— Милый сердцу моему, — ответил Варнава, — разве только это говорил царь Давид? Сказано же в псаломе восьмом: «Что есть человек? Немного ты, господи, умалил его перед ангелами — славою и честью увенчал его; поставил его владыкою над делами рук твоих, все положил под ноги его». И разве не таким человеком был ты, Тимоша?
— Если это так, отче, почему я здесь, а недруги мои на воле, в пирах и неге?
— Сказано: «Через меру трудного для себя не ищи и, что свыше сил твоих, того не испытывай».
— И это все, отче?
— Нет, чадо мое, не все. Сказано также в книге Екклезиаста: «И обратился я и видел под солнцем, что не проворные побеждают в беге, не храбрым достается победа, не мудрым — хлеб, и не у разумных — богатство, и не искусным — благорасположение, но время и случай для всех их. Ибо человек не знает своего времени. Как рыбы попадаются в пагубную сеть и как птицы запутываются в силках, так сыны человеческие уловляются в бедственное время, когда оно неожиданно находит на них».
— Значит, время наше такое, отче?
Варнава опустил глаза.
— Повсюду ходят нечестивые, ибо ничтожные из сынов человеческих возвысились. И эти ничтожные не знают и не разумеют и ходят во тьме. И проповедуют то, во что уже давно не верят. И нет никого, кто бы бедного заступил. И нет никого, кто бы согрел сироту, и помог вдове, и восстал ради страдания бедных и воздыхания нищих, ибо богатые и нечестивые отобрали у бедных и праведных и надежду, и силу, а хуже всего — разобщили их и душат поодиночке, натравляя на них безумных и простодушных.
Варнава умолк и неспешно пошел к двери.
Тимофей проводил его глазами, но не заметил, как старец переступил порог, и не слышал, как растворилась и затворилась дверь.
Он не то спал, не то бодрствовал, когда во мрак и смертный холод подвала вошли люди с оружием и фонарями.
— А ну вставайте! — крикнул начальный из них громко и грубо, и Тимофей с Костей, поддерживая друг друга, поднялись и шатаясь побрели в серый просвет двери.
…Было раннее утро 31 декабря 1653 года. В зыбких и холодных предрассветных сумерках чернели сани с установленной в конце перекладиной. На Тимофея и Костю надели сотканные из черного рядна балахоны. Тимофея возвели на сани. Чтобы не упал, руки привязали к перекладине. Косте накинули на шею веревку и босого погнали по снегу вслед за санями. Рядом с Тимофеем с двух сторон встали палачи. На красные их рубахи были накинуты легкие кожушки.
Кони дернули, сани покатились.
Тимофей глубоко вдохнул свежий холодный воздух. По Москве начинали перекликаться охрипшие на холоду петухи. Тимофей вскинул голову. С края на край неба тянулась широкая звездная полоса Млечного Пути. Чуть розовел край неба, и в глубокой темной синеве начинал тонуть золотой месяц. Тимофей вспомнил: небо, и звезды, и месяц, и радостный петушиный крик. И вспомнил себя — маленького, счастливого, бегущего от сарая к дому. И перед глазами его встали муравьи — два красных и один черный. И живой явью увидел он себя, сильного и справедливого, не давшего двум красным одолеть одного — черного.
И вспомнив, повел глазами.
Палачи, сбросив кожушки, стояли возле него в красных рубахах. А он, в черном рядне, распятый, стоял меж ними, и не было никого, кто мог бы помочь ему.
Ранние белые дымы тянулись в небо. Редкие прохожие, увидев страшные сани, срывали с голов драные шапки и треухи, испуганно тараща глаза и мелко, быстро крестясь. Лица у всех были невеселые, и в памяти у Тимоши всплыло: «И помрачатся смотрящие в окно». «Откуда это? В какое окно?» — подумал он, удивляясь и понимая, что совсем не ко времени вспомнилось все это. Но память, независимо от него, вдруг стала нанизывать одну на другую строки из какой-то книги.
И Тимоша, закрыв глаза, беззвучно, одними губами, стал шептать: «И помрачатся смотрящие в окно, ибо отходит человек в вечный дом свой, и готовы окружить его на улице плакальщицы — доколе не порвалась серебряная цепочка, и не разорвалась золотая повязка, и не разбился кувшин у источника, и не обрушилось колесо над колодезем…»
Сани остановились. Тимоша открыл глаза и, поглядев вперед, увидел высокий деревянный помост. Но прежде чем сойти с саней и подняться по ступеням, сухими и ласковыми, испрашивающими прощения глазами взглянул на друга своего Костю и, не чувствуя боли, пошел обожженными ступнями наверх, к черной плахе с воткнутым в нее топором.
ЭПИЛОГ
В один из зимних дней 1661 года в Кремле, в толпе, стоявшей у патриаршего собора, появился статный молодой мужик с курчавящейся бородкой. Из открытых дверей доносилось благолепное, ангелоподобное пение и грозный левиафанов рык протодьякона: «Подьячему Новой Четверти — Тимошке Анкудинову — анафема!» Наклонившись к седовласому, ясноглазому, по всему видать, книжному человеку, спросил мужик тихо:
— Кто таков Анкудинов?
