Скажи: наш приятель отправился к Понро.
Между тем Бель-Роз приготовился. Держа кинжал, он стоял за углом на улице Кокилье. И едва шпион свернул на нее, он нанес смертельный удар. Человек упал, даже не вскрикнув.
Через три минуты Бель-Роз уже был перед домом Понро, где его ждал хозяин, предупрежденный Ладерутом. Он быстро забрался на балкон и открыл окно в комнату, где сидел Понро. В этот момент с улицы раздался выстрел, и пуля ударила в стену рядом с Бель-Розом. Понро схватился было за шпагу, но, увидев друга в окне, бросился к нему с протянутыми руками.
— Бель-Роз! — воскликнул он.
Тот бросил окровавленный кинжал на ковер.
— Господин граф, — сказал он, — я пришел во имя Габриэлы просить у вас убежища.
ГЛАВА 48. ПОБЕДИТЬ ИЛИ УМЕРЕТЬ
Понро оценил слова Бель-Роза по достоинству: для храброго человека, каким Понро считал Бель-Роза, они действительно означали крайнюю опасность. Он протянул гостю руку.
В этот момент Ладерут выскочил на балкон и стал прислушиваться. До него долетело несколько слов, сказанных вполголоса людьми на улице. Стало ясно, что люди Шарни окружили дом. Убитый Бель-Розом шпион успел передать им адрес убежища.
— Там бандиты, — сообщил Ладерут, сверкая глазами. — Дайте мне пистолеты и я их перебью.
— Осада пока ещё не началась, — улыбнулся Понро. — Нам надо потолковать перед боем.
Ладерут снова подошел к окну и, спрятавшись за ставень, принялся наблюдать: это ему хоть как-то напоминало боевую обстановку.
— А что с Гастоном? — осведомился у него Бель-Роз.
— Он будет спать двадцать четыре часа, если мы ему не помешаем.
Тут Ладерута прервал цокот копыт, донесшийся с улицы. Острый глаз Ладерута разглядел в темноте всадника.
— Это Шарни, — пробормотал Ладерут.
Раздался громкий и нетерпеливый стук в дверь.
— Жан, — обратился граф к одному из слуг, — пойди приведи сюда того, кто стучит. Да чтоб он был один. Никого больше не впускай.
— Как, вы впускаете врага внутрь крепости? — спросил Ладерут.
— Да, и арестую гарнизон.
— Что?!
— Идите туда.
И граф открыл потайную дверь за портьерой, где они увидели маленькую комнатку.
— Идите и молчите, пока я вас не позову, — добавил он.
Бель-Роз с Ладерутом вошли в комнату. Тут послышался шум на лестнице, и лакей возвестил о приходе г-на Шарни.
— Немного поздновато для визита, — произнес Понро, здороваясь с Шарни, — но вы посещаете меня столь редко, что любопытство пересилило мой сон. Рад видеть вас.
— Полагаю, что вам известна причина, по которой я вас побеспокоил в столь поздний час? — спросил Шарни.
— Мсье Шарни, вы ведь блестящий политик и должны понимать, что я таковым не являюсь вовсе. Ну как я могу угадать эту тайну?
Понро прекрасно понимал игру графа, но вынужден был ему подыгрывать.
— У вас этой ночью укрылся один человек.
— Простите, уточним: меня посетил один из моих друзей.
— Этот человек нарушил королевский закон: выступил против министра, представляющего короля.
— Позвольте заметить, что и вас невозможно обвинить в почтении к королю.
— Кроме того, — продолжал Шарни, — он убил одного из солдат его величества.
— Позвольте, вы уверены насчет солдата? Но когда был издан королем указ, чтобы солдаты шпионили по ночам за людьми? Я что-то не помню.
— Совершено убийство.
— Дуэль, мсье.
— Он укрылся в вашем доме.
— Но вы же убедились, что я открываю дверь всякому, кто в неё стучит.
— Сейчас, господин граф, я здесь для того, чтобы арестовать государственного преступника. Извольте мне его выдать немедленно.
