонить грозу. Все мои старания были напрасны, как вам известно; но наконец вы вернулись, вы здесь, вы знаете все… Подумайте об этом хорошенько…– Маркиз, – сказал Рауль, – вы правы, нам угрожает большая опасность, эта женщина может повредить нам…– Вы согласны со мною. Тем лучше.– Во-первых, итальянка Антония, как мне кажется, превосходно понимает свою роль и играет ее с редким искусством; во-вторых, если, как вы говорите, она молода и хороша…– Очень молода, очень хороша и особенно чрезвычайно обольстительна, – перебил маркиз.– Да, – заметил Рауль, – это огромное преимущество… С ним легко можно иметь влияние на такого человека как Филипп Орлеанский…– Вы соглашаетесь, что зло существует, – сказал маркиз де Тианж, – а имеете ли вы средства отвратить его?..– Еще не имею, – отвечал Рауль, – но я найду их, не сомневайтесь. Прежде всего надо уничтожить кредит итальянки, который, сказать мимоходом, не успел еще, как мне кажется, прочно утвердиться. Если мы не преуспеем в этом, что очень возможно, то все-таки у нас останется средство, за которое я ручаюсь…– Какое?– Союз…– С итальянкой!– Да.– Но согласится ли она?– Почему же нет? Если образ действий у нас почти одинаков, то, наверно, побуждения совершенно различны. Без всякого сомнения, Верди жаждет золота регента, а мы просим у него только покровительства. Понятно, что интересы наши требуют взаимного содействия; мы не должны вредить друг другу.– Вы правы!.. Всегда правы!.. Знаете ли, любезный кавалер, что вы были бы несравненным дипломатом, если бы захотели потрудиться?..– Еще бы! – самонадеянно отвечал Рауль. – человек, хорошо организованный, успевает во всем!..– И что же вы намерены делать?– Надо собрать сведения, узнать наверно, кто такая эта итальянка и кто был посредником ее сношений с Пале-Роялем! Потом, как вы сейчас сказали, я подумаю, или мы подумаем вместе…– Располагайте мною во всем; вы знаете, кто я, и можете быть уверены, что я всегда готов к вашим услугам.– Полагаюсь на это. Теперь, любезный маркиз, поговорим о ваших собственных делах, а также и о моих.– Сколько хотите…– Получили вы сто тысяч экю?– Да, и благодарю вас.– Нужны вам еще деньги?– Пока нет.– Не стесняйтесь, вы знаете, что тигель кипит день и ночь и пресс действует безостановочно,– Знаю, поэтому, как вы видите, и пользуюсь бессовестно.– Мы кончили о ваших делах, теперь перейдем к моим. Я хочу просить вас оказать мне услугу.– Тем лучше! Доставляя мне случай быть вам полезным, вы обязываете меня самого.– Эта услуга чрезвычайно для меня важна.– Говорите.– Прежде всего я должен сделать вам признание…– Слушаю.– Вы не будете смеяться надо мной?– И не подумаю…– Ну! Я…– Что такое?..– Влюблен!..– Вы влюблены?.. Вы?..– Боже мой, да! Влюблен, как безумец!.. Влюблен, как ребенок!..– Я думал, что вы уже не поддадитесь более любовному недугу, – заметил Тианж улыбаясь. – Но все-таки, если вам еще хочется носить цвета купидона, я не буду насмехаться над вами… О вас надо жалеть!..– Вот уже и эпиграммы!.. Вы нарушаете договор!– В первый и последний раз. Успокойтесь же, любезный кавалер, и скажите мне, пожалуйста, чем я могу быть полезен вашей любви?.. XXIII. Комедия – Я вам сказал, – отвечал Рауль на вопрос маркиза, – что я влюблен как сумасшедший. Это сумасшествие достигло крайних пределов, как вы увидите, потому что я решился жениться на той, которую люблю…– Жениться! – вскричал маркиз. – Подумали ли вы об этом?– Очень… Потому что, повторяю, я решился…– Стало быть, та, которую вы любите, очень богата?..– У ней нет ничего.– В таком случае, без сомнения, женясь на ней, вы надеетесь породниться с знаменитейшими фамилиями королевства?– Она дочь бедного дворянина, совершенно неизвестного.– Стало быть, вы употребили безуспешно все средства к обольщению?– Я не пробовал никаких.– Что вы мне говорите?– Совершенную истину.– Решительно ничего не понимаю!– Девушка, которая будет моей женой, не похожа, любезный маркиз, на суровую весталку, отражающую с высоты своей неприступной добродетели все нападения. Это простодушный ребенок… Олицетворенная невинность… Сама доверчивость… Любовь и неопытность бросили бы ее, если бы я захотел, в мои объятия, но я страшусь будущности… Слишком большая печаль, слишком обильные слезы последовали бы за минутой упоения. Я не хочу употребить во зло эту целомудренную и преданную нежность… Я хочу обладания спокойного, я жажду мечты о блаженстве без пробуждения…– О? – сказал маркиз, не скрывая иронической улыбки, – все это прекрасно и доказывает сильную любовь! А к тому же сентиментально и очень нравственно!.. Я вижу, любезный Рауль, что через некоторое время из вас выйдет образец супруга и цвет отцов семейства!.. Вы превзойдете самые нежные пасторали, самые буколические эклоги!.. Женитесь, мой добрый друг, женитесь… Я не буду вас отговаривать, а, напротив, постараюсь своим примерным поведением приобрести сочувствие мадам де ла Транблэ, которая непременно должна быть очаровательна; а так как я уже друг мужа, то хочу также сделаться другом жены… Только, черт меня побери, я все-таки не угадываю, в чем могу быть вам полезен.