— Великий еретик! — ответил старец.
А мужик спросил снова:
— И все же за что его так-то — анафеме?
— Нешто не знаешь, сколь уже лет анафемствуют Тимошку, злого еретика, продавшего и церковь, и государя, и именовавшего себя — облыжно — князем Шуйским.
Мужик, тряхнув кудрями, спросил снова:
— Ты, дедушка, не гневись — издалека я, с Соловков иду, а сам с Дону и всего того, о чем ты баишь, не ведаю.
— А пошто это тебе, парень?
Мужик весело блеснул ровными, крепкими зубами.
— Любопытен я, дедушка, до всего, что вижу.
— А как звать-то тебя, любопытный?
— Стенькой, — ответил мужик. — А по батьке — Разей.
— По-московски, значит, будет Разин, — сказал старик.
— По-московски — Степан Тимофеев Разин, — согласно подтвердил парень.
И встал, отринутый богом и земными властями, Тимофей Демьянов сын Анкудинов в ряд с ворами и ересиархами, от имен которых в смертном страхе обмирало не одно сердце, ибо перед ним поминали первого самозванца — Гришку Отрепьева, а сразу же за ним вероучителя раскола протопопа Аввакума.
А через несколько лет следом за ним шел Стенька Разин, а потом и Ивашка Мазепа, и Емелька Пугачев — позор и бессмертная слава России. А он, Тимофей Анкудинов, не стал славой России, но не стал и ее позором. Он не был Разиным, но не был и Мазепой. Он шел за светом и хотел рукою коснуться истины. Он умер задолго до рассвета, не в сумерках даже — в глубокой тьме.
Он хотел познать истину, чтобы истина сделала его свободным, а он, принеся ее людям, сделал бы свободными и их. И разве не был он горящей свечой на крестном пути рода человеческого к истине?
СЛОВАРЬ ИСТОРИЧЕСКИХ ТЕРМИНОВ,
ИНОСТРАННЫХ И УСТАРЕВШИХ СЛОВ
Ага (тюркск.) — господин, военачальник.
Агаряне — в народных сказах турки и вообще мусульмане.
Алтын — русская мелкая монета достоинством в три копейки.
Аргамак (тюркск.) — верховая лошадь восточной породы.
Ариане — последователи учения священника Ария из Александрии, признанного ересью.
Архиерей, или епископ, — священнослужитель высокого ранга. Управлял церковным округом — епархией. Имел право суда над священниками и верующими в вопросах веры.
Багатур, батыр (тюркск., монг.) — в фольклоре богатырь, витязь, а также звание, дававшееся за военные заслуги.
Башибузук (тюркск.) — солдат нерегулярных частей турецкого войска, иносказательно — головорез, разбойник.
Бахус — бог растительности, вина и веселья в Древнем Риме.
Бек (тюркск.) — первоначально титул племенной знати, впоследствии — господин.
Божедомы — нищие, живущие подаянием. Просили милостыню чаще всего на папертях церквей — божьих домов.
Бражник — пьяница (от слова «брага» — род пива).
Братия (собир.) — монахи одной общины или одного монастыря.
Брашно (ст.-сл.) — пища, еда, яства.
Бунчук (тюркск.) — конский хвост, привязанный к древку, — знак власти турецкого паши, а также казачьих атаманов, украинских и польских гетманов.
Валахия, Волошская земля — историческая область на юге современной Румынии.
Ведовство — колдовство, ворожба.
Ведьмин сглаз — по поверью, ведьма могла сглазить, навести порчу, то есть напустить на человека или животное болезнь и даже смерть, только взглянув на него.
Венера — богиня любви в Древнем Риме.
Версификоваться — спорить, доказывать правоту.
Вершник — всадник, верховой.
Вершок — старая мера длины, равная 4,4 см.
Ветхий завет — древнейшая, дохристианская часть Библии.
Взыскать — наградить, обласкать.
Видок — очевидец, свидетель. В отличие от него свидетель, слышавший что-либо, назывался послухом.
Волохи — жители Валахии (см.: Валахия).
Волхование — колдовство, ворожба, то же, что и ведовство.
Воровство — разбой, мятеж.
Вор — разбойник, мятежник. (Человек, укравший что-либо, назывался татем, а кража — татьбой.)
Воротники — воины, охраняющие ворота города или крепости.
Всуе — напрасно, попусту.
Выя — шея.
Гайдук (венг.) — слово имело несколько значений: легковооруженный пехотинец, повстанец-партизан против турецкого владычества, вооруженный слуга.
Геенна — ад.
Гиль — смута.
Гиперборейские пустыни (греч.) — северные пространства. Борей — бог северного ветра.
Гиперборейский Цезарь (гр.-лат.) — владыка северных пространств (см. предыдущий термин).
Гонор (лат.) — достоинство, честь.
Гораздо — очень, намного; иногда в значении «хорошо».
Гражане — граждане.
Гридница — часть дворца, в которой жила княжеская дружина, затем — столовая палата, комната больших размеров.