Сказав это, Шарни встал. Граф остался в кресле. Изобразив на лице крайнее изумление, он произнес:
— Но это какая-то роковая ошибка. Предоставьте мне ещё пару минут на объяснения.
— Говорите, мсье.
— Вы ведь мсье Шарни, не так ли?
Шарни плюхнулся обратно в кресло.
— Вы опять за свои шутки, мсье…
— Шутки, которые никому не угрожают. А вот есть шутки, когда, не будучи ни лейтенантом полиции, ни прокурором в Шатле, не имея в руках обвинения со стороны органов правосудия, тем не менее заявляют, что пришли арестовать человека. Прошу вас, предъявите мне ордер на арест.
Бледный от ярости, Шарни снова поднялся.
— Стало быть, вы отказываетесь выполнить требование министра?
— Я его не вижу.
— Берегитесь, граф, вы затеяли опасную игру. Через час монсеньер министр будет знать о её подробностях и тогда речь пойдет о вашей голове, мсье граф.
При этих словах дверь, за которой находился Бель-Роз, открылась, и сам он показался в проеме. Он все слышал и не мог допустить, чтобы Понро оказался в опасности.
— Благодарю вас, граф, — произнес он, пожимая руку Понро, — вы выполнили свой долг, я исполню свой. — И повернувшись к Шарни, добавил:
— Я к вашим услугам, но берегитесь: свой первый шаг за дверью я сделаю со шпагой в одной руке и пистолетом в другой.
Шарни победно усмехнулся, надел шляпу и двинулся к двери, но ходу бросив Бель-Розу:
— Следуйте за мной, мсье.
Но тут между ним и Бель-Розом оказался Понро.
— Вы мой гость, и если хоть один волос упадет с вашей головы, я буду обесчещен. Прошу вас остаться.
— Вы опять?! — закричал в бешенстве Шарни.
— Вы же отвечаете головой, — произнес Бель-Роз, обращаясь к Понро.
— Вам она нравится больше моей чести?
Бель-Роз промолчал. Молчали и остальные. Наконец заговорил Шарни:
— Я сейчас позову свою стражу!
— А я — своих вооруженных слуг, — парировал граф.
Шарни умолк.
— Я вижу, мы в патовой ситуации, — заговорил граф. — У меня идея, как её разрешить.
Все взгляды повернулись в его сторону.
— Между господами Шарни и Бель-Розом возникло недоразумение, — объявил он. — Каждый из них при шпаге. Я и Ладерут — секунданты, все остальное — также по законам чести.
Бель-Роз потянулся за шпагой, но Шарни выразил сомнение:
— А если я откажусь от дуэли?
— Это самый простой вариант: я вас буду считать неизвестным мне лицом (с трусами я знакомств не веду), в связи с чем, считая вас бандитом, обманом проникшим ко мне, приму надлежащие меры: вызову слуг, которые вас просто задушат. Впрочем, вот наш друг Ладерут готов мне в этом помочь.
— Безусловно, — подтвердил Ладерут.
Шарни ничего не оставалось, как взяться за шпагу. К удивлению Понро, он оказался искусным фехтовальщиком, особенно по части уходов. Наконец Бель-Роз, приспособившись к его манере, нанес такой удар, что шпага вылетела из рук Шарни. Он побледнел как труп, но Ладерут вернул ему шпагу. Затем последовал второй удар Бель-Роза и шпага Шарни снова упала на пол. После третьего разоруженный Шарни упал на колени.
— Бейте, наконец! — гневно воскликнул он.
— Шпионов не убивают, — произнес Бель-Роз.
Он поднял шпагу Шарни и переломил её о колено. Шарни обессиленно упал в кресло.
— По-моему, вы побеждены, — сказал ему Понро. — Разрешите мне действовать с вами, как с мертвым.
Он позвонил лакею и велел приказать кучеру готовить карету.
— Мы едем в Шантийи, — добавил он.
— Полагаю, вы едете один? — поинтересовался Шарни.