– Вы видите, – возразил Рауль, – что я преспокойно выдержал целый залп ваших насмешек. Впрочем, мне нечего этим хвастаться, потому что ни одна из ваших стрел не попала в цель.– Неужели?– Выслушайте меня: вы должны помочь мне совершить брак, о котором я вам говорил…– Каким образом, позвольте спросить?.. Я не аббат и не нотариус.– Именно поэтому-то вы мне и нужны.– Вы говорите загадками… Если вы хотите, чтобы я вас понял, объяснитесь яснее…– Это легко, вы поймете все из двух слов. Я женат!– Женаты?! Вскричал маркиз. – И я ничего не знал?!– Ни вы и никто, – отвечал Рауль. – Никто не знает о моей женитьбе.– Вы женаты! – повторил маркиз де Тианж, – давно ли?– Уже шесть лет.– Где же ваша жена?..– Не знаю.– Стало быть, вы ее бросили?..– Мы расстались почти по взаимному желанию…– Давно это случилось?– Через год после свадьбы.– И с тех пор вы не имели о ней известий…– Никаких.– Может быть, вы вдовец…– Может быть, но я не имею доказательств этого, а так как во Франции вешают тех, кто женится на второй жене, когда первая еще жива, то я не имею никакой охоты рисковать своей жизнью…– Вы правы. Мольер сказал…– Что же вы хотите делать?..– Вы привели фразу из комедии, и я скажу вам, что мне нужен именно такой брак, какие часто случаются в комедии.– О, если речь идет только об этом, – заметил маркиз, – я возвращаю вам все мое уважение.– Благодарю! – сказал Рауль, смеясь.– Чего же вы хотите от меня?– В вашем отеле есть капелла, кажется?– Есть: только она в большом запустении; туда не входили столько лет!..– Все равно: мне и такая годится.– Хорошо, далее…– Дайте мне кого-нибудь из ваших людей, который был бы способен умно разыграть роль капеллана…– Я предлагаю вам самого себя.– Вы, любезный маркиз?! – вскричал кавалер с удивлением.– Неужели, вы мне не доверяете?..– Нет, не то, но я боюсь…– Чего?– Я боюсь, что вы не сумеете сохранить приличной важности, что комическая сторона положения увлечет вас, против воли, к опасной веселости.– Будьте спокойны! После вы сами согласитесь, что никогда ни один капеллан не совершал брачной церемонии с такой благочестивой торжественностью, как я. Моя истинно каноническая наружность приведет вас в восторг. Ну, согласны ли вы?..– Действуйте, как хотите, любезный маркиз, но подумайте только, что одно лишнее слово, один неосторожный жест все испортит…– Повторяю вам, что я ручаюсь за себя.– В таком случае, ничего не может быть лучше.– Когда свадьба?– Послезавтра, если вы свободны.– Я должен повиноваться вашим приказаниям. Послезавтра я ничем не занят.– Послушайте, я очень желаю, чтобы никто на свете не знал, о том, что я сказал вам.– В капелле будут только капеллан и бракосочетающиеся.– Благодарю за все ваши одолжения. Я увижусь с вами завтра, и мы условимся о подробностях церемонии.– А покамест, – сказал маркиз, – я примусь за изучение своей роли.Они пожали друг другу руки. Простившись с маркизом, Рауль возвратился к своему портшезу и велел отнести себя в гостиницу «Царь Соломон». XXIV. Жанна Через несколько минут по выходе от маркиза де Тианжа, Рауль вошел в восточную гостиную, где находилась Жанна. Молодая девушка сидела на диване; ее траурное платье составляло резкий контраст с ярким цветом ковра и материи, которой были обиты стены. Лицо ее было бледно, и красные глаза показывали, что она плакала. Она думала о своей матери, и руки ее были еще сложены, а полураскрытые губы шептали молитву за упокой души Мадлены де Шанбар, умершей в смертном грехе. При виде Рауля Жанна с живостью встала. Очаровательный румянец выступил на ее щеках, а на губах обрисовалась улыбка.– Милое дитя, – сказал кавалер, взяв руку девушки и поднося ее к своим губам, – я надолго оставил вас одну, не правда ли?– Когда я вас не вижу, время всегда кажется мне слишком долгим, – отвечала Жанна с восхитительным простодушием.– У меня есть извинение…– Вам не нужно прибегать к нему! – перебила с живостью молодая девушка.– Все-таки позвольте мне высказать его…– Если хотите, друг мой, скажите.– Я заботился о нас…– О нас? – повторила Жанна.