— Лоренсо, — повторил он немного громче, — ты здесь?
— Лоренсо здесь, кто его зовет?
— Вот осторожный малый, — радостно прошептал Рамиро, — он сдержал слово. — Граф Теба зовет тебя, дорогой Лоренсо, граф Теба и его друзья.
— Я сейчас принесу ключи, — ответил солдат, отходя от ворот.
— Будьте очень внимательны, господа, — сказал Конха, — возьмите оружие в руки. Когда мы оставим за собой это проклятое место, нас уже ничто не задержит.
Серано, считая минуты, подошел к Рамиро.
— Он идет, — успокоил тот, — слава Пресвятой Деве!
Ключ медленно повернулся в большом замке, ворота отворились, и Серано с Рамиро увидели темную гавань и караульную, где вовсю гуляли солдаты.
— Они все готовы, — прошептал Лоренсо, смеясь, — лежат на полу и ревут, как дикие звери, я легко достал ключ. Но что это такое? — Лоренсо стал считать. — Кроме господина графа, еще семь офицеров, — продолжал он, — о Пречистая Дева Мария, ведь это маршал Серано, а это…
— Тише, Лоренсо, ты пойдешь вместе с нами на «Лигеру».
— Дезертировать! О Пресвятая Дева, я пропал!
— Не дурачься, Лоренсо, и оставь проклятый ключ в замке, а то скрип, пожалуй, выдаст нас, — сказал Рамиро и схватил солдата за руку.
— О, мой конец, мой последний час настал! — стонал Лоренсо, не зная, что делать.
— Если ты не пойдешь за нами, вот тогда ты пропал. Быстрее! Ты станешь капралом, как только ступишь с нами на испанскую землю.
— Господину графу хорошо обещать…
— Ты под нашей защитой, — прошептал Серано.
Рамиро пошел впереди, но вдруг остановился — он услышал голоса. Неужели хватились ключа? Он сжал кулаки.
— Ради всех святых, — крикнул он освобожденным генералам, — ложитесь на землю, спрячьтесь в траве и не выдавайте себя ни одним звуком! Ты, Лоренсо, ходи, как ни в чем не бывало, взад-вперед.
— О, конец мне! Пресвятая Дева! Виселица мне, — причитал солдат. Генералы упали на землю.
Рамиро беспечным шагом приблизился к караульной, мимо которой, шатаясь и насвистывая песенку, шел лейтенант Лерма.
— Эй, — проговорил тот, — что это такое? Если я не ошибаюсь, здесь кто-то идет. Это, верно, один из наших вышел подышать свежим воздухом. Эй! Валеро, Ранкуес, Ориго, кто из вас?
— Ни один из названных вами, дорогой лейтенант Лерма, — отвечал Рамиро, подходя к офицеру и посылая его в душе ко всем чертям.
— Так кто же это тогда?
— Вы шутите, капитан, неужели вы не узнали своего старого товарища? Держу пари, что вы только что пили за мое здоровье.
— Черт меня возьми!
— И чем скорее, тем лучше, — пробормотал Рамиро.
— Неужели это вы, граф Теба? — вскрикнул обрадованный лейтенант, едва держась на ногах и протягивая руки, чтобы обнять капитана. — Вот так счастье! Но как вы попали сюда? Лучше вернемся в офицерскую комнату и выпьем за ваше здоровье!
— Завтра, дорогой лейтенант.
— Завтра? Сегодня мы в прекрасном настроении, а это бывает не всякий день. Пользуйтесь минутой — таков наш девиз! Разве я не прав, граф Теба? — говорил Лерма, как все пьяные, пытаясь поцеловать своего нового друга.
— Я немного пьян, дорогой лейтенант, и потому немедленно хочу…
— Да, да, это видно. Мне даже кажется, что вы чуть-чуть шатаетесь. Однако еще одна бутылка вам не повредит. Пойдемте по этой дороге.
— Нет, дорогой лейтенант, я уж вернусь на «Лигеру» и лягу спать.