— А вы, мсье, кажется, мертвы? Впрочем, отвечу вам, что я не люблю ездить в одиночку. Поэтому со мной поедут мои друзья Бель-Роз и Ладерут.
— Это слишком, я этого не позволю. — И Шарни кинулся к окну.
Его остановил Понро.
— Послушайте, мсье, — твердым голосом заявил он, — здесь хозяин я, а вы у меня без разрешения и без приказа. Вы сражались, вас, по моему разумению, убили и потому извольте подчиняться моим условиям. Если вы поднимете шум, я прострелю вам башку.
И Понро вытащил пистолет, направив его на Шарни. Тот сел на место.
По знаку Бель-Роза Ладерут исчез на минуту и вернулся со спящим Гастоном на руках.
Понро приказал слугам выпустить Шарни только через час после их отъезда. Сам он с друзьями сел в карету с вензелями принца Конде и поехал в сопровождении стражи, выкликавшей по дороге «Дорогу карете монсеньера принца Конде!»
— И все же, — сказал Понро, когда они оставили за углом улицу Руа-де-Сисиль, — лучше бы вы убили Шарни.
ГЛАВА 49. ВЕСНА 1672 ГОДА
По пути Шантийи карета миновала Сен-Дени и свернула в направлении на Понтуаз. Солнце светило уже пару часов, когда они прибыли к монастырю.
Бель-Роз сообщил Сюзанне, что именно Понро помог ему вернуться.
— Вы по-прежнему щедры на самопожертвование, — заметила Сюзанна.
— Что делать, — ответил Понро, — как только мне взбредает в голову сделать доброе дело, я оказываюсь в убытке.
Бель-Роз отправился в приемную на встречу с аббатисой, захватив с собой Гастона, которого оставил в соседней комнате.
— Вы отсутствовали, Жак, — сказала ему аббатиса на встрече, — забыв, что ваша жизнь больше вам не принадлежит.
— Моя жизнь принадлежит тем, кого я оберегаю, стало быть, и вам тоже.
Что-то в его голосе показалось Женевьеве странным.
— Вы хотите мне сообщить что-то важное?
— Перед отъездом Сюзанна сказала мне, что она собирается стать матерью. Моей обязанностью является забота о другой матери.
— Боже! Вы привезли Гастона? Он здесь?
Бель-Роз отодвинул портьеру и вывел Гастона за руку. Женевьева с радостным криком метнулась к сыну и обняла его. Гастон узнал её и бросился к ней на шею. Но он называл её своим другом, а не матерью.
— Это наша общая мать, — сказал ему Бель-Роз. — Называй её мамой.
Женевьева взглядом поблагодарила его.
Прошло несколько месяцев. Безмятежная жизнь стала беспокоить Бель-Роза. Он не мог к ней привыкнуть. Его душа рвалась к боевой походной обстановке. Он с тоской наблюдал за тем, как однажды мимо монастыря проехал эскадрон гусар, сверкающих оружием и униформой и веселящих глаз боевыми знаменами. Ладерут бросил в этот момент войну с газонными цитаделями и тоже долго смотрел вслед эскадрону, приговаривая:
— Эх, повезло этим молодцам! Они идут драться. Какое счастье!
За это время Сюзанна родила чудесную девочку. Появление ребенка для Бель-Роза явилось радостным событием, чуть было не вытеснившим его тоску полностью. Но новый объект любви Бель-Роза, принесший ему также чувство новых обязанностей, все же не смог до конца примирить его сердце солдата. Неужели весь мир его теперь будет ограничен монастырским садом? Да и не только его. Не должен ли он, давший жизнь новому существу, дать ему и свободу? Но Сюзанна с маленькой Женевьевой цепко держали его сердце в своих руках.