– Да, о нашем счастии, потому что мое счастье соединено с вашим… Я занимался нашей свадьбой.– Надеюсь, к тому нет препятствий? – спросила молодая девушка несколько дрожащим голосом.– Напротив, – отвечал Рауль, – все устроено, все готово…– Какой день вы выбрали? – робко прошептала Жанна с некоторой поспешностью.– Послезавтра.Жанна снова улыбнулась, и улыбка ее сияла радостью и надеждой. Рауль продолжал:– По причине вашей недавней и горестной потери, нам было бы неприлично совершать наше бракосочетание гласно, посреди любопытных зрителей… Один из друзей моих отдает в мое распоряжение капеллу в своем отеле, и там добрый капеллан скажет вам, моя возлюбленная, что вы моя жена перед Богом и перед людьми…Жанна устремила на Рауля взор, блиставший самой доверчивой и нежной любовью. Кавалер выдержал этот взгляд, не потупив глаз.– Ваша жена перед Богом и перед людьми! – повторила молодая девушка. – О, Рауль! Как я счастлива!– Итак, – спросил кавалер. – Вы одобряете мои действия?– Конечно! – отвечала Жанна. – Одобряю от всего сердца.В эту минуту, слабый звук, похожий на металлический, при действии монетного станка, послышался два раза, и так близко, что можно было подумать, будто звук этот раздался в самой комнате. Жанна вздрогнула.– Не бойтесь ничего, – сказал ей Рауль, – это Самуил, хозяин гостиницы Царя Соломона, который по сигналу, условленному между нами, спрашивает меня, может ли войти. Я буду отвечать ему точно так же…Рауль подошел к стене и дотронулся пальцем пружины, покрытой обоями. Раздался звук, подобный прежнему, но более отдаленный, и через минуту потайная дверь тихо повернулась на петлях и явился Самуил.– Вам нужно говорить со мною наедине? – спросил его Рауль.– Нет, кавалер, – отвечал жид.– Чего же вы хотите?– Я желал бы иметь честь доложить вам, что по вашему приказанию, я наашел горничную для мадам де ла Транблэ.– Прекрасно, вы не теряете времени, Самуил!– Я теряю его как можно менее, кавалер.– И хорошо делаете!– Я исполняю только свой долг.– Скажите мне, вы ручаетесь за эту горничную?– Как за себя самого. Она немножко молода и неопытна, может быть, но девушка честная и будет служить преданно и усердно.– Где она?– В Комнате Магов.– Приведите ее сюда и если она понравится моей жене, мы сейчас же ее наймем.Самуил вышел и почти тотчас же вернулся с молодой девушкой, лет восемнадцати, которая казалась хорошенькой даже возле Жанны; красота ее еще более усиливалась робким и невинным видом.– Нравится вам она? – тихо спросил Рауль Жанну.– Нравится, – отвечала Жанна тоже тихо. – И если сердце ее стоит лица, я, коонечно, очень буду довольна ее услугами.Кавалер обернулся к горничной и спросил ее:– Как вас зовут?– Онорина.– Сколько вам лет?– Девятнадцать.– Вы уже были в услужении?– Никогда.– Откуда вы?– Из моей родины, Сен-Мало.– Кто такие ваши родители?– Они ткачи, но так как мы небогаты, они послали меня к моему дяде Самуилу, чтобы он отыскал мне место…– А! – сказал Рауль. – Самуил ваш дядя?– Да, кавалер, – отвечал жид. – Антуанета, моя покойная жена, была родной сестрой отца этой девушки; только шурин мой не одной религии со мною.– Онорина, дитя мое, – сказал тогда де ла Транблэ, – с сегодняшнего дня вы поступите в услужение к моей жене. Постарайтесь, чтоб она была довольна вами, и уверяю вас, что вы не будете жаловаться на свою участь…– Постараюсь, – отвечала девушка.Представив официально свою племянницу, Самуил скромно удалился. Рауль велел Онорине следовать за ним и показал ей небольшую комнатку, в которой она должна была спать и которая находилась возле спальни Жанны, потом вернулся к своей невесте и сказал:– Я расстаюсь с вами до завтра, милое дитя; этого требуют приличия, и я повинуюсь им против воли, но Бог даст, через несколько часов я уже не буду расставаться с вами!..Вздох Жанны показал, что и она, так же, как Рауль, с нетерпением ждала этой минуты. Молодой человек продолжал:– Сейчас Самуил принесет вам свечи и ужин; притом, если вам понадобится что-нибудь другое, вам стоит только слегка нажать на эту пружину, и Самуил тотчас явится к вам.Рауль перешел в спальню, открыл небольшой комод, ящики которого были наполнены золотом, положил в карман несколько пригоршней монет и вышел, запечатлев на лбу Жанны долгий поцелуй, исполненный сдерживаемой страсти.Самуил скоро явился в столовую и уставил стол множеством блюд, которые показались Жанне великолепными. Изобилие и разнообразие их очень удивляли молодую девушку, привыкшую к незатейливым кушаньям, которые она сама готовила в Маленьком Замке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54