— Спать! Разве можно спать после такого пира? Ей Богу, вы нам доставили сегодня огромное удовольствие!
Рамиро нервничал, видя, что не скоро отвяжется от него.
— Я не хочу мешать вам, дорогой лейтенант.
— Ей Богу, вы не держитесь на ногах.
— Поэтому отпустите меня.
— В таком случае я проведу вас до корабля, чтобы с вами не случилось по дороге несчастья.
Рамиро засмеялся.
— Вы отличный товарищ, граф Теба, но сегодня под хмельком, ха-ха-ха! — не отставал Лерма, пока Рамиро шел с ним к кораблю, темный силуэт которого уже вырисовывался перед ними. Из трубы «Лигеры» валил такой красный дым, что Рамиро боялся, чтобы он не привлек внимания Лермы.
— Ваша «Лигера» уже тонет, — вдруг вскрикнул Лерма, — а вы хотите сегодня ночевать на ней.
— Она отчалит не раньше, чем завтра в полдень.
— Ваш машинист, верно, пьян, что уже теперь подкидывает в топку. Не упадите с трапа, граф, ради Бога, будьте осторожнее.
— Желаю повеселиться, — облегченно вздохнул Рамиро, когда Лерма, наконец, готов был повернуть назад.
— Увидимся завтра. Спокойной ночи!
Рамиро прошептал несколько слов на прощанье, и лейтенант, насвистывая, вернулся в караульную.
Едва он скрылся в темноте, Рамиро подал генералам знак, те быстро побежали за ним. Лоренсо, который все еще боялся быть накрытым портовой стражей, трусил за ними.
На церковных башнях Сайта Круса пробило два часа.
Никто из береговой охраны не обратил внимания на суматоху вокруг «Лигеры», а если кто-то и заметил валивший из трубы дым, то не придал этому значения, так как судно стояло рядом с караульной.
Приблизившись к берегу, Рамиро отступил в сторону, пропустив первым маршала Серано, за ним других генералов, а после этого потащил за собой Лоренсо. Убедившись, что все были на борту, он велел матросам убрать трап. Капитан «Лигеры» приказал отчаливать.
Вода зашумела, корабль двинулся, и Энрика, сбросив с себя сутану, упала на колени, чтобы благодарить Бога за спасение и освобождение.
«Лигера» плыла между молами, черные волны, освещенные красными огнями маяков, бились о ее борта.
— Вперед! Вперед! — раздавались команды капитана.
Гавань Санта Круса постепенно исчезала в темноте — перед изгнанниками открывалась свобода.
СХВАТКА В ОТКРЫТОМ МОРЕ
Прим снял с себя капитанский мундир и опять превратился в маршала Испании. Как два полководца, стояли он и Серано на носу «Лигеры», рядом Энрика и Рамиро, за ними — генералы. Приятный ночной ветер дул им в лицо.
Изгнанники возвращались на родину, везя с собой дар, который готовы были защищать ценой своей жизни — они везли свободу, которой жаждала скованная цепями Испания.
Топете ожидал их в Кадисе, Олоцага делал необходимые приготовления, и даже старый Эспартеро, герцог Виттории, этот испанский Лафайет, принимал участие в их предприятии и с нетерпением ожидал прибытия.
Возвращение изгнанных должно быть служить сигналом к восстанию. Священный час приближался.
Выйдя из молов, «Лигера» с удвоенной энергией рассекала высокие волны. В ту минуту, когда они прошли мимо маяка, с острова прозвучал сигнальный выстрел.
Оба маршала Испании обернулись и взглянули на гавань, откуда только что отплыли. Неужели заметили их бегство?
— Корабль впереди, — неожиданно раздался голос капитана. Общее молчание встретило его слова.
— Его останавливает крейсер, это корабль королевского флота, — доложил капитан.
Прим побледнел, лицо Серано помрачнело.
— Что это значит? — пробормотал он. Послышались приказания офицеров.