Время шло, наступила весна 1672 г. Франция была в расцвете сил. К началу 1668 года она разгромила войска четверного союза Испании, Голландии, Англии и Швеции. Однако плоды победы оказались невелики: стержень завоеваний согласно мирному договору в Лашапели был ею потерян. Но Людовик XIV ничего не забывал. Он жаждал мести, тем более, что в его адрес враги не щадили насмешек и оскорблений. До весны 1672 г. шли приготовления. Франция захватила все дороги в провинции Франш-Конте и в Нидерландах. Это было уже многое, но не все.
Итак, все дышало войной. Понро, посетивший как-то Бель-Роза, рассказал о том, что говорят в Версале и Шантийи о замыслах короля, разогрев тем самым кровь Бель-Роза. Занятый подготовкой к войне, Лувуа, похоже, забыл о нем. Сам же Бель-Роз все больше укреплялся во мнении, что армия — его семья, а война — отечество. О Ладеруте и Гриппаре нечего было и говорить: ведь у них не было даже того, что имел Бель-Роз — Сюзанны и двух Женевьев. Даже слегка флегматичный по природе, Корнелий мечтал о том же, что и Бель-Роз.
Жены догадывались об их намерениях. Все решил последний приезд Понро в конце апреля.
— Экипажи принца Конде готовы, — сообщил он, — через три дня он отправляется во Фландрию.
Глаза Бель-Роза встретились с горящим взглядом Ладерута.
— Король отправляется 27-го, — продолжал Понро. — В Шарлеруа его ждут мушкетеры.
— В Шарлеруа! — воскликнул Ладерут. С этим названием его терпение подошло к концу.
— Надеюсь вас там увидеть. — Понро был невозмутим.
— Завтра вы меня найдете в Шантийи, — только и ответил Бель-Роз.
Когда Понро уехал, Бель-Роз повернулся к Ладеруту.
— Завтра, не знаю как, но мы едем, — сказал он.
— Да здравствует король!
Про Корнелия и Гриппара нечего было говорить. Пока они все вместе обсуждали отъезд, перед воротами аббатства остановилась карета: приехал господин Шарни. Это был уже не первый его приезд: под различными предлогами он наносил визиты аббатисе. Но на этот раз визит его не предвещал ничего хорошего. Шарни не забыл ничего. Он подкупил в аббатстве двух работников, которые следили за беглецами и обо всем ему доносили. Едучи сюда, Шарни имел возможность подозревать о многом.
Но, как известно, у Ладерута был нюх на шпионов. Он тоже кое-что уже подозревал. И во время обсуждения плана отъезда тщательно прислушивался и присматривался. Вскоре он заметил некое шевеление в кустах. Незаметно подкравшись, он кошкой бросился на шпиона. Свалив его и пригрозив зарезать, если тот закричит, он обыскал его карманы и нашел свисток. Потом тихонько свистнул. В кустах показалась вторая голова, в которую Ладерут нацелил пистолет.
Условия спасения жизни для второго сообщника остались прежними. Оба оказались связанными, с кляпами во рту. Вместе с Гриппаром Ладерут перенес их в сарай и запер на ключ, после чего оба направились в конюшню. Здесь они попутно раздели ещё какого-то лакея.
Действуя таким образом, они обеспечили Бель-Роза и Корнелия нужной одеждой. Итак, для Шарни была подготовлена карета и прислуга из двух человек (в результате предыдущих операций в неё вошли Ладерут и Гриппар).
Вскоре на конюшне появился Шарни.
— Зажгите фонари, — приказал он «слугам», — поехали.
Все было сделано, как он приказал. В наступившей ночной темноте было хорошо слышно, как карета выехала со двора. Вскоре за ней раздался топот выезжавших лошадей. Сюзанна, прислушивавшаяся весь вечер, обо всем догадалась. Когда захлопнулись ворота монастыря, она с мольбой упала на колени. А через пять минут поднялась со словами:
— Боже, храни их!
ГЛАВА 50. УВЕСЕЛИТЕЛЬНАЯ ПРОГУЛКА
Вскоре после отъезда к карете, мчавшейся во весь опор, подъехало с каждой стороны по всаднику, которые продолжили путь рядом с окошками. Первыми их узнали, конечно, Ладерут и Гриппар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23