Гугеноты — сторонники учения богослова и реформатора церкви Кальвина во Франции, французские протестанты.
Гяур (турецк.) — неверный, немусульманин.
Деиисусный чин — иконы верхнего ряда иконостаса в православной церкви.
Державца (польск.) — владетель.
Детинец — центральная часть русского города, обнесенная стенами, кремль.
Друкарь (польск.) — типограф.
Дуван (турецк.) — воинская добыча.
Думный дьяк — чиновник Боярской думы, составлявший и правивший проекты решений Боярской думы и царских указов.
Дьяк — крупный государственный чиновник в приказах и больших городах Руси.
Еллинская земля — Греция; еллины (эллины) — греки.
Ендова — большая чаша для вина.
Ересиарх — основатель ереси, религиозного учения, расходящегося с господствующей религией.
Жолнёр (польск.) — воин.
Заводчик — заводила, инициатор какого-либо неугодного властям дела. Чаще всего тот, кто подбивал людей к непослушанию и бунту.
Загонова шляхта (польск.) — мелкопоместные дворяне, разорившиеся мелкие помещики, жившие из милости в имениях крупных помещиков.
Закоморный жилец — зависимый от хозяина работник.
Замятня — бунт, мятеж, непокорство.
Затинщики — русские воины, обслуживавшие крепостную артиллерию.
Зелье (ст.-сл.) — отвар, настой; хмельное зелье — вино.
Зрадца (польск.) — изменник, предатель.
Иса — турецкое соответствие имени Иисуса Христа.
Истамбул (тюркск.), Константинополь (греч.), Царьград — разные названия столицы Оттоманской империи. Ныне этот город называется Стамбул.
Кальвинист — последователь Кальвина — протестантского богослова и реформатора церкви.
Камень — старинное русское название Уральских гор.
Камень-електрон (греч.) — янтарь.
Капудан-паша (турецк.) — адмирал, командующий флотом.
Кат — палач.
Каторга — гребное судно.
Кафа — название города Феодосии в Крыму в XIII-XVIII вв.
Каштелян (польск.) — начальник административного округа.
Келейник — монах или послушник, живущий в одной или соседней келье с лицом высокого духовного сана и прислуживающий ему.
Кизылбашский — персидский.
Кир (греч.) — владыка, господин.
Киса — кошелек.
Кистень — вид оружия, гиря в виде шара на ремне, надеваемом петлей на руку.
Конфидент — доверенное лицо, советник.
Кружало — кабак.
Куранты (франц.) — часы.
Латыне — католики (богослужения у католиков ведутся на латинском языке).
Левиафан — в Библии огромное морское чудовище.
Люторе — лютеране. Последователи Мартина Лютера — протестантского богослова, реформатора церкви, основателя протестантизма.
Лядунка — сумка для патронов и пороха у всадников.
Маалим (тюркск.) — учитель. Почтительная форма обращения к ученому человеку.
Маетность (польск.) — имение, имущество.
Мазар — могила мусульманского святого, обычно в виде мавзолея или склепа.
Майдан (араб.) — базар.
Медресе — мусульманская школа.
Мерской анъел — мерзкий ангел, дьявол. По библейской легенде, Сатана сначала был ангелом.
Митра — парадный головной убор высшего православного духовенства, из серебра или золота, усыпанный драгоценными камнями.
Монастырские трудники — крестьяне и ремесленники, работавшие в монастыре.
Мунтянская земля — восточная часть Валахии.
Муравль — каменщик.
Мыт — торговая пошлина.
Мытник — сборщик торговых пошлин.
Наборзе — быстро, спешно, скоро.
Наперсный крест — нагрудный крест. От старославянского «перси» — грудь.
Неофит — новообращенный, недавно уверовавший во что-либо.
Нобиль (лат.) — благородный, знатный.
Новый завет — поздние, христианские, книги Библии.
Нукер (монг.) — конный воин, слуга, телохранитель.
Нятство — плен, заточение.
Обретаться в нетях — быть неизвестно где, быть в бегах, скрываться от чего-либо.
Овый — тот.
Окольничий — близкий к царю служилый человек, выполнявший различные поручения царя. Окольничие назначались воеводами, сидели в думе и приказах, принимали участие в посольствах.
Опила — немилость, гнев царя.
Ордонанс (франц.) — королевский указ.
Офеня — бродячий мелкий торговец.
Офир, земля Офир. — В Библии — страна, в которую отправлялись морские экспедиции за золотом, слоновой костью и др. В живом языке слово «Офир» означало сказочную землю, полную изобилия.
Паны-рада (польск.) — совет магнатов в Речи Посполитой — в Польше и Литве.
Паны-электоры — паны-избиратели, магнаты, участвовавшие в выборах короля.
Паче — более, сверх (того), лучше (того).
Паша (турецк.) — титул высших военных и гражданских чиновников в Османской империи.
Пенжинское море — Охотское море.
Перст — палец.
Пищик — писец, писарь.
Подскарбий (польск.) — казначей.
Подыменщик — самозванец.
Подьячий — средний чиновник в приказах и воеводских избах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42