— Крейсер и корабль пускаются в погоню за «Лигерой», — сказал капитан, обращаясь к маршалам.
С укрепленного вала выстрелили второй раз.
— Нам предстоит тяжелая работа, — проговорил Прим серьезно.
— «Лигера» принадлежит тебе, Жуан, прими команду.
— Пушки заряжены, и все готово к сражению, — сказал Прим, — донна Энрика, потрудитесь спуститься в каюту.
— Это новая опасность, возможности которой я не предвидела! О мой Франциско!
— Может быть, оба корабля спокойно пройдут мимо нас. Успокойся, дорогая Энрика, и если на нас нападут, мы примем бой.
— Два корабля против «Лигеры»! Пощади свою и мою жизнь! — прошептала Энрика, с тяжелым сердцем спускаясь в каюту.
— Все ли вооружены? — спросил Прим генералов. — Дело может дойти до рукопашного боя, если нас остановят. К пушкам, молодцы!
— Предоставьте пушки нам, — воскликнули Конха, Орензе и Милан, — пусть экипаж останется на своем посту!
— Странное зрелище, — улыбнулся Прим, — у каждой пушки по генералу! Клянусь честью, этого не видела даже королева Испании в самые лучшие времена! Хорошо, господа, фитили в руки и дожидайтесь команды. Видишь ли темные силуэты кораблей? — спросил он Серано.
— Мне кажется, они, как два неприятных привидения, выходят из моря.
— Перед ними свет маяка и они видят нас лучше, чем мы их. Капитан «Лигеры» скомандовал, они полетели еще быстрее и, казалось, обогнали оба корабля.
— Стоп! — вдруг донеслось до «Лигеры» через трубу. — Именем королевы Испании!
— Черт вас побери! — воскликнул Прим. — Вперед, капитан! «Лигера» вырвалась вперед.
— Негодяи недурно стреляют, послушаем, что им от нас нужно. Капитан приказал убавить пару.
— Стоп, или вам не миновать дна морского! — снова раздалось через трубу.
— Эти дураки думают, что имеют дело с простой невооруженной лодочкой, — сказал Прим и подошел к капитану, чтобы отвечать.
— Отчего вы стреляете в «Лигеру»? Оставьте нас в покое! Мы едем из гавани Санта Круса.
— Остановитесь! Кто у вас на борту?
— Мерзавцы подходят ближе, — пробормотал Прим.
— Нет ли на вашем борту супруги герцога де ла Торре, переодетой монахом?
— Подождите, сейчас вам ответят! Стреляйте! — приказал Прим. Прогремели одновременно четыре выстрела, и четыре ядра с грохотом погрузились в море.
Этот неожиданный ответ вызвал явное смятение на кораблях.
— Теперь вперед! — крикнул Прим капитану. — Со всей силой вперед! Негодяи познакомились с нами!
Внезапно на острове, где, вероятно, обнаружили побег, загорелось несколько маячных огней, свет которых доходил до кораблей, и сквозь телескоп можно было видеть, как на воду спустился второй крейсер, но делалось все очень медленно — очевидно, ночная попойка не прошла даром.
«Лигера» продолжала мчаться по пенистым волнам.
— Сдавайтесь! У вас на борту супруга герцога де ла Торре и, вероятно, он сам. Ваш корабль может беспрепятственно плыть дальше, если выдадите их.
— К черту вас всех, — выругался Прим, прибавив несколько крепких выражений. — Война объявлена, и победа должна быть за нами, — обратился он затем к друзьям.
Одно из неприятельских ядер пролетело мимо самого борта «Лигеры» и попало в переднюю мачту, которая, с треском упав с высоты, повисла на канате, и судно повернуло в сторону. Команды капитана и офицеров смешивались с криками матросов, которые, подбежав к поврежденной мачте, увидели под ней одного из товарищей, раненного осколками в горло и придавленного тяжестью. Остальные ядра пролетели мимо, но неприятельский корабль уже стал делать поворот, ободренный первым успехом.
— Стоп! — скомандовал капитан, и Прим крикнул генералам: — Стреляйте!
Раздался жуткий треск, казалось, вся «Лигера» грозила погрузиться на дно.
— Эй, — крикнул Прим, — слышите, как здесь гремит и трещит? Вот такие ядра я люблю! Да, да, бегите, наемники, преследователи беззащитной женщины! Капитан, вперед!
Приказ Прима был исполнен: винт завертелся, и вскоре «Лигера» оставила за собой побежденного неприятеля.
Сквозь телескоп можно было рассмотреть, как два крейсера, наконец, вышли из гавани, торопясь на помощь королевским суднам, чтобы преследовать «Лигеру», но расстояние, на которое отошел корабль Прима, увеличивалось с каждой минутой.
Матроса отнесли в одну из кают, и Прим вскоре убедился, что всякая попытка вернуть его к жизни напрасна. Это была единственная жертва неожиданного морского боя. «Лигеру» подбрасывало на волнах, которые разыгрались не на шутку. Вся палуба была залита водой, так что офицеры и матросы едва держались на ней.
Сидя в каюте, Энрика чувствовала, как волны швыряют корабль из стороны в сторону и с треском, перемешанным с завыванием ветра, ударяют о борт.
Она благодарила небо, увидев Франциско и Рамиро, целыми и невредимыми спускавшихся в каюту. Прим оставался на палубе и вместе с капитаном управлял кораблем.
Более трех часов «Лигера» находилась в крайне опасном положении. Когда на востоке стало медленно и тяжело подниматься солнце, брызгая слабыми бледными лучами на разъяренное море, шторм еще бушевал, темные волны кидали корабль из стороны в сторону, как мячик. Но вот солнце огненным шаром пробилось, наконец, сквозь тучи, и на лице капитана, выросшего на море, засияла улыбка.
— Не пройдет и часа, господин маршал, как море стихнет, — сказал он.
Предсказание капитана сбылось, солнце разогнало и рассеяло тучи, ветер утих, и вместе с яркими лучами успокоилась стихия, как бы укрощенная какой-то волшебной силой.
— Мы промокли, как водяные крысы, — сказал Прим, обращаясь к капитану, — надо бы переменить одежду.
Около полудня «Лигера» вошла в океан. Убитый матрос под молитвы экипажа и генералов, стоявших с обнаженными головами, был опущен на дно.
Через некоторое время на палубе корабля послышался голос капитана:
— Впереди земля!
Берега Испании уже ясно виднелись вдали, и изгнанники вскоре увидели перед собой родину.
ТОПЕТЕ В КАДИСЕ
Сцена, разыгравшаяся в кабинете королевы между Изабеллой, Гонсалесом Браво и контр-адмиралом Топете, повлекшая за собой преследование Энрики, имела и другие последствия.
Изабелла не могла преодолеть своего негодования, с тех пор как ей попали в руки шифрованные письма Прима и Серано.
Крайне взволнованная, она всю ночь просидела над бумагами и, узнав по почерку письмо Серано, тотчас приказала пуститься в погоню за Энрикой.
— Я думала разлучить этого контр-адмирала с ней, велев немедленно отправиться в Кадис, но, кажется, этим самым устроила им свидание. Я не подозревала, что эта сеньора, называющая себя герцогиней де ла Торре, была уже на пути в Кадис, с помощью Топете попала на корабль и теперь мчится на Тенерифу в объятия своего Франциско. О, я умираю от досады! Как они ненавистны мне! Остается надеяться на то, что преследователи настигнут Энрику, и тогда она почувствует мою власть. Для нее во мне нет жалости, нет пощады, вместо его объятий она пойдет к позорному столбу! Я заставлю показывать пальцами на эту герцогиню из народа, даже если придется всех подкупить. Эта проклятая Энрика будет так унижена и наказана, как только может наказать моя власть, и это станет настоящим бальзамом на мое сердце!
Голубые, когда-то мечтательные глаза королевы метали молнии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56